3. СОДЕРЖАНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА

Ст. 107 ГЕ указывает, что содержанием обязательства может быть как требование совершить какое-либо действие (fасеге), так, и требование: воз­держаться от совершения определенного действия (nоn fасеге). В некоторых случаях обязательство может быть направлено на такое поведение лица, которое состоит из целого комплекса действий и воздержания от действий. Напри­мер, в силу ст. 20 постановления ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1937 г. «О сохранении жилищного фонда и улучшении жилищного хозяйства в горо­дах» съемщики жилых помещений и члены их семей обязаны «содержать по­мещение в полной исправности, бережно обращаться со всеми устройствами общего пользования и соблюдать чистоту в помещениях и местах общего пользования».

В юридической литературе как буржуазной, так и советской ставился воп­рос, не следует ли наряду с описанными выше формами обязанностей (fасеге, nоn fасеге), в частности обязанностей по обязательственным правоотношениям, поставить еще одну, а именно претерпевание (рай)1. Сторонники положитель­ного ответа на этот вопрос указывают на различие между простым воздер­жанием от действия (например, автор, заключивший издательский договор, должен воздержаться от издания своего произведения) и обязанностью претер­певать определенное поведение другого лица (например, наймодатель должен терпеть определенные воздействия на вещь со стороны арендатора).

Советское гражданское право не проводит различия «между поп Гасеге и рай. Позиция советского закона является правильной. За нее говорят следую­щие соображения. Во-первых, критерий для разграничения поп Гасеге и рай является произвольным и страдает неопределенностью. Всякую обязанность «рай» можно рассматривать как обязанность «поп Гасеге». Например, ука­занная выше обязанность наймодателя претерпевать определенное пользование вещью со стороны арендатора, является по существу обязанностью собственни­ка не препятствовать пользованию вещью арендатором. Во-вторых, нельзя об­наружить каких-либо юридических последствий, связанных с различием поп Гасеге и рай. Во всех случаях, когда различают воздержание от претерпевания, управомоченное лицо может требовать прекращения противоправных действий и при наличии указанных в законе условий возмещения убытков. Основное значение в обязательственном праве в качестве содержания обя-

32

зательств имеет Гасеге. Едва ли возможно дать исчерпывающую классификацию всех тех действий, которые могут быть содержанием обязательств. Дать такую классификацию означало бы описать все то многообразие человеческой деятельности, из которого складывается гражданский оборот. Но можно выде­лить те основные действия, для которых закон устанавливает те или иные специальные нормы.

Следующие виды действий можно рассматривать как наиболее частое а практически существенное содержание обязательств.

1.             Обязательство может быть   направлено на передачу должником в соб­ственность кредитору какой-либо вещи, индивидуально определенной либо опре­деленной родовыми признаками, в частности,  на уплату определенной денеж­ной суммы. Для различных случаев таких обязательств закон устанавливает различные правила (см., например, ст.ст. 108 и 110 ГК). Выделение отдельных видов таких обязательств имеет место по разным основаниям: иногда за­

кон  устанавливает  определенные   правила,  принимая во  внимание  характер объекта, подлежащего передаче (например, денежное обязательство — ст.  110 ГК), иногда же в виду основания возникновения соответствующего обязатель­ства (например, в случае алиментного обязательства).

2.             Обязательство  может  быть  направлено на  предоставление должником в пользование кредитору индивидуально-определенной вещи (ст. 120 ГК).

3.             Обязательство может быть направлено на передачу должником кредитору  какого-либо  другого  вещного   права,  кроме  права   собственности   (например, права застройки), либо  на передачу обязательственного права требования.

4.             Обязательство может быть направлено на совершение какой-либо работы либо на оказание той или иной услуги, в частности услуги, заключающейся в   совершении сделки за  счет другой стороны (от ее имени либо от своего имени).

5.             Обязательство может быть направлено на совершение должником какой-либо сделки в отношении кредитора. Так, в силу постановления ЦИК и СНЕ СССР от 17 октября 1937 г. об управлении жилищным фондом домоуправ­ление обязано заключить договор найма жилого помещения   с   нанимателем, имеющим преимущественное право на заключение  такого договора.   В   силу ст.  182-а ГК, допускается так называемая запродажа, т. е. предварительный договор о заключении в будущем договора продажи строения.

