1. ТЕОРИЯ «РАЗРЕШЕНИЯ» И ТЕОРИЯ УСТУПКИ ПРАВ

Для того чтобы лучше понять те многочисленные и за­частую взаимоисключающие мнения о правовом содержа­нии ныне действующих авторских договоров, следует на­помнить о возникновении теории «разрешения» и о дискуссиях, связанных с этой теорией. Хотя теория «раз­решения» появилась па основе законодательства об автор­ском праве 1928 г., она продолжает отстаиваться и в на­стоящее время, оказывая существенное влияние на право­вую литературу.

Статья 16 Основ авторского права 1928 г. устанавлива­ла, что авторское право «может быть отчуждаемо по из­дательскому договору, завещанию или иным законным способом», а ст. 17 постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 8 октября 1928 г. «Об авторском праве» определяла издательский договор как «договор, в силу которого автор уступает на определенный срок исключительное право на издание произведения» *.

Эти положения были распространены и на другие виды авторских договоров и вплоть до середины 50-х го­дов они единодушно трактовались в литературе как дого­воры об уступке на определенный срок исключительных авторских прав.

Наиболее последовательно эта точка зрения была вы­сказана в трудах В. И. Серебровского, который указывал, что в Основах авторского права 1928 г. под отчуждением авторского права следует понимать его уступку на определенный срок, что в издательских, постановочных и других авторских договорах речь идет об уступке (пере­даче) на определенный срок некоторых принадлежащих автору правомочий, и что в силу авторского договора ав­тор передает (уступает) организации часть своих право­мочий (73, с. 169-170, 176-177).

Но в середине 50-х годов стала высказываться мысль о том, что по авторскому договору автор, сохраняя за со­бой все свои авторские исключительные права, лишь раз-

4 СУ РСФСР, 1928, № 132, ст. 861.

решает организации-контрагенту использовать определен­ным в договоре способом свое произведение. Первоначаль­но эта идея была высказана в некоторых кандидатских диссертациях (И. А. Грингольц, А. И. Ваксберг, М. И. Ни­китина). Затем эта теория была подробно обоснована в монографическом исследовании Б. С. Антимонова и Е. А. Флейшиц (2). В середине 60-х годов она была под­вергнута критике, после чего длительное время не под­держивалась в цивилистической науке, где, напротив, отстаивалась теория «переуступки права» (53, с. 95; 8, с. 23).

Однако в 1977 г. появилась работа В. А. Дозорцева, в которой по сути дела теория «разрешения» вновь была возрождена применительно к договорам о передаче произ­ведения для использования, в то время как для лицензи­онных договоров признавался факт передачи авторских прав (18, с. 43—50). В следующем году появилась наша статья, в которой теория «разрешения» была подробно рассмотрена и подвергнута критике, однако в дальнейшем продолжали появляться публикации, в которых утвержда­лось, что по авторскому договору вообще (или по автор­скому договору об использовании) автор не передает контрагенту никаких авторских правомочий (20, с. 190— 194; 79, с. 109-115, 124; 51, с. 138; 70, с. 8; 59, с. 7).

Вместе с тем некоторые юристы полагают, что автор­ские договоры влекут передачу конкретных авторских правомочий (50, с. 42—43).

В этой связи представляется необходимым кратко рас­смотреть первоначальную теорию «разрешения» с внесен­ными в нее в последнее время дополнениями и поправка­ми. Без такого анализа невозможно дать определения отдельных типов авторских договоров. При этом, посколь­ку сама теория «разрешения» возникла и анализирова­лась прежде всего применительно к издательскому дого­вору, мы также будем рассматривать ее на примере изда­тельского договора, имея, однако, в виду, что все аргументы и выводы применимы и к другим авторским договорам.

Сторонники теории «разрешения» полагают, что при заключении издательского договора автор, хотя и выдает организации разрешение на использование своего произ­ведения, однако его авторские права в этой связи ни­сколько не уменьшаются; при договоре об использовании произведения авторские правомочия, в том числе и право распоряжения произведением, сохраняются за автором в

197

полном объеме (18, с. 46); отношения автора и контра­гента, имеющие обязательственный характер, не направ­лены ка переход абсолютного права (20, с. 192). Вместе с тем указывается, что в результате заключения автор­ского договора автор, хотя и не лишается авторских пра­вомочий, но все же ограничивается в их осуществлении (2, с. 49), что «обязательственная связь автора с органи­зацией-пользователем ... безусловно ограничивает права автора» (20, с. 192).

В этом состоит одно из коренных внутренних проти­воречий в позиции сторонников теории «разрешения»:

с одной стороны, утверждается, что авторские права полностью сохраняются за автором, с другой стороны,' все же признается, что эти права ограничиваются в рам­ках авторского договора. Мы пока не рассматриваем во­прос о том, переходят ли эти права к организации, а если переходят, то на каком основании — на основании право­преемства или на ином основании; отметим лишь, что в период действия договора определенных прав у автора нет. Отрицать такое отсутствие прав невозможно в связи с наличием нормы, содержащейся в ст. 509 ГК: «По авторскому договору о передаче произведения для исполь­зования автор не вправе без письменного согласия другой стороны передавать третьим лицам ... произведение ... для использования тем же способом, какой обусловлен договором». Значит, автор уже не имеет права заключить с другой организацией договор на такое же использова­ние произведения. Ясно, что права автора оказываются ограниченными и о сохранении за автором всех исклю­чительных прав говорить нельзя.

