1. Природа и система процессуального права

При исследовании природы процессуального права и определении его места в общей структуре советского права традиционно признавалось, что его практическое назначение исчерпывается регламентацией общественных отношений, складывающихся в процессе принудительного осуществления прав и обязанностей, установленных нормами материальных отраслей права. Однако в общетеоретической и отраслевой юридической литературе получило широкое распространение и обоснование мнение, согласно которому процедурно-процессуальные нормы в области положительной деятельности органов Советского государства имеют не менее важное значение, чем в области юрисдикционной. Полагаем, что помимо уголовно-процессуального и гражданско-процессуального права в системе советского права есть многочисленные процессуальные нормы и даже институты, которые вовсе не связаны с принудительной реализацией соответствующих норм материального права, посредством и на основе которых осуществляется правоприменительная деятельность по реализации материально-правовых предписаний. В связи с этим допустима мысль о наличии в советском праве государственно-процессуальных, административно-процессуальных, земельно-процессуальных норм права и т. д. Такой подход предпочтителен, поскольку установление, закрепление и соблюдение процессуальной формы, наиболее полно соответствующей тем или иным материальным нормам права, способствует совершенствованию правовых норм, более успешному осуществлению задач по дальнейшему укреплению социалистической законности, государственной дисциплины.

Вместе с тем постановка вопроса о широком понимании процессуального права продолжает вызывать возражения и замечания. Их суть сводится в основном к тому, что для определения правовой природы процессуального права классическая формула К. Маркса «... материальное право ... имеет свои необходимые, присущие ему процессуальные формы ... Процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни» [1, 158] не дает оснований. Это представляется малоубедительным. Ценность посылки К. Маркса состоит в том, что она ставит исследование процессуального права на твердый методологический, т. е. научный, фундамент. В ней определены основы соотношения материального

б*                                                                                                                      163

>>>164>>>

и процессуального права, которые применимы ко всем отраслям советского права, несмотря на оговорки отдельных ученых о том, что в данном случае К. Маркс говорит о связи судопроизводства с законами, а не о процессуальном праве и его взаимосвязи с материальным. Формула К- Маркса означает, что материальное право может «жить», т. е. применяться, лишь в присущих ему процессуальных формах, закрепляемых процессуальным правом. Поэтому она позволяет говорить о единстве материального и процессуального права в единстве содержания и формы, а отсюда следует, что при рассмотрении парной правовой категории «материальное право» и «процессуальное право» первичным, определяющим является материальное право, а производным, зависимым —■ процессуальное. В этом плане С. С. Алексеев верно отмечает, что «имея свое специфическое содержание, отрасли процессуального права целеустремлены на то, чтобы обеспечить проведение в жизнь предписаний материального права В этом отношении, оставаясь самостоятельными отраслями, они имеют производное, подчиненное значение по линии их связи с «материальными» отраслями, производное, подчиненное в том же самом смысле, в каком форма какого-либо явления зависит от его содержания»1. В прямой связи с выводом о соотношении материального и процессуалького права в диалектике содержания и формы находятся и утверждения о том, что процессуальные отношения являются «надстроечными» над первичными   материально-правовыми   отношениями2.

Теоретическая и практическая значимость рассмотрения материального и процессуального права в единстве содержания и формы, однако, не исчерпывает всей проблемы. При ее исследовании необходимо обратить внимание и на другую сторону, а именно: на анализ внутренних связей материального, процессуального права и процесса с позиции системности механизма правового регулирования, т. е. на то, что от чего производно.

Здесь имеются два подхода. Мы полагаем, что связь между указанными явлениями выглядит так: материальное право — процесс — процессуальное право. Иными словами, материальное право определяет процесс, а процессуальное право закрепляет процессуальные формы, необходимые для реализации норм материального права, регулирует отношения, складывающиеся в области их применения. Однако такое конструирование, например понятия уголовно-процессуального права, «при котором это понятие как бы выводится из понятия уголовного процесса, становясь по отношению к нему производным», оспаривается П. С. Элькинд. Отстаивая иной путь — «от понятия уголовно-процессуального права к его осуществлению (к уголовному процессу)», автор при этом исходит из того,что «правильное определение уголовного процесса во многом зависит от понятия уголовно-процессуального права»3-