Мы ограничиваемся здесь этими примерами. Из дальнейшего будет видно, что обязательства, направленные на совершение должником какой-либо сделки ё отношении кредитора, имеют в советском праве очень большое значение. Гражданское право вырабатывает в этой области новые, еще полностью не вы­кристаллизовавшиеся формы.

Если принять во внимание всякого рода другое поведение, в частности воздержание от действий, то естественно задаться вопросом, всякое ли поведе­ние (действие либо бездействие) может быть предметом обязательств или же есть некоторые границы, за пределами которых не может быть обязательствен­ных отношений. Прежде всего такой границей являются закон и правила со­циалистического общежития. Совершенно ясно, что действия и воздержания от действий, нарушающие закон либо правила социалистического общежития,

                33

не могут составлять содержание какого бы то ни было охраняемого законом отношения, следовательно, не могут быть и содержанием обязательства. Но и в пределах допущенного законом и правилами социалистического общежития возможно поставить вопрос, не следует ли ограничить круг тех отношений, которые могут регулироваться обязательственным правом. Об обязательственном праве существует представление как о части имущественного права. И в бур­жуазной юридической литературе нередко встречается отнесение обязательст­венного права вместе с вещным к имущественному праву2. Спрашивается, в какой мере правильно это представление об обязательственном праве. Отра­жает ли оно только преимущественное, наиболее частое и практически важное содержание обязательственных отношений, или же обязательственное право действительно является лишь частью имущественного права?

Академик А. Я. Вышинский, рассматривая вопрос о системе социалистиче­ского права, предложил следующую точку зрения по вопросу о предмете со­ветского гражданского права: «Советское социалистическое гражданское право мы определяем как систему правил поведения (норм), установленных государ­ственной властью в целях регулирования тех имущественных отношений граждан между собой, граждан с государственными и общественными учреж­дениями, предприятиями и организациями и этих последних (учреждений, предприятий и организаций) между собой, которые не регулируются в порядке административного управления» 3. С этой точки зрения все советское граждан­ское право, а следовательно, и обязательственное право является имуществен­ным правом. Для обязательственных правоотношений, как и для всех граж­данских правоотношений, характерен предмет регулирования. Предметом регу­лирования являются имущественные отношения (за исключением тех, которые регулируются в порядке административном). Мы не можем здесь касаться во­проса об отнесении или исключении из гражданского права таких институтов, которые не входят в обязательственное право (личные права, в частности лич­ные права авторов и изобретателей, семейно-личные правоотношения). Мы рассмотрим поэтому вопрос лишь в рамках обязательственного права.

Вопрос об имущественном характере обязательственных правоотношений до настоящего времени обсуждался главным образом как вопрос об имуществен­ном интересе в обязательстве. Одни авторы считали, что обязательство должно иметь имущественный интерес и что при отсутствии такого интереса соответ­ствующее отношение не защищается нормами обязательственного права. Дру­гие, наоборот, считали, что всякий, в частности неимущественный, интерес является достаточным4.

Спор перешел в советскую правовую литературу. А. Г. Гойхбарг утверждал, что у нас «всякое обязательство при его неисполнении может повлечь за собой замену его обязательством возмещения убытков, т. е. денежным обязательст­вом». В примечании к этой фразе он писал следующее: «Вопрос о том, допустимы ли у нас обязательства, которые не могут быть сведены к денежным, т. е. обязательства неимущественного характера, должен, по-моему, быть ре­шен отрицательно. Наш кодекс явился заданием, выполненным в осущест­вление общих норм, намеченных Положением ВЦИК об основных имуществен­ных правах. Права по кодексу даются в целях развития производительных

34

сил. Эту же мысль подтверждает и ст. 1 кодекса, говорящая о социально-хозяйственном назначении гражданских прав. Если при уменьшении судом неустойки допускается учет не только имущественного, но и всякого иного, заслуживающего уважения, интереса кредитора, то это говорит только за воз­можность учета неимущественного интереса в имущественных обязательст­вах»5.

