§ 2. Составные элементы права собственности

Для выявления особенностей содержания субъективного права собственности как вещного права его необходимо сопоставить с правами на чужие вещи (ограниченными вещными правами). В отличие от других вещных прав право собственности предоставляет своему носителю в отношении объекта права такое число юридических возможностей, какое только может быть установлено правовой нормой в пользу обладателя права на вещь. Хотя гражданское законодательство и допускает   отдельные   ограничения   применительно   к субъективному праву собственности, само это право всегда остается наиболее полным вещным правом.

Наличие в праве собственности наибольшего числа юридических возможностей, позволяющих собственнику всесторонне воздействовать на вещь, вызывает сложности в определении этого субъективного права, в точной обрисовке его границ.

В римском праве доклассического периода отсутствовало общее определение права собственности; указывались лишь отдельные возможности, предоставленные собственнику в отношении вещи: ius utendi (право пользования), ius fruendi (право извлечения плодов и доходов) и ius abutendi (право распоряжения). В классическом римском праве правом собственности признавалась полная власть (исключительное господство) лица над вещью (plena in ге potestas). При этом некоторые из римских юристов пытались вычленить отдельные элементы в содержании этого права (Павел), а другие -настаивали на единстве господства собственника над вещью и всеобщности содержания его права (Ульпиан)23. Jus possidendi (право владения вещью) не упоминалось римскими юристами в .числе элементов права собственности. И это имело свою причину. Дело в том, что в отличие от других возможностей, упоминаемых в источниках римского права, которые существовали лишь в качестве юридических, владение зачастую появлялось в виде чисто фактического состояния. Поэтому ему посвящались специальные правила, учитывающие как фактическую, так и юридическую сторону владения, в том числе и неотделимую от права собственности 24.

Источники римского права не содержат определения права собственности через перечисление указанных выше возможностей лица в отношении вещи. Однако предполагалось, что собственник бесспорно обладает всеми этими возможностями. Само право собственности определяло их существование, а не наоборот, так как упомянутые возможности не являлись и не могли являться исчерпывающими элементами этого наиболее полного вещного права. Собственнику дозволялось совершать в отношении вещи все, что прямо не было запрещено законом 25.

В продолжение римской традиции Code civil определяет право собственности как "право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом с тем, чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами" (art. 544). Следуя по пути установления наиболее значимых для собственника юридических возможностей, французский законодатель выделяет в составе субъективного драва собственности возможность пользования и возможность распоряжения вещью любым не противоречащим закону способом. Упомянутая в легальном определении абсолютность права собственности подразумевает наибольшую полноту его содержания по сравнению с любыми другими правами на вещь, а также независимость собственника при осуществлении принадлежащего ему права от воли других лиц.

В ВОВ право собственности определено как возможность распоряжаться вещью по своему усмотрению и отстранять других от всякого на нее воздействия (§ 903). Хотя формально здесь избран иной способ установления содержания этого права, он не отличается от использованного в Code civil способа по смысловому значению. Действительно, подразумевая широкие возможности собственника в отношении вещи, не укладывающиеся в перечень отдельных правомочий, германский законодатель имеет в виду ту же абсолютность и исключительность права собственности, что и французский, но закрепляет эти признаки в несколько иной словесной формулировке.

Свойства независимости и полноты субъективного права собственности получили признание и в русском гражданском законодательстве. Традиционная для отечественной цивилистики "триада" правомочий собственника (юридические возможности владения, пользования и распоряжения объектом права) была отражена в ст. 420 т. Х ч. 1 Свода законов Российской империи. Содержащаяся здесь норма гласила, что право собственности имеет тот, "кто получил власть в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом". Эта "триада" получила закрепление и в последующих гражданских законах России: Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. (ст. 58), Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. (ст. 92), Законе РСФСР "О собственности в РСФСР" от 24 декабря 1990 г. (ст. 2) и ныне действующем Гражданском кодексе РФ (ст. 209).

