§ 5. Судебное решение и его реализация.

Вынесение законного и обоснованного решения са­мо по себе далеко не во всех случаях обеспечивает ре­альную защиту нарушенного или оспариваемого права. Возникает необходимость в его осуществлении. Реализа­ции судебных решений – завершающий этап правоохра­нительного процесса гражданского судопроизводства.

Совершенствование законодательства и изучение деятельности различных субъектов в ходе реализации прав, обязанностей, интересов, подтвержденных решением, выступают самостоятельной проблемой правовой науки. Об этом свидетельствуют многочисленные исследования, посвященные исполнению судебных решений (А.Ф. Клейман, М.А. Гурвич, Н.Б. Зейдер, М.Г. Авдюков, Н.А. Чечина, Л.Н. Завадская). Однако до сих пор в теории гражданского процессуального права нет единства взглядов на понятие «исполнение постановлений суда», имеются недостатки в нормативном регулировании отдельные положений и практике реализации судебных решений, что объясняет актуальность исследования данной проблемы.

Значение всех видов судебных решений заключается как в установлении истины по делу, то есть в вынесении законного и обоснованного акта правосудия, так и в реальном воздействии на правовые отношения сторон[190]. Любой правовой акт должен находить свое завершение в реализации закрепленных в нем требований. Такая постановка проблемы дает возможность по-новому подойти к вопросам реализации судебных решении.

Длительное время в юридической науке в плане осуществления решений рассматривалась лишь одна форма реализации – принудительное исполнение, и тем самым акцентировалось внимание на правонарушениях субъектов, уклоняющихся от добровольного осуществления решений. Однако реализация решений возможна путем их добровольного осуществления. Правовые предписания должны реализоваться как общее, идеальное правило поведением и деятельностью тех субъектов, к которым они непосредственно обращены[191]. Таким образом непосредственное осуществление защиты субъектив­ного права происходит:

а) посредством судебного реше­ния;

б) путем приведения его в исполнение (его реализации).

Нельзя упускать из виду, что решение суда не самоцель, а лишь средство для ее достижения. Если право, подтвержденное судом, не осуществляется в фактических отношениях, то извращается его сущность. Реализовать решение суда, значит, сделать так, чтобы решение было исполнено. Только в этом случае можно будет говорить об эффективности процесса по конкретному правовому спору и эффективности гражданского судопроизводства в целом.

До середины 80-х годов проблема реализации изучалась в правовой науке в сугубо юридическом аспекте. Основные усилия сосредоточивались при этом не на механизме реализации, не на влиянии различных психологических, социальных, идеологических факторов на этот процесс, а на понятиях реализации, осуществления, исполнения, соблюдения, применения норм права. За пределами ис­следования, как правило, оставались поведение, деятель­ность обязанного субъекта.

Изучение механизма реализации судебных решений предполагает анализ правовых средств, обеспечивающих перевод санкционированных судом правовых предписаний в реальное, правомерное поведение граждан или деятель­ность государственных органов, общественных организа­ций, должностных лиц с целью достижения социально полезной, нормативной цели, закрепленной в решении суда, а также выявление факторов, влияющих на раз­витие этого процесса[192]. С момента вынесения судебного решения начинается новый этап развития прав и обязанностей, теперь уже подтвержденных судом для реализации.

Добровольное осуществление решений предполагает изучение механизма, обеспечивающего пра­вомерное поведение субъектов в основном на уровне правового сознания: ценностных ориентации, правовых установок, мотивов поведения в процессе реализации решений. Факторы, определяющие добровольное осуществление как решении о присуждении (исполнение), так и решений о признании (соблюдение), лежат в целом в сфере правовой психологии. Механизм, обеспечивающий принудительное выполнение подтвержденной судом обя­занности должника, предполагает анализ деятельности органов по принудительному исполнению, и в частности, деятельности судебного пристава-исполнителя, а также исследо­вание правовых факторов, определяющих результативность этой деятельности.

В порядке исполнительного производства, в рамках процессуальных правоотношений реализуются решения о присуждении, к числу которых относятся и решения об опровержении не соответствующих действительности порочащих сведений (опубликовании ответа в СМИ). Следует отметить, что проблема принудительного исполнения, будучи само­стоятельной, вместе с тем выступает и частной по от­ношению к проблеме реализации судебных решении. В целом этот способ исполнения представляет собой принудительный порядок совершения действий, предус­мотренных в решении.

