НАКАЗАНИЕ ЗА ПРЕСТУПНУЮ НЕОСТОРОЖНОСТЬ

Выявленная при рассмотрении механизма неосторожных преступлений в области использования техники специфика взаимодействия личности и ситуации должна во многом определять место и роль уголовного наказания в системе мер борьбы с такого рода правонарушениями. Применительно к конкретному преступлению это означает, что поскольку характер вызвавших его причин находится в определенной взаимосвязи со степенью общественной опасности лица, виновного в его совершении, постольку оценка характера этих причин является чрезвычайно важным моментом в плане индивидуализации ответственности и наказания.

Проблема индивидуализации наказания неразрывно связана с требованием «поставить обвинение разумно, правильно, в меру...»1. В нашем законодательстве и судебной практике неуклонно проводятся в жизнь ленинские указания о том, что виновных нужно наказывать по степени вины, что в случае вины более значительной наказание должно повышаться2.

Наказание — социальный инструмент. Оно является составной частью комплекса предупредительных мер, направленных на борьбу с антиобщественными проявлениями и, в частности, с правонарушениями в сфере использования техники. В этом отношении цели наказания едины для всякого преступного проявления, независимо от его конкретного содержания и характера. В соответствии <со ст, 20 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик наказание не только является ка-

1                     В И Ленин. Поли собр соч , т 54, стр 88

2                     В И Ленин. Поли собр соч , т 45, стр 157.

87

рой за совершенное преступление, но и имеет целью исправление и перевоспитание осужденных в духе честного отношения к труду, точного исполнения законов, уважения к правилам социалистического общежития, а также предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами. Эти цели тесно связаны между собой и взаимно дополняют друг друга. Эффективность наказания достигается прежде всего не его суровостью, а неотвратимостью. Предупредительный эффект наказания определяется егс законностью, справедливостью, целесообразностью и гуманностью. Он достигается не только и не столько тяжестью наказания, сколько практическим обеспечением неотвратимости наказания, созданием реальной обстановки нетерпимости к опасным преступлениям, которая выражая общественные интересы, отражена в норме закона и в ее санкции. В этом смысле наказание—есть неизбежное следствие преступления. Наказание целесообразно и справедливо тогда, когда оно строго индивидуально. Для того, чтобы достигнуть стоящих перед ним целей, наказание должно строго соответствовать индивидуальной вине лица, совершившего преступление, и с этой точки зрения индивидуализация наказания является важным средством предупреждения правонарушений.

Индивидуализация наказания осуществляется в рамках закона ь не сводится к усмотрению суда. Суд назначает наказание в точном соответствии с положениями Основ уголовного законодательства и Общей части кодекса. Советское уголовное законодательство предоставляет суду для проведения в жизнь требования индивидуализации -наказания широкие возможности. К их числу относятся, например, возможность отказаться от назначения наказания в силу небольшой общественной опасности деяния, возможность назначения наказания ниже низшего предела санкции, установленной законом, учет отягчающих и смягчающих обстоятельств, назначение условного осуждения и т. д. При этом закон обязывает суд руководствоваться социалистическим правосознанием и учитывать характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного и все обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность.

Всеми этими общими положениями, закрепленными в уголовном законодательстве, руководствуется суд и прк

назначении наказания за преступную неосторожность, поскольку, как известно, уголовная ответственность за неосторожные преступления в советском уголо#ном праве вовсе не является каким-то исключением из общих оснований уголовной ответственности. Определяя гДСру наказания за совершенное преступление, суд конкретизиРУет закрепленные в законодательстве задачи, цеЛи и принципы назначения наказания применительно к данному конкретному лицу. В этой плоскости одним 03 важнейших моментов является учет целей общего и cfteu-liajIbH0" го предупреждения. И именно здесь при рассмотрении неосторожных преступлений в области использования техники возникает иногда довольно сложное г1°ложение-Зачастую, суд оказывается перед ситуацией, когда очевидная тяжесть последствий содеянного, казаД0СЬ бы, не должна вызывать сомнения в необходимости 'избрания суровой меры наказания. Однако, переходя к оДе™е лич-ности виновного, суд констатирует отсутствие тои степе-пи ее социальной запущенности, отсутствие тех отрицательных криминологических параметров, с кот0Рьши пРи" шлю связывать личность преступника. В подобных случаях очевидной становится своеобразная коллизия Че1 лей общего и специального предупреждения- С одной стороны, интересы общего предупреждения, несомненоно> требуют назначения суровой меры наказания, с другой -интересы специального предупреждения в данном конкретном случае могут быть достигнуты без сто/113 суровых мер, без изоляции виновного от общества, сам^ш фактом применения к нему иных мер наказания.