Таким образом, А. Г. Гойхбарг считает имущественным обязательством всякое обязательство, которое при его неисполнении может повлечь за собой замену его обязательством возмещения убытков, т. е. денежным обязательст­вом. Только такое обязательство является, с его точки зрения, обязательством в смысле советского гражданского права. Иной ответ дает на поставленный вопрос другой автор — Ж. Б. Новицкий, следующим образом формулирующий границы обязательственного права: «Ее составляют действительного обяза­тельства такие отношения, которые лишены всякого хозяйственного значения (например, отношения дружбы, любезность и т. п.). Вообще же интересы не­имущественного характера могут, несомненно, составить содержание обязатель­ства: например, нет оснований сомневаться в действительности договора, по которому наниматель жилого помещения обязуется под страхом неустойки воздерживаться от игры на музыкальных инструментах и т. п., хотя бы ни­какие имущественные интересы других жильцов ни прямо ни косвенно не страдали от музыки». Далее он пишет: «Хозяйственная цель обязательствен­ного отношения сводится к достижению того или иного блага (телесных ве­щей, человеческого труда, эстетических ценностей и т. д.)» 6. Нельзя не заме­тить, что автор не дает достаточно отчетливого представления о том, что он считает хозяйственным значением обязательства, а также имущественным или неимущественным интересом, в нем.

Недавно вопрос о неимущественном интересе в обязательстве был специ­ально рассмотрен В. А. Рясенцевым, который пришел к выводу, допускающему в советском праве неимущественный интерес в обязательстве. Однако автор дает неточное определение имущественного (а следовательно, и неимуществен­ного) интереса: «В отличие от неимущественного интереса имущественный интерес имеет своим объектом право на материальную ценность (вещи, день­ги), а потому может быть выражен с той или иной степенью точности в день­гах или сведен к вещи, обладающей определенной стоимостью»7. В этом опре­делении неясно, какое содержание автор вкладывает в понятие «ценность» и «стоимость», неясно также, почему и как объектом имущественного интереса является всегда лишь право на материальные ценности. Все же, невидимому, если в обязательстве дело идет не о вещах и не о деньгах, та автор считает, что такое обязательство не имеет имущественного интереса и что обязательство будет неимущественным3.

Сделанный нами краткий обзор высказываний в советской литературе, как нам кажется, показывает, что прежде чем дать ответ на поставленный вопрос, необходимо точно его сформулировать. При этом мы сталкиваемся со следующим затруднением: термины «имущество», «имущественный» употреб­ляются в гражданском праве в различном значении. Наиболее характерным для буржуазного права и для буржуазной юридической литературы является

                                35

такое понимание этих терминов и соответствующих им понятий, при котором специфическим признаком имущества является способность быть предметом де­нежной оценки,  следовательно, в условиях капиталистического строя — способность быть товаром, объектом рыночного оборота. В таком случае вопрос об имущественном интересе в обязательстве сводится к вопросу о денежном интересе. Так и ставят вопрос те буржуазные юристы, которые стремятся и четкой его формулировке9.

Вопрос о денежном интересе в обязательстве для советского права должен быть решен отрицательно. Деньги имеют у нас совершенно определенное зна­чение в советском хозяйстве. Как указал товарищ Сталин, «...деньги являются тел инструментом буржуазной экономики, который взяла в свои руки Советская власть и приспособила к интересам социализма для того, чтобы развернуть вовсю советскую торговлю и подготовить тем самым условия для прямого продуктообмена»10. До завершения первой фазы коммунизма, до тех пор, пока принцип «от каждого по его способности, каждому — по его труду» не будет заменен принципом второй, высшей фазы коммунизма «от каждого по его способности, каждому — по его потребности», деньги будут необходимым сред­ством социалистического учета, средством обращения товаров, а также и пла­тежным средствами. Поэтому вопрос о денежных обязательствах, а также о случаях и порядке замены неисполненного обязательства обязательством воз­местить убытки в денежном выражения является одним из серьезных вопросов социалистического обязательственного права, Однако это не значит, что то или иное отношение может регулироваться обязательственным правом лишь при условии наличия в нем интереса, оцениваемого на деньги.