Не должен оставаться без внимания конкретно определенный характер принудительных мер, обеспечивающих реальное исполнение. Конкретная мера принудительного испол­нения определяется характером предмета и характером требований, которые находят свое отражение в исполни­тельном листе, выданном на основе решения суда и под­тверждающем как существование и объем требования взыскателя, так и существование и объем правовой обязанности должника. Применительно к исполнению судебных решений об опровержении не соответствующих действительности сведений такой мерой является совершение должником определенных действий (опубликование текста опровержения в СМИ, замена документа и др.).

В п. 4 ст. 152 ГК РФ записано: если решение суда не выполнено, суд вправе наложить на нарушителя штраф, взыскиваемый в размере и в порядке, пре­дусмотренном процессуальным законодательством, в доход государ­ства. Уплата штрафа не освобождает нарушителя от обязанности выполнить предусмотренное решением суда действие. В п. 14 постановления Пленума ВС РФ №11 от 18 августа 1992 г.[193] это положение закона несколько конкретизируется: «При неисполнении решения по делу о защите чести и до­стоинства, а также деловой репутации в установленный судом срок он в соответствии со ст. 406 ГПК РСФСР вправе наложить на нарушителя штраф, взыскиваемый в доход государства. При повторном и последующих нарушениях сроков, устанавливаемых судом для исполнения решения, штраф может быть применен неоднократно, причем уплата штрафа не освобождает должника от обязанности выполнить решение суда об опровержении поро­чащих истца сведений» (в ред. постановления Пленума Верховного суда РФ от 25 ап­реля 1995 г. № 6).

В настоящее время в силу действия в части не противоречащей ФЗ «Об исполнительном производстве» раздела пятого ГПК происходит дублирование ряда процессуальных норм. Это касается и порядка исполнения решений, обязывающих должника совершить определенные действия. Между тем ст. 73 ФЗ РФ «Об исполнительном производстве» в отличие от ст. 406 ГПК содержит принципиальные новшества. Так, в частности, в случае невыполнения без уважительных причин требований судебного пристава-исполнителя он применяет к должнику штрафные санкции (выносит постановление о наложении на должника штрафа в размере до 200 минимальных размеров оплаты труда) и иные меры, предусмотренные ст. 85 настоящего Закона, и назначает новый срок исполнения. При невозможности исполнения исполнительного документа без должника судебный пристав-исполнитель при повторном и последующих нарушениях должником без уважительных причин новых сроков исполнения вновь штрафует должника, причем размер штрафа каждый раз удваивается. Кроме того, судебный пристав-исполнитель при повторном неисполнении без уважительных причин требований исполнительного документа вносит в соответствующие органы представление о привлечении к административной или уголовной ответственности, предусмотренной законодательством РФ, виновных в неисполнении лиц (ст. 85 ФЗ РФ «Об исполнительном производстве»).

Таким образом, если ГПК отводил судебному исполнителю по существу роль регистратора исполнения или неисполнения исполнительного документа неимущественного характера (ст. 406), то п. 3 ФЗ РФ «Об исполнительном производстве» обязывает судебного пристава исполнителя добиться исполнения исполнительного документа, предоставляя ему для этого соответствующие полномочия[194]. С принятием нового ГПК обозначенная проблема будет разрешена, поскольку здесь реализован принцип разграничения процессуального регулирования компетенции суда и судебного пристава-исполнителя в процессе исполнении судебных постановлений: полномочия судьи регламентированы нормами ГПК, а полномочия судебного пристава-исполнителя – в ФЗ РФ «Об исполнительном производстве».

На конкретных примерах из судебной практики приступим к раскрытию частных вопросов, возникающих как в процессе вынесения, так и в ходе реализации положительных судебных решений о защите чести, достоинства и (или) деловой репутации.

В зависимости от того, подтвердится ли в судебном заседании предмет спора или нет, суд выносит решение об удовлетворении или об отказе в удовлетворении иска. Между тем довольно часто имеет место частичное удовлетворение исковых требований. Оно возможно ввиду того, что распространение о гражданине порочащих сведений нередко представляет собой совокупность фактов поведения или оценочных суждений, из которых, по мнению суда, не все соответствуют действительности. Однако, несмотря на то, что в подобных случаях суд должен обязать ответчика к опровержению лишь тех фактов, которые признаны не соответствующими действительности, проверке и оценке подлежат все факты в отдельности. Суд не вправе полностью отказать в иске только потому, что большинство фактов соответствуют действительности[195]. Отказ в защите чести, достоинства и (или) деловой репутации допустим только в отношении этих фактов.

