§ 3. Значение насилия как элемента составов преступлений против порядка управления

Насильственными преступлениями против порядка управления являются сопротивление представителю власти или представителю общественности, выполняющему обязанно- сти по охране общественного порядка (ст. 191 УК РСФСР),  сопротивление работнику милиции или народному дружин- нику (ч 2 ст. 1911 УК РСФСР), посягательство на жизнь  работника милиции или народного дружинника (ст. 1912  УК РСФСР), угроза или насилие в отношении должност- «ого лица или гражданина, выполняющего общественный  Долг (ст 193 УК РСФСР).

 Физическое или психическое насилие является элемен- Том, характеризующим объективную сторону каждого из названных составов преступлений

, t. Заказ 6015                                                                                                                                                                                                                                                                                 97

Формулируя диспозиции этих статей, законодатель указывает на физическое насилие или на угрозу применением насилия и не называет в качестве элемента составов преступлений последствия насилия. Это означает признание перечисленных преступлений оконченными уже с момента применения насилия или угрозы независимо от наступивших последствий. Лишь при определении квалифицированного состава преступления — угрозы или насилия в отношении должностного лица или гражданина, выполняющего общественный долг, указывается не только на насилие как действие, но и на последствия в виде нанесения легкого телесного повреждения.

Значение насилия или угрозы его применения в составах преступлений против порядка управления обусловливается прежде всего особенностями объекга преступления в системе социалистических общественных отношений, заинтересованностью государства в его надежной охране от преступных посягательств.

При совершении этих .преступлений виновный посягает одновременно на порядок управления и отношения, обеспечивающие блага личности (жизнь, здоровье или телесную неприкосновенность).

Эти особенности объекта аккумулируются в потерпевшем, являющемся носителем одновременно общественных отношений, обеспечивающих и нормальное функционирование органов управления, и отдельные блага личности.

Потерпевшим в рассматриваемых преступлениях может быть представитель власти при исполнении возложенных на него законом обязанностей, представитель общественности, выполняющий обязанности по охране общественного порядка, работник милиции или народный дружинник при исполнении возложенных на них обязанностей или в связи с их служебной или общественной деятельностью по охране общественного порядка, должностное лицо или общественный работник в связи со служебной, общественной деятельностью или выполнением общественного долга либо отдельный гражданин в связи с его участием в предупреждении, пресечении преступления или антиобщественного поступка1.

1 В настоящей работе не рассматриваются как выходящие за рам-ки темы вопросы о понятиях представителя власти, представителя общественности, работника милиции, народного дружинника, должностного лица, общественного работника, гражданина, выполняющего общественный долг В юридической литературе'эти вопросы носят спорный ха-

98

Таким образом, к признакам, характеризующим потерпевших от преступлений против порядка управления, закон относит не только должностное или общественное положение потерпевшего, но и, как обязательное условие, его об-ществелно полезные действия или деятельность, направленные на защиту интересов социалистического государства.

Именно наличие этих признаков обусловливает усиленную уголовноправовую охрану названных лиц по сравнению с охраной других граждан, ответственность за посягательства на которых предусматривается статьями УК о преступлениях против личности.

Значение насилия или угрозы его применения в составах преступлений против порядка управления зависит также от элементов, характеризующих объективную, субъективную сторону и субъекта преступления.

Признаком, общим для рассматриваемых преступлений, является направленность умысла виновного на посягательство исключительно против леречисленных лиц, могущих быть потерпевшими от преступлений против порядка управления. В частности, давая руководящие указания о квалификации посягательств на работников милиции и народных дружинников, Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 3 июля 1963 г. «О судебной практике по применению законодательства об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников» обратил внимание, что ответственность за преступления, предусмотренные ст.ст. 191-1, 191-2 УК РСФСР и соответствующими статьями УК других союзных республик, «предполагает знание виновным того, что им совершается посягательство на жизнь, здоровье... именно работника милиции либо народного дружинника при исполнении или в связи с исполнением ими обя- занностей по охране общественного порядка»1.

При определении значения насилия или угрозы его применения в составах преступлений против порядка управления'важно иметь в виду, что субъектом этих преступлений может быть только лицо, достигшее Шлет. На это обстоятельство, также применительно к посягательствам на жизнь или здоровье работников милиции или народных дружин-

рактер. Наиболее полно они излагаются в работе Г. Ф. Поленова «Ответственность за преступления против порядка управления» («Юридическая литература», 19ё6, стр. 19—23, 58), точку зрения которого автор разделяет. Эти вопросы рассматриваются в ряде других работ.

1 «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924— 1963», М„ 1964, стр. 287.

 7*                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    99

ников, обращается внимание в цитированном постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г.: «В связи с тем, что ст. 10 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик ограничивает уголовную ответственность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 16 лет лишь определенным кругом преступлений, к которым не относятся посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников, разъяснить судам, что несовершеннолетние указанного возраста, совершившие посягательство на работника милиции или народного "дружинника, не должны нести ответственность по ст.ст. 191-1, 191-2 и 192-1 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик, а отвечают за конкретно совершенные действия, если последние входят в перечень, предусмотренный ст. 10 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик»1.

Как элемент объективной стороны физическое или психическое насилие имеет различное значение в каждом отдельном составе преступления против порядка управления.

Статья 191 УК РСФСР предусматривает ответственность за сопротивление представителю власти (не являющемуся работником милиции) при исполнении им возложенных на него законом обязанностей или сопротивление представителю общественности (не являющемуся народным дружинником), выполняющему обязанности по охране общественного порядка, либо принуждение этих лиц к выполнению явно незаконных действий, совершенные с насилием или с угрозой применения насилия2.

1                  «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924— 1963», М., 1964, стр. 291.

