3.3.    Легализация доходов, полученных незаконным путем

        Размах криминального бизнеса, масштабы теневой экономики ставят перед организованными преступными структурами в качестве первоочередной задачи определение путей и средств легализации денежных средств, полученных незаконным или полузаконным путем. Отмывание денег – это заключительный этап превращения преступности в высокодоходное и эффективное производство, в ходе которого происходит противоправная и вредная для общества концентрация экономической, а вслед за ней и политической власти в руках неконтролируемой группы лиц. Допустить отмывание денег, значит, сделать выгодными торговлю наркотиками, уклонение от налогов, проституцию, вымогательство, хищения, взяточничество. Поэтому «грязные деньги» должны быть лишены возможности поступить в обращение с тем, чтобы преступления утратили для преступников всякий смысл [41] .

         В самом общем виде «отмывание грязных денег» можно определить как «перевод незаконно полученных наличных денег в другой актив, сокрытие истинного источника или собственности, от которых незаконным образом получены деньги, и создание характера законности для источника и для собственности» [42] . Таким образом, это любая деятельность, сделка или финансовая операция, которая совершается в целях сокрытия источников происхождения, существования, распределения, перераспределения и потребления денежных средств или иного имущества, полученных в результате какого-либо преступления на первой стадии, с тем, чтобы на второй стадии приступить к извлечению из них регулярных доходов. Иными словами, согласно определению президентской комиссии США по организованной преступности 1984 года, «отмывание денег – процесс посредством которого скрывается существование, незаконное происхождение или незаконное использование доходов, а затем маскировка их таким образом, чтобы они казались имеющими законное происхождение».

        Как уже указывалось, пропорции соотношения легального и теневого капитала составляют в настоящее время 50:50, что переходит все возможные границы. Ежегодный совокупный доход организованных преступных группировок в России достигает уровня  10 млрд. р. До 70% доходов, полученных незаконным путем, вкладывается в различные формы предпринимательской деятельности [43] , т.е. более двух третьих таких средств легализируются в форме инвестиций в наиболее прибыльные отрасли, для приобретения пакетов акций предприятий, сферы услуг и досуга, печатных и электронных средств информации.

        Таким образом, колоссальные средства, полученные от торговли оружием, незаконного игорного и наркобизнеса, контрабанды, хищений, другой противоправной деятельности, организованные преступники стремятся легализировать, придать им видимость законных, пустить в оборот.

         Способы отмывания таких доходов различны. Многие из них представляют собой достаточно сложный и продолжительный процесс, включающий множество разнообразных операций. Наиболее распространенной является трехфазовая модель легализации преступных доходов. Каждая фаза имеет свою цель и набор форм для ее достижения.

          В первой фазе происходит введение «грязных» наличных денег в легальный хозяйственный оборот. Основными формами  такого введения являются: мошенничество с использованием подставных лиц и фирм; подкуп и запугивание лиц, ответственных за проведение идентификации клиента; организованная покупка легко преобразуемых имущественных ценностей (пятая часть легализируемых средств расходуется на приобретение недвижимости), при этом каждая покупка осуществляется либо на сумму ниже той, с которой возникает обязанность идентификации, либо платежи осуществляются мелкими суммами на один банковский счет. Часто используются обменные сделки – обмен денег на купюры иного достоинства или другую валюту без использования банковских счетов; использование предприятий с большим наличным оборотом, к легальной выручке которых примешиваются «грязные» деньги; создание собственных фиктивных предприятий, декларирующих  такие деньги в качестве выручки (1,5 тыс. организованных преступных группировок имеют собственные коммерческие структуры).

         В России введение «грязных» наличных  денег в легальный оборот существенно облегчается благодаря значительному нелегальному наличному обороту между легальными предприятиями, которые за обмен своих безналичных средств на «черные» наличные деньги еще и платят коммисионные в размере 1 - 8% от суммы сделки [44] .

         Значительная доля доходов от преступной и иной незаконной деятельности легализируется путем обмена на иностранную валюту и перевода ее за рубеж. В России эти функции нередко берут на себя банки так называемых свободных экономических зон – СЭЗ, которые позволяют зачислять на свои счета «грязные» деньги и конвертировать их.