Такое ограничение исключительных авторских прав является частичным (оно не касается личных неимущест­венных прав) и временным, ограниченным определенным сроком: в соответствии со ст. 509 ГК срок такого ограни­чения не может превышать трех лет с момента одобрения произведения.

Логично предположить, что исключительные авторские правомочия, которые автор не может осуществлять (или временно утратил), заключив договор, появляются у контр­агента автора по договору — организации-пользователя. Действительно, такая организация (например, издатель­ство) получает право использовать произведение (право воспроизведения и распространения). Но сторонники тео­рии «разрешения» утверждают, что организация получает по договору только обязательственное право: «Если автор

198

нарушил договор с издательством тем, что заключил дру­гой договор с другим издательством на издание того же самого произведения, то первое издательство вправе лишь предъявить требование о расторжении своего договора с автором... Предъявить же иск о расторжении договора между автором и вторым издательством первое издатель­ство не вправе. Это ... означает, что издательство рассмат­ривается ...только как сторона в договоре, а не как субъект авторского права, полученного от автора. В последнем случае следовало бы предоставить издательству правомо­чие на иск о расторжении второго издательского догово­ра» (2, с. 194).

Но данную ситуацию можно рассмотреть и иначе. Действительно, в Типовом издательском договоре не упоминается право издательства возбудить иск о растор­жении договора, заключенного автором с другим издатель­ством, но это не означает, будто у издательства такого права нет.

Предположим, что в конкретный издательский договор будет включено следующее указание: «Издательство имеет право требовать признания недействительным договора, заключенного автором с другим издательством в наруше­ние настоящего договора». Такое условие будет действи­тельным. Оно не может рассматриваться как ухудшающее положение автора по сравнению с типовым договором и потому не будет признано недействительным на основе ст. 506 ГК. Что касается отсутствия таких претензий на практике, то это легко объяснимо. Деятельность советских издательств координируется и планируется Государствен­ным комитетом СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, и даже если на издание одного и того же произведения будут заключены договоры двумя издательствами, то конфликт между ними разрешается в административном порядке Госкомиздатом СССР (хотя, как мы полагаем, указанный спор может быть предметом рассмотрения и в гражданско-правовом порядке).

В литературе было правильно отмечено, что ст. 511 ГК, относящаяся к ответственности автора за нарушение до­говора, предусматривает, что если автор в нарушение договора передал свое произведение для использования третьей стороне, то организация может расторгнуть дого­вор и потребовать возврата выплаченного автору возна­граждения, но не предусматривает абсолютно-правового иска к другой организации (18, с. 46; 20, с. 192).

199

В этой связи делается вывод об отсутствии у органи­зации абсолютного авторского права. Следует, однако, учитывать, что ст. 511 ГК регламентирует договорную ответственность и вовсе не запрещает требовать призна­ния недействительным другого договора. (При этом, поскольку автор «разрешил» второй организации исполь­зовать свое произведение, в то время как он не вправе был выдать такого разрешения, оспаривание второго до­говора не должно представить особого труда).

Теория «разрешения» основывается еще па одном доводе: при издании произведения издательство совершает ряд «действий, право совершения которых автору не при­надлежит» (2, с. 51), что якобы свидетельствует об отсут­ствии приобретения им авторских прав. В этой связи от­мечается, что «реально авторы не только не осуществля­ют, но и не могут осуществлять право воспроизведения и распространения произведения, поскольку для этого требуются сложные и дорогостоящие средства производ­ства, которые могут находиться только в социалистиче­ской собственности»; поэтому правомочия, принадлежа­щие авторам,— «это не право воспроизводить и распростра^ нять произведение, а право разрешать такое воспроизвел дение и распространение». Утверждается также, что «представление, в соответствии с которым субъект не может наделить другое лицо правами, которыми он сам не обладает,... отражает низкий, даже примитивный уровень развития общественных отношений», причем «этому уровню соответствует равная правоспособность всех субъектов гражданского права», а «с появлением специальной правоспособности характерной является обратная картина — наделение субъектом другого лица правами, которыми он сам не обладает» (20, с. 190).

Мы уже отмечали, что частично права на воспроизве­дение и распространение произведения могут осуществ­ляться самим автором, поэтому общее утверждение о том, что автор имеет лишь право запретить воспроизведение и распространение, не совсем точно. Но главная неточность в приведенных выше доводах состоит в смешении права на воспроизведение и распространение произведения с правом издательской деятельности; последнее принадлежит лишь издательству, не может принадлежать автору и по авторскому договору не передается.