2            Так же, как в ст. 191 УК РСФСР, этот состав преступления сформулирован в диспозициях статей 207 УК Арчянскай ССР, 187 УК Белорусской ССР, 184 УК Латвийской ССР, 204 УК Молдавской  ССР, 204 УК Таджикской ССР и 215 УК Туркменской ССР. В ч. % ст. 189 УК Азербайджанской ССР, ч. 2 ст 192'УК Узбекской ССР и ст. 182 УК Эстонской ССР ответственность за сопротивление указанным лицам или их принуждение предусмотрена, когда эти действия сопряжены только с насилием. Часть 2 ст 207 УК Грузинской ССР, ч. 2 ст. 171  УК "Казахской ССР, ст. 197 УК Киргизской ССР, ч. 2 ст.' 188 УК Украинской ССР предусматривают ответственность только за сопротивление указанным лицам, притом соединенное лишь с насилием. Статья 201 УК Литовской ССР также предусматривает ответственность только за сопротивление названным лицам, но соединенное не только с насилием, а н с угрозой применением насилия. По УК Азербайджанской, Грузинской, Кязахской, Узбекской и Украинской союзных республик рассматриваемый состав преступления является квалифицированным.

100

Эти же действия, осуществленные в отношении работника милиции яли народного дружинника при исполнении ими возложенных на них обязанностей по охране общественного порядка, являются наказуемыми в соответствии с ч.2ст. 1911 УК РСФСР1.

Физическое или психическое насилие в преступлении, предусмотренном ст. 191 УК РСФСР, направлено против представителя власти или представителя общественности, а в преступлений, предусмотренном ч. 2 ст. 191' этого УК,— против работника милиции или народного дружинника. В первом случае насилие или угроза его применения являются элементами простого состава преступления, а во втором — квалифицированного.

По степени интенсивности и характеру физическое насилие или угроза его применения в составах преступлений, предусмотренных ст. 191 и ч. 2 ст. 191 * УК РСФСР, имеют одинаковое значение.

Поскольку в диспозициях этих статей не указано, каким по степени интенсивности должно быть физическое насилие, постольку оно может являться как опасным, так и не опасным для жизни или здоровья потерпевшего, а также влечь последствия в виде легких или менее тяжких телесных повреждений. Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР квалифицировала по ч. 2 ст. 1971 УК Киргизской ССР как сопротивление работнику милиции, соединенное с насилием, действия Таран-ченко Ф. Г., который на почве ревности устроил ссору с женой, а когда по жалобе потерпевшей приехали сотрудники милиции, он, имея в руках косу, оказал им сопротивление, не подпускал к себе, пытался нанести удар оперуполномоченному Шейшеиалиеву2. В этом случае виновный применил насилие, опасное для жизни или здоровья.

Последствия в виде легких или менее тяжких телесных повреждений, как и физическое насилие, опасное или не опасное для жизни или здоровья (разумеется, если умысел виновного не был направлен на убийство или нанесение тяжкого телесного повреждения), полностью охватываются

1               Ответственность за это деяние установлена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1962 г. «Об усилении ответственности за посягательство на жизнь, здороеье и достоинство работников милиции и народных дружинников» («Ведомости Верховного Совета СССР» 1962 г № 8, ст. 83). Статьи такого же содержания включены в уголовные кодексы всех союзных республик.

2             «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1964 г. № 2, стр. 43—44.

101

составами преступлений, предусмотренными ст. 191 или ч. 2 ст. 191' УК РСФСР, и дополнительной квалификации по статьям о преступлениях против личности не требуют. Так, только по ч. 2 ст. 1911 УК РСФСР Президиум Верховного Суда РСФСР квалифицировал действия Бушуева, который в нетрезвом состоянии пришел во Дворец шахтеров г. Воркуты, где происходило торжественное собрание, без пригласительного билета, на предложение дружинников оставить помещение не реагировал, а когда дружинники стали выводить его из здания, он опасной бритвой ударил по лицу дружинника Попруги, причинив легкое телесное повреждение с кратковременным расстройством здоровья, и по руке гр-на Новикова, которому причинил легкое телесное повреждение без расстройства здоровья1.

В этом отношении представляет интерес указание, содержащееся в упоминавшемся постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г.: «Нанесение лег-ких или менее тяжких телесных повреждений в результате оказания сопротивления работнику милиции или народному дружиннику либо примененного в отношении этих лиц насилия с целью принуждения их к выполнению явно незаконных действий охватываются составом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 19Ы УК РСФСР и соответствующими статьями УК других союзных республик, и дополнительной квалификации по другим статьям УК не требуют, так как нанесение телесных повреждений в этом случае является способом осуществления другого, более опасного преступления, каким является посягательство на здоровье работника милиции или народного дружинника при исполнении ими обязанностей по охране общественного порядка.

Нанесение при указанных выше обстоятельствах тяжкого телесного повреждения или менее тяжкого телесного повреждения, если последнее по закону союзной республики влечет за собой более строгое наказание, чем то, которое предусмотрено ч. 2 ст. 191-1 УК РСФСР и соответствующими статьями УК Других союзных республик, должно квалифицироваться по совокупности преступлений»2.

1               «Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1964 г. № II, стр. 9.

2              «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924— 1963», М, 1964, стр 289—290. В связи с этим нельзя согласиться с мнением, высказанным Н. Трофимовым, что «насилие» в смысле ч. 2 ст. 1911 УК РСФСР не охватывает случаев причинения умышленного менее тяжкого телесного повреждения» и что нанесение таких поврежде-

102

Физическое насилие при сопротивлении или принуждении может выражаться в нанесении ударов, побоев, связывании и других действиях.

Угроза применением насилия в составах преступлений, предусмотренных ст. 191 и ч. 2 ст. 1911 УК РСФСР, может быть также различной степени интенсивности. Она может выражаться в запугивании применением физического насилия, опасного или не опасного" для жизни hjjh здоровья, включая запугивание убийством или нанесением тяжких телесных повреждений. При этом дополнительная квалификация по статьям об угрозе убийством или нанесением тяжких телесных повреждений не требуется. Например, Президиум Верховного Суда РСФСР квалифицировал как хулиганство и сопротивление работнику милиции, соединенное с угрозой применения насилия, действия Туманова, который учинил злостное хулиганство и, когда его пытались задержать сотрудники милиции, оказал им сопротивление: вооружившись молотком, угрожал им, а затем, укрывшись в своем доме, выставил через разбитое стекло ружье и стал угрожать работникам милиции убийством1.