Признавая за собственником юридические возможности по владению, пользованию и распоряжению имуществом, ГК РФ не раскрывает содержания каждой из них. Однако оно не вызывает споров в юридической литературе. Различные авторы дают практически одинаковое описание юридических возможностей собственника, входящих в "триаду".

Под юридической возможностью владения понимается возможность обладания вещью, т. е. осуществления физического или хозяйственного господства над нею в соответствии с законом. Реализация этой возможности предполагает наличие вещи в имущественной сфере управомоченного, несение им расходов по содержанию вещи, и т. п. Она нередко обозначается как возможность иметь у себя то или иное имущество, содержать его в своем хозяйстве.

Под юридической возможностью пользования понимается возможность извлечения из вещи се полезных естественных свойств, что может выражаться, например, в потреблении вещи. Извлечение полезных свойств предполагает также получение фактических благ от вещи, в том числе плодов, доходов, процентов и т. п., в зависимости от ее назначения.

Под юридической возможностью распоряжения понимается возможность определения судьбы вещи путем ее уничтожения, отчуждения или отказа от права собственности на нее. В последнем случае собственник либо объявляет о своем отказе от права собственности, либо совершает другие действия, определенно свидетельствующие об его устранении от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить какие-либо права на это имущество. Такой отказ не влечет прекращения права собственности на имущество до приобретения права собственности на него другим лицом (ст. 236 ГК РФ).

При определении содержания права собственности некоторые российские ученые не выделяют в составе этого права указанные выше юридические возможности либо дополняют "триаду" иными юридическими возможностями. В частности, А.В. Венедиктов заменяет "триаду" единственной возможностью - возможностью использования имущества 26. С другой стороны, В.П. Мозолин высказывает мнение о необходимости введения в содержание права собственности помимо "триады" правомочия "управления имуществом", отмечая, что "право управления относится к категории динамических правомочий, призванных обеспечить реализацию правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом со стороны собственника" 27.   В   юридической   литературе   позиция д,В. Бенедиктова по данному вопросу была оспорена К)-К- Толстым, который справедливо отмечал: "Нетрудно видеть, что определение права собственности, предложенное А.В. Бенедиктовым, менее конкретно, чем традиционное определение. Если правомочия по владению, пользованию и распоряжению конкретно говорят нам о средствах осуществления права собственности, то определение проф. Бенедиктова оставляет этот вопрос открытым" 28. Что касается предложения В.П. Мозолина о выделении в праве собственности дополнительного правомочия по управлению имуществом, то оно также не приводит к более точному определению содержания этого права. Возможность управления поглощается возможностью распоряжения имуществом 29. Реализация этого правомочия происходит посредством разнообразных актов поведения собственника, в том числе как действиями по управлению имуществом, так и другими не противоречащими закону действиями в отношении объекта права собственности. Если же вслед за В.П. Мозолиным рассматривать "правомочие управления" как средство осуществления   правомочий   по   владению,   пользованию   и распоряжению вещью, то становится непонятным, как средство осуществления правомочий может одновременно само выступать в качестве правомочия, заключенного в содержании права собственности наряду с правомочиями владения, пользования и распоряжения. В этом случае пришлось бы признать, что средство тождественно предмету осуществления.

Суммируя сказанное и принимая во внимание сделанный ранее вывод о двухэлементной структуре любого субъективного гражданского права, можно утверждать, что субъективное право собственности предоставляет своему носителю два правомочия, а именно: управомочие на совершение определенных действий самим управомоченным, слагающееся из юридических возможностей по владению, пользованию   и   распоряжению   вещью; 2)правомочие требования, которое обязывает третьих лиц воздерживаться от совершения   действий,   которые   бы   мешали собственнику владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащей ему вещью. Как было отмечено в предыдущей главе, каждая из возможностей, входящих в состав первого правомочия, есть нечто меньшее, чем правомочие собственника на совершение собственных положительных действий. Поэтому в рамках учения о структуре субъективного права эти возможности следует называть не правомочиями, как это делают С.С. Алексеев и Н.Д. Егоров 30, а субправомочиями.