Вообще говоря, такое противоречие имее'Г» видимо, более глубокие причины. Оно, в частности, не может не быть производным от соотношения понятий ербществен-ной опасности преступления и личности преетупника, от соотношения определяющих эти понятия критеРиев- Од" нако на различных стадиях осуществления правосудия эти критерии не могут быть одинаковыми, осо^енно ПРИ" менительно к личности преступника.

В самом деле, признавая те или иные проти воправные деяния преступными и уголовно наказуемыми > закон исходит, прежде всего, из их общественной опа<?ности (ст-ст. 1 и 7 Основ уголовного законодательства^ • Степень общественной опасности деяния решающим о^Разом оп" ределяет и санкции (особенно их верхние пре/£елы) соот"

89

ветствующих уголовно-правовых норм. Однако вопрос о применении этих норм возникает тогда, когда совершено конкретное преступление, и, следовательно, понятие общественной опасности соответствующего деяния перестает быть абстрактным. Совершение конкретного преступления персонифицирует и категорию «личность преступника». В этой связи становится необходимым в соответствии с законом, назначая наказание, учитывать и обстоятельства, характеризующие эту личность (ст. 32 Основ уголовного законодательства).

Именно этот учет обстоятельств, 'характеризующих личность, опирается на различные критерии в стадии назначения наказания и в стадии его исполнения. Применительно ж первой из них, казалось бы, особых затруднений быть не может. Другое дело, оценка личности с позиции пенитенциарной, с точки зрения средств и методов исправительно-трудового воздействия, которое в соответствии с приговором суда должно'быть оказано на виновного. Реализация этого процесса связана с комбинацией карательных и воспитательных элементов и немыслима без его педагогизации. В свою очередь, этот процесс опирается прежде всего не на степень общественной опасности совершенного деяния, а на степень социально-нравственной запущенности личности виновного1. О несовпадении этих двух категорий, а нередко, об их очевидной противоречивости свидетельствуют многочисленные примеры из судебной и исправительно-трудовой практики. Поэтому, в частности, нередки случаи, когда лица, совершившие более опасные преступления, око-рее становятся на путь исправления. В то же время для лиц, совершающих такие преступления, как например, хулиганство и кражи, характерными является наиболее высокий уровень рецидивной преступности2.

Отмеченное несовпадение степени общественной опасности совершенного преступления (уголовно-правовой критерий) и уровня социально-нравственной запущенности личности виновного (исправительно-трудовой критерий) наиболее очевидно в тех случаях, когда речь идет о

1                      См. А. Наташев. Общественная опасность преступления и личности преступника. «Советская юстиция», 1969, № 4.

2                    См. «Советская юстиция», 1972, № 7.

SO

совершенных по неосторожности преступлениях в области использования техники. Судебная и исправительно-трудовая практика говорят о том, что в большинстве таких случаев речь идет о лицах, в цэлом положительно характеризовавшихся до совершения преступления, как правило, не судимых, и, с точки зрения многих принятых в криминологии признаков, стоявших по своему социальному уровню значительно выше, чем в целом лица, совершившие умышленные преступления.

Указанное противоречие, разумеется, не может не входить «в баланс размышлений» и с этих позиций мы не склонны упрощать проблему наказания за рассматриваемые неосторожные преступления. Если применительно к конкретному неосторожному преступлению речь должна идти об оптимальной индивидуализации наказания виновного, то применительно к массе рассматриваемых преступлений—о путях развития уголовной политики в отношении этих преступлений. Но уголовная политика, очевидно, не может не учитывать отмеченную специфику причин.этих деяний и названные критерии, составляющие основу исправительно-трудового процесса. В то же время переоценка последних, как может показаться, связана с недооценкой общественной опасности преступлений, со-, вершаемых по неосторожности, что, разумеется, было бы неправильным. Следовательно, задача состоит в том, чтобы выработать такие оптимальные пути развития уголовной политики в отношении этих преступлений, которые сочетали бы в себе и учет названных критериев (степени общественной опасности преступления и уровня социально-нравственной запущенности личности виновного), и характер этих преступлений, и их причины, и форму вины, словом, всю их специфику и при этом исходили из реальности в плане достижения стоящих перед наказанием задач общего и частного предупреждения.