        По оценке экспертов Центробанка, за годы «реформ» из России за рубеж вывезено капиталов на сумму около 260 млрд. долларов [45] , а с 1992 по 1999 год в мировые финансовые центры переведено еще около 100 млрд. долларов, при этом доля «грязных денег» составляет до 30 - 40% объема российского капитала, осевшего за рубежом. Вывоз капитала из России, согласно оценкам зарубежных правоохранительных органов и совпадающим с ними мнением специалистов из департамента валютного контроля Центробанка, в настоящее время достигает 1 млрд. долларов в месяц [46] . 

         Цель второй фазы  процесса легализации – отделение преступных доходов от источника их происхождения путем проведения комплекса финансовых операций. В результате обрывается цепочка следов и обеспечивается анонимность имущественных ценностей. Для осуществления операций во второй фазе широко используются подставные лица и фиктивные фирмы, выставляющие фиктивные счета, служащие основанием перевода денег. Операции второй фазы часто носят международный характер, для их проведения большую роль играют оффшорные зоны и иные страны с мягким налоговым режимом и слабо развитой системой финансового контроля.

          В третьей фазе  деньги обретают легенду происхождения и могут инвестироваться в легальную экономику.      

          Большую роль в легализации незаконно полученных средств играет банковский сектор. Несовершенство банковского и уголовного законодательства, неадаптированность финансовых институтов к рыночным реалиям привели к тому, что банковские учреждения до сих пор используются для накопления капитала противоправными способами и для отмывания преступных доходов.

          В числе наиболее распространенных способов отмывания доходов с использованием банковского механизма можно назвать превращение денег в банковские чеки, облигации, ценные бумаги на предъявителя; помещение денег в банки, а также кредитно-финансовые учреждения небанковского типа, занимающихся перемещением денег в пределах страны или за границу; депонирование денег на банковские счета; обмен мелких банкнот на крупные; одной валюты на другую; перевод денег по телеграфу или электронным способом со счета в отечественном банке на зарубежный банковский счет или счет ценных бумаг; организация сложных цепочек платежей; продажа, дисконтирование или торговля различными видами финансовых инструментов, включая банковские чеки, векселя, платежные поручения и т.п. [47]

        Несмотря на то, что Россия имеет коммерческую банковскую систему чуть более 10 лет, она превращается в один из крупнейших центров по отмыванию грязных денег. Этому способствует несколько факторов. Во-первых, благоприятный климат для отмывания денег в России связан с особенностями депонирования в нашей стране, когда  в отличие от западных стран, при помещении денег на депозит отсутствует даже минимальный контроль за источниками средств. Во-вторых, большие возможности для отмывания возникают в связи с наличным характером обращения денежных средств в России, а дефицит инвестиционных ресурсов снижает порог чувствительности к проблеме легализации «грязных» капиталов.  Кроме того,  отмывание активизируется в связи с расширением контроля криминальных структур над коммерческими банками страны.

         Непосредственная связь банков с преступным миром позволяет преступникам легализировать доходы от своей преступной деятельности, подкрепляет их намерение продолжать совершение преступлений. Между тем проблема легализации незаконных доходов имеет еще и внешнеэкономический аспект. Речь идет о том, что если не перекрыть каналы поступления преступных доходов в российскую экономику, то это явится серьезным препятствием для вхождения страны в мировую экономическую систему, где нет доверия криминальным капиталам [48] .

         Использование криминального капитала для развития законного предпринимательства на первый взгляд может показаться полезным, поскольку происходит загрузка существующих и вновь вводимых мощностей, что способствует решению проблем занятости населения, получению валового внутреннего продукта и будущему росту налоговых поступлений в бюджеты разных уровней.

         Однако при этом не следует забывать, что при легализации криминального капитала происходит сокрытие совершенных для его получения преступлений;  полученные финансовые средства нередко используются для проведения политической деятельности, лоббирования интересов как собственной предпринимательской активности, так и  интересов  криминальных структур, а также для получения депутатской неприкосновенности. Кроме того, приращенные в легальном обороте «грязные деньги» могут вновь реинвестироваться в криминальную деятельность. Все это нагнетает социальную напряженность в обществе, девальвирует стимулы к производительному труду в официальной экономике, приводит к снижению привлекательности честного бизнеса и оттоку частных (в том числе иностранных) инвестиций законопослушных агентов рынка. Как следствие происходит углубление экономического кризиса в России и подрывается ее экономическая безопасность [49] .