В судебной практике имеются несколько неординарные примеры частичного удовлетворения исковых требований. Речь идет об упоминаемом нами деле по иску Н.. к начальнику Дагестанского таможенного управления А. и редакции газеты «Новое дело» о защите чести и достоинства и возмещении морального вреда. В резолютивной части решения указано дословно следующее: «Иск Н. к А. удовлетворить частично. Обязать редакцию газеты «Новое дело» и корреспондента Д. опубликовать опровержение в части иска, признанного ими в суде. В остальной части иска Н. отказать»[196].

Из содержания решения не явствует, какие сведения признаны не соответствующими действительности, четко не указаны способ и порядок опровержения.

При удовлетворении иска (полностью или частично) суд в резолютивной части реше­ния обязан указать способ опровержения порочащих сведений, признанных не соответствующими действительности, и при не­обходимости изложить текст такого опровержения, где должно быть указано, какие сведения не соответствуют действительнос­ти, когда и как они были распространены, а также определить срок (применительно к установленному ст. 44 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»), в течение ко­торого оно должно последовать (п. 13 постановления Пленума ВС РФ №11 от 18 августа 1992 г.[197]).

Несмотря на то, что указание в резолютивной части решения способа опровержения является обязанностью суда, это правило нередко игнорируется при вынесении судебных решений. В качестве наглядного примера можно привести следующее дело, рассмотренное Советским районным судом г. Махачкалы.

З. обратился в суд с иском к супругам А. о защите чести, достоинства и деловой репутации и возмещении морального вреда в размере 15 т. рублей в связи с тем, что ответчики в своих жалобах в различные инстанции допускали высказывания, ущемляющие его честь и достоинство и умаляющие деловую репутацию. Рассмотрев дело, суд вынес заочное решение. В резолютивной части решения содержится дословно следующее: «Признать не соответствующими действительности сведения, изложенные в заявлении А. в отношении З. Взыскать с А. в пользу З. в возмещение морального вреда по 500 рублей с каждого и госпошлину в доход государства по 10 рублей с каждого»[198].

Безусловно, резолютивная часть решения составлена с грубыми нарушениями не только требований, предъявляемых к такого рода делам (вместо определения способа опровержения, здесь говорится о признании распространенных порочащих сведений не соответствующими действительности, что характерно для ситуации, когда отсутствует распространитель сведений – п. 6 ст. 152 ГК), но и общих правил составления резолютивной части судебного решения, в частности, определенности, что, в конечном счете, влечет нарушение такого требования как законность судебного решения (ст. 192 ГПК).

Текст опровержения, согласно п. 13 постановления Пленума №11 от 18 августа 1992 г., излагается судом не в обязательном порядке, а, как указано, «при необходимости». Чем должен руководствоваться суд, определяя наличие или отсутствие такой необходимости? Этот вопрос не нашел разрешения в вышеназванном постановлении.

Думается, изложение в резолютивной части решения текста опровержения необходимо во всех случаях. Более того, текст опровержения должен быть в обязательном порядке согласован с истцом. В связи с этим следует внести соответствующие коррективы в п. 13 постановления Пленума ВС РФ №11 от 18 августа 1992 г., а именно изложить его в следующей редакции: «При удовлетворении иска суд в резолютивной части реше­ния обязан указать способ опровержения порочащих сведений, признанных не соответствующими действительности, и изложить согласованный с истцом текст такого опровержения, где должно быть указано, какие сведения не соответствуют действительнос­ти, когда и как они были распространены, а также определить срок (применительно к установленному ст. 44 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»), в течение ко­торого оно должно последовать».

После определения способа опровержения необходимо установить его порядок. Эти категории тесно связаны между собой. В то же время их следует различать. В настоящее время, за исключением опровержения в СМИ, порядок опровержения определяется опять-таки по усмотрению суда. Однако это усмотрение не может быть произвольным. Суд должен учитывать место распространения не соответствующих действительности сведений, их содержание, количество информированных лиц и другие обстоятельства в зависимости от специфики конкретного дела.

