5.5.4. Разумность относительно определенных целевых прав-обязанностей

Действия, которыми реализуются относительно определенные целевые права-обязанности, должны быть направлены на достижение стратегической цели. При этом, как было показано выше, они могут осуществляться не только с пользой, но и с причинением бенефициару вреда в результате тактических умышленных действий. Однако, не нарушая целевого предписания, можно действовать "в правильных целях" настолько неэффективно (по причине лени, склонности к неоправданному риску или из-за недостатка опыта и знаний), что это не только не принесет бенефициару ожидаемых им благ, но и повлечет для него убытки. Подпадают ли неосторожные вредоносные действия, совершаемые при осуществлении относительно определенного целевого права-обязанности, под какой-либо запрет?

На них не распространяется запрет деликта, так как бенефициарное целевое право-обязанность выводит из-под охраняющего бенефициара деликтного запрета любые действия, совершаемые в пределах права, в том числе действия, которые причиняют бенефициару вред, если они совершаются в его интересах. Не влекут неосторожные действия, совершаемые в интересах бенефициара, и договорной ответственности, так как не нарушают обязательства, единственным четким пределом которого является запрет действовать вопреки интересам бенефициара.

Целью действий "в интересах" является благо бенефициара. Однако эта цель не исключает возможности причинения вреда бенефициару действиями, направленными на ее достижение. Это могут быть, во-первых, умышленные тактические действия, а во-вторых, неосторожные действия. Так как благая цель исключает предвидение и положительное волевое отношение к причинению бенефициару стратегического вреда, целевое предписание запрещает лишь причиняющие стратегический вред действия, совершаемые с прямым или косвенным умыслом.

Таким образом, в объем целевого права-обязанности входят вредоносные для бенефициара действия. Целевое предписание ограничивает этот объем, запрещая причинение умышленного, но не запрещая причинение неосторожного вреда. Например, деликтный запрет "не работает", когда хранителю (субъекту целевого права) разрешено совершать с чужим имуществом любые действия, направленные на его спасение. Но эти действия, предпринимаемые конкретным хранителем (неграмотным или небрежным), могут привести к потере части или всего имущества в результате его неосторожных действий. Хранитель, пытавшийся уберечь вещь от опасности и по неосторожности потерявший ее, может заявить в свое оправдание, что он действовал в соответствии с договором, так как совершал разрешенные ему действия, направленные на спасение имущества. Для запрета подобных действий, причиняющих неосторожный вред, и необходимо требование разумности. Чтобы они оказались за пределами целевых прав, в приведенном примере хранителю должно быть разрешено спасать имущество не хуже, чем это делал бы разумный хранитель. Поэтому в законе и говорится не просто о "мерах", а о "необходимых мерах" (ст. 891 ГК). Этот и другие подобные термины означают разумные действия.

Еще один пример. Директор предприятия из-за своей некомпетентности (по неосторожности) приобрел устаревшее оборудование, которое может производить лишь неконкурентоспособную продукцию. В ответ на предъявляемые к нему претензии он заявляет, что действовал в пределах субъективных прав и правоспособности организации. Для того чтобы доказать неправомерность подобных действий, надо использовать критерий разумности. Применительно к рассматриваемому примеру условие разумности не предполагает, что руководитель должен был приобрести самое новое и производительное оборудование. Однако оно требует, чтобы действия управляющего были не хуже минимально эффективных действий среднего директора предприятия данной отрасли. Если совершенное директором действие было менее эффективным, то его следует считать неразумным.

Неразумные действия могут быть причиной как прямого ущерба, так и упущенной выгоды. Например, доверительный управляющий акциями, не имеющий необходимой квалификации, продал их с прибылью 100 руб. на одну акцию. Однако средний специалист, работающий на фондовом рынке, мог бы продать их, получив, как минимум, по 1000 руб. Следовательно, реальный брокер, несмотря на то, что он действовал в интересах бенефициара и его действия принесли прибыль, действовал с недостаточной эффективностью, а значит, его действия были неразумными.

Таким образом, требование разумности запрещает неосторожное принятие недостаточно эффективных решений, направленных на благо бенефициара, при осуществлении правоспособности, а также при выборе действий по реализации целевых прав. Кроме того, оно запрещает неразумное осуществление разумных, то есть достаточно эффективных, решений. Требованием разумности "подпираются снизу" все действия, которые должны осуществляться в интересах бенефициара.

Следует отметить, что неразумность действий управляющих (должностных лиц) влечет не только гражданско-правовую, но и уголовную ответственность. Она установлена ст. 293 УК "Халатность", предусматривающей ответственность за "неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если это повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства". Данная статья дополняет ст. 285 УК, запрещающую причинение стратегического вреда службе умышленными действиями с использованием должностных полномочий, запретом неразумного осуществления этих полномочий неосторожными (самонадеянными и небрежными) действиями. В диспозиции ст. 293 УК "недобросовестным отношением к службе" названо самонадеянное осуществление полномочий, повлекшее вред.