Угроза применения насилия при сопротивлении или принуждении представляет собой запугивание немедлен-н ы м, т. е. в процессе сопротивления или принуждения, . применением физического насилия. Угроза применением насилия в будущем, т.е. после оказания сопротивления или принуждения, или угроза, не связанная с совершением этих действий, «е является элементом составов преступлений, предусмотренных ст. 191 и ч. 2 ст. 1911 УК РСФСР. Такая угроза насилием, если она содержит запугивание убийством или нанесением тяжких телесных повреждений и высказана в адрес сотрудника милиции или народного дружинника либо иного должностного лица или общественного работника, квалифицируется по ч 1 ст. 193 УК РСФСР. Так, правильно Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР квалифицировала по ч. 1 ст. 193 УК РСФСР (в части посягательства на работника милиции) действия Гаврилова, который, будучи доставлен

ний при сопротивлении или принуждении, осуществленных в отношении /работника милиции или народного дружинника, образует совокупность преступлений — сопротивления или принуждения (ч. 2 ст. 1911 УК РСФСР) и умышленного нанесения менее тяжких телесных повреждений (ст. 109 этого УК) (См. «Советская юстиция» 1963 г № 1, стр. 20-21).

1 «бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1964 г. JVs 9, стр. 4—5.

103

в милицию за хулиганство, в дежурной комнате угрожал милиционеру Шилину и капитану милиции Пронину расправой и убийством1. В приведенном примере угроза насилием не была связана с сопротивлением или принуждением и содержала запугивание применением физического насилия в будущем2.

В этой связи следует признать неправильной квалификацию по ч. 2 ст. 171 УК Казахской ССР как сопротивления, сопряженного с угрозой применения насилия, действий Долгиева, который был остановлен инспектором автотранспорта за нарушение правил движения и отказался предъявить документы, требуя отпустить его и угрожая, что в противном (Случае расправится с инспектором или его семьей — убьет их3. Из содержания этой угрозы видно, что Долгиев запугивал автоинспектора применением насилия в будущем, поскольку угрожал расправой или ему, или его семье (следовательно, угроза не могла быть немедленно приведена в исполнение).

Угроза применением насилия должна быть реальной. «Под угрозой применения насилия, указывается в цитированном постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963г.,— следует понимать действия или высказывания виновного, выражающие реальное намерение применить насилие в отношении работника милиции, или народного дружинника»4.

-Для (наличия угрозы не требуется ее осуществления, т. е. применение физического насилия, которым запугивает преступник5.

11 «Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1964 г № 8, стр. 9.

8 В связи со сказанным представляется ошибочным, мнение А. Ефа-" нова, что «угроза применить насилие ю будущем не исключает возможности' рассматривать ее как отягчающее обстоятельство при сопротивлении, если были основания полагать, что виновный намеревался выполнить угрозу» («Социалистическая законность» 1964 г. № 11, сгр.24). Следует также отметить, что подобная угроза не увеличивает 'интенсивность сопротивления пресечению конкретных преступных действий виновного.

3             См «Социалистическая законность» 1963 г № 4, стр. 43.

4             «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924— 1963», М, 1964, стр. 288.

5            В связи с этим неправильным является утверждение Г. Ф. Поле-лова, что «сопротивление представителю власти, представителю общественности, работнику милиции, народному дружиннику, сопряженное с угрозой применения .насилия, должно считаться оконченным с момента осуществления угрозы (разрядка моя — Л Г)» (указ. работа, стр. 26).

104

Угроза применением насилия может быть выражена словесно, демонстрацией оружия, жестами или другими действиями.

Физическое насилие или угроза его применения характеризуют составы преступлений, предусмотренные ст. 191 и ч- 2 ст. 1911 УК РСФСР, тогда, когда они сопряжены с сопротивлением представителю власти при исполнении им возложенных на него законом обязанностей или представителю общественности, работнику милиции, народному дружиннику при исполнении этими лицами возложенных на них обязанностей по охране общественного порядка либо с принуждением перечисленных лиц к выполнению явно незаконных действий.

Насилие или угроза применения насилия в качестве элементов составов преступлений, предусмотренных ст. 191 и ч. 2 ст. 191г УК РСФСР, являются средством сопротивления или принуждения и могут быть применены в процессе сопротивления или принуждения.

Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции предусмотрена ст. 1912 УК РСФСР и статьями такого же содержания УК других союзных республик.

Это преступление является тяжким и представляет наибольшую степень общественной опасности среди преступлений против порядка управления.

В цитированном постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г. указывается: «Под посягательством на жизнь надлежит рассматривать убийство или покушение на убийство работника милиции или ародного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка»1.

Элементами, характеризующими объективную сторону этого состава преступления, могут быть последствия в виде лишения жизни, причинения- тяжких, менее тяжких или легких телесных повреждений, а также действия в виде физического насилия, опасного для жизни.

Умысел виновного при этом всегда направлен на лишение жизни работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка.

Для наличия данного состава преступления не обязательно причинение потерпевшему смерти. Так, по ст. 1912

1 «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924— 1963», М., 1964, стр. 288.

105

УК РСФСР и другим статьям этого УК квалифицированы действия Гращенкова, который помимо совершения других преступлений, в Ленинграде с целью завладения пистолетом напал на работника милиции Михайлова, обманным способом, якобы для обнаружения спрятанного кем-то оружия, завел его в безлюдное место и там, когда Михайлов нагнулся, отыскивая в снегу оружие, ударил его обрезом малокалиберной винтовки по голове, а затем нанес ему удар кинжалом в спину и пытался достать у него из кобуры пистолет1-

Угроза убийством или нанесением тяжких телесных повреждений, предусмотренная ч. 1 ст. 193 УК РСФСР, отличается от такой же по степени интенсивности угрозы при сопротивлении или принуждении.

