4.3. Гражданско-правовая природа понятия "добросовестность"

Теперь ответим на вопрос о том, почему понятия "добросовестность" и "недобросовестность" используются главным образом в гражданском праве, а их сущность обсуждается в цивилистической науке.

Санкцией за совершение гражданского правонарушения является возложение на одно частное лицо обязанности предоставить другому частному лицу имущественный эквивалент причиненного вреда. Гражданско-правовая ответственность реализуется в форме движения имущества от ответственного лица к потерпевшему, что позволяет определять размер санкции в каждом конкретном случае самими субъектами правоотношений или судом. Равенство санкции причиненному вреду делает возможным использование в гражданском праве механизма установления ответственности в форме единой для любого гражданского правонарушения обязанности возмещения убытков.

В отраслях публичной ответственности такой возможности нет, потому что, во-первых, вред, причиненный обществу действиями, запрещенными уголовным или административным законодательством, невозможно установить в каждом конкретном случае с такой точностью, как эквивалент имущественного вреда, причиненного гражданским правонарушением, а во-вторых, публичная ответственность предусматривает различные виды санкций в отличие от единого имущественного возмещения в механизме гражданско-правовой ответственности. Определение как количественных, так и качественных параметров мер публичной ответственности не может быть полностью предоставлено суду. Поэтому в законах, устанавливающих публичную ответственность, предусматривается индивидуальная санкция для каждого правонарушения.

Этими различиями и обусловлено то, что в отраслях публичного права не используется понятие "недобросовестность". В них любые запрещенные законом действия, влекущие нежелательные для других лиц последствия, которые субъект должен осознавать, подпадают под категорию виновного правонарушения. Добросовестность в отраслях публичной ответственности всегда называется виновностью, так как механизм установления негативных последствий здесь таков: запрет конкретного действия плюс специальная санкция за его совершение. Места для использования понятия "недобросовестность" не остается.

Учение о составе гражданского правонарушения было заимствовано из теории публичной ответственности, в которой оно разработано более детально. Вследствие этого в гражданском праве термин "виновность" стал использоваться по аналогии с теорией публичной ответственности для обозначения психического отношения к действиям, за которые наступает договорная или деликтная ответственность. А ответственность эта установлена в законе в виде качественно единой (имущественного возмещения) и количественно определенной (эквивалентной размеру причиненного вреда) санкции для каждого конкретного правонарушения.

В то же время в гражданско-правовых отношениях имеет место немало случаев совершения действий, которые не являются нарушением обязательства или деликтом, но для которых тем не менее целесообразно установление негативных юридических последствий, если эти действия совершаются с осознанием вероятности причинения вреда другому лицу или неоправданным непредвидением ее. Такие действия не подпадают под правила об ответственности, но затрагивают интересы других лиц и поэтому требуют закрепления в законе специальных последствий их совершения. В этих случаях и возникает необходимость использования понятия "недобросовестность", которое, будучи более широким, чем виновность, охватывает эти действия.

Таким образом, в гражданском праве, в силу специфики механизма гражданско-правовой ответственности, не все недобросовестные действия покрываются понятием виновности. Именно поэтому в данной отрасли права имеется необходимость применения наряду с категорией виновности понятия недобросовестности. Оно используется в этих случаях в узком смысле, обозначая лишь те недобросовестные действия, которые не охватываются понятием "виновность". Понятие "недобросовестность" в широком смысле включает понятие "недобросовестность" в узком смысле и понятие "виновность".

Надо отметить, что из-за недостаточной разработанности теории субъективной стороны правонарушения, а именно того, что до сих пор не было четко выяснено соотношение понятий виновности, недобросовестности и "знания или возможности знания", в законодательстве в некоторых случаях говорится о вине или умысле применительно к действиям, последствие которых для субъекта не является ни договорной, ни деликтной ответственностью. Так, ст. 178 ГК недействительность сделки ставит в зависимость от возникновения заблуждения у одной стороны "по вине другой стороны" сделки. Статья 169 ГК говорит о наличии умысла у одной или у обеих сторон антисоциальной сделки. Данная статья устанавливает санкцию, которая применяется к субъекту гражданско-правовых отношений за нарушение прав не частного лица, а всего общества. Это специфическая ответственность, которая, несмотря на ее закрепление в ГК, является по своей сути публично-правовой. Эти две и другие подобные им нормы охватываются понятием недобросовестности в широком смысле.