164

>>>165>>>

При решении этого вопроса необходимо исходить из объективного характера связи уголовного права и уголовно-процессуального права. Причем связующим звеном здесь выступает уголовный процесс (уголовное судопроизводство), который и обусловливает необходимость уголовно-процессуальных норм. Соответствует сказанному и утверждение о том, что гражданское правоотношение нуждается во вмешательстве суда, арбитража, другого государственного органа или общественной организации в случае возникновения правового спора. В свою очередь, необходимо правовое регулирование деятельности суда, участников гражданско-правового спора и других субъектов4.

Но особенно наглядно производная природа процессуальных норм вырисовывается при раскрытии связей в предмете правового регулирования. Как уже указывалось, в составе общественных отношений следует усматривать два уровня, два комплекса связей: «организуемые» и организационные («организующие»). Отсюда следуют важные выводы: во-первых, организационные отношения во взаимосвязях с «организуемыми» носят служебный, вспомогательный характер; во-вторых, они складываются ради осуществления не своего, а «чужого» интереса, заложенного в «организуемых» отношениях; в-третьих, организационные отношения, построенные на началах субординации, имеют иной состав участников по сравнению с «организуемыми» отношениями. Все это свидетельствует о том, что «организуемые» отношения составляют предмет регулирования норм материального, а организационные, имея производный, вспомогательный характер,— процессуального права.

Такое представление о предмете правового регулирования как социальных связях разного уровня помогает лучше объяснить природу и назначение норм материального и процессуального права. В практическом плане подобная характеристика общественных отношений позволяет глубже осмыслить правовое регулирование правоприменительной деятельности, ибо ясно, что структура социальных связей и условий их существования должна адекватно отражаться в норме, регулирующей эти социальные связи.

Традиционно в системе советского социалистического права процессуальными отраслями признают уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное право. Одни ученые отстаивают мнение, что система процессуального права исчерпывается такими отраслями, как уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное и административно-процессуальное право5. Другие же считают, что каждой отрасли материального права присуща либо особая отрасль, либо подотрасль процессуального права6. Как видно, расхождения весьма существенные. Они отражают методологию исследователей в вопросах о том, сколько и какие именно

165

>>>166>>>

существуют отрасли процессуального права, что лежит в основе их выделения и существования.

Авторы работ по уголовно-процессуальному и гражданско-процессуальному праву критериями выделения и существования процессуальных отраслей считают предмет и метод правового регулирования.

Иную позицию занимает В. Д. Сорокин. Его аргументы сводятся к следующему. Единый предмет правового регулирования (система общественных отношений) предопределяет существование и единого метода правового регулирования, внутренними составными компонентами которого выступают дозволение, запрет и предписание. От их соотношения зависят особенности методов правового регулирования в различных отраслях права. Исходя из этого, автор считает необходимым различать три типа правового регулирования: уголовно-правовой, гражданско-правовой и административно-правовой. Каждый тип реализуется с помощью определенного, отвечающего его потребностям вида процесса — уголовного, гражданского или административного, которые соответственно реализуются на основе уголовно-процессуальных, гражданско-процессуальных и административно-процессуальных норм. А поскольку возможно осуществление только трех типов правового регулирования, постольку возможно и существование лишь трех отраслей процессуального права7. С этим можно было бы согласиться, если бы каждая отрасль процессуального права использовала только один присущий  ей  метод  правового  регулирования.

Интересна попытка Т. Е. Абовой назвать компоненты, при помощи которых наличие процессуального порядка деятельности следует признать самостоятельным явлением, существующим не только наряду, но и независимо от материального права. В их число, по ее мнению, входят: а) наличие объекта защиты — нарушенного права или законного интереса; б) наличие собственных задач и целей, а также принципов, отличных от задач, целей и принципов материального права; в) предоставление заинтересованным в защите органам прав, обеспечивающих защиту их интересов и существующих независимо от материального права — объекта защиты; г) строгая регламентация порядка принятия решений и их исполнения; д) процессуальный инструментарий, используемый для защиты прав; е) возможность наступления особых, отличных от материально-правовой ответственности неблагоприятных последствий в случае нарушения (несоблюдения) процессуального порядка защиты прав8. Здесь следует оговориться, что такое разделительное начало должно присутствовать и при реализации право-наделительной функции советского права.