С этой точки зрения было бы в такой же степени неверным переоценивать возможность уголовного наказа-ния в борьбе с рассматриваемыми неосторожными преступлениями, абстрагируясь от ряда других компонентов, определяющих уголовную политику. Верно, конечно, что применительно к неосторожным преступлениям в области использования техники определяющей задачей наказания служит общее предупреждение. Но нельзя забывать, что оно носит абстрактный характер и нет основа-

91

ний назначать суровые меры наказания лишь исходя из задач общей превенции. К тому же, следует иметь в виду ограниченный и относительный характер общепредупредительного эффекта наказания. Здесь можно отметить, что существующее представление о недостаточной эффективности борьбы с такого рода преступлениями в связи с практикой назначения мягких мер уголовного наказания не соответствует действительности

Между прочим, устанавливая за неосторожные преступления в области использования техники весьма серьезные санкции, законодатель, однако, не относит эту категорию преступлений к тяжким преступлениям Очевидно, в поле зрения законодателя не может не находится факт совершения таких преступлений по неосторожности, что само по себе во многом определяет характер и оценку общественной опасности содеянного. В то же время, устанавливая высокие пределы санкций, законодатель не только дает возможность для широкого выбора меры наказания. Верхние (и нижние) пределы этих санкций в определенной мере отражают отношение законодателя к опасности этой категории преступлений, что, в свою очередь, формирует общественное правосознание и в том числе правосознание лиц, отправляющих правосудие В этой связи можно отметить, что в ряде случаев завышенные меры наказания не соответствуют объективной оценке содеянного

Акцентирование внимания лишь на одном из компонентов системы целей наказания порождает многочисленные и, нередко, исключающие друг друга предложения, / направленные на изменение уголовной политики в огно-i шении  рассматриваемых  неосторожных преступлений! При этом чаще всего встречаются предложения о расши- V рении сферы ответственности за неосторожность, в основе которых нетрудно заметить переоценку предупредительного эффекта уголовной репрессии Сторонники этой позиции,   указывая на   все   возрастающую  опасность неосторожности в сфере использования техники в век тех- __, ничеокого прогресса, приводят самые различные аргументы. Иногда, например, сравнивают динамику и тенденции неосторожных и умышленных преступлений, приводятся колоссальные суммы материального ущерба от неосторожных преступлений и на этой основе делается вывод о том, что неосторожные преступления сейчас яв-92

рляются ч}ть ли не более опасными, чем умышленные. Заметим, что механическое сравнение суммарной опасности двух столь разнородных категорий преступлений является весьма сомнительным доводом, не говоря уже о том, что в социальном плане ущерб от преступности исчисляется не только и не столько материальными потерями.

В качестве другого аргумента приводят более высокие пределы санкции за преступную неосторожность, особенно, за автотранспортные преступления. Но такое сравнение не учитывает, что, во-первых, максимальные меры наказания связаны с чрезвычайной тяжестью указанных в законе последствий, и во-вторых, закон предусматривает широкую амллитуду наказания (в пределах санкции).

Иногда говорят, что расширение ответственности за преступную неосторожность — путь, по которому уже давно пошел законодатель, и дальнейшее усиление ответственности за такого рода преступления, дальнейшее увеличение числа соответствующих уголовноправовых норм—все это составляет социальную необходимость

Действительно, в последние годы число норм, предусматривающих ответственность за неосторожность в сфере использования техники, несколько увеличилось Означает ли, однако, такое увеличение числа норм в УК расширение сферы ответственности за неосторожность' Думается, что на этот вопрос следует скорее ответить отрицательно. Экономический базис, как известно, порождает необходимость правового регулирования и обусловливает его объем и характер1. В условиях бурного технического прогресса правовое регулирование возникающих в сфере использования техники отношений нередко отстает от потребностей в таком урегулировании. Поскольку необходимость в таковом все более становится очевидной, законодатель берет под уголовно-правовую защиту соблюдение различного рода специальных правил, игнорирование или нарушение которых чревато особо серьезными последствиями. Таким образом, происходит трансформация по существу технических норм в правовые, о чем свидетельствует, например, сравнительно широкая законодательная практика конструирования так называемых составов поставления в опасность.

I

1 См С. С. Алексеев. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве М , 1966, стр 10

93

Количественное увеличение уголовноправовых норм,, предусматривающих ответственность-'за преступную не|-осторожность, происходит, с другой стороны, за счет конкретизации норм более общего характера и выделения из них специализированных норм. Законодатель прямо называет наиболее актуальные (с точки зрения потенциальной опасности) на данном этапе'отношения в области использования техники и выделяет их из отношений, уже урегулированных в более общем виде уголовным правом. Иными словами, появляются нормы, устанавливающие ответственность за деяния, которые и ранее являлись уголовно наказуемыми, но влекли ответственность по нормам Особенной части УК более общего характера (например, по ст. ст. 149, 183, 185 УК Тадж ССР). Так, выпуск в эксплуатацию технически неисправных средств и ранее, до появления в УК ст. 2252, не являлся безразличным для уголовного права, эти'действия также влекли ответственность — по ст. 225 УК Тадж. ССР, т е. по норме более общего характера, объединявшей ответственность и за нарушения правил движения, и за нарушения правил эксплуатации транспорта. Аналогичным является, по существу, соотношение ст. 149 УК Тадж ССР с одной стороны, и ст. ст. 229-230 УК — с другой На этой же основе происходит процесс все более широкого регулирования уголовным правом отношений, возникающих в сфере охраны природы и ее ресурсов (ст. 239 УК Тадж. ССР)

Подавляющее большинство таких новых норм являются бланкетными, отсылающими к действующим правилам ведения соответствующих видов работ. Появление этих норм и их увеличение связано с тем, что изменения всего комплекса условий работы (и людей, и техники) неизбежно вызывают постоянные изменения соответствующих специальных правил поведения работников. «Никакой уголовный закон не в состоянии предусмотреть эти изменения»1. Потому и возникает необходимость в существовании норм с бланкетными диспозициями, которые содержат такого рода изменяющиеся признаки, как специальные правила поведения в соответствующей области использования техники.