В соответствии с ч. 1 ст. 193 УК РСФСР это менее опасный вид угрозы. Она может быть применена по отношению. к должностному лицу или общественному работнику в целях прекращения служебной или общественной деятельно-, сти или изменения ее характера в интересах угрожающего либо по отношению к гражданину в связи с его участием в предупреждении, пресечении преступления или антиобщественного поступка-

Такая угроза по отношению к должностному лицу или общественному работнику представляет собой запугивание причинением смерти или тяжких телесных повреждений в. будущем, после того как потерпевший не прекратит своей служебной или общественной деятельности или не изменит ее характера в интересах угрожающего.

Высказанная в адрес гражданина в связи с его участием в 'Предупреждении, пресечении преступления или антиобщественного поступка данная угроза может содержать запугивание причинением указанных последствий как немедленно, так и в будущем.

Угроза убийством или нанесением тяжких телесных повреждений названным лицам должна быть реальной. В частности, ст. 184 УК Эстонской ССР (соответствующая ст. 193 УК РСФСР) предусматривает ответственность за такую угрозу «при наличии достаточных оснований опасаться приведения ее в исполнение».

Часть 2 ст. 193 УК РСФСР предусматривает ответственность за нанесение легкого телесного повреждения, побоев или совершение иных насильственных действий в отноше-

1 «Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1964 г. № 3, стр. 7,

№

нии должностного лица или общественного работника в связи с его служебной деятельностью или выполнением общественного долга или в отношении гражданина в связи с его участием в предупреждении, пресечении преступления или антиобщественного поступка.

Если при совершении таких действий в отношении указанных лиц последним причиняются менее тяжкие или тяжкие телесные повреждения, то деяние должно квалифицироваться только по ст. 109 или ст. 108 УК РСФСР, поскольку санкция ст." 108 и ч. 2 ст. 109 значительно строже санкции ч. 2 ст. 193, а санкции ч. 1 ст. 109 и ч. 2 ст. 193 одинаковы.

 § 4. Значение насилия в составах преступлений против общественной безопасности и общественного порядка

 Наиболее опасным и распространенным преступлением  этой группы является хулиганство. Оно определено в зако- не как «умышленные действия, грубо нарушающие обще- ственный порядок и выражающие явное неуважение к об- ществу».

Объектом хулиганства является общественный порядок.  Представляя собой весьма широкое понятие, общественный  порядок включает в себя правила поведения в социалисти- ческом обществе, неприкосновенность личности и другие  общественные отношения. Поэтому хулиганство может вы- ражаться в насилии и быть направлено на причинение вре- да здоровью или телесной неприкосновенности. При этом  общественный порядок как целое всегда является главным  и решающим объектом хулиганства, а отношения, обеспе- чивающие здоровье и телесную неприкосновенность, как  составная часть целого — второстепенным объектом.

 В случаях, когда при хулиганстве вред здоровью выра- жается в тяжких телесных повреждениях, главным объек- том становятся отношения, обеспечивающие здоровье человека, а второстепенным — общественный порядок. При этом хулиганство теряет самостоятельный характер, и деяние рассматривается как нанесение тяжких телесных повреждений. Это обстоятельство находит отражение в законодательстве ряда союзных республик. Так, ч. 2 ст. 93 УК Казахской ССР, ч. 2 ст. 105 УК Латвийской ССР и п. 2 ч. 2 ст. 107 УК Эстонской ССР предусматривают нанесение тяжких телесных повреждений из хулиганских побуждений

107

в качестве квалифицированного состава причинения тяжкого телесного повреждения.

Таким образом, законодатели этих республик признают главным объектом нанесения: тяжких телесных повреждений, совершенных из хулиганских побуждений, общественные отношения, обеспечивающие здоровье человека1.

УК других союзных республик не предусматривают хулиганских побуждений в качестве обстоятельства, квалифицирующего нанесение тяжких телесных повреждений. Однако и применительно к нормам, предусмотренным этими УК, главным объектом данного преступления следует признать отношения, обеспечивающие здоровье человека, поскольку интенсивность действия и умысел преступника направлены прежде всего на причинение вреда здоровью, притом вреда значительно более существенного, нежели тот, который причиняется общественному порядку. Это в известной мере находит подтверждение и в том, что законодатели всех союзных республик относят нанесение тяжких телесных повреждений к числу особо тяжких преступлений, а хулиганство — к числу тяжких преступлений.

Именно приведенные обстоятельства обосновывают и указание, содержащееся в постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 17 от 22 декабря 1964 г- «О судебной практике по делам о хулиганстве», что «более тяжкие, чем хулиганство, преступления (умышленное убийство, умышленное причинение тяжких телесных повреждений и др.), совершенные из хулиганских побуждений, следует квалифицировать по соответствующим статьям УК союзных республик, предусматривающим ответственность за эти более тяжкие преступления. По совокупности с хулиганством Та'кие действия могут квалифицироваться лишь при условии, если хулиганство и другое более тяжкое преступление, совершенное из хулиганских побуждений, представляли само-^ стоятельные преступления (реальная совокупность)»2.

Объективная сторона хулиганства характеризуется дей- ■ ствиями, грубо нарушающими общественный порядок и выражающими явное неуважение к обществу. Закон не да-

1              Следует отметить, что п. 1 ч. 2 ст. 108 УК Эстонской ССР причинение тяжкого телесного повреждения (ло УК РСФСР — менее тяжкого), совершенное из хулиганских побуждений, также рассматривается как квалифицированный вид состава тяжкого телесного повреждения, чем ^резюмируется признание отношений, обеспечивающих здоровье человека, главным объектом данного преступления.

2             «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1965 г. № 1, стр. 7—8.