Прежде всего зададимся вопросом, в чем может выражаться денежный ин­терес в обязательстве. Денежный интерес может выражаться: 1) либо в том, что существование обязательства обеспечивает кредитору получение опреде­ленной денежной суммы (например, страховое вознаграждение выгодоприобрета­телю по личному страхованию); 2) либо в том, что для получения соответ­ствующих результатов, если обязательство не будет исполнено, кредитор дол­жен затратить определенную денежную сумму (например, покупка вещи, мо­гущей заменить ту, которую не передай должник); 3) либо в том, что долж­ник, совершающий в отношении кредитора то или иное действие (либо воз­держивающийся от действия), получает за это от кредитора встречное испол­нение в виде денежной суммы или иное встречное исполнение, для получения которого необходимо затратить ту или иную денежную сумму. В последнем случае обязательство имеет денежный интерес и для должника и для креди­тора, так как кредитор должен затратить определенную сумму для получения исполнения от должника. Обязательства с подобного рода, интересом в рамках, допустимых советским законом и правилами социалистического общежития, являются вполне правомерными. В капиталистическом обществе, в котором по общему правилу всякая вещь и всякая услуга являются товаром, в котором, товаром нередко являются человеческая честь и достоинство, требование денежного интереса в обязательстве не суживает заметно рамки обязательственного права. Однако, как было указано выше, и в буржуазном праве многие авторы считают это требование стеснительным. По общему пра-

36

вилу, его не выставляют и современные буржуазные законодательства. В соци­алистическом общества, где роль денег иная, где деньги служат в качестве средства для определенных, четко поставленных целей экономической поли­тика, а не являются всеобщим мерилом стоимости и универсальным средством удовлетворения потребностей, требование денежного интереса в обязательстве было бы ни на чем не основанным ограничением сферы действия социали­стического обязательственного права.

Действующее советское право не знает такого ограничения. Ст. 107 ГК ничего не говорит о денежном интересе. Ст. 1 ГК, на которую ссылается А. Г. Гойхбарг, также умалчивает о нем. Ст. 1 говорит, что гражданские права охраняются законом, за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением. Разве социаль­но-хозяйственное назначение, которое имеет в виду советский закон, есть де­нежный интерес? Конечно, нет12. Ст. 1 никакого отношения к вопросу не имеет. Зато совершенно определенно о неимущественном интересе говорит ст. 142 ГК, предоставляющая суду право уменьшить чрезмерную по сравнению с действительными убытками кредитора неустойку, приняв при этом во вни­мание «не только имущественный, но всякий иной заслуживающий уважения интерес кредитора». Из контекста следует, что ст. 142 под имущественным интересом разумеет именно денежный интерес. Убытки оцениваются на день­ги. Суд должен принять во внимание не только убытки, но и такой вред, который не может быть оценен деньгами и не является поэтому убытком. Ст. 142 ГК при этом, вопреки мнению, высказанному А. Г. Гойхбаргом, не требует, чтобы неимущественный (в смысле неденежный) интерес был лишь некоторым дополнением к имущественному (денежному). Неимущественный в смысле ст. 142 ГК интерес может иметь и самостоятельное значение.

Означает ли, однако, отрицательный ответ на вопрос об обязательности де­нежного интереса в обязательстве, что всякого рода действия и воздержание от действий, что всякого рода человеческое поведение может быть, предметом обязательства? В буржуазной литературе авторы, отвергающие обязательность денежного интереса, часто указывают, что действие или воздержание от дей­ствия, составляющее содержание обязательства, должно иметь серьезное зна­чение, что у сторон должно быть намерение обязаться, что такое намерение нельзя предполагать, когда речь идет об обещании совместной прогулки, обе­щании бросить курение и т. п. Однако дело идет не о таких пустяках, а о го­раздо более серьезной научной проблеме, имеющей большое принципиальное значение. Обязательственные правоотношения не являются единственными от­носительными (в противоположность абсолютным) правоотношениями. К чис­лу относительных правоотношений относится и ряд отношений семейного права (например, обязанность воспитания детей родителями). Спрашивается, считаем ли мы личные семейные отношения обязательственными отношениями? Нам кажется, что каждый юрист не может не сознавать полной невозможности по­ложительного ответа на этот вопрос. Личные семейные отношения, с одной стороны, и обязательственные отношения, с другой — крайне далеки друг от друга. Но, чтобы обосновать отрицательный ответ, необходимо проанализиро­вать понятие обязательства несколько глубже, чем это можно сделать в плоско- 37

сти вопроса о денежном интересе в обязательстве. Необходимо ответить на принципиальный вопрос о границах обязательственного права. Надо знать, до каких пределов можно применять ст. 106 и следующие за ней статьи  ГК.