! В. Н Кудрявцев. Общая теория квалификации преступлений. М, 1972, стр. 131.

94

Отражающее процесс развития уголовного законодательства появление таких норм в то же время не всегда «вписывается» в уже действующую систему и возн»кае1 конкуренция общих и специальных норм. Существование такого рода конкурирующих норм, асли и имеет «определенный позитивный смысл»1, все же в ряде случаев их издание не имеет под собой достаточных оснований. Поэтому нередко наличие конкуренции общих и специальных норм вызывает неоправданные затруднения в практике их применения и едва ли может свидетельствовать о совершенстве законодательства Рискуя отвлечься от основного вопроса, мы все же считаем нужным остановиться на этой стороне проблемы столь подробно потому, что помимо чисто теоретических рассуждений все эти соображения имеют большой практический смысл — ведь речь идет о правильном применении закона Непомерное увеличение числа бланкетных норм, может привести к тому, что УК со временем постепенно превратится в свод специальных правил поведения в сфере использования техники. Поэтому мы не склонны связывать дальнейшее совершенствование уголовного законодательства с ростом числа бланкетных норм и, тем более, с увеличением норм, предусматривающих ответственность за постановление в опасность.

Что же касается уже действующих конкурирующих общих и специальных норм (за счет которых произошло общее увеличение норм об ответственности за преступную неосторожность), то несовершенство их конструкции и потому трудности в практике применения очевидны. Если взять те же ст ст. 229—231 УК Тадж. ССР, то придется признать, что объективных оснований для их выделения в качестве специальных норм по отношению к ст 149 УК нет, поскольку помимо предусмотренных в псовых видах работ в ряде отраслей промышленности существуют значительно более опасные работы Но так как ■ отклонения от правил поведения в сфере этих последних работ еще не урегулированы уголовным правом, то их квалификация «привязана» к общей норме — ст. 149 УК-Однако субъектом преступления в соответствии с этой нормой может быть признано, как известно, лишь долж-

1 В. Н. Кудрявцев М , 1972, стр 246

Общая теория квалификации преступлений.

95

ноешое лицо, тогда как в конкурирующих специальны* нормах (ст. ст. 229-231 УК) им мо^быть любое ли цо. Известно, далее, что и санкции этих норм существенно отличаются друг от друга. Поэтому, в конечном итоге выходит, что одинаковые «по своей социальной сущности' деяния, получают различную правовую оценку лишь в силу несовершенства уголовного закона»'. В этой связи мы не можем согласиться с тем, что дальнейшая диффе

?ш^анГмГВеГВеНН°СТИ (й' слеДовательно, и JSh-сопиялЗ^ В ^ использования техники вызывается социальной необходимостью. Скорее печь лолжиЯ ил™ об унификации норм уголовного законГ об о иости за преступную неосторожное*° в сфере д всех источников повышенной опасности Пути такой

 статей УК других

ния шего

 пРедвидим на

ную

1 ал.

 пути и серьезные  казанные соображс- че' независимо от дальней- совеРшенс™овання законодательства,  признать, что создание норм устанавливающих

im°CTh ЗЭ 1НаРУщемя специальных прав?^?Z- Ц? И nPe«CTaB^HeT собой не расши- Р   Условной ответственности, а создание об-п        раТИМОСТИ  наказания за исключительно  „ нарушения правил предосторожности. Издание  РМ/ВЯЗаН° со стремлением   выделить наиболее  Объекты   Работ   и   подчеркнуть   обществен опасность противоправных действий на этих объек-

~ мы попытались показать, некоторое увеличение --" но„рм в законодательстве предъявляет собой объ-™ыи процесс, связанный с необходимостью ликви-ттх о™ отста.вание правового регулирования некото-™ни™тштш> ^возникающих в севере использования техники, от потребностей социальной действительности.

1 в. к.

вил охраны 1 № 11, стр. 135.