Статья 44 Закона РФ «О средствах массовой информации» регламентирует порядок опровержения в СМИ (устного и письменного) следующим образом. В опровержении должно быть указано, какие сведения не соответствуют действительности, когда и как они были распространены данным средством массовой информации. Опровержение в периодическом печатном издании должно быть набрано тем же шрифтом и помещено под заголовком «Опровержение», как правило, на том же месте полосы, что и опровергаемое сообщение или материал. По радио и телевидению опровержение должно быть передано в то же время суток и, как правило, в той же передаче, что и опровергаемое сообщение или материал. Объем опровержения не может более чем вдвое превышать объем опровергаемого фрагмента распространенного сообщения или материала. Нельзя требовать, чтобы текст опровержения был короче одной стандартной страницы машинописного текста. Опровержение по радио и телевидению не должно занимать меньше эфирного времени, чем требуется для прочтения диктором стандартной страницы машинописного текста.

Несмотря на довольно детальную регламентацию обязанностей суда при составлении резолютивной части судебного решения, в процессе его исполнения возникает множество спорных вопросов, что во многом снижает эффективность гражданско-правовой защиты исследуемых нематериальных благ. Попытаемся выявить причины этого.

Под опровержением как способом восстановления нарушенного права судебная практика понимает сообщение о несоответствии распространенных ранее сведений действительности. Следовательно, способам опровержения соответствуют способы сообщения о несоответствии распространенных сведений действительности аудитории, в которой происходило их распространение. Действенность опровержения как специального способа гражданско-правовой защиты нематериальных благ будет иметь место лишь тогда, когда текст опровержения как можно оперативней будет доведен до предполагаемой аудитории.

Во второй главе, раскрывая механизм гражданско-правовой защиты чести, достоинства, репутации, нами обращалось внимание на то, что Закон (ст. 152 ГК) говорит лишь о двух способах опровержения (при распространении в СМИ – опровержении в тех же СМИ и замене или отзыве документа, если сведения распространены в документе, исходящем от организации). В остальных случаях способ опровержения определяется по усмотрению суда, который должен руководствоваться принципом: способ опровержения должен по возможности соответствовать способу распространения.

В ст. 43 Закона «О средствах массовой информации» закреплено довольно привлекательное положение: «Редакция радио-, телепрограммы, обязанная распространить опровержение, может предоставить гражданину или представителю организации, потребовавшему этого, возможность зачитать собственный текст и передать его в записи». Думается, данное положение вполне применимо и к судебному опровержению. Между тем право редакции предоставить такую возможность, как нам представляется, следует заменить обязанностью. Следовательно, слова «может предоставить» необходимо заменить словами «должна предоставить».

Специфика исполнения решений по делам данной категории, отмечает Ю. В. Молочков, проявляется в том, что на ответчике лежит обязанность лично опровергнуть распространенные сведения[199]. Однако на практике это не всегда выполнимо в силу существования различных вариантов посягательств на честь, достоинство, репутацию и, как следствие этого, различных способов опровержения. Так, опровержение сведений в тех же СМИ и отзыв характеристики допускают личное участие ответчика. В то же время, в ряде случаев обязанность ответчика лично опровергнуть распространенные сведения опосредуется либо перекладывается на других лиц за счет ответчика (например, опубликование текста опровержения в СМИ за счет денежных средств ответчика). Между тем, на наш взгляд, положение о необходимости личного участия ответчика в реализации опровержения как способа исполнения судебного решения должно быть правилом, допускающее исключение.

Вынесение положительных судебных решений нередко сопряжено с такой проблемой, как недоведение текста опровержения до аудитории, в которой происходило распространение порочащих сведений. Это связано прежде всего с неправильным определением способа опровержения. Такая ситуация характерна, в частности, для распространения сведений в печатных изданиях, когда определить масштабы распространения довольно трудно. Представляется, что в данном случае единственно правильным выходом будет определение такого способа опровержения как опубликование текста опровержения в форме объявления в популярном периодическом издании либо сообщение его по радио.

