2.3. ОГРАНИЧЕННАЯ ВМЕНЯЕМОСТЬ

Прежнее уголовное законодательство Украины и доктрина отечественной судебной психиатрии признавали, что общественно опасное деяние может быть совершено лицом либо в состоянии вменяемости, либо в состоянии невменяемости. Но преобразования, которые происходят в обществе, стремление правосудия к максимальной индивидуализации приговоров, которые выносятся судом, обус-

50

повили дальнейшие разработки как в области юриспруденции, так й в области судебной психиатрии. Результаты этих разработок нашли свое отражение в новом Уголовном кодексе Украины. В частности, это касается качественно иной, по сравнению с прежним уголовным законодательством, дифференциации психических нарушений, в той или иной степени детерминирующих противоправное поведение лица, их учета при реализации норм уголовного права.

В отечественной судебной психиатрии признано, что так называемый психотический уровень поражения психики несовместим с сознательно-волевым контролем над своими поступками. Слово "психотический" означает "присущий психозам", т. е. наиболее тяжелым формам психических расстройств. О психотическом уровне психического расстройства свидетельствует наличие в его структуре бреда — не соответствующих действительности идей и суждений, ошибочно обосновываемых и полностью овладевающих сознанием больного [59; С. 22 56; С. 45]. Такого рода болезненные состояния во время совершения общественно опасного деяния исключают вменяемость лица, а вместе с этим и постановку вопроса о привлечении или непривлечении его к уголовной ответственности.

В случаях, регламентированных уголовно-процессуальным законодательством, для оценки психического состояния подследственного проводится судебно-психиатрическая экспертиза, в результате которой психиатры-эксперты определяют отсутствие или наличие у лица психических нарушений и в случае их выявления диагностируют болезнь, которая была их источником. При этом, в судебно-психиат-рической практике наблюдается и такая категория подэкспертных, у которых имеют место психические нарушения непсихотического уровня (так называемые психические аномалии, не достигающие уровня душевного заболевания), по причине которых, вследствие недостаточности или дисфункции взаимодействия отдельных слагаемых Целевого действия (планирование, контроль, коррекция поведения), ограничивается возможность сознательной регуляции лицом инкриминируемого ему противоправного деяния. Как правило, этот контингент подследственных в основном составляют психопатические дица, хронические алкоголики и наркоманы, а также лица, которые больны олигофренией в легкой степени дебильности, органическим поражением головного мозга или же имеющие такое болезненное

51

состояние психики, которое не дотягивает до закрепленной в законе! формулы невменяемости и вместе с этим является отклонением оті нормы [32; С. 122]. В соответствии с прежним законодательством,! лица, входящие в этот контингент, привлекались к уголовной ответ-1 ственности на общих основаниях. Подобный подход не позволял должной мере обеспечить требования закона о том, чтобы при назна-| чении наказания всесторонне учитывались "личностные особенное] ти преступника", "должным образом дать юридическую оценку на только личности виновного, но и самого преступления, во многих слу-^ чаях правильно квалифицировать содеянное и назначить адекватное наказание" [8; С. 217, 218]. Кроме того, высказывались мнения, что! по отношению к осужденным с психическими аномалиями, наказа-1 ние не достигает своей цели, что в целом "приводит к рецидиву пре-| ступлений" [8; С. 218, 27].

В некоторых зарубежных государствах проблема уголовной от-] ветственности лиц с психической патологией непсихотического уровня разрешается путем введения в законодательство института "ог-' раниченной вменяемости" и признанием последних "ограниченно" вменяемыми. Подобная попытка предпринята и в отечественном уголовном законодательстве.

Впервые термин "уменьшенная вменяемость" стал употребляться в XIX веке в уголовных законах германских государств. Российское уголовное законодательство это понятие не использовало. Отрицательное отношение русских юристов и психиатров (а в дальнейшем — советских) к "уменьшенной" или "ограниченной" вменяемости в значительной степени формировалось под влиянием взглядов известного русского юриста Н. С. Таганцева и видных психиатров — В. X. Кандинского и В. П. Сербского. Некоторые, высказанные ими аргументы против уменьшенной вменяемости, используются до сих пор.