96

-^—-  преступных  нарушений пра-:Вестник Ленинградского  университета»,  1974,

f Это, так сказать, качественная сторона дела. Если же го ворить о количественной стороне, то следует иметь в виду, что большинство таких новых норм устанавливают ответственность за деяния, которые могут быть совершены как неосторожно, так и умышленно. Иными словами, «внутри» уголовнонаказуемой неосторожности следует выделять только неосторожные деяния и составы преступления с альтернативной формой вины. В статистической отчетности ведомств, такие преступления учитываются по-разному и поэтому последняя не совсем точно отражает действительное положение вещей1.

Введение   норм,   призванных   мобилизовать внимание на соблюдение специальных правил использования [техники, говорит не о расширении или об ожесточении ответственности, а о том, что сегодня еще нельзя отказаться от урегулирования таких общественных отношений уголовноправовыми нормами и с этой точки зрения [значение уголовного наказания нельзя недооценивать. Если же говорить об общей перспективе уголовной ^политики в отношении рассматриваемой категории неос-'торожных преступлений, то здесь нельзя не учитывать основное направление развития советского уголовного права, исходящего из принципов гуманизма и целесообразности уголовной репрессии и определяющего наказание как вспомогательную меру. С этой точки зрения перспективы уголовной политики в отношении неосторожных правонарушений следует связывать скорее не с расширением, а с постепенным и последовательным  сужением сферы применения уголовной ответственности. Однако, приближение такой перспективы зависит от реализации комплекса широких социальных мероприятий, от темпов развертывания и эффективности организационных и тех-i нических мер, направленных на предупреждение неосторожных деяний, от темпов роста общей и технической (Культуры и сознательности людей, от формирования у них социалистического правосознания, обязывающего и вырабатывающего внутреннюю потребность к внимательному и бережному отношению к окружающим, к соблюдению правил предосторожности и т. д. До тех пор пока система этих социальных мероприятий не даст ощутимых

1 См. И. Г. Филановский. Преступления, совершаемые по неосторожности. «Правоведение, 1969, № 2, стр. 82

7—106                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      97

результатов, отказ от уголовноправового регулирования отношений, возникающих в связи с неосторожным использованием техники, означал бы отрыв от действительности и неоправданное забегание вперед. Известно, что изменение сферы уголовной репрессии обусловлено взаимодействием объективного и субъективного факторов Первый из них характеризуют криминологические показатели преступности (динамика и уровень профилактики), второй — уровень правосознания. Взаимодействие их определяет перспективы уголовной политики, но при этом ведущая роль принадлежит объективному фактору1. Следовательно, в условиях, когда криминологические показатели преступной неосторожности еще весьма серьезны и стабильны, а уровень их профилактики еще не обеспечивает необходимой безопасности, поспешность с неоправданным сужением сферы ответственности, попытка перенести перспективы будущего на сегодняшний день, игнорируя действительные возможности и социальные условия, не имеет пока реальной опоры2.

Сказанное, разумеется, вовсе не означает веры во все-сильность репрессии, ибо было бы неверным рассчитывать на эффективную борьбу с неосторожными преступлениями в области использования техники лишь мерами принуждения уже потому, что это неосторожные, зачастую ситуативные деяния. Предупреждение таких преступлений — дело более сложное и требующее комплекса самых разнообразных средств. Поэтому задача состоит в том, чтобы сохраняя пока регулирование соответствующих oi-ношений уголовным правом, добиваться такого уровня организации работы в сфере использования техники, который максимально исключал бы возможность каких-бы то ни было нарушений специальных правил. Иными словами, речь идет об обеспечении такого уровня организации безопасности технических процессов, о создании такой системы контроля и надзора за соблюдением установленных норм, которые практически делали бы невозможным отклонение от соответствующих правил. Когда система такого рода профилактических мероприятий будет являться реальной гарантией общественной безопасности, когда она будет подкреплена возросшим уровнем

1                      См Н. Ф Кузнецова Преступление и преступность М., 1969

2                   См. И. И. Карпец. Социальные и правовые аспекты учения о наказании «Советское государство и право», 1968, № 5.

58

технической культуры и правосознания, лишь тогда вопрос о сужении сферы ответственности за неосторожность перейдет в реальную плоскость.

Что же касается самых ближайших перспектив, то, по нашему мнению, их не следует связывать с радикальными изменениями сферы ответственности за преступную неосторожность. Тем более, что действующее законодательство дает достаточно широкие возможности для индивидуализации ответственности и наказания лиц, ви новных в совершении рассматриваемых неосторожных преступлений.

Это однако не исключает, что поиски путей сужения сферы ответственности можно вести уж сейчас. С этой" точки зрения уже сегодня можно считать правомерной постановку вопроса о целесообразности сужения сферы уголовно наказуемой неосторожности за счет выведения отдельных неосторожных деяний в разряд проступков, влекущих административную, общественную и, само собой разумеется, в необходимых случаях гражданско-правовую ответственность. Такого рода качественное изменение ответственности за преступную неосторожность могло бы коснуться, например, деяний предусмотренных ст. ст. 100, 100 ', ч. 2 ст. 117, ч. 1 ст. 225 УК ТССР и некоторых других норм.