Для советского права, как права социалистиче­ского, вопрос об имущественных отношениях не может быть сведен к вопросу о денежной оценке13. В советском гражданском праве надо исходить из другого критерия. Земля по советскому праву не подлежит денежной оценке. Однако было бы странно рассматривать наши земельные отношения как неимущественные отношения. Все права, кроме тех, объекты которых неразрывно связаны с самой лично­стью человека, направлены на объекты, которые представляют средства, ору­дия, материал либо результат человеческого труда. В социалистическом праве следует различать, с одной стороны, человека со всеми свойствами и особен­ностями, неразрывно связанными с его личностью, и, с другой стороны, все то, что лежит вне человека, что представляет лишь поле применения его дея­тельности. Впервые в истории человечества социалистическое гражданское право резко проводит грань между человеком, с одной стороны, и вещами, с другой стороны. (Вещи предназначены служить людям, т. е. социалистиче­скому обществу в целом и отдельным его членам. Все те отношения, кото­рые неразрывно связаны с человеческой личностью, как, например, личные отношения родителей и детей, в частности обязанность воспитания детей ро­дителями, личные отношения супругов, отношения, возникающие по поводу благ, неразрывно связанных с человеческой личностью, неотделимых от нее, как, например, честь и достоинство человека, не являются имущественными отношениями. Всякого рода другие отношения неизбежно так или иначе ка­саются имущества, т. е. тех или иных внешних для человека предметов, ко­торые являются средством для достижения его целей.

Чтобы конкретизировать эти указания применительно ж обязательствен­ному праву, остановимся на следующих отдельных случаях.

                1.Содержанием  обязательства   является   передача

вещи   в   собственность   или   в   пользование.     Содержание

такого обязательства имеет имущественный характер, так как действие долж­ника непосредственно направлено на вещь. Не имеет при этом никакого зна­чения, служит ли вещь для удовлетворения так называемой материальной или культурной  потребности.  Тем более не имеет значения,  представляет ли эта вещь для сторон денежный интерес. Вещь может не представлять никакого де­нежного интереса (например, личные письма), тем не менее она является иму­ществом. Содержание обязательства передать ее имеет имущественный харак­тер.  Если  содержанием  обязательства является  уплата денежной суммы,  то

обязательство имеет имущественный характер, так как деньги в социалистиче­ском хозяйстве являются средством обращения товаров. Получение денег    яв­ляется для кредитора, средством приобретения соответствующего количества то­варов 14.

Содержанием    обязательства    является  выполнение

 той или иной работы или оказание   услуги.    Если

38

работа заключается в изготовлении вещи (например, постройка здания и т. п.), в изменении вещи (например, ремонт вещи), в перемещении вещей, в хранении вещей, то объектом обязанности (см. выше наше понимание объекта) является вещь. В этом случае имущественный характер обязательства налицо. Содержанием такого рода обязательств может быть также совер­шение тех или иных юридических действий для кредитора от его имени (на­пример, по договору поручения — ст. 251 ГК) либо от имени самого должни­ка (например, по договору комиссии). (В этом случае содержание обязательства будет имущественным, если те юридические действия, которые должник дол­жен будет совершить, сами имеют имущественный характер. Оно будет имуще­ственным также и потому, что поверенный совершает действия за счет до­верителя (ст. 251) и имеет право на возмещение расходов по исполнению поручения. Кроме того, поручение может быть возмездным. Именно ввиду создаю­щихся таким образом имущественных отношений договор поручения и создает обязательства. Не будь этих отношений, поручение (мандат) лежало бы за пределами обязательственного права.

Наконец, содержанием обязательства могут быть такие действия должни­ка, которые сами по себе ни непосредственно, ни посредственно не направ­лены на тот или иной внешний в отношении человека объект, например, обязательство обучить иностранному языку или оказать медицинскую помощь. Такого рода действия бесспорно являются содержанием обязательств, когда они совершаются возмездно. Обязательство исполнить такое действие будет иметь имущественный характер, так как оно является основанием для получения вознаграждения денежного или иного. Спрашивается, может ли быть содержа­нием обязательства безвозмездное совершение таких действий. Мы решаемся выставить следующий тезис: безвозмездное совершение таких действий не может составить содержания обязательства.