В свою очередь, советское уголовное законодательство 20-х годов, а также практика его применения, находились под влиянием со-цилогической школы уголовного права, представители которой полагали неправильным резкое противопоставление вменяемости и невменяемости. Так, например, профессор В, С. Трахтеров писал: "Необходимо выделить уменьшенную вменяемость, дать ей в законе особую обрисовку. Сделать это возможно, ибо уменьшенная вме-

52

няемость уже не есть то каучуковое", растяжимое понятие, каким оно так недавно еще признавалось" [41; С. 58]. В таком же смысле высказывались и некоторые другие советские криминалисты и психиатры, которые занимались исследованием проблемы ограниченной вменяемости. Все они сходились во мнениях о необходимости поизнания уменьшенной вменяемости в качестве самостоятельного института уголовного права. Разногласия между ними имели место главным образом лишь по вопросу о характере мер воздействия в отношении уменьшено вменяемых — признанных страдающими психическими аномалиями, относящимся к так называемой группе пограничных состояний. Итогом этой полемики стало введение в уголовный закон молодого Советского государства категории уменьшенной вменяемости, что было, несомненно, довольно прогрессивным шагом. Однако на практике были допущены серьезные ошибки, что, в дальнейшем, обусловило формирование в науке уголовного права и у законодателя отрицательного отношения к ограниченной вменяемости. В результате этого, после 1928 года признание лиц ограничено вменяемыми прекратилось. Об ограниченной вменяемости долгое время не писали или говорили о реакционности, "ненаучности" этого понятия.

Таким образом, уголовное законодательство СССР (следовательно и уголовное законодательство УССР) исходило из того, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, являлось либо вменяемым (тогда оно признавалось субъектом преступления), либо невменяемым (тогда оно субъектом преступления быть не могло). Считалось, что способность сознавать свои поступки и руководить ими у людей с пограничным состоянием психики может быть понижена, но это не являлось основанием для утверждения, что степень вины таких субъектов в совершении преступления меньше, чем степень вины психически здоровых людей в совершении того я;е самого преступления. Поэтому такие люди в большинстве своем способны разбираться в окружающих событиях и явлениях внешней действительности, познавать их и на этой основе правильно руководить своими действиями [41; С. 112].

В связи с успехами в изучении так называемых пограничных состояний и аномалий психического развития, на более поздних этапах развития уголовного права в СССР, понятие ограниченной

53

вменяемости отвергалось не так категорично. Признавалось, что предложения об учете психических аномалий при назначении наказания, об особом режиме отбытия наказания лицами с психическими недостатками заслуживают внимания: "Не должно вызывать сомнений, что аномалии психики, уменьшающие способность оценивать свои действия и руководить ими, могут в некоторых случаях определить уменьшение ответственности" [54; С. 94].

Институт "ограниченной вменяемости" знает законодательство Польши, Чехии, Германии и некоторых других стран. В новом УК Российской Федерации законодатель фактически легализовал категорию ограниченной вменяемости, не отразив, однако, само ее наименование непосредственно в нормах кодекса. Концептуальная основа ст. 22 УК РФ (ограниченная вменяемость) вынесена за рамки законодательного текста и целиком оставлена в сфере уголовно-правовой теории [59; С. 43].

УК Украины, принятый в 1960 году, хотя и поддавался в последние годы целому ряду дополнений и изменений, института ограниченной вменяемости не содержал. В отличие от него, действующий УК Украины содержит уголовно-правовую категорию ограниченной вменяемости и закрепляет ее определение в статье 20:

"1. Подлежит уголовной ответственности лицо, признанное судом ограниченно вменяемым, то есть такое, которое во время совершения преступления, вследствие имеющегося у него психического расстройства, не было способно в полной мере отдавать себе отчет в своих действиях (бездействии) и (или) руководить ими.

2. Признание лица ограниченно вменяемым учитывается судом при назначении наказания и может быть основанием для применения принудительных мер медицинского характера" [2; С. 445].

Законодательному закреплению института ограниченной вменяемости предшествовала длительная оживленная полемика — исследователи не были единодушны в своих взглядах о включении последнего в уголовное законодательство Украины. У "ограниченной вменяемости" были и есть свои противники. Их основные аргументы сводятся к следующему: трудно отыскать какую-либо конкретную мерку для определения критерия этого понятия, пределы ограниченной вменяемости слишком слабо очерчены; наличием или отсутствием "способности ко вменению" может быть только