Не правы авторы, утверждающие, что согласно российскому законодательству все права и обязанности должны осуществляться добросовестно*(93). Такое правило в законодательстве отсутствует, и ссылки тех, кто это утверждает, на ст. 6 и 10 ГК явно несостоятельны. Первая из названных статей говорит о субсидиарном применении принципа добросовестности, вторая - о презумпции добросовестности. И то и другое нельзя толковать как возложение обязанности осуществлять любые действия добросовестно.

Требование добросовестности не может быть установлено для любых действий субъектов гражданского права. Недобросовестными, как было показано выше, являются указанные в законе вредоносные действия, в процессе совершения которых лицо не выполняет обязанности предвидения вреда для другого лица либо игнорирует такое предвидение. Обязанность предвидения и знания предусматривается в законе наряду с общей обязанностью предвидения любого вреда от нарушения обязательства или деликта.

Если бы в гражданском праве было установлено правило о том, что любое субъективное право должно осуществляться добросовестно, то действующий субъект был бы обязан осознавать и предвидеть любые неблагоприятные для других лиц последствия своих действий. Такое требование выполнить невозможно. Кроме того, последствия недобросовестных действий должны быть обязательно специально указаны в законе. В противном случае остается без ответа вопрос о том, какие негативные последствия должны наступать для лица, действующего недобросовестно.

Сформулированное нами определение понятия "добросовестность" неприменимо к случаям использования термина "добросовестность" в ст. 53 ГК, Законах "Об акционерных обществах" (ст. 71), "Об обществах с ограниченной ответственностью" (п. 1 ст. 44), "О сельскохозяйственной кооперации" (ст. 28) и др. В этих статьях требованием добросовестности обусловлено осуществление руководителями организаций управленческих полномочий. Как было показано выше, недобросовестные действия должны влечь последствия, не являющиеся договорной или деликтной ответственностью. Это вытекает из сущности понятия "недобросовестность", введение которого в законодательство обусловлено необходимостью обозначения виновности при совершении действий, не влекущих договорную или деликтную ответственность. В законодательстве должны быть указаны конкретные действия, которые могут быть признаны недобросовестными, и их последствия. В названных законах необходимость использования понятия "добросовестность" отсутствует, так как никаких специальных последствий недобросовестности в них не предусмотрено.

Если исходить из данного нами определения недобросовестности как виновности, влекущей специфические последствия, то тогда требование добросовестного осуществления прав в статьях вышеназванных законов следует признать бесполезным, так как любые действия должны осуществляться невиновно.

Термин "добросовестность" применен в этих законах для установления запрета злоупотребления полномочиями. К включению в названные законы требования осуществлять права "разумно и добросовестно" их создателей, вероятно, подвигла неопределенность понятия "злоупотребление гражданскими правами". Их авторы решили, по-видимому, отсутствие определения понятия "злоупотребление гражданскими правами" компенсировать введением дополнительных ограничений некоторых прав, установив для них требования добросовестности и разумности. Такое использование термина "добросовестность" является следствием влияния зарубежного законодательства. Как уже было отмечено, в некоторых странах предпринимались попытки использовать эти категории для запрета злоупотребления гражданскими правами: гражданские кодексы Швейцарии, Японии и Греции содержат правило об обязанности добросовестного осуществления гражданских прав. При этом определение понятия "добросовестность" в законодательствах этих стран отсутствует, так же как и определение понятия "злоупотребление гражданскими правами".

Использование понятия "добросовестность" для запрета злоупотребления гражданскими правами нельзя признать правильным, даже если отвлечься от данного нами определения. Для обозначения юридической категории должен использоваться один термин. Наличие в законодательстве двух терминов, обозначающих одно и то же понятие, крайне нежелательно, так как это неизбежно влечет путаницу в понимании и применении закона. Тем более недопустимо дублирование неопределенных понятий (причем не в научной литературе, а в текстах нормативных актов), так как это не только осложняет решение правовых проблем (в данном случае проблемы злоупотребления гражданскими правами), но и делает право менее устойчивым.