II.

Всякий публичный строй опирается на тот или иной тип деятельности граждан. При значительном росте народного правосознания, при усилении творческой роли личности среди покоряющейся ей природы, общество не может уже определяться к деятельности извне обособленно стоящей бюрократическою организацией, а требует свободы самоопределения, обеспечивающей плодотворное и энергичное применение гражданами личных сил на пользу общества. Стоящая на высокой ступени развития общественная организация необходимо нуждается в органах, могущих быть непосредственными проводниками ее стремлений; репрессирование их какою-либо властью перестает быть нужным, потому что эти стремления являются носителями уже не низких корыстных мотивов, а проводниками высокой социальной мотивации, покоящейся на сознании общественного долга и направленной к развитию общественных сил. Избирательное право, полагая в основу законодательной и правительственной деятельности свободное проявление каждым гражданином своих общественных убеждений, как социально-активную силу, должно укрепить за этим проявлением такие качества, которые обеспечивают правильную социальную мотивацию и препятствуют подчинению ее каким-либо искажающим влияниям. Обеспечение действительного соответствия подаваемого голоса политическим убеждениям граждан должно составлять ближайшую задачу законодателя. Подобно тому, как при организации государственной службы имеется в виду созданием различных условий ее (системой повышения, наград, увеличения жалования, почетом, иерархией и пр.) достичь того, чтобы служащие при отправлении своих обязанностей руководились определенными мотивами, так и при организации избирательного права преследуется цель создания желательных социальных мотивов, определяющих подачу голоса, посредством определения условий этой подачи, преграждающих доступ в эту область мотивов постороннего расчета, страха, подчинения и пр. Устранению этих мотивов государство может способствовать, с одной стороны, уравнением гражданских прав и обеспечением экономической самостоятельности своих граждан, вследствие чего подобные мотивы отпадут, поскольку они являются продуктом общего строя: избирательное право может правильно существовать только среди свободного народа, а не народа закрепощенного; с другой же стороны, государство может прибегать к запрещениям, под угрозой уголовного наказания, специальной деятельности отдельных лиц, направленной на создание таких искажающих мотивов; сюда подойдут подкупные действия, угощение, угрозы, психическое давление, насилие и т. д., словом, деятельность, рассматриваемая преимущественно с точки зрения средств влияния. Благом, подлежащим защите (Schutz-Object), здесь будет согласная с законом, свободная подача голоса. Так как угроза уголовным наказанием создается здесь в целях предупреждения, то она может быть применена лишь тогда, когда у лица, применяющего недозволенные средства, существуют мотивы их применения, т. е. злая воля, умышленность. Но иногда может караться и неосторожность, если действия будут признаны опасными сами по себе и требующими особой внимательности, или если в них может легко скрываться злая воля. Если условия независимости убеждения граждан недостаточно обеспечены общим государственным строем, то обыкновенно применяется тайная подача голосов, являющаяся при таких условиях также надежным оплотом свободы и искренности выборов, и деятельность, клонящаяся к нарушению ее, вполне может быть признана преступной.

С другой стороны, производство выборов должно быть ограждено от насилия, - этой деятельности, разрушающей всякий правопорядок. Специально предусмотреть случаи насилия над избирательными собраниями нужно, вследствие особенной важности для правильного течения государственной жизни спокойного отправления этих массовых публичных функций, вследствие опасности подобного рода насилий для крепости конституции и, наконец, вследствие специальных форм насилия (так, оно может быть произведено посредством насильственного уничтожения или отнятия избирательной урны с поданными голосами, посредством вооруженного разогнания собрания избирателей, посредством насилия над ораторами и членами бюро, с целью сорвать собрание. и т. д.). Объектом, подлежащим защите, здесь явится спокойное производство выборов.