С точки зрения В. М. Горшенева и П. С. Дружкова, при разграничении процессуальных отраслей права следует исходить только из

166

>>>167>>>

предмета правового регулирования, ибо рамки той или иной процессуальной отрасли права заранее предопределены соответствующей отраслью материального права. Метод правового регулирования в качестве основного или дополнительного классификатора не может быть применен, так как он представляет собой правовую форму общественных отношений. Кроме того, в науке процессуального права утвердился термин «процессуальная форма», применяемый в том же значении, что и метод правового регулирования9. Последнее положение поддерживают многие ученые. Так, П. С. Эль-кинд подчеркивает, что своеобразие метода правового регулирования уголовно-процессуального права выражается в особой процедуре {уголовно-процессуальной форме), обеспечивающей режим законности в сфере уголовного судопроизводства10. Представители науки гражданско-процессуального права понимают под методом правового регулирования гражданско-процессуальную форму, которая позволяет отличать деятельность суда от других форм государственной деятельности, судебный порядок защиты — от иных порядков защиты   субъективных   гражданских   прав11.

Проблема системы процессуального права, соотношения материальных и процессуальных отраслей права должна решаться в соответствии с известной формулой К. Маркса. Материальное и процессуальное право связаны и диалектически, и функционально. Для обоснования этого положения обратимся прежде всего к предмету гражданско-процессуального права.

Большинство процессуалистов, определяя предмет правового регулирования гражданско-процессуального права, длительное время считали, что оно регулирует только те общественные отношения, которые складываются в процессе осуществления судом правосудия по гражданским делам. Однако эта точка зрения была поколеблена. Н. Б. Зейдер, исходя из единства целей предмета деятельности органов по защите права, общности принципов и процессуальных институтов, пришел к выводу о возможности более широкого понимания гражданско-процессуального права, включающего не только судебную деятельность, но и аналогичную деятельность арбитража, товарищеских и третейских судов12. Указанный взгляд на предмет гражданско-процессуального права вызвал решительные возражения со стороны многих ученых, которые считают, что общественные отношения, складывающиеся при защите гражданских прав в различных процессуальных формах, существенно отличаются друг от друга, и поэтому создать «единое гражданское процессуальное  право»   невозможно13.

Представляется, что и сторонники и противники традиционного понимания гражданско-процессуального права неточно определяют его предмет. Из формулы К. Маркса следует, что гражданско-процессуальное право является формой жизни граж-

167

>>>168>>>

данского материального права. То, что ст. 4 Основ гражданского судопроизводства относит к подведомственности судов споры, возникающие из гражданских, семейных, трудовых и колхозных правоотношений, безусловно, затрудняет проблему соотношения материального и процессуального права. И положение гражданско-процессуального права по сравнению с уголовно-процессуальным осложняется тем, что оно рассчитано на применение не только одной отрасли материального права, как это характерно для уголовного процесса, но и ряда других его отраслей. Однако не следует забывать, что рассмотрение и разрешение указанных дел отнесено законодательством к гражданскому судопроизводству.

Ученые по-разному объясняют основания распространения норм гражданско-процессуального права на отрасли материального права. Так, П. Ф. Елисейкин ссылается на сходство трудовых, семейных и колхозных правоотношений с гражданскими, в силу чего нормы гражданского судопроизводства в состоянии обеспечить разрешение судом и дел по спорам, возникающим из этой группы материально-правовых отношений14. Действительно, трудовое, семейное и колхозное право близки к гражданскому праву по характеру регулируемых отношений, но это совершенно разные отрасли права, не имеющие соответствующих им процессуальных отраслей права. Поэтому одна лишь констатация сходства ничего не объясняет.