Граница разумности описательно-результативных прав и обязанностей может быть нарушена как умышленно, так и неосторожно. Иное дело - граница разумности относительно определенных целевых прав-обязанностей. Их целевое предписание запрещает всякое действие любой эффективности, которое осуществляется вопреки установленной цели. Когда действие, совершенное умышленно, выходит за пределы тактического вреда, имеет место положительное отношение к наступлению стратегического вреда, и, значит, это действие является злоупотреблением правом. Таким образом, целевое предписание отсекает от модели относительно определенного целевого права-обязанности умышленные стратегические вредоносные действия. Поэтому умышленные стратегические вредоносные действия не надо делить границей разумности на правомерные и противоправные - все они противоправны. Критерием разумности относительно определенных целевых прав-обязанностей проводится граница минимальной эффективности, которая может быть нарушена лишь неосторожными действиями.

Эталонный субъект с разумно-добросовестным сознанием, который действует в среде, урегулированной точными правилами и правилами со справедливой (разумной) границей, никогда не нарушает точных правил и всегда действует лучше справедливой эффективности. В отличие от такого идеального человека, реальный субъект может нарушать и точные правила, и нормы, обязывающие действовать разумно, причем делать это как умышленно, так и неосторожно.

По общему правилу, субъект не ограничен в целях осуществления своих прав - ст. 1 ГК содержит правило о том, что гражданские права осуществляются "своей волей и в своем интересе". Этот основной принцип гражданского права следует понимать так, что лицо может реализовывать свои права в любых интересах - в свою пользу, в пользу другого лица или даже во вред себе. Толковать данное правило буквально (как дозволение осуществлять право лишь в своем интересе) нельзя, так как тогда эту норму следовало бы понимать как запрещение реализовывать субъективные права в интересах других лиц.

При предоставлении целевого права-обязанности происходит замена субъекта права в неизменном для третьих лиц субъективном праве. Причем если передавшее право лицо могло осуществлять его в любых интересах, то получатель замещает передающего для того, чтобы осуществлять право в интересах последнего или указанного им лица.

Тот, кто получает целевое право-обязанность, приобретает вместе с правом и целевую обязанность, ограничивающую право. Он может осуществлять право лишь в интересах определенного лица, что запрещает ему совершать умышленные действия, причиняющие вред этому лицу (бенефициару). Не нарушают целевое предписание лишь тактические вредоносные действия. Следовательно, умышленные неэффективные действия - это злоупотребление, запрещенное целевым предписанием. Неосторожные неэффективные действия запрещаются требованием разумности, которое заставляет осуществлять право в интересах другого лица разумно, как средний человек, обладающий минимальными общими для большинства людей качествами (интеллектом, знаниями и жизненным опытом), а также специальными качествами (образованием и навыками работы по определенной профессии - инженера, экономиста, юриста и т.д.). Таким образом, субъект приобретает относительно определенное целевое право-обязанность в объеме, уменьшенном, во-первых, на размер имевшегося у бенефициарного субъекта дозволения причинять вред самому себе, то есть на часть, запрещенную целевым предписанием, а во-вторых, на размер ограничения требованием разумности.

Механизм ограничения разумностью относительно определенных целевых прав-обязанностей отличается от того, как ограничиваются разумностью иные целевые модели поведения. Рассмотрим ограничение пределом разумности целевого права на необходимую оборону, устанавливающего исключение из деликтного запрета. Правило о необходимой обороне разрешает причинять справедливый (не превышающий разумные пределы) вред. Эта норма дозволяет причинять вред одному лицу в интересах другого лица неопределенными (зависящими от конкретной ситуации) действиями, что требует установления предела разумности - справедливого учета интересов того, кому причиняется вред. Правомерным является лишь вред, справедливо оправданный большей пользой.

Требование разумности необходимой обороны запрещает как умышленные, так и неосторожные вредоносные действия. Гражданско-правовая ответственность предусмотрена за любые виновные вредоносные действия, за исключением тех, которые специально выведены из-под запрета деликта. Разрешение необходимой обороны выводит из-под него лишь действия в разумных пределах. Следовательно, если эти пределы превышены виновными действиями, то данные действия являются противоправными, независимо от того, совершены они умышленно или неосторожно. Ведь размер справедливого (разумного) вреда является объективным критерием. Оборонительные действия, причинившие вред меньше разумно допустимых, являются правомерными также независимо от их формы вины, хотя надо отметить, что пределы необходимой обороны обычно превышаются умышленными действиями, так как оборона является реакцией на неправомерные действия, пресечение которых является целенаправленным воздействием на посягающего.