Далее, уголовным законом должно быть защищено от злоумышленных посягательств право избирателя подать голос, и наложено запрещение подачи голоса на лиц, не имеющих такого права. Этими постановлениями достигается соответствие выборов закону, сохраняется законная правоспособность избирателей и, тем самым, законное значение их постановлений. Такие посягательства могут исходить или от частных лиц, или от лиц должностных, уполномоченных на ведение соответственных списков и на производство выкличек. Со стороны лиц, особо уполномоченных, возможны также нарушения правильности выведения результатов: уже полученные и собранные голоса с умыслом могут быть неправильно подсчитаны; результат может быть подложно выведен неправильным прибавлением или похищением голосов и т. д. Здесь уже мы получим несоответствие действительных результатов выборов результатам, констатируемым органами, уполномоченными на эти действия.

К выборному же праву относится организация кандидатуры. Организация эта зависит от партийной расчлененности населения, от интенсивности классовой борьбы, наконец, от целого ряда местных нравов и условий. В интересах возможности постоянного надзора за законностью действий кандидата и соблюдения законных границ агитационной деятельности, закон может устанавливать различные карательные санкции, которые обыкновенно не выходят из пределов наказуемости полицейских правонарушений. Строже наказываются противозаконные уловки кандидатов (напр., подкуп с целью, чтобы кто-либо снял кандидатуру, распускание ложных слухов о кандидате, опозорение его и пр.), являющиеся недобросовестной конкуренцией.

Агитационная деятельность регламентируется с тою целью, чтобы она не переходила за пределы действительного ознакомления избирателей с кандидатами и их программами и не превращалась в рекламу или опасную конкуренцию. Эта регламентация должна быть всецело произведена законом, чтобы административному усмотрению в этой области оставалось мало простора; санкции за нарушение этих правил обыкновенно не превышают денежной пени и ареста и порою опираются на бланкетную диспозицию, говорящую о нарушении законных постановлений при агитации.

Иногда угроза наказанием привлекается для поддержки начала обязательности участия в выборах. Такая обязательность устанавливается или в полицейских целях - если избиратели уклоняются от выборов по причинам, кроющимся отчасти в их политической незрелости, отчасти же в незаинтересованности в том строе, для которого эти выборы служат, - или в целях общественных, если число избирателей невелико или существует особенный интерес в полном отражении мнения определенной группы: здесь норма обязательного участия устанавливается не для понудительного исполнения, как в первом случае, а для создания принципиальной обязанности участия и воздержания от манкирования. В первом случае законодателю приходится бороться с сознательными мотивами уклонения, во втором - лишь напоминать о строгом соблюдении обязанности. Единственно допустимою является легкая угроза взысканием для последнего случая. Мотив страха пред наказанием не может быть пригодным для побуждения к выполнению столь высокой функции, как выборы, и потому следует отказаться от применения наказания в тех случаях, когда часть населения, имеющая избирательные права, по каким-либо причинам не желает участвовать в выборах. Можно сомневаться также в применимости здесь принуждения. Невозможно, особенно при всеобщем голосовании, "сгонять" население к избирательным урнам; притом не желающий голосовать может обойти обязательность, вложив в урну не вписанный бюллетень. Подобное состояние есть лишь симптом неправильной постановки избирательного права, так как допустить, что в государстве население вообще отказывается от голосования, значит вынести смертный приговор этому государству. А если равнодушие избирателей вытекает из несоответствующей реальным общественным интересам постановки избирательного права, то бороться с ним с помощью наказания преступно. Начало обязательности участия в выборах установлено в бельгийский конституции, и неисполнение ее обложено наказанием и в некоторых швейцарских кантонах (Аппенцель, Ауссер-Роден, Шафгаузен и С.-Галлен)*(6). Наконец, создаются специальные процессуальные правила разбирательства дел о преступлениях против избирательного права. Из них наиболее общими являются сокращенная давность преследования, допущение частных лиц поддерживать обвинение перед судом и создание особой инстанции, рассматривающей вопрос о действительности выборов.