Правовые отношения, вытекающие из трудовых, семейных и колхозных дел, несмотря на их «сходство» с гражданскими материальными правоотношениями, также нельзя признать гражданско-правовыми, поскольку они возникают из отношений, регулируемых нормами не гражданского, а трудового, семейного и колхозного права. Их материально-правовая природа обусловливает специфические, присущие только им процессуальные правила, соответствующие характеру норм материального права. Например, И. А. Ико-ницкая утверждаег, что «процессуальные отношения, связанные с рассмотрением земельных споров в судах, по своей правовой природе являются не гражданско-процессуальными, а земельно-процессуальными, поскольку они в своей основе связаны с применением и реализацией земельных материальных правоотношений»16. Вместе с тем В. С. Тадевосян замечает, что «если следовать этому суждению, то в гражданском судопроизводстве будет действовать не гражданская процессуальная форма, а земельная, гражданская, семейная, колхозная, административная и, конечно, также трудовая процессуальная форма, так как в суде рассматриваются дела, по которым спорные отношения регулируются всеми этими отраслями материального права»16.

Отметим, во-первых, то, что совсем не случайно в гражданско-процессуальном  законодательстве   имеются   многочисленные   про-

168

>>>169>>>

цессуальные нормы, рассчитанные на рассмотрение и разрешение трудовых, семейных, колхозных и других дел, отличающихся от судопроизводства по гражданским делам. Во-вторых, внутри каждой из материальных отраслей, реализующихся в порядке гражданского судопроизводства, есть свои процессуальные нормы. В совокупности эти нормы определяют и закрепляют процессуальны? формы, соответствующие характеру норм материального пргв . И если встать на эту точку зрения, то, по-видимому, логично предположить, что в гражданском судопроизводстве помимо гражданско-процессуальной формы существуют земельная, семейная, колхозная и иные процессуальные формы. Поэтому необходимо «провести четкую грань между понятиями гражданского процесса, как порядка разрешения споров о праве гражданском, и судопроизводства, как порядка разрешения дела в судах»17. Тем более, что отрасли процессуального права, сконструированной Н. Б. Зейдером и имеющей несколько предметов правового регулирования, нет и быть не может. Предмет гражданско-процессуального права составляет деятельность, связанная с рассмотрением и разрешением дел,  вытекающих из гражданских правоотношений.

Наряду с гражданским материальным правом в системе советского права значатся государственное, административное, трудовое, земельное, колхозное материальное право, каждое из которых согласно формуле К. Маркса имеет свою форму жизни. Поэтому если брать в качестве отправного начала диалектическую взаимосвязь материального и процессуального права как содержания и формы, следует заключить, что признание в системе советского права только двух процессуальных отраслей сделано без учета того, что формирование отраслей процессуального права имеет под собой объективное основание. Это в равной степени касается как уголовного, гражданского материального и процессуального права, так и тех процессуальных норм, которые составляют с материальными нормами единую отрасль. Соотношение между материальными и процессуальными нормами государственного, административного, трудового, земельного и иного права в своей основе адекватно соотношению между материальными и процессуальными нормами уголовного и гражданского права. Разница состоит лишь в том, что последние выделены в самостоятельные процессуальные отрасли, закреплены в едином законодательном акте, а другие — нет. В настоящее время они объединены в одном нормативном акте вместе с нормами материального права18.

В связи с этим представляют значительный интерес вопросы государственно-процессуального права. Так, А. И. Ким и В. М. Гор-шенев, определяя природу советского строительства, полагают, что оно «есть своеобразный процесс по отношению к материальным нормам государственного и административного права.  В этом

169

>>>170>>>

смысле связь между этими отраслями такая же тесная, как между материальным и процессуальным правом вообще. Это и определяет природу советского строительства, делает его не просто правовой наукой, но и, точнее, процессуальной отраслью советского госу-дарствоведения. В качестве таковой советское строительство призвано занять подобающее ему место в системе отраслей советского правоведения»19. Основной довод исследователей, отрицающих признание советского строительства как специфической процессуальной деятельности по применению норм советского государственного права, состоит в том, что, во-первых, процессуальные нормы не выделяются из государственного и административного права и не переносятся в советское строительство, а продолжают оставаться в рамках указанных отраслей права20. Во-вторых, значительная сфера общественных отношений, относящихся к советскому строительству, правовыми нормами вообще не урегулирована и объективно не должна подвергаться такой регламентации21. В-третьих, было бы неправильно сводить науку советского строительства к изучению одних лишь организационных форм, процессуальных вопросов, как бы важны они ни были, игнорируя главное — живую, непосредственную деятельность Советов и их органов22.