54

вменяемость или невменяемость; уменьшенная вменяемость повлечет за собой совмещение наказания и лечения; достаточно учета наличия психических недостатков в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность; наличие категории уменьшенной вменяемости может привести к ошибкам и злоупотреблениям; признание уменьшенной вменяемости повлечет снижение наказания злостным преступникам, которые заслуживают применения самых суровых мер наказания; лицо, признанное ограниченно вменяемым, может быть поставлено в лучшие по сравнению со здоровыми преступниками условия отбывания наказания; признание уменьшенной вменяемости неприемлемо потому, что ее можно перенести на любого, даже здорового человека, уменьшенная вменяемость может привести к механической трактовке болезненных расстройств психики; такой вменяемости не может быть, так как нет повышенной вменяемости для лиц, "особо хорошо ориентирующихся"; ограниченная вменяемость "запутывает проблему", "свяжет руки суду" [8; С. 219]. Думается, в рамках этой работы не будет целесообразным раскрывать все доводы противников "ограниченной вменяемости" и контраргументы ее сторонников. Однако, очевидно, что на некоторых из них следует остановиться.

Одной из проблем, которая в настоящее время находится в центре вопроса ограниченной вменяемости, является определение той пресловутой "меры", в которой, согласно статье 20 УК Украины, лицо во время совершения преступления не было способно "отдавать себе отчет в своих действиях (бездействии) и (или) руководить ими". Как до, так и после принятия действующего УК Украины, исследователями неоднократно поднимался вопрос, что это за мера и как надлежит ее определять. Так, например, уже после вступления в законную силу УК Украины М. Коржанский также ставит вопрос, какой была эта мера во время совершения лицом преступления и какой она должна быть [22; С. 4].

Так, общеизвестно, что судебно-психиатрическая оценка отдельных форм психических заболеваний, как и экспертное заключение в отношении каждого конкретного лица, строятся на основе определенных критериев вменяемости, ограниченной вменяемости и невменяемости, содержащихся в их законодательных формулах. Мера, 3 которой лицо не могло "отдавать себе отчет в своих действиях

55

(бездействии) и (или) руководить ими", являющаяся ключевым моментом новеллы — формулы ограниченной вменяемости, очевидно, также должна определятся на основе этих критериев — слагаемых формулы. Однако, высказывались мнения, что судебная психиатрия и юридическая наука четкой формулы ограниченной вменяемости не выработали [36; С. 38]. Следовательно, если исходить из последнего, не выработаны и четкие критерии этой формулы, научное обоснование и определение которых, безусловно, позволит устанавливать границы меры, в которой лицо при совершении преступления не могло "отдавать себе отчет в своих действиях (бездействии) и (или) руководить ими".

С точки зрения С. В. Бородина, мнение о безграничности ограниченной вменяемости и отсутствия для нее четких клинических критериев связано с представлением об этом виде вменяемости как о промежуточном состоянии между вменяемостью и невменяемостью. Но ограниченная вменяемость — это часть вменяемости и ее юридический и медицинский критерий вполне определимы [7; С. 74]. По мнению Н. Мирошниченко и Н. Орловской юридический критерий должен содержать интеллектуальный и волевой признаки. Интеллектуальный признак характеризует возможность осознавать совершаемые действия, а волевой — способность управлять своим поведением. В качестве медицинского критерия ограниченной вменяемости они предлагают рассматривать расстройства психической деятельности, которые не достигли психотического уровня и не исключают вменяемости, но уменьшают возможность индивида осознавать свое поведение, свои действия и руководить ими [34; С. 56]. Т. Приходько в формуле ограниченной вменяемости выделяет три критерия: юридический, медицинский и психологический. По его мнению, в юридический критерий включаются все общественно опасные деяния (действие или бездействие), предусмотренные уголовным законом. Медицинский критерий — это хронические или временные болезненные расстройства психической деятельности (непсихотического уровня) которые, прежде всего, проявляются умственной недостаточностью, аффективными или волевыми расстройствами, иначе говоря — психические аномалии. Под психологическим критерием ограниченной вменяемости Т. Приходько понимает существенное ограничение (количественное)

56

v субъекта противоправного деяния способности осознавать свои действия и (или) руководить ими [47; С. 54]. Думается, в этом случае, необходимо обратить некоторое внимание и на употребляемую терминологию. Как правило, в юридической литературе термины "юридический" критерий невменяемости (вменяемости) и "психологический" критерий невменяемости (вменяемости) употребляются как синонимы. Нужно отметить, что в данном случае термины "юридический критерий" и "психологический критерий" отражают принципиально различные понятия и не могут употребляться как тождественные. Однако, на наш взгляд, указанную терминологию следует признать удачной, в полной мере отражающей содержание раскрываемых понятий.