Этот тезис может показаться смелым. Однако нам кажется, что за него говорят, серьезные соображения. Обратим прежде всего внимание на то, что ГК в качестве безвозмездных обязательственных договоров знает лишь даре­ние, т. е. «безвозмездную уступку имущества» (ст. 138), беспроцентный за­ем (ст. 208) и договор поручения (ст. 251). Первые два договора бесспорно имущественные. Что же касается третьего, — договора поручения, то выше было указано, что и он создает отношения имущественного характера. Таким образом, ГК не знает обязательств совершить какие-либо действия неимущест­венного характера. Однако мы не считаем этот аргумент достаточным. С а м  по себе он лишь доказывает, что ГК не высказывается против выставленного нами тезиса. Достаточным же дока­зательством мы считаем следующие соображения. Все общие правила об обя­зательствах, которые содержатся в ГК и которые так или иначе могут быть привлечены к характеристике содержания обязательств, явно имеют в виду обязательства с имущественным содержанием (ст. ст. 108—124). Сомнения могут возбудить лишь статьи, посвященные ответственности по обязательст­вам (ст. ст. 117, 118, 121), которые формулированы достаточно обще, чтобы, исходя из буквы закона, подвести под них и обязательство безвозмездно со­вершить действие, не имеющее имущественного характера. В отдельных слу-

39

чаях не исключена возможность, что неисполнение обещания придти вечером к знакомому и исполнить у него сонату Бетховена, обещания безвозмездно обу­чить английскому языку или обещания какой-либо другой услуги может при­чинить убытки. Однако мы думаем, что с точки зрения социалистического гражданского права здесь все же не может быть обязательства в смысле ст. 106 ГК. Придание такого рода обещанию, принятому другой стороной, зна­чения договора, порождающего обязательство, кажется нам недопустимым с точки зрения основных начал социалистического права. Действительно, связую­щая должника сила такого рода обязательств может выразиться в двух отно­шениях. Во-первых, закон или договор штрафной неустойкой вынуждает долж­ника к выполнению обязательства. Во-вторых, неисправный должник должен возместить убыток. Санкции, направленные на принуждение должника испол­нить такое обязательство, явились бы серьезным ограничением его свободы, не оправданным достаточно вескими основаниями.

Против изложенного взгляда нельзя ссылаться на ст. 142 ГК. Выше мы указывали, что ст. 142, говоря об имущественном и о неимущественном инте­ресах, имеет в виду интересы, подлежащие и не подлежащие оценке на день­ги. Это ясно из того, что ст. 142 сопоставляет размер неустойки с убытками кредитора. Убытки — нарушенный интерес в денежном выражении. Таким образом, ст. 142 предлагает суду принять во внимание не только убытки кре­дитора, но и его интерес, который не нашел выражения в сумме убытков, ко­торый не может быть оценен на деньги. Но мы уже видели, что по советскому праву область интересов, оцениваемых на деньги, уже, чем область имуществен­ных отношений. Обязательство может быть имущественным, но интерес креди­тора может быть таков, что его нельзя оценить той или иной денежной суммой. Поэтому ст. 142 ничего дает для решения поставленного нами вопроса.

Если рассматриваемые отношения нельзя признавать обязательствами, то к ним нельзя применять и правила о последствиях нарушения обязательств, в частности ст. 117 ГК. Однако это не значит, что в таких случаях никогда не может иметь применения ст. 403. Если нарушение обещания совершить без­возмездно то или иное действие, не имеющее имущественного характера, явится нарушением правил социалистического общежития, то его следует считать противоправным15. Если будут налицо другие предпосылки применения ст. 403, то нет оснований отказывать в соответствующем требовании (на­пример, в случае сознательного обмана с целью причинить вред). Одним сло­вом, пользуясь традиционной (не совсем точной) терминологией, можно ска­зать, что вопрос должен быть перенесен из области договорной ответственности в область ответственности внедоговорной.