Право издательской деятельности не производно от прав автора: следует хотя бы вспомнить, что издательство вправе выпускать в свет произведения, не охраняемые

200

авторским правом (вообще или на территории СССР), и в этих случаях оно осуществляет право издательской деятельности независимо от получения какого-либо до­полнительного права.

При издании же произведения, охраняемого авторским правом, издательство должно иметь два права: авторское право на воспроизведение и распространение и право из­дательской деятельности; это позволяет издательству из­дать конкретное произведение, охраняемое авторским правом 2.

Для наглядности нашей конструкции приведем сле­дующий пример. Гражданин А. является собственником автомашины, но не имеет водительских прав. Он продает свою автомашину гражданину В., который имеет води­тельские права. Значит ли это, что право на вождение этой конкретной автомашины у гражданина Б. является производным от прав гражданина А.? Ответ очевиден:

А. не передавал Б. права на вождение этой конкретной автомашины. Точно такое же положение и в области авторских договоров.

Наконец, следует учитывать и некоторые практические последствия применения теории «разрешения» к автор­ским договорам об использовании, в то время как приме­нительно к авторским лицензионным договорам должна применяться теория уступки авторских прав.

В настоящее время советские издательства в массовом порядке наряду с заключением договоров об издании и переиздании произведений в оригинале заключают догово­ры об издании и переиздании произведений в переводе. Как может быть логически объяснено работникам изда­тельства, что в первом случае в соответствии с теорией «разрешения» издательство не приобретает по договору никаких авторских прав и потому не может влиять на судьбу позднее заключенных автором договоров с другим издательством, а во втором случае оно вправе предъявить претензию о расторжении позднее заключенного договора? Кроме того, следует учитывать возможность заключения советским автором издательского договора не только с советским, но и с зарубежным издательством.

2 Право издательской деятельности можно рассматривать также как абстрактное правомочие, элемент права, входящий в состав специальной правоспособности организации. При таком толко­вании заключение издательского договора с автором будет яв­ляться юридическим фактом, который превратит заложенную в специальной правосубъектности возможность в субъективное право издания конкретного произведения.

201

Какова должна быть позиция советского издательства, если оно установит, что автор, заключив с ним договор об издании рукописного произведения, после этого заклю­чает (в установленном порядке — через Всесоюзное агент­ство по авторским правам) договор об издании того же произведения в оригинале за рубежом? Будут ли удовлет­ворены интересы советского издательства, если закон не предоставит ему возможности предъявить иск о расторже­нии позднее заключенного договора? В каком правовом положении окажется советское издательство, если оно, не зная о втором договоре, выпустит произведение в свет, а потом обнаружит, что оно не имеет сбыта, поскольку аналогичная книга опубликована за рубежом, ввезена в Советский Союз и широко здесь продается? Ведь на ос­нове теории «разрешения» советское издательство не может ставить вопрос (в сфере гражданского права) о запрете ввоза в СССР такого зарубежного издания. Думается, что отрицательные последствия практического применения теории «разрешения» видны из этих приме­ров.

По нашему мнению, особенность советского авторского права состоит не в отсутствии уступки по договору части авторских прав, а в том, что такая уступка всегда строго ограничена определенным способом использования и по истечении определенного срока (ст. 509 ГК) предусматри­вает возвращение автору всех уступленных по договору прав.

В зарубежных социалистических странах считается, что отдельные авторские правомочия могут уступаться на основе авторских договоров 3. Так, в соответствии с Зако­ном об авторском праве Болгарии от 16 ноября 1951 г. автор может уступить издательству, театру или иному предприятию или организации свои отдельные авторские правомочия; такая уступка осуществляется посредством издательского договора, договора на публичное представ­ление, сценарного договора и т. п. Возможность приобре­тения по договору пользователем исключительных прав предусматривается Законом об авторском праве Венгрии 1969 г. В ГДР автор может по договору передать друго­му лицу правомочие на использование своего произведе­ния (Закон об авторском праве от 13 сентября 1965 г.). Уступка авторских правомочий упоминается в Законе об

3 Тексты законов зарубежных стран см.: Copyright Laws and Treaties of the World. Paris: UNESCO, vol. 1—3.

202

авторском праве Польши от 10 июля 1952 г. и в Законе от 25 марта 1965 г. «О произведениях литературы, науки и искусства» Чехословакии.

Вопрос о возможности передачи авторских прав по-разному решается в законодательстве и правовой доктрине капиталистических стран. В США и Англии авторские права могут быть уступлены полностью или частично. (В этих странах, как правило, авторские права сводятся к имущественным, а личные неимущественные права вов­се не упоминаются). Во Франции личные (моральные) права не могут быть уступлены, а имущественные яв­ляются передаваемыми. В соответствии с правовой докт­риной ФРГ (ныне закрепленной в Законе об авторском праве ФРГ 1965 г., авторские права не передаваемы, но они могут быть ограничены: опираясь на принадлежащее ему право на реализацию произведения, автор может вы­дать исключительную лицензию па использование произве­дения, причем приобретатель такой лицензии получает самостоятельное исключительное право.