5.3. Состав нарушения правовой нормы, содержащей критерий разумности

Нормы объективного права описывают поведение эталонных (средних) людей, способных осознавать определенный объем причинно-следственных связей окружающего мира, в том числе и границы чужих интересов. Изображаемый объективным правом эталонный субъект, реализуя модель поведения, границы которой установлены требованием разумности, выбирает справедливую границу между своими и чужими интересами. Этот правовой трафарет эталонного поведения используется для оценки правомерности действий конкретных лиц.

Исходя из "эталонной" сущности объективного права, может быть высказана мысль о том, что социальное регулирование могло бы осуществляться посредством единственного правила: "каждый вменяемый человек, совершая любое действие, не должен нарушать справедливую границу интересов других лиц и всего общества". Вменяемость эталонного человека означает интеллектуальную способность осознания этой границы, добросовестность - волевую направленность действий. Однако данное правило слишком неконкретно. Оно не обеспечивает каждому человеку предсказуемости действий других лиц и потому практически неприменимо. Ведь, во-первых, каждый человек понимает справедливость по-своему, а во-вторых, причинно-следственные связи в социальных системах настолько сложны, что обычный человек не может предвидеть опосредованную вредность значительного числа своих действий. Многим трудно понять, например, в чем вред несоблюдения таможенных правил или бесхозяйственного содержания собственного дома, ведь эти действия на первый взгляд не причиняют вреда ни отдельным лицам, ни обществу. Причина их запрета в том, что они являются частью сложных процессов, отрицательно влияющих на социальное управление. Поэтому необходимо, чтобы вредные для социальной системы действия были четко названы в объективном праве с указанием неблагоприятных последствий для лиц, их совершающих. Людям проще осознавать эти правила, чем вредность многих своих действий.

Однако не все социальные связи можно заранее предусмотреть и точно регламентировать. Поэтому во многих случаях применяется и общее правило, предписывающее справедливо учитывать интересы других лиц, - требование разумности. Как уже говорилось, разумным является действие эталонного человека, справедливо соблюдающего интересы других лиц. Действия не хуже разумных являются справедливыми, хуже - несправедливыми. Нормы позитивного права содержат правила, отклоняющиеся от границы справедливости как в ту, так и в другую сторону. Данное обстоятельство является причиной появления теорий естественного права, которое можно назвать правом справедливости, в отличие от позитивного права, нормы которого бывают изначально несправедливыми или становятся такими с течением времени вследствие развития общественных отношений, "вырастающих" из фиксированных правил. Таким образом, можно говорить о существовании юридической и фактической вредности поведения людей, то есть о действиях, запрещенных правовыми нормами, и о реально вредоносных действиях, вред от которых обычно не скрыт за сложными социальными связями.

Справедливая граница разумности, так же как и точные границы моделей поведения, устанавливает границу юридического (запрещенного) вреда. Если вред причиняется действиями, хотя и причиняющими фактический вред, но находящимися со справедливой стороны от этой границы, такие действия являются правомерными. Отрицательные для субъекта правовые последствия влекут лишь юридически вредные действия. Поэтому при исследовании конкретных действий на наличие состава правонарушения выясняется их юридическая вредность.

Оценка действий конкретного лица происходит в следующей последовательности. Сначала устанавливается юридическая вредность действий. Затем осуществляется переход к эталонному субъекту, для того чтобы установить, должен ли он был в данной ситуации осознавать свои действия и их последствия. Если да, то действия конкретного лица виновны. После этого выясняется степень их виновности.

Когда действия проверяются на предмет неразумности, то, в отличие от описанного выше порядка, при обращении к трафарету идеального поведения не только выясняется возможность осознания и предвидения, но еще и выявляется справедливая граница интересов другого лица, которую определил бы для себя эталонный человек.

Проверяя соответствие действий субъекта правовым нормам, не содержащим понятия "разумность", можно сразу определить, имеется ли такой элемент объективной стороны, как противоправность. Для этого надо лишь сравнить реальное действие с признаками запрещенного действия, и если противоправность отсутствует, то продолжать исследование нет смысла.

Иначе обстоит дело при оценке действий на предмет неразумности, когда невозможно сразу ответить на вопрос об их противоправности, так как точная граница правомерного поведения заранее неизвестна. Здесь необходимо сначала установить один из элементов объективной стороны действия - вредоносность, а затем его психическую неэффективность (недобросовестность). Потом, исходя из психической эффективности (добросовестности), установить минимально эффективное физическое действие абстрактного человека - разумное действие, являющееся границей правомерности. И лишь после этого делать вывод о противоправности или правомерности - было реальное действие хуже или лучше разумного.

Таким образом, при установлении наличия в реальных действиях состава нарушения правовой нормы, в которой критерий разумности не используется, последовательно даются ответы на вопросы:

1) содержат ли действия необходимые элементы объективной стороны правонарушения: нарушение правовой нормы, вредные последствия и причинную связь между действиями и последствиями?

2) совершены ли эти действия виновно - предвидел ли субъект вредные последствия своих действий или должен был предвидеть?

Если же требуется решить, имеется ли состав нарушения правовой нормы, содержащей требование разумности, то последовательность вопросов, на которые надо отвечать, должна быть следующей:

1) каким было действие, каковы его последствия и имеется ли причинная связь между ними?

2) предвидел ли субъект вредные последствия своих действий, а если нет, то должен ли был их предвидеть?

3) как поступил бы в данной ситуации разумный человек?

4) реальные действия были хуже или лучше действий разумного человека?

При выяснении наличия состава нарушения правовой нормы, не содержащей понятие разумности, осознание действий и предвидение их вредных последствий позволяют говорить о виновности, так как к моменту выяснения субъективной стороны уже известно, что действие неправомерно. В случае с разумностью, при установлении предвидения или его возможности, еще неизвестно, являются ли рассматриваемые действия правонарушением. Поэтому второй шаг анализа действий на предмет неразумности - это установление не вины, а предвидения, осознания и степени желания совершить действие.