3. Содержанием обязательства является передача того или иного права, например права застройки, пра­ва из патента на промышленное изобретение, права издания литературного произведения, права требова­ния и т. д. Имущественный характер таких обязательств не требует особых, доказательств, так как отчуждаются имущественные права (право застройки, имущественные права автора и изобретателя и т. д.). В частности, что касает-

40

ся долговых требований, то соображения, указанные выше (пункт 2), исклю­чают из числа обязательственных прав требования неимущественного харак­тера.

Содержанием обязательства является воздержание от совершения тех или иных действий. Содержание та­кого обязательства будет иметь имущественный характер, если воздержание от действия  направлено  на   большую эффективность, большее удобство     использования     какой-либо     вещи   л ибо     н а.

создание  возможности  пользования  вещью.  Например, ли­цо, пользующееся по тому или иному основанию земельным участком (личный собственник дома, застройщик и т. п.), разрешает соседу пользоваться колод­цем, находящимся на этом участке. Или (обычный в нашей литературе при­мер) наниматель жилплощади договаривается с наймодателем, личным    собст­венником, что наймодатель после пяти часов вечера не будет заниматься му­зыкой. Во всех остальных случаях, как нам кажется, должны быть применены соображения, изложенные выше в  пункте  2  по вопросу  об  обязательствах, содержанием которых является совершение действия неимущественного харак­тера.

Содержанием обязательства является совершение

сделки в отношении другой  стороны.  Во всех  известных на­шему праву  случаях   сделка,  которую  обязан  совершить должник,  является, имущественной сделкой.

Резюмируя сказанное, мы можем формулировать следующие выводы.

Обязательство должно иметь имущественный характер, т.е по крайней мере в конечном счете оно должно быть направлено на переход вещей (в част­ности, денег), на пользование вещью, на то или иное действие, совершаемое для приспособления вещей к тем целям, для которых они предназначаются

в хозяйстве социалистического общества и его членов, либо оно должно быть возмездным, т. е. обусловливать собой другое обязательство направленное на эти цели.

Имущественный характер обязательства не означает, что оно должно пред­ставлять денежный интерес для кредитора. Денежный интерес свидетельствует об имущественном характере отношения. Но отсутствие денежного интереса не доказывает, что обязательство не имеет имущественного характера. Не надо также смешивать имущественный характер с удовлетворением так на­зываемых материальных потребностей. Обязательство передать вещь, предназна­ченную служить для удовлетворения одних только культурных потребностей будет имущественным, независимо от того, представляет ли обязательство де­нежный интерес или нет.

Выше (гл. II) мы цитировали определение обязательства, данное А. Г. Гойхбаргом. Согласно этому определению, кредитор имеет право на получение от должника ценного в обороте блага. Формула А. Г. Гойхбарга неясна. Если сло­вами о «ценном в обороте» благе автор хочет отметить имущественный харак­тер обязательств, то в таком случае наши выводы совпадают с мыслью, зало

41

женной в определении Гойхбарга.  Однако неясность формулировки делает это определение непригодным именно  в качестве  определения.

Таким образом, обязательственное право относится к имущественному пра­ву. Правила об обязательствах зародились и развивались в советском праве для регулирования имущественных отношений. Об этом свидетельствуют как история советского обязательственного права, так и его содержание. Рас­пространение их на, неимущественные отношения означало бы чисто формаль­ное применение закона, без учета тех целей, которые преследовались .законодателем.

В отдельных случаях установление имущественною или неимущественного характера отношения может представить некоторые затруднения. Социальная .реальность бесконечно богата комбинациями, часто индивидуальными и непов­торимыми. Никакие общие формулы не могут охватить все разнообразие кон­кретного. Общие формулы могут лишь в большей или меньшей степени при­ближаться к конкретному. Надо учитывать эту особенность всякой абстракции, всякого обобщения и не стараться избегать ее мнимо исчерпывающими формулами. Формула, которая не будет претендовать на полный охват всех особен­ностей каждого отдельного конкретного случая, будет часто более точна, так как лучше и правильнее отобразит действительность. Во всяком случае, те затруднения, которые в отдельных случаях могут встать перед судом в вопросе об отнесении тех или иных отношений к имущественным либо к неимущест­венным, отнюдь не более значительны, чем, например, затруднения в разгра­ничении тяжкой и легкой неосторожности (ст. ст. 403 и 404 ГК), либо не­осторожного или случайного причинения вреда (ст. 403).