         Проблемы экономической нестабильности Российского государства связаны также и с тем, что та часть криминальных капиталов, которые не идут на реализацию вышеназванных задач,  вывозятся из страны и вкладываются в западные банки. Наиболее часто это происходит в оффшорных зонах, называемых на Западе «налоговыми гаванями», в большинстве из которых объем частных вкладов россиян достигает 60%. Масштабы перекачивания финансовых средств через оффшорные зоны растут. По неофициальным данным российские юридические и физические лица зарегистрировали 60 тыс. оффшорных компаний за рубежом. Многие российские оффшорные банки, обслуживая внешнеторговый оборот российских компаний, в то же время обеспечивают стадию интеграции криминальных капиталов в процессе их отмывания [50] .

         Особенности оффшорного банковского дела таковы, что позволяют легализировать незаконно полученные доходы. При этом имитируется легальный бизнес, и на бумаге оффшорные сделки выглядят вполне законными. Однако их законность трудно проверить, поскольку законы, охраняющие банковскую тайну, запрещают обмениваться информацией об операциях по счетам, а в нерегулируемых оффшорных центрах никакая отчетность не ведется. Трастовые законы также делают невозможной идентификацию подлинных владельцев фирм, вызывающих подозрение, и поэтому невозможно установить, кто является владельцем собственности. Учитывая эти возможности, которые находятся в распоряжении преступников, понятно, что почти невозможно отследить отмывание денег между несколькими оффшорными корпорациями [51] .

        Таким образом, можно говорить об использовании трех основных способов отмывания денег, существующих в мировой практике, это  неконтролируемый  их ввод в коммерческий оборот, т.е. с использованием законного бизнеса, операции купли-продажи и оффшорные зоны.

        Способы отмывания «грязных» денег с использованием законного бизнеса в большинстве стран достаточно традиционны и ограничены существующим в них законодательством. Там деньги отмываются в основном с помощью завышения легальных расходов и доходов, либо помещения наличных денег на счета компаний, фирм. Операции купли-продажи являются манипулируемыми финансовыми операциями, в ходе которых применяется внешне законная покупка или продажа актива с целью перемещения наличных в безналичную систему. Оффшорные зоны используются организованной преступностью для отмывания и сокрытия своих незаконных доходов.

          В России эти методы были адаптированы к существующей экономической, социально-политической и правовой ситуации, и по характеру и объему операций в 1993 - 1995 годах превзошли все имеющиеся в мире аналоги. Так, в 1993 - 1994 годах только из-за несовершенства системы межбанковских расчетов преступными группировками с использованием поддельных банковских документов было введено в обращение примерно 3 - 4 трлн. рублей, значительная часть которых была конвертирована и переведена в зарубежные банки.

         В 1993 - 1995 годах наступило время бурной мошеннической деятельности фальшивых финансовых компаний, банков, иных коммерческих предприятий и фондов, которая имела беспрецедентные масштабы. С помощью мошенничества эти преступные структуры не только отмывали астрономические суммы «грязных» денег (например, в печально известную «Властилину» такие деньги сначала везли мешками, затем контейнерами, потом уже грузовиками, причем без всякого учета и контроля со стороны финансовых и налоговых органов), но и получили возможность похитить значительные средства населения, предприятий и организаций через созданные фиктивные структуры. Для осуществления этой преступной деятельности организованные криминальные формирования  расширили  масштабы безлицензионной деятельности различных коммерческих структур, связанной с привлечением средств юридических и физических лиц, под предлогом выгодного их размещения, инвестирования различных проектов, проведения трастовых и иных операций, выпуском акций, облигаций и других ценных бумаг, с обещанием выплаты нереальных дивидендов. По данным созданной в 1995 году ассоциации  вкладчиков акционеров-заимодателей, 40 млн. россиян стали жертвами финансовых афер [52] . Причинен финансовый ущерб в 20 трлн. рублей, большая часть из которых была вывезена, либо вложена в уставные капиталы коммерческих банков, например, основной пакет акций банка «Бамкредит» (75%) был приобретен на средства «Русского дома селенга», который  собрал с вкладчиков по всей стране  свыше двух триллионов восемьсот миллиардов рублей (в старом исчислении) [53] .