Юридический критерий в формуле ограниченной вменяемости определен законодателем словами: "при совершении преступления". То есть при определении находилось ли лицо во время совершения преступления в состоянии ограниченной вменяемости или нет, должно быть очевидно, что постановка вопроса о его привлечении к уголовной ответственности допустима и законна — должно быть установлено, что лицо не является невменяемым.

Медицинский критерий в законе определяется термином "психическое расстройство", что указывает на болезненную природу нарушений психики и сознания субъекта во время совершения им преступления. Таким образом, недопустимо относить к данному признаку расстройства психики и сознания, не являющиеся болезненными. Очевидно, к этому критерию следует отнести не только, как • читает, Т. Приходько, хронические или временные болезненные расстройства психической деятельности (непсихотического уровня), которые прежде всего проявляются умственной недостаточностью, аффективными или волевыми расстройствами, а все возможные и мыслимые, могущие встретиться аномалии психической деятельности, глубину и степень которых следует оценивать на момент совершения лицом преступления. При этом, невзирая на большое количество аномалий психики и отсутствие четких границ между отдельными формами, неглубокий уровень психических расстройств позволяет относить их к одной группе [34; С. 56]. В свою очередь, уровень психического расстройства также может быть некоторым определителем той пресловутой "меры", в которой, в соответствии со статьей

57

20 нового УК, лицо при совершении преступления "не могло осозна-1 вать свои действия (бездействие) и(или) руководить ими".

В психологический критерий формулы ограниченной вменяемое- 3 ти, на наш взгляд, следует включать три признака: интеллектуаль-1 ный, волевой и эмоциональный. Здесь следует согласиться с позицией Н. Мирошниченко и Н. Орловской в той части, что интеллекту-) альный признак характеризует возможность осознавать совершенные действия, а волевой — способность управлять своим поведени- і ем. По их мнению, при ограниченной вменяемости интеллект и воля і частично поражены, то есть наблюдается значительное ослабление интеллектуальной и волевой способностей индивида [34; С. 56]. При этом, на эмоциональном признаке психологического критерия формулы ограниченной вменяемости следует остановиться подробнее.

В соответствии с доктриной уголовного права Украины в юридическом (психологическом) критерии в формулах вменяемости и невменяемости эмоциональный признак самостоятельного значения не имеет. Это объясняется тем, что серьезное расстройство эмоциональной сферы в сильной степени сопровождается расстройством интеллекта или воли, либо того и другого одновременно, в результате чего обнаруживается интеллектуальный или (и) волевой признак юридического критерия. Однако, при определении состояния ограниченной вменяемости лица во время совершения им преступления, эмоциональный признак приобретает новое значение. Ведь известно, что в патологии психической деятельности человека большая роль принадлежит расстройствам эмоций, и значительное число психических расстройств сопровождается существенными изменениями в эмоциональной деятельности. У лиц, страдающих подобными заболеваниями, эмоции становятся неустойчивыми, бурное эмоциональное переживание возникает при незначительном поводе и не соответствует внешнему раздражителю, его вызвавшему. Симптоматика этих заболеваний в значительной мере сводится к несоответствию между эмоциональными реакциями и интеллектуальной деятельностью, определяет поведение больных неадекватными эмоциональными реакциями [31; С. 75]. В этом случае эмоциональная "перегрузка" может быть недостаточной для существенного поражения воли или расстройства сознания человека, но, вместе с тем, способна нарушить нор-

58

мальное восприятие им окружающего мира. То есть эмоции, "на-кладываясь" на психику, пораженную патологией непсихотического уровня, могут в определенной мере лишать субъекта возможности отдавать себе отчет в своих действиях. Таким образом, учет эмоционального признака как отдельного слагаемого в психологическом критерии ограниченной вменяемости, позволит более дифференцированно подойти к вопросу определения "меры", в которой лицо при совершении преступления не могло осознавать свои действия (бездействие) и (или) руководить ими.