В связи с практикой введения в законодательство составов поставления в опасность необходимо привести такого рода конструкции в соответствие с общим понятием неосторожности, ибо закон, «ак правило, связывает уголовно наказуемую неосторожность только с наступлением преступных последствий. Пока этого не сделано, введение в действие составов поставления в опасность фактически означает включение в орбиту неосторожных преступлений так называемых «формальных» составов. Воз--. держиваясь от перестройки определения неосторожности, законодатель все чаще прибегает к включению возможности наступления вредных последствий в необходимые признаки состава преступления, т. к. объем и вероятность этих последствий в сфере использования новейшей тех-; ними заставляют его переносить центр тяжести вредного ' результата на более раннюю ступень1. В этих случаях за-

1 См. Т. В. Церетели. Деликты создания опасности «Советское . государство и право», 1970, № 8, стр 56

991

конодатель либо использует создание составов, предусматривающих «абстрактную опасность» (ч. 1 ст. 229 УК Таджикской ССР) — когда ответственность (наступает за сам факт нарушения специальных правил, либо создание составов, предусматривающих «конкретную опасность» (ч. 1 ст. 230 УК) — когда ответственность наступает, если только соответствующие действия могли повлечь наступление тяжких последствий. При этом последняя система создания новых составов преступлений представляет собой «фактический отказ от общего положения, что неосторожность влечет уголовную ответственность, лишь когда она вызвала причинение определенного ущерба»1.

Как уже отмечалось, по мнению ряда криминалистов, чийпо такого рода норм в дальнейшем будет увеличиваться и это вполне правомерно и необходимо для борьбы с отрицательными последствиями научно-технического прогресса. Такое решение нам представляется спорным, ибо оно означало бы расточительство уголовной репрессии. Поэтому мы склонны думать, что такого рода бланкетные нормы в дальнейшем необходимо формулировать таким образом, чтобы они предусматривали ответственность лишь за такие нарушения соответствующих правил, которые повлекли за собой определенные в законе последствия. Такое решение проблемы могло бы служить дополнительным резервом для сужения сферы уголовной ответственности за преступную неосторожность в области использования техники. Возможны, разумеется, на этом направлении и другие пути. Можно было бы, например, оговорить в диспозиции соотвеь ствующих норм, что названные в них деяния влекут ответственность лишь при умышленном нарушении соответствующих правил, создавшем угрозу причинения ущерба. "Что же касается аналогичных нарушений, допущенных по неосторожности, то они влекли бы, скажем, применение мер административной ответственности. (Именно таким образом, этот вопрос решен, например, в уголовном законодательстве Венгерской Народной Республики) . В любом случае, по нашему мнению, такой подход к конструированию рассматриваемых норм соот-

, ' А. А. Пионтковский. Уголовный закон в борьбе с отрицательными последствиями научно-технического прогресса «Советское государство и право», 1972, № 4, стр. 37.

100-

ветствовал бы действующей уголовноправовой доктрине неосторожности, криминологической реальности, он нес бы с собой реальную предупредительную нагрузку. Вместе с тем, мы отдаем себе отчет в достаточной степени сложности затронутой проблемы и потому высказываемые предложения носят перспективный и постановочный характер.

Сужение сферы и дальнейшая гуманизация уголовной ответственности за правонарушения в области использования техники могли бы идти по пути еще большей дифференциации диспозиций соответствующих норм, установления в некоторых из них альтернативных санкций, понижения их нижних и верхних пределов, более широкой практики возложения обязанности загладить причиненный ущерб, расширения практики применения мер общественного воздействия и т. д.

Речь идет о том, что в нормах, предусматривающих, например, ответственность водителей транспорта, необходимо будет в самих диспозициях (а не только в приговоре суда), конкретизировать содержание неправомерных действий водителя, дифференцируя ответственность за лихачество за рулем, за умышленное (злостное) пренебрежение правилами и за неосторожные действия. Пока этого не сделано, приходится констатировать, что меры наказания не всегда соответствуют содеянному. И вызвано это, отчасти, жесткой конструкцией ст. 225 УК Таджикской ССР и соответствующих статей УК других союзных республик (где ответственность дифференцируется лишь в зависимости от тяжести последствий), а в значительной степени — неподготовленностью общественного мнения (и в том числе правосознания практических работников юстиции) к объективной оценке причин нарушения правил движения, возникновения и развития механизма дорожных происшествий. Традиционное положение о том, что водитель независимо от неблагоприятных факторов должен принять все меры, чтобы не допустить аварийного исхода дорожной ситуации, приходит во все большее несоответствие с современными условиями дорожного движения. В дальнейшем в связи с ростом интенсивно сти насыщенности движения эти условия будут все более усложняться и трудно рассчитывать на высокую эффективность суровых репрессивных мер без учета ха-

101

рактера и форм конкретных правонарушений и .их дифференциации в законе.