        Фактически аналогичная схема была использована в 1996 - 1998 годах, однако строительством «финансовой пирамиды» стало уже заниматься само государство с помощью выпуска ценных бумаг – ГКО. На рынке ГКО оперировали самые высокие чиновники (начиная от вице-премьеров правительства до крупных чиновников Министерства финансов) и представители организованной преступности, для которых ГКО являлись не только средством получения огромных доходов и способом уклонения от налогов, но еще и служили хорошо отлаженным механизмом для отмывания незаконно полученных средств.

         Игра на финансовом рынке страны шла через определенные банки (в этом принимал активное участие и сам Центробанк) и подставные финансовые структуры. Решение о дефолте даже не было оформлено постановлением правительства – это было корпоративное решение группы людей [54] . В результате страна была ввергнута в сильнейший системный кризис, была парализована банковская система, большинство коммерческих банков разорилось или спрятало свои валютные активы в оффшорах, несколько десятков миллионов простых вкладчиков вновь оказалось обманутыми. Обогатилась небольшая группа людей, которая конвертировала доходы от ГКО в валюту и уже в виде  «законных» денег поместила их на счета западных банков.

        Таким образом, на протяжении последних пяти лет в России существовали беспрецедентные по мировым масштабам возможности для одновременного получения супердоходов и их легализации.

Между тем, легализацию и сокрытие теневых российских денег трудно представить без основного промежуточного звена, в качестве которого используются банки, находящиеся вне пределов России. Как показал скандал с «Бэнк оф Нью-Йорк», это могут быть не только оффшорные, но и другие, известнейшие в мире, банки. Согласно показаниям данным в суде бывшим вице-президентом банка Л. Эдвардс, еще в 1995 году начала работать хорошо отлаженная схема по нелегальному переводу в США значительных денежных сумм из России. Через открытые подставные фирмы «Бенекс», «Бекс» и «Лоуленд», имевшие счета в «Бэнк оф Нью-Йорк», за три последних года было «прокручено» почти 7 млрд. долларов. Переводы шли из Депозитарно-клирингового банка (ДКБ) и коммерческого банка «Фламинго», затем через указанные подставные компании, поступившие российские доллары перераспределялись на счета банков в третьих странах [55] . 

       Борьба с легализацией денежных средств, полученных незаконным путем,  крайне трудна, несмотря на существующий международный опыт и ряд законов в этой сфере. В России до 1996 года вообще не существовало специального уголовно-правового запрета действий по легализации денежных средств и иного имущества, приобретенного преступным путем. В настоящее время, несмотря на то, что так окончательно и не принят Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем», Уголовный кодекс РФ наконец-то установил  уголовную ответственность за отмывание денежных средств или иного имущества, приобретенного незаконным путем (ст. 174), и даже появилась практика регистрации и расследования подобных преступлений. Так, например, в 1997 году их было зарегистрировано – 241, из них только 40 были совершены организованными преступными группами Однако за 1997, 1998 годы реально были осуждены по данному составу лишь 5 человек [56] . 

        Это свидетельствует о том, что обширный опыт легализации незаконных доходов у преступников и отсутствие практического опыта расследования такого рода дел у правоохранительных органов, которые к тому же глубоко поражены коррупцией, вряд ли позволят в ближайшее время эффективно бороться с этим видом преступной деятельности. 

         В России ужесточение контроля за наличным и безналичным денежными потоками и возможность привлечения к уголовной ответственности, основанное только  на признаках состава ст. 174 УК РФ, лишь породят более изощренные способы отмывания денежных средств, среди которых уже сейчас специалистами называются, например, уход от финансовой отчетности, нарушение правил ее ведения, проведение  теневых работ, оплачиваемых «грязными» деньгами, и др.

        Кроме того, Россия так и не подписала Конвенцию Совета Европы «Об отмывании, расследовании и конфискации преступных доходов» от 8 ноября 1990 года. Осложняет расследование этой категории дел и отсутствие соглашений об экстрадиции между Россией и рядом стран. Поэтому для повышения эффективности борьбы с легализацией денежных средств, полученных преступным путем, которая по сути является смыслом предшествующей ей преступной деятельности, необходимо окончательно принять Федеральный закон, регламентирующий борьбу с этим явлением, а также присоединиться к Европейской конвенции, которая позволит перекрыть пути российскому криминальному капиталу на Запад.