Право на необходимую оборону является целевым. Оно может осуществляться различными действиями, которые должны быть направлены на достижение указанной в законе цели - пресечение посягательства. Однако это право, не будучи правом-обязанностью, разрешает причинять вред одному лицу в интересах другого. Поэтому как умышленное, так и неосторожное превышение необходимой обороны, несмотря на свою противоправность, совершается в законной, благой цели. Превышение пределов необходимой обороны не делает эти действия абсолютно вредными. Они еще полезны, хотя уже вредны. Эти действия предупреждают или пресекают противоправные действия, но в то же время вред от них слишком велик, что и делает необходимым их запрет при помощи требования разумности.

В отличие от необходимой обороны, при осуществлении относительно определенных целевых прав-обязанностей бенефициар и тот, кому причиняется вред, - одно лицо. Поэтому правило о справедливой границе между интересами различных субъектов здесь не требуется. В этих случаях нет необходимости говорить о разумных пределах причинения вреда умышленными действиями. Такие действия запрещены целевым предписанием - как только тактический вред превышает стратегическое благо, действия становятся осуществляемыми вопреки интересам бенефициара.

Права субъектов, выступающих от имени юридических лиц, обусловлены требованиями разумности и добросовестности (ст. 53 ГК). Мы выяснили, что эти права могут и должны ограничиваться требованием разумности. Теперь еще раз вернемся к вопросу о возможности и целесообразности использования применительно к ним требования добросовестности. Как было показано в предыдущей главе, понятие "добросовестность" в значении виновности в широком смысле здесь неприменимо. Однако в данной главе мы установили, что добросовестность является элементом требования разумности. В этом смысле данное понятие в ст. 53 ГК может быть использовано.

Линейные параметры конкретного действия имеют объективное количественное выражение. На практике их разумный размер определяется как средняя величина большого числа тождественных действий, совершаемых разными субъектами: разумная цена товара - это средняя рыночная цена, разумный срок исполнения обязательства - среднее время, затрачиваемое на его выполнение разными лицами, и т.д. В подобных случаях средняя величина является достаточным определителем. Поэтому требование разумности, относящееся к линейным характеристикам действий, обычно закрепляется в законе без указания на то, что эти действия должны быть добросовестными. Разумное качество предоставляемых вещей или определенных услуг также можно установить из обычного качества однородных вещей или услуг.

Любые модели поведения, обусловленные требованием разумности, за исключением бенефициарных целевых прав-обязанностей, имеют достаточный определитель, позволяющий не говорить о том, что разумные действия должны быть добросовестными. Бенефициарные целевые права-обязанности являются настолько неопределенными, что их невозможно вывести, используя какие-либо относительные характеристики. Цель "благо бенефициара" не дает информации о том, что должен делать управляющий, чтобы принести пользу бенефициару. Именно поэтому для закрепления этих прав ощущается потребность в использовании понятия "добросовестность"; если нет других ориентиров, полезно использовать хотя бы этот.

Показательно, что, так же как в ст. 53 ГК и статьях других законов, регламентирующих действия управляющих организаций, в ст. 1022 ГК, в которой говорится об ответственности доверительного управляющего, реализующего бенефициарные целевые права-обязанности, указывается на его обязанность действовать добросовестно. В данной статье говорится о том, что доверительный управляющий несет ответственность перед учредителем управления и выгодоприобретателем, если он не проявил при доверительном управлении имуществом "должной заботливости". Несмотря на то что здесь не использован термин "добросовестность", речь идет именно о ней.

Как говорилось выше, нельзя предписать совершение средних управленческих действий. Кроме того, управляющий должен не только разумно совершать действия по реализации прав, но и разумно осуществлять правоспособность организации, являющуюся целевой. Это обстоятельство также делает целесообразным установление для него требования добросовестности, так как конкретные формы реализации правоспособности еще менее определенны, чем целевые субъективные права.

Однако, несмотря на объяснимость желания обусловить действия управляющего требованием добросовестности, мы считаем, что его наличие в законе нежелательно. В ст. 53 ГК и аналогичных статьях других законов термином "добросовестность" обозначается добросовестность выбора разумного поведения, то есть добросовестность, являющаяся элементом разумности. В остальных же случаях использования данного термина в ГК и других нормативных правовых актах он обозначает самостоятельное понятие - признак субъективной стороны действий, наличие которого предполагает наступление негативных для субъекта последствий, не являющихся договорной или деликтной ответственностью. Если оставить в ст. 53 ГК требование добросовестности, то это неизбежно повлечет путаницу, так как в тонкости различия понятий, обозначаемых одним термином, вникать будут немногие. Исходя из этих соображений, мы предлагаем исключить из текста ст. 53 ГК требование добросовестности. Ее содержание от этого не изменится, так как данное требование входит в предписание действовать разумно.