Имущественная природа обязательства делает возможным распоряжение обя­зательственным отношением как на активной, так и на пассивной стороне (цессия и перевод долга). Цессия и перевод долга известны советскому граж­данскому праву (ст. ст. 124—128 ГК) и имеют практическое применение в наших гражданских отношениях. В буржуазной юридической литературе под­черкивалось, что возможность распоряжения обязательством, превращение его в объект оборота, свидетельствует об отрыве обязательства от его субъекта, об утрате обязательством если не целиком, то в значительной степени характера отношения между лицами и превращении его в отношение между двумя иму­щественными массами (статья актива в имуществе кредитора и статья пассива в имуществе должника)16.

Для буржуазного права имущественный характер обязательства обозначает превращение его в товар. Иначе по советскому праву: цессия и перевод долга, являясь выражением имущественного характера обязательства, не приводят к умалению природы обязательства как отношения между лицами; имущество в советском праве не означает непременно товар; имущество у нас никогда не превращается в абстрактную величину, которая целиком исчерпывается денежной его оценкой (если определенное имущество само не является просто денежной суммой); имущество по советскому праву — это прежде всего совокуп­ность объектов, предназначенных служить целям социалистического общества и его граждан. Поэтому для советского права характерно не превращение обяза­тельства в товар, а перемена лиц в обязательстве тогда, когда это необходимо

42

для удовлетворения конкретных целей, охраняемых советским законом. Так, например, цессия и перевод долга имеют место у нас при обмене жилплощадью. Перевод долга имеет место в некоторых случаях по ссудам рабочим и служа­щим на индивидуальное жилищное строительство. Обязательство в этих случаях не отрывается от лиц, являющихся его сторонами. Наоборот, эти примеры доказывают, что, будучи имущественным отношением, допускающим акты рас­поряжения, обязательство по советскому праву является имущественным отно­шением именно между отдельными лицами.

Мы видели, что имущественный характер обязательства не означает, что каждое действие, составляющее содержание обязательства, взятое само по себе, имеет имущественный характер. Оно может приобрести имущественный характер в связи с содержанием данного отношения в целом (например, обязатель­ство из договора поручения). Самое действие должника может быть тесно свя­зано с личностью кредитора. В таком случае закон предоставляет меньшую возможность распоряжаться обязательством. По смыслу ст. 124 ГК цессия такого требования возможна в отступление от общего правила лишь с согласия должника.

Изложенная точка зрения по вопросу об имущественном характере обяза­тельств позволяет отграничить обязательства от личных отношений между супру­гами и личных отношений между родителями и детьми, которые так же, как и обязательства, являются относительными правоотношениями. Личные отношения между супругами и между родителями и детьми не являются имущественными отношениями. Наоборот, имущественные отношения между супругами и роди­телями и детьми, как, например, алиментные отношения, являются обязатель­ственными отношениями и подчиняются общим правилам обязательственного права, поскольку, конечно, это не исключено их специфическими особенностя­ми и установленными для них специальными правилами.

Но личные отношения советского семейного права отличаются от обязатель­ственных отношений не только имущественным характером последних. Неиму­щественная природа личных семейных отношений является лишь отрицательным признаком. Эти отношения имеют и свою положительную характеристику, ко­торую следует искать в их специфическом содержании, основанном на тех вы­соких задачах, которые стоят перед советской семьей. Устанавливать содержа­ние этих отношений и давать им юридическую характеристику не входит в на­ши задачи. Но мы должны отметить, что личные семейные отношения во вся­ком случае не могут быть определены как право одной стороны требовать, от другой совершения определенного действия или воздержания от како­го-либо действия (ст. 107 ГК). Признаки, которые указывает ст. 107 ГК, пригодны именно для характеристики имущественного правоотношения, для определения действий, из которых складывается имущественный оборот. Личные же семейные отношения характеризуются не опре­деленностью тех или иных действий, а социалистиче­ской бытовой и этической основой поведения членов советской семьи (супругов, родителей и детей) друг в отношении друга.

                43