108

ет перечня таких действий, поскольку они могут быть весьма разнообразными. Эти действия могут выражаться в словесной форме, в виде неприличных телодвижений, жестов, в повреждении или уничтожении имущества, в насилии над человеком и т. п. Например, по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР осужден Прокофьев Н. А., который 23 июня 1965 г., находясь в нетрезвом состоянии в помещении Родниковского поссовета, где демонстрировался кинофильм, врывался в зрительный зал, оттолкнул киномеханика-контролера Соловьева, ударил кулаком, а затем головой а лицо гр-на Кнрюхн-на. Когда Прокофьева пыталась вывести его из зала, он ругался нецензурными словами, дважды ударил гр-на За-ломаева кулаком в лицо, нанес два удара гр-ну Сергиенко головой в подбородок, ударом кулака рассек бровь гр-ну Борзову1.

Представляя собой одну из форм конкретных хулиганских .проявлений, насилие является фатсультативным элементом, характеризующим объективную сторону состава хулиганства.

Физическое или психическое насилие может характеризовать объективную сторону хулиганства само по себе или -вместе с последствием в виде телесных повреждений либо с другими действиями, не однородными насилию, например с произнесением нецензурных выражений.

С субъективной стороны хулиганство характеризуется прямым умыслом, которым охватываются действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное ^неуважение к обществу, и мотивом —хулиганскими побуждениями, т. е. стремлением преступника'открытопротиво-поставить свое поведение общественному порядку, проявить грубую силу, цинизм, дерзость. Согласно постановлению Я°17Пленума Верховного Суда СССР от 22 декабря 1964 г-«О судебной практике по делам о хулиганстве» «нанесение-побоев, причинение легких или менее тяжких телесных повреждений и другие подобные действия, совершенные по личным мотивам, могут квалифицироваться как хулиганство лишь тогда, когда они была сопряжены с грубым нарушением общественного порядка и выражали явное неуважение к обществу»2. Следовательно, само насилие в составе хулиганства может применяться как из хулиганских побуждений, так и по личным мотивам, при этом всегда с прямым умыслом. Когда насилие в составе хулиганства

1             Архив Московского областного суда, дело № 1-388.

2            «Советская юстиция» 1965 г. № 3, стр. 27.

109

применяется по личным мотивам, хулиганство в целом совершается из хулиганских побуждений. Хулиганским мотивом в этих случаях характеризуется отношение виновного к обстановке совершения насильственных действий (когда насилие является единственным действием, характеризующим объективную сторону хулиганства) либо отношение виновного к обстановке и к другим действиям, грубо нарушающим общественный порядок (когда насилие в сочетании с этими действиями характеризует объективную сторону хулиганства). Например, осужденный по ч. 2 ст. 206 УК УССР за злостное хулиганство Мирошниченко В. П. неоднократно, находясь в нетрезвом состоянии, по личным мотивам избивал свою жену — Мирошниченко Раису, сопровождая это дерзкими проявлениями в отношении своей тещи Проценко. При этом своими действиями он грубо нарушал общественный порядок в квартире: мешал соседям нормально отдыхать, будил их по ночам, пугал детей1. Хулиганским мотивом характеризовалось отношение Мирошниченко В. П. к действиям, направленным против тещи, и к обстановке совершения насильственных действий.

Определение роли и характера насилия в конкретном преступлении хулиганства, выразившемся в насилии или в насилии, сочетавшемся с другими действиями, имеет значение для правильной квалификации хулиганства.

Насильственным всегда является хулиганство, сопровождавшееся применением оружия или предметов, специально приспособленных для нанесения телесных повреждений. Физическое или психическое насилие при этом во всех случаях является опасным для жизни или здоровья потерпевшего.

Сопряженным с насилием, опасным для жизни или здоровья, является во всех случаях хулиганство с применением или попыткой применения не только оружия или предметов, специально приспособленных для нанесения телесных повреждений, но и вообще любых предметов, которыми можно причинить вред здоровью человека или лишить его жизни, например палок, бутылок, камней и тому подобных предметов.

В зависимости от конкретных обстоятельств преступления хулиганство может быть сопряжено с насилием, опасным для жизни или здоровья, и тогда, когда оно соверша-

1 Архив Луганского областного суда, дело № 786, 1965 г.

НО

I

ется и без применения оружия или каких-либо предметов, например при избиении потерпевшего ногами.

Такое хулиганство, хотя оно и не может быть квалифицировано по ч 3 ст. 9 Указа от 26 июля 1966 г., представляет значительно большую степень общественной опасности по сравнению с простым хулиганством, предусмотренным ч. 1 ст. 9 этого Указа.

Следует отметить, что до издания Указа от 26 июля 1966 г. Уголовные кодексы Грузинской, Киргизской, Литовской, Молдавской и Эстонской союзных республик (соответственно ч. 2 ст. 228, ч. 2 ст. 215, ч. 2 ст. 225, ч. 2 ст. 218 и ст. 196) признавали любое насилие обстоятельством, квалифицирующим хулиганство. Частью 2 ст. 204 УК Узбекской ССР в качестве одного из обстоятельств, квалифицирующих хулиганство, предусматривалось нанесение ударов и побоев или причинение телесных повреждений (за исключением тяжких), а ч. 2 ст. 204 УК Латвийской ССР — причинение телесного повреждения.

УК других союзных республик не выделяли насилие в качестве обстоятельства, квалифицирующего хулиганство.

Давая разъяснения по вопросам квалификации хулиганства, Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 22 декабря 1964 г. в п. «б» указал: «Квалифицируя хулиганство по ч 2 ст. 206 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик по признаку наличия в действиях подсудимого исключительного (особого) цинизма или исключительной дерзости, суд должен указать в приговоре, какие конкретно действия виновного он относит к исключительно дерзким или циничным, например, издевательство и глумление над личностью, срыв массового мероприятия, нанесение ранений, угроза оружием и т. п. (подчеркнуто мною.— Л. Г.)»'. Таким образом, совершенно правильно Пленум признал обстоятельством, квалифицирующим хулиганство, физическое насилие, выразившееся ■ в нанесении ранений, и психическое насилие, выразившееся в угрозе оружием.