Осуществление собственником указанных субправомочий может быть ограничено по ряду причин, в том числе в результате возникновения в отношении принадлежащей ему вещи ограниченного вещного права, заключающего в себе аналогичные субправомочиям собственника юридические возможности. При этом сам собственник в той или иной мере ограничивается в осуществлении своих субправомочий по владению, пользованию и распоряжению вещью. Однако, будучи ограниченным в осуществлении этих юридических возможностей, собственник все же не утрачивает их. Так, например, с передачей имущества в пользование или аренду собственник хотя и лишается фактической возможности непосредственно использовать это имущество, но сохраняет возможность извлекать из него полезные свойства путем получения платы за пользование (арендной платы), т. е. известным образом пользуется вещью. Точно так же при передаче имущества другому лицу и возникновении у последнего права пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения или оперативного управления, собственник не лишается субправомочия владения этим имуществом. В противном случае гражданский закон запрещал бы собственнику истребовать вещь от лица, похитившего ее у титульного владельца. Между тем п. 1 ст. 302 ГК РФ предоставляет право на виндикацию не только законному владельцу, но и собственнику имущества. Касаясь рассматриваемого вопроса, Ю-К- Толстой правильно замечает: "Именно это правомочие" (правомочие владения), "будучи составной частью различных субъективных прав ... и легитимирует истца на предъявление виндикационного иска. В случае удовлетворения виндикационного иска истцу "не возвращают" право владения ..., а лишь восстанавливают возможность его беспрепятственного реального осуществления" 31.

При передаче имущества в хозяйственное ведение или оперативное управление другому субъекту собственник ограничивается не только в осуществлении субправомочий владения и пользования, но также и субправомочия распоряжения этим имуществом. Однако собственник не лишается самого субправомочия распоряжения. Так, применительно к имуществу, находящемуся в хозяйственном ведении, собственник вправе устанавливать его хозяйственное назначение, приспосабливать имущество к этому назначению и изменять его назначение, а применительно к имуществу, переданному в оперативное управление, - изъять излишнее, неиспользуемое или используемое не по назначению имущество и распорядиться им по своему усмотрению.

Сказанное свидетельствует о том, что в случае передачи вещи другому лицу, приобретшему на нее ограниченное вещное право, собственник ограничивается именно в осуществлении субправомочий владения, пользования и распоряжения вещью, тогда как юридическое содержание его субъективного права собственности остается неизменным.

В отечественной цивилистике подобная трактовка характера ограничений права собственности связана с именем Д.М. Генкина, который с полной определенностью утверждал, что в тех случаях, когда собственник временно лишается возможности использовать принадлежащие ему правомочия, что в этих случаях мы имеем дело не с лишением собственника этих правомочий, а с временной фактической невозможностыо их осуществления 32. Наряду с этим существует мнение, будто при возникновении имущественных прав на объект права собственности собственник передает другим лицам юридические возможности по владению, пользованию и распоряжению имуществом. При этом юридические возможности, заключенные в этих правах (в том числе и в правах на чужую вещь), рассматриваются в качестве выделенных из права собственности 33. Согласиться с этим мнением нельзя. Передавая имущество во владение, пользование и распоряжение другому лицу, собственник ограничивается в фактической возможности осуществления принадлежащих ему субправомочий, но не утрачивает ни одно из них. Равным образом, реадизуя право на чужую вещь (например, право оперативного управления), управомоченный осуществляет не юридические возможности, входящие в состав права собственности, а аналогичные им возможности, заключенные в праве оперативного управления. Именно поэтому такие возможности несобственника были названы в литературе одноименными возможностям собственника34.