С этих же позиций продолжает оставаться весьма актуальным вопрос о необходимости установления в некоторых правовых нормах, прежде всего в нормах об автотранспортных преступлениях, альтернативных санкций. Несомненно,что такой подход был бы наиболее правильным. Известно, что для эффективного осуществления задач общего и специального предупреждения необходимы такие уголовно-правовые нормы, санкции которых устанавливали бы соответственно эффективные виды н границы наказания. При наличии альтернативного характера санкций суд имеет реальную возможность выбора вида наказания наиболее соответствующего тяжести совершенного преступления и личности правонарушителя, а также обеспечивающего применительно к данному случаю цели-и задачи наказания. Короче говоря, такая конструкция санкций представляет широкие возможности для индивидуализации наказания, учитывающей специфику содеянного и специфику обстоятельств, характеризующих личность виновного.

Существуют, однако, уголовно-правовые нормы, где такая альтернатива отсутствует и законодатель в качестве единственного вида наказания называет лишение свободы. В значительной •степени это оправдано лишь в отношении ч. III ст. 225 УК Тадж. ССР, где речь идет об особо тяжких последствиях. Однако, такое решение очевидно не может быть однозначным применительно к ч. II ст. 225 и особенно ст. 228 УК, где речь идет вообще о самых разнообразных по характеру и степени опасности нарушениях действующих па транспорте правил. (То же самое следует сказать и о ч. III ст. 149 УК). При существующем положении суды в поисках оптимального выбора меры наказания нередко занижают его в пределах санкции, либо, превращая исключение в правило, весьма часто применяют ст. 42 УК, назначая наказание-ниже предела, установленного санкцией, с тем, чтобы или назначить наказание в виде исправительных работ, или применить Указ от 12 июня 1970 года. Поддерживая позицию ряда криминалистов и практиков, мы полагаем, что названные действующие нормы   должны быть   изменены  путем

102

включения в их санкции в качестве альтернативы дру-.гпх видов основного наказания. При этом, очевидно, нет оснований опасаться снижения общепредупредительного эффекта таких санкций. Во-первых, как только что отмечалось, практика судебных органов уже давно и в широких масштабах развивается именно в этом па-правлении, а во-вторых, с помощью такой альтернативы и угрозы применения наиболее тяжкой из альтернативных санкций гарантируется потенциальное значение общего предупреждения1.

В целом ряде рассматриваемых случаев вопроса о выборе в качестве вида наказания лишения свободы у суда не возникает. Его решение подсказыват и тяжесть наступивших .последствий, и все другие обстоятельства дела. Но правосознание суда годами воспринимало такую оценку содеянного, которая содержится в установленных в законодательстве весьма высоких пределах санкций соответствующих норм, и этот фактор имеет большое психологическое значение. Отражением этого является еще значительное число решений кассационных и надзорных инстанций, в соответствии с которыми назначенное судом наказание смягчается. В целом же изучение судебной практики позволяет сделать вывод о том, что суды находят оптимальные варианты решений, и*сходя из того, что сама по себе тяжесть наступивших последствий не всегда является показателем общественной опасности совершенного преступления ъ целом.

Если быть последовательными и признавать необходимость большей дифференциации  внутри таких норм, необходимость внесения в диспозиции дополнительных тризнаков, характеризующих объективную и субъектив-ю стороны деяния, то надо будет считаться с тем, что ~*:енее опасные формы соответствующих проявлений должны будут влечь применение менее суровых санкций.2 Надо сказать, что применительно ко многим преступлениям, ввязанным с наступлением тяжких последст-

1                      См. И. С НОй Сущность и функции уголовного наказания в советском государстве Саратов, 1973, стр. 185.

2                   См. Г. А. Злобин, Б. С. Никифоров. Умысел и его формы М., 1972, стр. 42—43, В. В. Лукьянов. Законодательство об ответственности за дорожно-транспортные, преступления нуждается в изменении. «Советское государство и право», 1974, № 9.

103

вий, закон достаточно глубоко дифференцирует структуру диспозиций и санкций соответствующих норм (взять, например, нормы ответственности за преступления против жизни и здоровья). Однако, .по делам о преступлениях в сфере использования техники законодатель от такого конструирования уголовно-правовой нормы отходит, представляя суду возможность индивидуализировать наказание с учетом смягчающих и отягчающих обстоятельств в весьма широких пределах, установленных санкцией. В этих условиях приходится считаться с тем, что диапозон уровня общественного правосознания также различен и эти различия не могут служить основанием для разнобоя в судебной практике. Чем шире пределы санкций, тем шире поле для проявления этого различия, тем меньше гарантий для объективного выбора оптимальных мер наказания, единообразия и стабильности судебной практики. Чем уже будут рамки диспозиции, тем уже и рамки санкции. Свидетельством этого является, например, изменение ответственности за выпуск в эксплуатацию технически неисправных' транспортных средств, когда указанная норма была выведена (ст. 2252 УК) за рамки ст. 225 УК, а санкция, предусматривающая лишение свободы, снижена с 10 до 5 лет.