В юридической литературе бытует мнение о необходимости установления правила, согласно которому текст опровержения подлежит опубликованию отдельно без каких либо замечаний и комментариев под заголовком: «Опровержение по решению суда»[200]. Данное предложение, безусловно, несет в себе положительный заряд. Оно преследует цель обеспечить реальное восстановление в общественном мнении репутации опороченного. Между тем закономерно возникает вопрос: не возникнут ли проблемы с его практической реализацией. Речь идет прежде всего о технической стороне вопроса. Неясно, какие печатные органы будут этим заниматься, каким должен быть их статус и уровень, за чей счет должна производится публикация. Полагаем, уровень печатного издания должен соответствовать масштабу распространения порочащих сведений. При этом без внимания не должно оставаться положение, которое занимает потерпевший в обществе (известный ученый, деятель культуры), поскольку известность личности определяет границы ее узнаваемости. Более реальным в сегодняшних условиях видится предложение А.А. Власова, касающееся введения запрета на какое-либо комментирование текста опровержения со стороны ответчика – СМИ (сети Интернет)[201].

Следовательно, ответственность за правильность формулирования текста опровержения полностью возлагается на суд. Состояние практики рассмотрения дел судами Северокавказского региона свидетельствует о том, что судебные органы не всегда правильно и полно излагают в резолютивной части решения текст опровержения, иногда эта обязанность перекладывается на проигравшую сторону.

Так, в резолютивной части решения, вынесенного Пятигорским городским судом по результатам рассмотрения иска С. к М. о защите чести и достоинства и компенсации морального вреда, дословно указано следующее: «Исковые требования С. к М. о защите чести и достоинства и компенсации морального вреда удовлетворить. Обязать М. направить в адрес председателя Совета ветеранов МВД в письменном виде опровержение не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство С., указав, что сведения, изложенные в заявлении на имя председателя совета ветеранов МВД г. Пятигорска, что С. находится в розыске за уклонение от уплаты алиментов не соответствуют действительности»[202].

Таким образом, определяя способ опровержения, суд должен избрать и предписать для ответчика конкретный вариант поведения, а не ограничиваться общими рассуждениями об опровержении. Причем варианты поведения должны определяться с учетом той обстановки, в которой происходило распространение порочащих сведений.

Зачастую обстоятельства, при которых происходило распространение порочащих сведений таковы, что суду довольно трудно определить способ их опровержения. Анализ судебной практики свидетельствует о том, что в нестандартных ситуациях суд либо использует сразу несколько способов опровержения, в совокупности обеспечивающих восстановление репутации потерпевшего, либо определяет их альтернативно. Речь идет о применении вместе или альтернативно таких способов опровержения, как опубликование текста опровержения в СМИ, оглашение по радио или телевидению, публичное извинение перед потерпевшим и др.

Между тем в судебной практике известны случаи, когда использование нескольких способов опровержения одновременно признано недопустимым в силу прямого указания закона. Так, решением от 28 апреля 1994 г. суд обязал редакцию газеты опубликовать опровержение содержавшихся в статье не со­ответствующих действительности сведений, оскорбляющих истицу, а также принести ей через газету извинения. В пользу истицы в возмещение морального ущерба взыскано с редакции газеты 2 млн. рублей. Судебная коллегия по гражданским делам областного суда, рассмотрев это дело в кассационном порядке, определением от 8 июля 1994 г. исключила из резолютивной части решения указание об обязании редакции газеты опубликовать извинение, поскольку ст. 62 Закона РФ «О средствах массовой информации» не содержит обязанности средства массовой информации приносить извинение лицу, в отношении которого распространены не соответствующие действительности порочащие сведения. Подобная практика, полагает П. Я. Трубников, представляется основанной на законе (п. 2 ст. 152 части первой ГК). Другой порядок опровержения распростра­ненных сведений, в том числе и в виде извинения перед потерпев­шим, судом может быть установлен лишь в иных случаях, не касаю­щихся признания не соответствующими действительности сведений, опубликованных в средствах массовой информации[203].

Между тем как нам представляется, на журналиста-автора не соответствующих действительности порочащих сведений вполне может быть возложена обязанность принести публичное извинение через соответствующее СМИ либо непосредственно в зале судебного заседания. В связи с этим необходимо ст. 43 Закона РФ «О средствах массовой информации» изложить в следующей редакции: «Гражданин или организация вправе потребовать от редакции опровержения не соответствующих действительности и порочащих их честь и достоинство сведений, которые были распространены в данном средстве массовой информации, а от их автора публичного извинения. Такое право имеют также законные представители гражданина, если сам гражданин не имеет возможности потребовать опровержения. Если редакция средства массовой информации не располагает доказательствами того, что распространенные им сведения соответствуют действительности, она обязана опровергнуть их в том же средстве массовой информации, а журналист-автор сведений принести публичные извинения через данное СМИ или непосредственно в зале судебного заседания».

