§97 Способы гражданской защиты неимущественных интересов

Идея гражданской защиты неимущественных интересов вы­разилась в вышеизложенных случаях разрозненно и, конечно, в соответствии с особенностями римской культуры. Но так или иначе пример римских юристов убеждает нас, что гражданское право может защищать неимущественные интересы, которые признаются дорогими на той или иной ступени исторического развития общества. Чтобы оценить этот пример по достоинству, надо заметить следующее.

1. Относительно некоторых положений римских источников из числа вышеприведенных замечают, что там неимуществен­ный интерес права признается основанием к иску, но не входит в расчет при оценке ущерба и определения вознаграждения. В таком объяснении кроется существенное недоразумение. Если однажды допущен иск, то он не может оставаться без результа­та. Судья либо принуждает ответчика к восстановлению нару­шенного отношения, грозя ему штрафами (ср. ниже), либо удов­летворяет истца, присуждением ему штрафа или вознаграждения. Первый вопрос заключается не в том, получает ли истец точное вознаграждение или что-то другое, но в том, защищается ли его имущественный интерес какими бы то ни было гражданскими средствами. На этот вопрос римские юристы отвечали и в вы­шеприведенных, и в некоторых других случаях (см. ниже) ут­вердительно. Второй вопрос касается того, какими средствами достигается защита.

210

Определение гражданского права в связи с классификацией права

2. Среди средств современные юристы придают слишком мало значения гражданским штрафам, которые налагаются по усмотре­нию судьи на ответчика и предназначаются в пользу истца. Иные совсем исключают уголовный элемент из сферы гражданского права, усматривая в уголовно-частном средстве аномальный спо­соб гражданской защиты. Такое суждение произвольно. В со­временном праве, действительно, в большинстве случаев нало­жение штрафов поступило в ведение публичного правосудия. Но из этого отнюдь не следует, что штрафы совершенно неуместны в гражданском суде. Неудобно завалить публично-уголовный суд всеми делами о штрафах. С другой стороны, также неудобно отменить всякие штрафы помимо этого суда. Есть случаи, где чувство мести и стремление к возмездию законно даже в совре­менном обществе (оскорбление, обман, грубая небрежность, глумление), но где было бы бестактно введение публичного пре­следования. Во всяком случае, частно-уголовный штраф состав­ляет атрибут действующего права в его прошлом и настоящем, и мы не в праве игнорировать его роль.

3. В значительной степени частно-уголовный штраф есть не что иное, как гражданское вознаграждение, в применении к случаям, которые не подлежат рыночной оценке. Выше (§ 95), при изложении воззрений наших противников, было сказано, что, по их мнению, денежное вознаграждение уместно только в применении к интересам, которые оцениваются рынком на день­ги. Но тут-то и содержится коренное заблуждение. Из того, что денежная цена интереса не установлена рынком, еще не следует, что интерес не обладает денежной ценой. Это значит только, что почему-либо он не обращается на рынке. Но для отдельного субъекта такой интерес все-таки может представ­лять денежную стоимость. При этом далеко не в каждом слу­чае подобная переоценка может быть сочтена за противоречие с культурными требованиями общежития. И если не представ­ляется никаких особых оснований к ее устранению, то прямая обязанность судьи состоит в ее осуществлении.

Конечно, эта обязанность не всегда легкая. Если бывает труд­но определить рыночную цену интереса, то гораздо труднее определение субъективной цены. Установление неустойки, страхо­вание и т. п. облегчают судью и наиболее гарантируют тяжущихся.

211

С. А. Муромцев

Определение и основное разделение права

Но ошибочно полагают, что в этих последних случаях неиму­щественный интерес заменяется имущественным. Неустойка и страхование не производят того, на произведение чего они спо­собны. Это суть средства предварительной оценки права до его нарушения по добровольному соглашению контрагентов. Такая оценка не изменяет и не может изменить характер интереса; она только предупреждает судью и облегчает его дело.

4. Вышеизложенными случаями далеко не ограничивалась за­бота римского судьи о неимущественных интересах истца. Рим­ский суд употреблял часто особые старания для того, чтобы при­нудить ответчика к восстановлению в натуре отношения, которое им нарушено. Штрафы и вознаграждение служат более или ме­нее несовершенным суррогатом потерянного; для истца же не мо­жет быть важно получение именно того, что он потерял или что должен был приобрести. Поэтому судья грозит ответчику боль­шим взысканием в случае его неповиновения. Частое употребле­ние этого средства свидетельствует, что римские юристы живо сознавали, какая масса разнообразных интересов может быть свя­зана с данным правом. Они сознавали, что только путем фактичес­кого восстановления нарушенного можно достигнуть полного удов­летворения. Если бы цели гражданского правосудия ограничивались одним имущественным удовлетворением, то не­зачем было бы так добиваться непосредственного восстановления права, было бы довольно хорошего денежного взыскания. Однако мы видим, что в эпоху, когда гражданское осуждение обязательно было денежным, к нему прибегали часто только как к крайнему исходу, уместному за невозможностью лучшего окончания спора.

В случае упорства ответчика, истец получает право опреде­лить под присягой количество понесенных им убытков (juramentum in litem). Судья сам определяет их максимум, либо сбавляет с суммы, показанной истцом. Во всяком случае, поло­женное взыскание значительно превышает имущественную стоимость убытков и образует соединение вознаграждения со штрафом. Этот способ употребляется в вещных исках, в a. ad exhibendum и в исках bonae fidei,*   когда ответчик, по злому

Определение гражданского права в связи с классификацией права

умыслу, не возвращает истцу его вещи, либо вообще не пере­дает ему обещанного предмета (Dig. 12. 3 fr. 5 pr. § 3).* Все такие иски называются арбитрарными и в их формуле постав­лено знаменательное: nisi restituat. Juramentum in litem допус­кается также при всех исках, когда стоимость вещи не может быть определена иными образом (Dig. 12. 3 fr. 5 § 4).

Иногда фактическое восстановление нарушенного отношения достигается штрафами, которые взыскиваются в государственную пользу. Так претор принуждает неисправного третейского судью (arbiter) к исполнению обязанностей, добровольно им приятых (Dig. 4. 8 fг. 3 § 1, fr. 32 § 12). То же средство применяется су­дьей для принуждения наследников и легатариев к исполнению обязанностей, которые возложены на них завещателем и ни для кого не представляют имущественного интереса. Судья заботит­ся, чтобы освобожденные рабы исполняли религиозные церемо­нии, к которым они обязаны по завещанию (Dig. 40. 4 fr. 44), чтобы дети находились при матери (Dig. 33. 1 fr. 7), чтобы на­следник освободил известного раба (Dig. 40. 5 fr. 39 pr.; ср. Dig. 10 2 fr. 18 § 2), чтобы известное лицо устроило похоро­ны (Dig. 11 7 fr. 14 § 2), если так обозначено в завещании. В этих случаях вовсе нет какого-либо вмешательства судьи в граждан­ский процесс, которое противоречило бы характеру этого послед­него. То или другое лицо требует себе выгоды, назначенной ему по завещанию, и судья старается, чтобы присудить именно то, что указано завещателем: выгода должна поступить в обладание лицу вместе с обязанностями, которые связаны с ней.