Что же касается рассматриваемых преступлений, не повлекших наступление особо тяжких последствий, то определенные резервы для экономии уголовной репрессии и гуманизации наказания нам видятся в более широком применении Указа от 12 нюня 1970 года, в более широкой практике замены лишения свободы иными мерами уголовно-правового воздействия. Особая роль в борьбе с такими правонарушениями, по нашему мнению, должна принадлежать лишению права занимать определенные должности или заниматься опре-еленной деятельностью, тем более, что как показывают результаты социологических исследований, это наказание обладает значительными возможностями карательного и воспитательного воздействия на виновных.

Наконец, существенные возможности для дальнейшего смягчения ответственности за неосторожные преступления в области использования техники имеются и в сфере исполнения наказаний, связанных с исправительно-трудовым воздействием, и прежде всего, в сфере

104

исполнения лишения свободы, которое составляет еще значительную долю в структуре наказаний.

Преступность, как известно, сложное социальное явление, преодоление которого >в социалистическом обществе связано с совершенствованием всей системы общественных отношений. Сложность этой 'проблемы не позволяет видеть ее решение лишь в изоляции правонарушителей от общества, ибо «в ряде других отношений такая изоляция вредит общественным интересам»1. Речь идет не столько о правовых, сколько о социальных последствиях наказания в виде лишения свободы. К тому же следует иметь ,в виду, что наказание не является единственным антикриминогенным фактором, ибо оно объективно не может воздействовать на всю систему обстоятельств, обусловливащих преступность2.

Постоянно происходящие в общественном развитии социальные изменения, не могут не оказывать значительного влияния на всю систему средств и методов укрепления правопорядка в стране, в том числе на политику применения наказания как одну из важных форм борьбы за искоренение правонарушений. Вместе с тем наказание в современных условиях еще играет значительную роль и оказывает заметное влияние на характер и динамику преступности. Именно поэтому совершенствование системы наказаний'и практика их исполнения с учетом происходящих в общественном развитии изменений — одна из наиболее актуальных правовых проблем. Социальный прогресс, как известно, сказывается не только в развитии производительных сил, но и ,в совершенствовании надстройки. Следовательно, коренные социальные изменения не могут не отражаться в любой отрасли права и, в частности, в уголовном и исправительно-трудовом праве, в системе наказаний и практике их исполнения3. В этой связи особенно актуальными являются указания партии на необходимость продолжать работу по совершенствованию   законода-

1                      Б. Никифоров.   Ответ   сердитым   оппонентам.   «Литературная газета», 1968, № 47.

2                   См. И. И. Карпец. Социальные и правовые аспекты учения о наказании. «Советское государство и право», 1968, № 5.

3                    См. И. М. Гальперин. Роль наказания при социальных изменениях. «Советское государство и право», 1973, № 3.

105

тельства, добиваться того, чтобы оно правильно отражало происходящие в обществе процессы1. Поставленные задачи требуют интенсификации научно-практического поиска путей экономии наиболее острых репрессивных мер, совершенствования лорядка исполнения наказания в целом, еще большей дифференции режима в исправительно-трудовых учреждениях, приведения их деятельности в соответствие с возросшими требованиями и новыми задачами.

Конечно, с резким сужением сферы применения лишения свободы и 'полным отказом от ряда присущих ему атрибутов нельзя забегать вперед, как нельзя вообще форсировать объективные процессы. В то же время объективная реальность, как уже отмечалось, указывает на определенные издержки в применении столь острой меры принуждения и нацеливает на дальнейшие поиски резервов ее экономии. Нельзя забывать, что в самом содержании лишения свободы имеется целый ряд серьезных правоограничений, распространяемых на всех лиц, лишенных свободы, в том числе и на таких, которых можно было исправить и приобщить к честной трудовой жизни и )без этих ограничений тутем более широкого применения комплекса воспитательных мер. Поэтому перед правовой «аукой стоит важная задача — не только изыскивать новые формы и возможности для дальнейшего сужения сферы применения лишения свободы, но и определить соотношение кары и воспитания применительно к различным категориям правонарушений с тем, чтобы максимально ^дифферен-цировать исполнение наказания и в конечном итоге повысить его эффективность.

1 См. Л. И. Брежнев Ленинским курсом  (Статьи и речи), т. стр. 49, 281.