Во всех случаях, независимо от способа опровержения, суд должен установить срок и место исполнения решения. Иногда необходимость определения места исполнения решения отпадает, в силу того, что сам способ опровержения уже содержит указание об этом (например, опровержение в том же СМИ (п. 2 ст. 152).

В отношении необходимости обязательного установления срока, в течении которого должно последовать опровержение, есть указание в п. 13 постановления Пленума ВС РФ №11 от 18 августа 1992 г.. Его установление определяется Пленумом ВС РФ применительно к сроку, установленному ст. 44 Закона «О средствах массовой информации». Очевидно, речь идет о сроках публикации опровержения в тех же СМИ, в которых произошло распространение порочащих сведений. Согласно ст. 44 указанного Закона опровержение должно последовать: в средствах массовой информации, выходящих в свет (в эфир) не реже одного раза в неделю, – в течение десяти дней со дня получения требования об опровержении или его текста; в иных средствах массовой информации – в подготавливаемом или ближайшем планируемом выпуске.

Комментируемый п. 13 постановления Пленума ВС РФ №11 от 18 августа 1992 г. касается преимущественно сведений, распространенных в СМИ. Вместе с тем, как нам представляется, вполне допустимо распространение его положений (применительно к сроку, установленному ст. 44 Закона «О средствах массовой информации), в частности, об определении срока опровержения, и на другие случаи распространения не соответствующих действительности порочащих сведений (при распространении в устной форме, в письмах частных лиц и др.), когда в качестве способа опровержения судом избрано опубликование текста опровержения в СМИ.

Как же определяется срок исполнения решения суда во всех остальных случаях?

Теорией и практикой выработаны такие критерии определения срока опровержения, как его реальность и исполнимость. Причем первый критерий как более общий поглощает последний. Реальный срок всегда должен быть исполнимым.

Все вышеизложенное касается в основном реализации решений, вынесенных по требованиям об опровержении не соответствующих действительности порочащих сведений и требованиям об опубликовании ответа. Однако, как известно, Закон допускает обращение в суд с заявлением о признании распространенных сведений не соответствующими действительности, когда неизвестен распространитель порочащих сведений. Естественно, определение и реализация способа исполнения решения суда в подобных случаях имеет определенную специфику. Так, по мнению К.Б. Ярошенко, в данном случае, «вопрос об опровержении должен решаться по усмотрению потерпевшего. Вынесенное решение может быть использовано гражданином любым законным способом, который он изберет (рассылка копий решения лицам, мнением которых они дорожит)»[204].

Представляется, что в интересах потерпевшего наиболее реальным и в то же время эффективным способом реализации решения суда по всем требованиям является опубликование текста опровержения о признании распространенных сведений не соответствующими действительности, изложенного в резолютивной части решения, за счет средств ответчика в популярном периодическом издании информационного характера города, республики, области, страны в зависимости от масштабов распространения сведений.

В судебной практике нет единообразия по вопросу о том, каковы последствия добровольного опубликования ответчиком – СМИ опровержения после возбуждения гражданского дела. В одних случаях это оформляется посредством вынесения определения о прекращении производства по делу вследствие отказа истца от иска[205], в других – путем вынесения определения о прекращении производства по делу ввиду заключения между сторонами мирового соглашения[206]. Оценим правильность действий суда, с точки зрения процессуального Закона.

С одной стороны, преимущество оформления мирового соглашения в плане соблюдения принципа законности состоит в том, что оно подлежит проверке со стороны суда (ст. 34 ГПК). В то же время мировое соглашение заключается при наличии взаимных уступок сторон. Отказ истца от иска означает отказ от всех предъявленных требований, влекущий запрет вторичного обращения в суд. В наших случаях с требованием об опубликовании опровержения соединено требование о возмещении морального вреда. Между тем в вынесенных определениях о прекращении производства по делу о них ничего не говорится. В этой связи более правильным с точки зрения закона и обеспечения права на судебную защиту указанных нематериальных благ всеми способами, предусмотренными законом, будет вынесение полноценного решения об удовлетворении требований истца ввиду устранения последствий правонарушения, поскольку ответчик признал тем самым иск и добровольно исполнил свою обязанность. По крайней мере в данном случае у истца сохраняется возможность пересмотра решения.