Указанные различия, существовавшие в нормах УК разных союзных республик, характеризовали несовершенство законодательства, которое не было устранено и изданием цитированного постановления Пленума Верховного Суда СССР.

1 «Советская юстиция» 1965 г. № 3, стр 28.

Ш

Это несовершенство законодательства заключалось в следующем.

Дерзость как обстоятельство, квалифицирующее хулиганство, предусматривалось уголовными кодексами всех союзных республик. Насилие или последствие насилия причислялось к такому обстоятельству уголовными кодексами лишь некоторых союзных республик^

Дерзость является весьма широким понятием1. Оно может охватывать различные действия, включая насилие, опасное для жизни или здоровья человека. Однако посколь- . ку в УК ряда союзных республик в качестве обстоятельства, квалифицирующего хулиганство, наряду с дерзостью указывалось насилие, постольку в точном уголовноправо-вом смысле (в масштабе общесоюзного законодательства), основываясь на принципе отсутствия аналогии, понятие дерзости не должно было охватывать понятия насилия.

В то же время Верховный Суд СССР в постановлении Пленума от 22 декабря 1964 г. указал в качестве примера дерзости на нанесение ранений, угрозу оружием и признал возможность квалифицировать хулиганство как злостное по признаку дерзости, когда дерзость выражается в нанесении ранений, угрозе оружием, т. е. в физическом или психическом насилии, опасном для жизни или здоровья. Так как это постановление является руководящим для судов всех союзных республик, насилие, выразившееся в нанесе-----------------------------'---------*

1 Н. Дьячков >и Н. Кузнецова пишут: «Понятием дерзости охватывается нанесение во время хулиганских действий потерпевшим побоев и легких телесных 'повреждений, длительное нарушение общественного порядка (систематическое либо не прекращающееся, несмотря «а противодействие граждан), срыв производственной, общественной и культурно-массовой работы, создание хулиганскими действиями опасности жизни и здоровью граждан, хулиганские поступки в отношении детей, больных, инвалидов, престарелых граждан, групповое хулиганство, учи-ьение дебоша с причинением ощутимого материального вреда и тому подобные действия. Признак дерзости характеризует прежде всего серьезность нарушения общественного порядка, а затем особую низменность . хулиганских мотивов» («Советская юстиция» 1964 г. № 1, стр. 10). А. Кузнецов отмечает: «Исключительная дерзость предполагает совершение хулиганских действий в особо грубой форме и... характеризуется не только наглостью, но и пренебрежительным отношением хулигана к общественным или личным интересам, издевательством или глумлением яад человеческой личностью. Как показывает практика, хулиганские действия, отличающиеся исключительной дерзостью, обычно выражаются в форме нанесения побоев, повлекших расстройство здоровья, или причинения телесных повреждений с расстройством здоровья. Они осуществляются также посредством угрозы убийством и других действий, характеризующихся тяжким насилием над личностью» («Советская юстиция» 1965 г. № 16, стр. 21).

112

нии ранений или в угрозе ору&ием, примененное При учи-нении хулиганских действий, должно было рассматриваться " судами как обстоятельство, квалифицирующее хулиганство, -даже в тех союзных республиках, где оно в качестве такового не было предусмотрено.

Следуя же букве закона, действовавшего до издания Указа от 26 июля 1966 г., хулиганство могло быть квалифицировано как злостное по признаку насилия лишь тогда, когда этот признак был предусмотрен в законе. Иначе в известной мере, создавалась возможность применения аналогии, отмененной действующими Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, что противоречило принципу советского уголовного права, закрепленному ч. 1 ст. 7 этих Основ и соответствующими статьями УК союзных республик, согласно которому преступлением признается только то общественно опасное деяние, которое предусмотрено уголовным законом-

- Указ от 26 июля 1966 г. устранил это несовершенство законодательства, во-первых, установив единое для всех союзных республик понятие хулиганства, простого и квалифицированного, и, во-вторых, исключив специальное указание на насилие как обстоятельство, квалифицирующее хулиганство.

В соответствии с Указом понятие насилия охватывается понятием дерзости. Это согласуется с высказанной до издания Указа точкой зрения, которой придерживаются Верховный Суд СССР, а также авторы цитированных статей Н. Дьячков, Н. Кузнецова и А. Кузнецов.

Однако не всякое насилие, примененное при совершении хулиганства, характеризует дерзость.

На'наш взгляд, решающим критерием для отграничения простого хулиганства, выразившегося в насилии, от злостного является степень интенсивности насилия, степень опасности его для жизни или здоровья потерпевшего. Этот кри-:,терий наиболее четко разделяет   степень общественной йрпасности простого и злостного хулиганства.

Руководствуясь этим критерием, квалифицированным  злостным хулиганством по признаку дерзости, необхо-гдимо рассматривать это преступление тогда, когда оно сопряжено с насилием, опасным для жизни или здоровья по-■**Рерпевшего. Основываясь на этом критерии, суды усмотрели злостное хулиганство в действиях Голдина А. Ф., ^который 25 марта 1965 г. на ул. Ленина в г. Луганске, находясь в нетрезвом состоянии, из хулиганских побуждений

[4 Заказ 6015

ИЗ

металлическим ключом от квартиры нанес ударвлицогр-ну Глазову, разбив ему нижнюю губу и причинив легкие телесные повреждения1, и в действиях Петрова М. И., который, отбывая наказание и находясь в" больнице ОПТУ Луганского облисполкома на излечении, 3 августа из хулиганских побуждений выскочил из палаты в коридор, стаЯ выражаться нецензурными словами в присутствии женщин-врачей, ударил по руке надзирателя Петухова, толкнул надзирателя Алексеева, а затем в палате взял чайник с водой и, угрожая нанести удар чайником, бросил его в сторону врачей и надзирателей, стоявших у двери2.