Однахо, как отмечает В. С. Основин, в условиях развитого социализма установление конкретных процессуальных форм, содействующих и гарантирующих осуществление задач партии, наиболее рациональное выполнение прав или обязанностей, закрепление проверенных практикой примеров передового опыта являются объективной необходимостью, которая обусловливает определенный государственно-правовой процесс23. Поэтому с позиции признания советского строительства государственно-процессуальным правом следует подчеркнуть, что предметом его регулирования должны стать организационные отношения, складывающиеся в советском государственном праве по поводу осуществления государственной власти. Предмет административно-процессуального права, как уже отмечалось, понимается либо в узком, либо в широком смысле. Сторонники широкого толкования предмета административно-процессуального права необоснованно включают в него деятельность органов государственного управления по применению норм других отраслей материального права. Так, В. Д. Сорокин считает, что одной из составных частей предмета советского административно-процессуального права выступают те общественные отношения, регулируемые нормами материального гражданского, тру-4 дового, финансового, колхозного, земельного и семейного права, которые связаны с решением задач государственного управления и требуют для своей реализации процессуальных действий органов государственного управления24. В даннном случае В. Д. Сорокин

170

>>>171>>>

не учитывает, что одни и те же материальные правоотношения не могут быть предметом регулирования со стороны различных процессуальных отраслей. Кроме того, правоприменительная деятельность органов государственного управления по реализации, например норм земельного правда, должна включаться в форму жизни земельного закона. Поэтому предмет административно-процессуального права необходимо ограничивать только теми общественными отношениями, сам факт возникновения которых предопределен административным правом как специфической отраслью советского права, т. е. всем комплексом правоприменительной деятельности исполнительно-распорядительных органов, связанной с разрешением вопросов, возникающих из административно-правовых отношений. При этом независимо от того, какие органы реализуют материальные нормы, природа процессуальных правоотношений адекватна материальным правоотношениям. По субъекту правоприменительной  деятельности  отрасли  не  разграничиваются.

Вот это обстоятельство и не учитывают авторы, определяющие природу процессуальных правоотношений, связанных с деятельностью арбитража. Так, порядок деятельности арбитража по разбирательству споров рассматривается как самостоятельный вид процесса (арбитражный процесс)25, как подотрасль советского гражданского процесса26, как центральное звено хозяйственного процесса27 и т. д. Мы полностью согласны с И. Г. Побирченко в том, что совокупность процессуальных норм, регулирующих процедуру рассмотрения и разрешения хозяйственных споров в арбитраже, составляет самостоятельную отрасль хозяйственно-процессуального права, предметом которой являются общественные отношения, складывающиеся при непосредственном урегулировании предприятиями, учреждениями и организациями возникающих между ними хозяйственных споров, рассмотрения и разрешения хозяйственных споров органами государственного и ведомственного арбитража, а также иными органами хозяйственного руководства   .

Представители науки земельно-процессуального права считают, что процессуальная отрасль должна обслуживать одноименную отрасль материального права. Так, П. Д. Сахаров подчеркивает, что «нормами процессуального земельного права регулируются деятельность органов земельной юрисдикции и возникающие в ходе этой деятельности земельно-процессуальные отношения, направленные на реализацию материальных земельных правоотношений по государственному управлению земельным фондом. Специфические особенности, относительная однородность и внутреннее единство земельно-процессуальных отношений определяют объективную необходимость выделения норм, регулирующих эти отнсшения, в отдельную группу, образующую институт процессуального земельного права»29.

171

>>>172>>>

Аналогично должен решаться вопрос и относительно семейно-процессуального, финансово-процессуального права и т. д. Хотя структурно эти процессуальные нормы не выделены, они составляют обособленную систему правил, которые можно вычленить из всего комплекса законодательства и рассматривать в качестве отдельной  совокупности  норм.