Чем прочнее вкоренились основания избирательного права в народной жизни, чем больше строй представительства соответствует распределению реальных сил, чем сильнее дисциплинированы и организованы отдельные партии, - тем меньше опасности, что общественный организм заболеет какими-либо из указанных выше болезней. Обыкновенно указывается, что всеобщее избирательное право ведет к многочисленным злоупотреблениям; это служит даже одним из главнейших возражений противников его установления. Такое указание, поскольку из него желают вывести вредность или опасность всеобщего избирательного права, является неправильным. Избирательные злоупотребления опасны лишь постольку, поскольку благодаря им искажается правильность народного представительства. Относительная величина подобной опасности при всеобщем избирательном праве не на много сильнее, нежели при других системах выборов, так как, если и представляется большая легкость массовых влияний, взаимный контроль ослабевает и принудительность обычной нравственности падает, то за то ослабевает опасность подкупа, вследствие трудности подкупить такое число избирателей, которое могло бы сколько-нибудь заметно повлиять на выборы. Еще Аристотель в своей Политике (III, гл. X, § 6) говорил: "Большое количество людей всегда менее подкупно, как это видно, например, на массе воды; точно так же большинство с большим трудом может быть подкуплено, чем меньшинство". Токвиль*(7) писал: "При всеобщем избирательном праве приходилось бы платить слишком много всем избирателям, чтобы достичь цели". Правда, эти оптимистические заявления не вполне оправдались, и подкуп процветает и при всеобщем голосовании.

Другим условием здорового существования избирательного права является соответствие организации выборов и власти органов представительства. Так, например, всеобщее избирательное право требует, чтобы народное представительство играло решающую, а не совещательную роль: с ослаблением значения представительного органа ослабляется в глазах каждого избирателя и значение подаваемого им голоса; избиратель уже не сознает личной и даже общественной выгоды от проведения кандидата определенной партии и склонен продавать свой голос за чечевичную похлебку. Классовая система выборов ведет к многочисленным злоупотреблениям при составлений избирательных списков, проверять которые, по их сложности, избиратели не в состоянии в течение краткого срока, даваемого им для принесения жалоб*(8); множественные вотумы также влекут за собою такую опасность*(9). Словом, каждая система выборов имеет свои недостатки и свои достоинства с точки зрения развития преступлений против избирательного права.

Некоторые вредные следствия всеобщего избирательного права, отражающиеся на правильности представительства, с избытком, однако, покрываются тем громадным плюсом большего соответствия воле народа, который имеет за собою всеобщее избирательное право и которого лишены другие системы. Был бы очень близоруким политиком тот, кто не сообразил бы этой относительной выгоды.

При этом следует заметить, что, чем дольше существует избирательный порядок, тем скорее он вырабатывает иммунитет против различных болезней. Взаимное соглашение и дисциплина партий, санкционированные обычаем правила избирательной агитации, наконец, постоянное устранение от участия в выборах лиц, прибегавших к незаконным приемам (своего рода естественный подбор), - все это сильно укрепляет нравственность выборов и делает невозможными различные злоупотребления. Опасность их является сильно преувеличенной. И если обращать внимание только на эту сторону, то мы последовательно должны будем прийти к полному отрицанию культуры, так как каждое культурное завоевание влечет за собою и новые опасности. Эти опасности однако не могут идти в расчет по сравнению с тем усовершенствованием общественной жизни, которое достигается таким завоеванием.

В области избирательных преступлений деятельность карательная стоит в тесной зависимости от деятельности предупредительной. Главная задача оздоровления выборов лежит на последней; первая играет только вспомогательную роль*(10). Поэтому лечение должно производиться не усиленною порцией уголовных кар, а постепенными реформами избирательного строя. Вся внутренняя организация производства выборов имеет в виду преградить или крайне затруднить доступ в эту сферу различным злоупотреблениям: установление тайны голоса устраняет массу противозаконных влияний; введение публичного контроля над действиями бюро мешает искажению результатов выборов, которое могло бы произойти с большею легкостью при отсутствии ее; составление особых списков избирателей, располагаемых в алфавитном порядке фамилий, делает почти невозможным двукратное голосование одного и того же лица или голосование лица, не внесенного в список, и т. д. Таким образом, чем более выработаны правила производства выборов, тем реже приходится прибегать к уголовной каре, - этому крайнему средству социальной регулировки.

Наметив таким образом в общих чертах область применения уголовной угрозы при нарушениях избирательного права, мы переходим к обзору главнейших иностранных законодательств.