Когда хулиганство сопровождается не только применением насилия, не опасного для жизни или здоровья потерпевшего, но и другими действиями, то оно квалифицируется как простое в том случае, когда другие действия-сами по себе не являются обстоятельством, квалифицирующим хулиганство-Важное значение имеет отграничение хулиганства, сопряженного с физическим насилием или его последствиями, от преступлений против личности. Оно проводится по субъективной стороне, объекту и по тяжести сравниваемых преступлений3. Умышленное .нанесение ударов, побоев, причинение легких, менее тяжких телесных повреждений квалифицируются как хулиганство, если эти действия или их последствия либо совершены из хулиганских побуждений, либо их совершение сопряжено с грубым нарушением общественного порядка и явным неуважением к обществу, охватываемыми умыслом виновного. Хулиганство, сопряженное с причинением легких телесных повреждений с кратковременным расстройством здоровья или менее тяжких телесных повреждений, как правило, квалифицируется как злостное хулиганство, признаваемое согласно примечанию II к ст. 24 УК РСФСР и соответствующим статьям УК всех других союзных республик тяжким преступлением. Поскольку причинение названных телесных повреждений не отнесено законодателем к разряду тяжких преступлений, постольку дополнительная квалификация такого хулиганства по статьям, предусматривающим соответствующие преступления против личности, не требуется.

1              Архив Луганского областного суда, дело № 603, 1965 г.

2             Архив Луганского областного суда, дело № 1466, 1965 г.

3              Критерии для разграничения этих преступлений излагаются в пп. 4 и 5 цитированного постановления Пленума Верховного Суда  СССР от 22 декабря 1964 г. («Советская юстиция» 1965 г. № 3, стр. 27).

114

По-иному решается этот вопрос в УК Эстонской ССР. Пункт 1 ч. 2 ст. 108 предусматривает в качестве обстоятельства, квалифицирующего умышленное нанесение тяжкого телесного повреждения (по УК РСФСР — менее тяжкое), его совершение из хулиганских побуждений. Поэтому , в соответствии с УК Эстонской ССР хулиганство, выразившееся в нанесении тяжкого телесного повреждения, должна квалифицироваться по совокупности преступлений по ст. 196 и ч. 2 ст. 108, поскольку состав хулиганства не охватывает нанесение тяжкого телесного повреждения, а состав последнего не включает в себя хулиганства. Следует-также отметить существенную неточность, заключающуюся в том,, что согласно п. 1 ч. 2 ст. 108 тяжкое преступление признается лишь обстоятельством, квалифицирующим преступление, не являющееся тяжким.

Умышленное убийство и умышленное нанесение тяжких телесных повреждений (по УК Эстонской ССР — особо тяжкие) согласно пп. 1, 2 примечания I к ст- 24 УК РСФСР и "соответствующим статьям УК других союзных республик признаются преступлениями более тяжкими, нежели злостное хулиганство. Поэтому если эти преступления соверша-.ются из хулиганских побуждений, то они квалифицируются ^только по статьям, предусматривающим соответствующие преступления против личности и дополнительная квалификация по ст. 206 и соответствующим статьям УК других союзных республик не требуется.

В отдельных случаях, когда хулиганство выражается в применении физического или психического насилия, оно может быть похожим на грабеж, соединенный с насилием (если насилие не является опасным для жизни или здоровья), либо на разбой (если насилие представляет опасность для ^этйх благ личности). При этом имеет место совпадение объекта посягательства (телесная неприкосновенность  или  здоровье)   и  действия   преступника   (мася-

i.    Разбой и грабеж, сопряженный с насилием, посягают на два объекта: отношения собственности, ограниченные >порядком распределения материальных благ, и отношения, обеспечивающие блага личности   (разбой — на здоровье, Грабеж — на телесную неприкосновенность). Насилие при £,-разбое и грабеже всегда является средством завладения Й имуществом или удержания похищенного имущества. Раз-.; бой и грабеж совершаются с целью завладения имущест-

Хулиганство отличается от этих преступлений по объекту, характеру действия и субъективной стороне. В отличие от грабежа и разбоя хулиганство по своей юридической природе не может посягать на отношения собственности, ограниченные порядком распределения материальных благ. Это различие в объектах определяет и отличие хулиганства от грабежа и от разбоя по характеру действия и субъективной стороне. При хулиганстве насилие никогда не применяется в качестве средства преодоления сопротивления потерпевшего завладению имуществом или удержанию уже похищенного имущества1. Субъективная сторона хулиганства в отличие от субъективной стороны грабежа или разбоя не характеризуется целью завладения имуществом и умыслом, охватывающим насилие в качестве средства завладения имуществом или удержания похищенного имущества.

Значительно большую сложность представляет отграничение разбоя и грабежа от хулиганства, выражающегося в насилии, когда оно сопровождается кражей имущества.-Критерием для разграничения этих преступлений является характер действия и умысла, а в определенных случаях и момент формирования цели. При насильственном хулиганстве, сопровождающемся кражей, насилие не представляет средства преодоления сопротивления потерпевшего завла-* дению имуществом, и похищение совершается ненасильственным способом. При этом умыслом виновного охватываются порознь насилие и завладение имуществом как самостоятельные действия, не объединенные между собой причинной связью, а умысел направлен на ненасильственное похищение имущества. Цель завладения имуществом при разбое и грабеже возникает до применения насилия или в процессе применения насилия (при перерастании хулиганства в грабеж или разбой). Цель похищения имущества* при хулиганстве, сопровождавшемся кражей, возникает после применения насилия, когда преступник похищает имущество, используя удобную ситуацию, сложившуюся при совершении хулиганства, сопряженного с насилием.

1 Н. Ф Кузнецова правильно отмечает, что «для разграничения этих преступлений (разбоя и хулиганства. —Л. Г) необходимо особенно-тщательно исследовать характер насилия... было ли это насилие лишь формой проявления хулиганства и в совокупности со всем поведением лица нарушало общественный дорядок или [Преследовало цель парализовать волю жертвы, чтобы беспрепятственно завладеть ее нмущестч вом» (сСоветское государство и право» 1957 г. № 9, стр 112)

116

На практике «*р*дко возникает необходимость разграничения- хулиганства и связанного с насилием сопротивления работнику милиции или народному дружиннику В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г «О судебной практике по применению законодательства об от»етственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции» содержится следующее указание: «Сопротивление, соединенное с насилием, оказанное при .совершении хулиганских действий, должно квалифицироваться по совокупности преступлений»1 Хотя в этом постановлении отсутствует разъяснение относительно квалификации хулиганства и сопротивления работнику милиции или народному дружиннику, когда последнее связано с угрозой применения насилия, деяние должно также рассматриваться как совокупность преступлений2.