Таким образом, при возникновении ограниченного права на чужую вещь ее собственник не лишается субправомочий по владению, пользованию и распоряжению вещью, в силу чего структура субъективного права собственности не претерпевает никаких изменений. Право собственности всегда остается наиболее полным по содержанию вещным правом, даже если собственник реально не владеет, не пользуется и не распоряжается своим имуществом. Как справедливо отмечал В.И. Синайский, "неполным может быть лишь осуществление права собственности, но не самое право собственности" 35.

Определив характер ограничений права собственности, обратимся к рассмотрению оснований и способов его ограничений. Последние возникают по различным причинам. В частности, собственник ограничивается в реализации некоторых субправомочий при передаче объекта права собственности хранителю или комиссионеру на соответствующих договорных условиях. Однако наиболее типичные формы ограничений собственника в осуществлении его права связаны с возникновением ограниченных вещных прав. Анализ соответствующих норм различных правовых систем  и исторических периодов позволяет выявить основные способы такого рода ограничений.

Первоначально в качестве законных ограничений собственника в осуществлении его права рассматривались легальные   сервитуты.   В  римском  праве  допускалось ограничение в осуществлении права собственности на земельный участок в пользу собственника соседнего участка, если нормальное использование последним своей вещи затратвало имущественную сферу другого. Закон XII таблиц обязывал собственника земли допускать на свою землю соседа для собирания плодов, а также терпеть проникновение на свой земельный участок различных immissiones с соседнего участка. Впоследствии эти ограничения трансформировались в систему соседских прав, к числу которых относились сервитуты. Наряду с сервитутами римлянам были известны такие категории прав на чужую вещь, как суперфиций, эмфитевзис и залоговое право 36. Все упомянутые права так или иначе ограничивали собственника в осуществлении его права собственности.

Современное зарубежное законодательство увеличивает число ограничений, связанных с возникновением самостоятельных вещных прав на чужое имущество. Основаниями для таких ограничений служат не только прямые предписания закона или, если речь идет о земельных участках, их естественное расположение, но и соглашения между собственником и будущим обладателем ограниченного вещного права (art. 639 Code civil). Кроме того, к традиционным правам на чужую вещь (сервитуту, залоговому праву и др.) законодательство некоторых стран добавляет право доверительного собственника. Так, в англо-американской правовой системе, допускающей   существование   разделенной   собственности, доверительный собственник обладает столь же обширными правомочиями в отношении доверенного ему имущества, как и действительный собственник. Континентальная система права, отрицающая возможность расщепления собственности между несколькими субъектами, рассматривает отношения по доверительному управлению чужой собственностью в качестве обязательственных.

Российский законодатель включает доверительное управление в число обязательственных отношений. Думается, однако, что с переходом имущества в доверительное управление у доверительного управляющего возникают не только обязательственные права, но и особое вещное право в отношении переданного  ему имущества.  В  подтверждение сказанному можно сослаться на п. 3 ст. 1020 ГК РФ, который предоставляет   доверительному   управляющему   вещно-правовые средства защиты его прав на имущество, находящееся в доверительном управлении. Другого взгляда придерживается Н.Д. Егоров. Анализируя права доверительного управляющего в отношении переданного в управление имущества, автор приходит к следующему выводу: "... управляющий не приобретает правомочия по владению, пользованию и распоряжению, а лишь наделяется правом осуществлять правомочия, принадлежащие учредителю доверительного управления..." 37. Позиция Н.Д. Егорова основывается на п. 1 ст. 1020 ГК РФ, который гласит: "Доверительный управляющий осуществляет в пределах, предусмотренных законом или договором доверительного управления имуществом, правомочия собственника в отношении имущества, переданного в доверительное управление". По нашему мнению, доверительный управляющий в данном случае приобретает самостоятельное ограниченное вещное право на имущество, находящееся в доверительном управлении. Ведь если бы доверительный управляющий не наделялся законом юридическими возможностями вещного характера, а получал только право на осуществление правомочий собственника, то пришлось бы признать, что в случае лишения владения имуществом он может рассчитывать лишь на посессорную защиту. Однако управляющему в случае нарушения его прав в отношении чужого имущества предоставляются негаторный и виндикационный иски. Не подлежит никакому сомнению, что эти иски опосредствуют не посессорную, а петиторную защиту. Столь же ясно и то, что посредством указанных исков защищаются не обязательственные, а вещные права. Отсюда следует, что доверительный управляющий имеет субправомочие владения и другие субправомочия, одноименные тем, которые принадлежат собственнику имущества, переданного в доверительное управление.