Для устранения и предупреждения фактов распространения не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство граждан, суды в силу ст. 225 ГПК вправе при вынесении решений по делам данной категории выносить частные определения. О принятых по частному определе­нию мерах, в случае направления его должностному лицу или орга­ну, должно быть сообщено суду в месячный срок. В связи с изложенным положительной оценке подлежит частное определение, вынесенное Судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда Республики Дагестан при рассмотрении упоминаемого нами дела по кассационной жалобе председателя единой медальной комиссии Министерства образования РД. В частном определении было указано следующее:

«По мнению Судебной коллегии, необходимо обеспечить единый подход к оценке выпускных экзаменационных работ, в частности по математике, предъявление к ра­ботам единых требований комиссиями всех уровней в целом по республике. Существенное значение имеет заблаговременная разработка единых критериев оценки экзаменационных работ выпускников соответствующими специалистами, их утверж­дение Министерством образования РД и заблаговременное (до выпускных экзаменов) доведение этих критериев до учителей и учащихся выпускных классов каждой школы республики. Необходимо также разработать порядок рассмотрения апелляций на решение единой медальной комиссии. По рассматриваемому судом делу апелляция Ш. на решение единой медальной комиссии была рассмотрена теми же тремя членами комис­сии, чьи действия обжалуются, что не может быть признано правильным. В результате, апелляция Ш. была отклонена. В течение двух с половиной лет – до принятия судом решения по данному делу – истица пыталась восстановить свои права. В целях исключения впредь подобных ошибок судебная коллегия, руковод­ствуясь ст. 313 ГПК РСФСР, определила: обратить внимание министра образования Республики Дагестан К. на изложенные выше обстоятельства. О принятых по частному определению мерах необходимо сообщить суду вмесячный срок со дня получения копии определения»[207].

Проанализировав способы, порядок и сроки реализации судебных решений, в основе которых лежит вывод суда об опровержении распространенных порочащих (позорящих при диффамации) честь, достоинство и (или) деловую репутацию истца сведений и возникающие при этом трудности, можно сделать следующие выводы и предложения:

Изложение в резолютивной части решения текста опровержения необходимо всех случаях. Более того, текст опровержения должен быть в обязательном порядке согласован с истцом. В связи с этим следует внести соответствующие коррективы в п. 13 постановления Пленума ВС РФ №11, а именно изложить его в следующей редакции: «При удовлетворении иска суд в резолютивной части реше­ния обязан указать способ опровержения порочащих сведений, признанных не соответствующими действительности, и изложить, согласованный с истцом, текст такого опровержения, где должно быть указано, какие сведения не соответствуют действительнос­ти, когда и как они были распространены, а также определить срок (применительно к установленному ст. 44 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации»), в течение ко­торого оно должно последовать».

В настоящее время, за исключением опровержения в СМИ (ст. 44 Закона РФ «О средствах массовой информации»), порядок опровержения определяется по усмотрению суда. Однако это усмотрение не может быть произвольным. Судом должно учитываться место распространения не соответствующих действительности сведений, их содержание, количество информированных лиц и другие обстоятельства в зависимости от специфики конкретного дела.

Несмотря на то, что в ряде случаев обязанность ответчика лично опровергнуть распространенные сведения опосредуется либо перекладывается на других лиц (например, опубликование текста опровержения в СМИ за счет денежных средств ответчика), положение о необходимости личного участия ответчика в реализации опровержения как способа исполнения судебного решения должно браться за правило, допускающее исключение.

Представляется, что в интересах потерпевшего наиболее реальным и в то же время эффективным способом реализации решения суда по всем требованиям связанным с защитой чести, достоинства и (или) деловой репутации является опубликование текста опровержения, изложенного в резолютивной части решения, за счет средств ответчика в популярном периодическом издании информационного характера города, республики, области, страны в зависимости от масштабов распространения сведений. Вместе с тем, вполне допустимо использование наряду с указанным способом опровержения и других дополнительных способов опровержения, в частности, публичного извинения.