Насильственным преступлением против общественной безопасности и общественного порядка является также угроза убийством, „нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества путем поджога, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.

Угроза убийством, как и угроза нанесением тяжких телесных повреждений, является факультативным элементом состава преступления, предусмотренного ст. 207 УК РСФСР, поскольку объективную сторону этого состава преступления может характеризовать только угроза уничтожением имущества путем поджога.

Состав преступления угрозы помещен в УК девяти союзных республик в главу «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения»3,.а в УК шести союзных республик — главу «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности»4.

1              «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924— Г963», М., 1964, стр. 290.

2            Аналогичное мнение высказано в статье Л. Андреевой и И Солод-йина «Еще не все вопросы ясны» («Советская юстиция» 1964 г. № 16, стр. 22).

3             См. УК РСФСР (ст. 207), Армянской ССР (ст 223), Белорусской ССР (ст. 202), Киргизской ССР (ст. 216), Латвийской ССР (ст. 205), Литовской ССР (ст. 227), Молдавской ССР (ст. 219), Таджикской ССР (ст. 221), Туркменской ССР (ст. 237). Следует отметить, что в УК Кир-

,* тизской ССР и УК Литовской ССР в отличие от УК РСФСР не преду-смЪтрена ответственность за угрозу уничтожением имущества.

* См. УК Азербайджанской ССР (ст 101), Грузинской ССР (ст. 136), Казахской ССР {ст 117), Украинской ССР (ст, 100), Узбекской

117

В юридической литературе объектом угрозы убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества признается либо только общественный порядок1, либо общественный порядок и общественная безопасность2.

Действительно, угроза убийством или нанесением тяжких телесных  повреждений не является   обнаружением умысла на лишение человека жизни или причинение ему тяжких телесных повреждений, а представляет собой действие, содержащее запугивание другого человека и нарушающее общественный порядок. Поэтому правильно поступили законодатели тех союзных республик, которые отнесли угрозу к преступлениям против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения.

Угроза убийством, нанесением тяжких телесных повреждений налицо тогда, когда имеются основания опасаться осуществления этой угрозы. Например, за угрозу убийством правильно осужден Черников И. В., который неоднократно грозчл убить свою мать Черникову Л. В., гонялся за ней со столовым ножом

Для состава угрозы убийством или нанесением тяжких телесных повреждений необходимо, чтобы психическое насилие, опасное для жизни или здоровья, было реальным как со стороны субъективного восприятия угрозы потерпевшим, так и со стороны объективной направленности действия виновного на ее осуществление.

Угроза характеризуется не хулиганским, а личным мотивом, основанным на взаимоотношениях виновного с потерпевшим. Умыслом угрожающего не охватывается грубое нарушение общественного порядка-

Угроза убийством или нанесением тяжких телесных повреждений, предусмотренная ст. 207 УК РСФСР и соответствующими статьями УК других союзных республик, имеет некоторые сходные черты с хулиганством, когда последнее ССР (ст 85), Эстонской ССР (ст. 128). В отличие от УК РСФСР в УК Азербайджанской ССР, Узбекской ССР, Украинской ССР и Эстонской ССР предусматривается уголовная ответственность только за угрозу убийством, УК Казахской ССР — за угрозу убийством, тяжким насилием над личностью или поджогом

1                       «Советское уголовное право. Часть Особенная» под ред.  Н. И. Загороди и ков а, М И. Якубовича, В. А Владимирова, «Юридическая литература», 1965, стр 388.

2                   «Советское уголовное право, Часть Особенная», под ред.  В. Д. Меньшагина, Н Д. Дурманов а, Г. А. Кригера, МГУ, 1964, стр. 356.

118

выражается в психическом насилии, опасном для жизни или здоровья.

При этом на практике возникает необходимость отграничения совокупности хулиганства и угрозы убийством или нанесением тяжких телесных повреждений от угрозы как самостоятельного преступления.

Поскольку и хулиганство, и угроза имеют своим непосредственным объектом общественный порядок, постольку разграничение их возможно проводить только по объективной и субъективной стороне.

Совокупность хулиганства и угрозы характеризуется действиями, грубо нарушающими общественный порядок.

Угроза как самостоятельное преступление налицо тогда, когда действия, выражающиеся в запугивании или сопровождающие запугивание потерпевшего, нарушают общественный порядок не в столь грубой форме. При этом нарушение общественного порядка соответствует, как правило, такому нарушению, которое свойственно мелкому хулиганству. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР усмотрела только угрозу убийством в действиях Образцова, который, находясь в нетрезвом состоянии, неоднократно входил в кабинет начальника лесопункта, где проходило производственное совещание, выражался нецензурными словами, не реагировал на замечания, а когда был удален из помещения техноруком Ждановым, вновь пришел в кабинет начальника лесопункта уже с топором в руках и, выражаясь нецензурной бранью, угрожал убийством Жданову1.

Угроза убийством или нанесением тяжких телесных повреждений как самостоятельное преступление всегда связана с определенными личными взаимоотношениями виновного с потерпевшим. Поэтому она всегда совершается поличным мотивам. Умыслом же виновного охватывается нарушение общественного порядка не в столь грубой форме, что имеет место при хулиганстве.

При совокупности хулиганства и угрозы последняя может высказываться как по личным мотивам, так и из хулиганских побуждений. Умыслом виновного в совершении такого преступления всегда охватывается грубое нарушение общественного порядка.

«Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1964 г. № 3, стр 7—8.