Перечисленные ограничения собственника в осуществлении его права, как правило, носят временный характер. С отпадением этих ограничений возможность собственника реализовать принадлежащие ему субправомочия восстанавливается в полном объеме.

После того, как мы раскрыли содержание субъективного права собственности и определили характер и основания его ограничений, мы можем перейти к рассмотрению специфических признаков, присущих субправомочиям собственника. Обращение к этому вопросу обусловлено тем, что закон допускает существование юридических возможностей по владению, пользованию и распоряжению имуществом не только у собственника имущества, но и у других лиц - в частности, обладателей права хозяйственного ведения и права оперативного управления. Поэтому нужно установить критерии) отличающие право собственности от названных прав на чужую вещь.

Несмотря на равный набор юридических возможностей, закрепленных за собственником и субъектами указанных прав, субправомочия, заключенные в праве собственности, качественно отличаются от одноименных им субправомочий, входящих в содержание права хозяйственного ведения и права оперативного управления. Юридические возможности собственника носят особый, исключительный характер. По сравнению с ними одноименные возможности обладателя иного вещного права не имеют свойства исключительности: "они не только не "исключают" прав на это имущество самого собственника, но и возникают по его воле, а не только по воле управомоченного собственником лица" 38. Последний связан волей собственника, который устанавливает для него пределы прав на имущество в соответствии с законом или договором. Не случайно при характеристике права собственности А.В. Венедиктов указывал на критерии "своя власть" и "свой интерес", отмечая, что "именно в сочетании своей власти и своего интереса заключается специфическое отличие права собственности от других - как вещных, так и обязательственных прав -на те же объекты" 39. Собственник владеет, пользуется и распоряжается принадлежащим ему имуществом исключительно в своих интересах, в то время как иные лица осуществляют аналогичные юридические возможности не только в своих интересах, но и в интересах собственника имущества. Кроме 1010, собственник осуществляет свои правомочия в пределах, установленных законом, т. е. подчиняется в процессе реализации права собственности только требованиям закона. В от-дичие от этого субъекты права оперативного управления и права хозяйственного ведения в процессе реализации своих правомочий подчиняются не только закону, но и указаниям собственника имущества. По этой причине и в целях наиболее полного выявления содержания субъективного права собственности некоторые ученые используют критерии "своя власть" и "свой интерес". Первый из названных критериев подчас заменяют терминологически иным, но принципиально сходным с ним указанием на возможность осуществлять правомочия по владению, пользованию и распоряжению "по своему усмотрению" 40.

Резюмируя сказанное, можно констатировать, что содержание правомочия собственника на свои действия составляют субправомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом. С возникновением у другого лица права на чужое имущество собственник последнего ограничивается в осуществлении принадлежащих ему субправомочий. Однако содержание права собственности при этом остается неизменным, а с отпадением соответствующего ограничения возможность осуществления собственником своих субправомочий восстанавливается в полном объеме. В отличие от иных вещных прав право собственности заключает в себе совокупность всех юридических возможностей субъекта в отношении вещи, какие только могут быть предоставлены в этом случае объективным правом. Субправомочия собственника отличаются от одноименных субправомочий несобственника тем, что позволяют собственнику владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом в своих интересах и своей властью (по своему усмотрению). Исходя из изложенного, субъективное право собственности может быть определено как юридическая возможность лица владеть, пользоваться и распоряжатья своим имуществом по своему усмотрению и в своем интересе, а также требовать от всех третьих лиц воздерживаться от поведения, препятствующего ему совершать указанные действия в отношении этого имущества.