І

Констатируя отмеченную основную тенденцию движения по унификации уголовного законодательства капиталистических стран, — тенденцию создать единый карательный фронт против коммунистического движения, мы не должны вместе с тем упускать из виду двух весьма существенных факторов: во-первых, противоречий внутри капиталистических стран, противоречий, неизменно затрудняющих на любом участке образование единого фронта буржуазии, и во-вторых, и это особенно важно, — огромных сдвигов, происшедших в сфере международных отношений, в системе самой Лиги наций. Разноречия в капиталистическом лагере сказались уже в ответах на запрос, разосланный Лигой в связи с приведенной выше (стр. 75) резолюцией семи созванных Лигой международных организаций уголовного права. Резолюция эта была одобрена Ассамблеей Лиги 11 октября 1932 г. и затем 18 ноября разослана на заключение отдельных стран. Ответ последовал от 30 государств. Положительно к инициативе Лиги отнеслись Италия, Австрия, Румыния, Польша, Швеция, Норвегия, Дания, Эстония, Голландия, Чехословакия и др. «Итальянское правительство, — сообщала Италия в своем ответе Лиге наций 13 июня 1933 г., — неизменно и с полной искренностью оказывало поддержку международным конференциям по вопросам прогрессивной унификации уголовного права». За Лигой наций итальянский ответ признает однако более пассивную роль — роль органа по составлению проектов и «рекомендаций».

Румыния в ответе от 9 января 1933 г. с особой энергией поддержала резолюцию семи организаций: «Румынское правительство с большим интересом отмечает общий ответ семи организаций... Румыния считает весьма желательным одобрение Лигой наций принципов, установленных в этом общем ответе».

Против инициативы Лиги высказались семь стран: Англия, Германия, Венгрия, Австралия, Индия, Канада и Сиам.

В своем пространном ответе Англия указывала: «Предмет уголовного права должен попрежнему определяться местным правом ка-

85

ждою государства, и поэтому иопьпки унифицировать уюловное право государств не послужили бы к достижению каких-либо полезных целей»...

Поэтому Англия «вполне признает важность международных дискуссий и обмена мнениями по вопросам международного права и процесса; но она полагает, что такого рода действия всего лучше могут быть выполнены не официальными организациями».

В качестве таких неофициальных организаций Англия особо рекомендует Международную уголовно-полицейскую комиссию, состоящую из полицейских агентов разных стран, и названную выше Международную комиссию уголовного права и пенитенциарии. По мнению Англии, «было бы ошибкой со стороны Лиги наций пытаться выполнять обязанности, которые более свойственны этим организациям».

Отказ Германии 11 мая 1933 г. был очень краток: «Германское правительство считает своим долгом предупредить Лигу наций против попыток унифицировать уголовное право в слишком широкой мере. Лига наций должна браться за выполнение только действительно необходимых задач». Однако на заседании пятой комиссии Лиги наций делегат Германии Мартиус, касаясь реформы Бюро по унификации уголовного законодательства, заявил: «Германская делегация с удовлетворением отмечает меры, принятые для реорганизации интернационального Бюро по унификации уголовного законодательства и для обеспечения сотрудничества между Лигой наций и различными интернациональными организациями» 1.

Положительные и отрицательные, пространные и краткие ответы держав одинаково скрывают за дипломатической формулой подлинные мотивы разнородной оценки Италией, Германией, Румынией и Венгрией унификационных мероприятий Лиги.

Совершенно отсутствуют во всех ответах упоминания об основной теме унификационных конференций — о согласованной борьбе с «терроризмом»: об этом в официальных сношениях по твердо установившейся традиции не принято говорить. Может быть именно поэтому Англия и указала в своем ответе Лиге, что предполагаемые меры по унификации уголовного законодательства могут быть «всего лучше выполнены неофициальными организациями».

Антагонизм капиталистических стран," нашедший частичное выражение в приведенной разноречивой оценке унификационного движения, не должен быть однако переоценен: им еще не решается дальнейшая судьба унификационного движения. Верность этого положения определяется общей природой капиталистических противоречий. «Каждый раз, когда капиталистические противоречия начинают обостряться, буржуазия обращает свои взоры в сторону СССР: нельзя ли разрешить то или иное противоречие капитализма или все противоречия, вместе взятые, за счет СССР, этой Страны советов, цитадели революции, революционирующей одним своим существованием рабочий

І Journ.   off 1C.   Supplement   special Л° 1C8 1932 г.   Стенограмма   заседания 5 октября   1932 г.