Косвенным подтверждением вышесказанному может служить признание законодателем состояния сильного душевного волнения (то есть состояния физиологического аффекта) во время совершения преступления как обстоятельства, влияющего на квалификацию (например, статьи 116, 123 УК Украины) или на назначение наказания (например, статья 66 УК Украины). Но этот вопрос необходимо осветить подробнее и в иной плоскости. Так, высказывалось мнение, что физиологический аффект является медицинским основанием для признания лица ограниченно вменяемым [43; С. 170]. Однако состояние физиологического аффекта, хотя и ограничивает способность лица руководить своими действиями, не является болезненным расстройством, а следовательно, согласно статьи 20 УК Украины, не может быть учтено при определении состояния ограниченной вменяемости. В этом случае во внимание может приниматься только состояние патологического аффекта, который, являясь болезненным состоянием психики, сопровождается временным выключением или глубоким помрачнением сознания. При этом, очевидно, исключением может быть ситуация, когда сверхинтенсивное эмоциональное переживание совмещается с наличием у субъекта патологии непсихотического уровня. Но между физиологическим и патологическим аффектом границы зачастую бывают настолько неуловимы и трудноопределяемы, что может возникнуть сомнение в правильности той или другой квалификации аффекта [31 С. 80]. Однако, несмотря на это, до настоящего времени правоприменитель, опираясь на объективное рассмотрение в каждом конкретном случае всех обстоятельств дела, результаты судебно-пси-хиатрических и комплексных психолого-психиатрических экспертиз, находил необходимое решение.

59

В целом, законодатель, закрепляя формулу ограниченной вменяемости в законе, посчитал аргументы сторонников ограниченной! вменяемости более весомыми. Вместе с этим, и сейчас существуют! мнения, что институт ограниченной вменяемости уголовному зако-1 нодательству Украины не нужен. Так, Н. Коржанский высказыва-1 ется, что статья 20 в УК Украины не нужна [22; С. 4]. Это указыва-j ет на то, что хотя институт ограниченной вменяемости нашел свое | законодательное закрепление в новом Уголовном кодексе Украй-; ны, очевидно, считать вопрос исчерпанным нельзя. Полемика вокруг проблемного вопроса "ограниченной вменяемости" продолжается на качественно ином этапе — трактовки и изучения законодательной нормы, анализа практики ее применения. Не вызывает сомнений, что последняя подымет ряд новых проблемных вопросов.

Так, думается, закрепление в действующем уголовном законе формулы ограниченной вменяемости может вызвать значительное увеличение потока лиц, направляемых на комплексную судебно-психиатрическую экспертизу. Это будет обусловлено не только тем, что увеличится общий объем потенциальных подэкспертных, но и тем, что для практических работников правоохранительных органов "визуальное" определение более тонких проявлений таких патологий психики, как пограничные состояния, представит значительную сложность. На месте следователя, для того, чтобы не допустить неполноты расследования, что является браком в его работе, будет логичным направление на психиатрическую экспертизу всех лиц, которые у него вызывают сомнение по поводу адекватного восприятия окружающего мира. Подобная ситуация потребует усиления материальной и кадровой базы учреждений, проводящих су-дебно-психиатрическую экспертизу. Будет необходима соответствующая методическая работа среди сотрудников правоохранительных органов, которые будут сталкиваться на практике с лицами, страдающими психическими аномалиями. Каждому следователю будет нелишним еще раз на самом начальном этапе расследования интересоваться психическим состоянием подследственного, более тщательно изучать характеризующие его данные. В этом, так как диагностика пограничных состояний отличается тонкостью и требует наличия специальных познаний в области психиатрии и качественно иного подхода, могут оказывать помощь психологи и пси-

60

хиатры на месте, консультируя в каждом конкретном случае работника правоохранительного органа о целесообразности тех или иных экспертных исследований.

Не вызывает сомнений, что введение законодателем в уголовный закон категории ограниченной вменяемости является толчком для новых разработок в области судебной психиатрии и науки уголовного права, для новых исследований критериев пограничных состояний. Вместе с этим, некоторые аспекты этого вопроса недопустимо передавать только практике, когда могут пострадать невиновные.

Кроме того, при законодательном разрешении проблемы ограниченной вменяемости представляется более актуальной профилактика преступности среди лиц с психическими аномалиями. Ведь согласно данным литературы психические аномалии не только не исчезают, а, напротив, их становится больше. Многими исследователями отмечается рост зарегистрированных нервно-психических расстройств, что связывается с негативными последствиями научно-технического прогресса, урбанизацией, общей психической напряженностью [7; С. 122]. Немало их и в среде несовершеннолетних правонарушителей [9; С. 59].

Все это указывает на то, что законодательное закрепление ограниченной вменяемости требует не только ее научного обоснования, но и соответствующего материального обеспечения, без чего полноценная реализация нормы права невозможна. На наш взгляд, законодательное закрепление такой уголовно-правовой категории как ограниченная вменяемость потребовало обеспечения соответствующей материальной базы и качественной подготовки, которая может выразиться в реализации комплексных программ по органичному поэтапному "развертыванию" указанной нормы права в практике ?е применения.