86

класс и колонии, мешающей наладить новую войну, мешающей переделить мир по-новому, мешающей хозяйничать на своем обширном внутреннем рынке, так необходимом капиталистам, особенно теперь в связи с экономическим кризисом» (Сталин). Это положение нашло отражение и в речи Литвинова на IV сессии ЦИК СССР 20 декабря 1933 г.

«Соглашаясь на сотрудничество с другими государствами, — указывал Литвинов, — и предоставляя в силу постоянства нашей политики наивысшую гарантию выполнения международных обязательств, мы не должны забывать однако, что мы обращаемся к капиталистическим государствам с правительствами неустойчивыми, часто меняющимися, с возможностью прихода к власти групп и людей, которые, в силу своей классовой ненависти к нашему государству, готовы иногда жертвовать и своими национально-государственными интересами... Мы будем помнить, что, в случае неудачи объединенных усилий друзей мира, нарушение его может быть направлено в первую очередь против нас».

Позднее в замечательной речи, произнесенной при вступлении Советского союза в Лигу наций, Литвинов прямо коснулся отражения этих тенденций в самой Лиге.

«Представляется совершенно понятным, — говорил Литвинов, — что взаимоотношения между советским государством и Лигой наций не могли быть иными, чем между нами и государствами, входящими в Лигу. Более того, народы Советского союза естественно опасались, что эти государства, объединившись в Лигу, придадут своей враждебности к Советскому союзу коллективные выражения, объединив свою антисоветскую деятельность.

Вряд ли можно отрицать, что в то время и даже значительно позднее находились государственные люди, которые действительно имели в виду такие коллективные действия или, по крайней мере, мечтали о них. Они, с одной стороны, недооценивали сопротивляемость внутренних сил нового государства, а с другой стороны, переоценивали ту гармонию политических и экономических интересов остальных государств, которые в их представлении должна была воплощать Лига. Они все продолжали верить, что последняя мировая война должна неизбежно быть последней войной, и что порядок, ею установленный, абсолютно незыблем, и даже отвергали возможность покушений на его насильственное изменение.

Они мечтали об установлении хотя бы временного мира, который отнюдь не распространялся бы однако на новое Советское государство».

Отмеченная выше уголовнополитическая линия Лиги наций, нашедшая выражение в поддержке унификационного движения и Международной комиссии уголовного права и пенитенциарии, и отражала общую политику отмеченного Литвиновым периода в деятельности Лиги, когда «находились государственные люди», мечтавшие о мире, «который не распространялся бы на Советское государство».

87

Эти Мечтания, возможность такого положения, когда, затаив свои противоречия, капиталистические государства обратятся в поисках выхода против Советского союза, питают все антисоветские замыслы; они питали в частности и идею уголовной интервенции унификаторов. Проповедью и организацией борьбы с коммунистической пропагандой внутри капиталистических стран, проповедью и организацией крестового похода против Страны советов определенные унификационные круги заблаговременно подготовляли «идеологическую базу» для интервенций. Международный трибунал, «нелицеприятные» судьи, справедливый приговор, выражающий «общечеловеческий» протест против коммунистического «варварства», и наконец, общий поход в защиту гибнущей цивилизации,—вся эта интервенционистская бутафория приобретала значительную ценность именно в последнее время, когда голос колеблющихся слоев среднего мещанства, в силу мощно выросшей роли пролетариата и опасности перехода на его сторону этих промежуточных групп, получил значительный политический вес.

В Лиге о борьбе с терроризмом не говорили, но унификаторы хорошо знали, для кого и на кого они работали, и, торопливо подготовляя проекты конвенций, терпеливо ждали момента, когда их усилия удастся увенчать признанием Лиги и началом открытой борьбы. Унификаторы-интервенты лишь повторили классическую ошибку всех интервенционистских кампаний: они недооценили внутренней мощи Советского союза и переоценили перспективы гармонического примирения противоречий капиталистических стран. Последний год в этом отношении явился особенно показательным.