Основным критерием, определяющим правовую природу процессуальных норм и правоотношений, являются материальные правоотношения, реализация которых осуществляется посредством процессуальной формы, производной от отрасли материального права. Поэтому объективную основу формирования процессуальных отраслей права должен составить предмет правового регулирования, т. е. такое основание классификации общественных .отношений, которое будет отражать главное в их содержании, а именно: деятельность уполномоченных субъектов по применению норм материального права.

Другое дело, по какому пути пойдет дальнейшее развитие процессуального законодательства — дифференциации или унификации. На этот счет существуют различные мнения. Так, М. С. Шака-рян замечает, что в сфере защиты гражданских прав наблюдается процесс «обособления и дифференцированного правового регулирования деятельности различных юрисдикционных органов», а «не сближения различных форм защиты»30. Н. И. Химичева полагает, что «существующий уровень финансово-правового регулирования не вызывает пока необходимости полного обособления материальной и процессуальной частей финансового права»31. В. Н. Скобелкин пишет, что анализ трудового законодательства позволяет заключить, что единого процесса рассмотрения трудовых споров не существует, и поэтому невозможно в рамках действующего законодательства сформулировать в качестве самостоятельной отрасли трудовое процессуальное право32. В. С. Основин, говоря о тенденциях дальнейшего развития процессуальных отношений в советском государственном праве, делает ряд выводов. Во-первых, в будущем процессуальные отношения станут сопутствовать всем государственно-правовым институтам и все большему числу норм в данных институтах. Во-вторых, будет приниматься все больше процессуальных норм, касающихся различных участников государственно-правовых отношений. В-третьих, возможна более детальная правовая регламентация процессуальных отношений, может быть, заключающаяся в принятии общих актов процессуального характера, рассчитанных на упорядочение процедуры осуществления важнейших материальных норм советского государственного права на уровне высших органов власти33. И. А. Иконицкая подчеркивает, что «эффективность правового регулирования возрастает не путем унификации его организационных форм, а, напротив, путем дифференциации их по отдельным отраслям права»34.

172

>>>173>>>

Отсутствие самостоятельной процессуальной отрасли права не! означает отсутствия процессуальных норм внутри материальной отрасли. Эти нормы должны быть объединены либо в отрасли права, либо в отдельные группы, должны быть самостоятельными по отношению к отраслям материального права и не входить в их содер-жамие в качестве составных частей, потому что предметы правового регулирования материальных и процессуальных отраслей права различны. В этом плане Н. А. Чечина отмечает, что «после принятия Основ гражданского законодательства принят целый ряд Основ по 01 дельным отраслям или разделам советского законодательства: земельного, трудового, семейного и др. и почти в каждых наряду с нормами материального права фиксируются и раскрываются те или иные процессуальные правила. Однако в ряде случаев это сделано без достаточной надобности, так как процессуальные правила, закрепленные в Основах, не являются неотъемлемой составной частью материального права, к которому они «привязаны». Некоторые процессуальные правила изложены не в точном соог-ветствии с принципами гражданского процессуального права, а в отдельных случаях фиксируют правила, которые фактически уже содержатся в Основах гражданского судопроизводства и в ГПК союзных республик»35. Размещение процессуальных норм в актах материального права не подчинено каким-либо правилам, не может быть закономерным явлением и лишний раз свидетельствует о необходимости учитывать предмет регулирования при построении системы процессуального права.

Наряду с объективным критерием (предметом регулирования) в числе факторов формирования процессуальной отрасли следует назвать количественное накопление процессуально-правового материала, которое позволит решить вопрос о том, что данная совокупность процессуальных норм претендует на статус самостоятельной отрасли, обслуживающей одноименную материальную отрасль права.

Наконец, в деле становления и развития процессуальных отраслей важную роль играет и такой субъективный фактор, как воля государства, направленная на установление или изменение форм правотворческой и правоприменительной деятельности, с учетом экономических, политических и иных факторов на разных этапах развития общества.

Предложенная нами точка зрения на предмет процессуального права и его систему соответствует задачам дальнейшего совершенствования процессуальных форм правового регулирования. В условиях совершенствования развитого социализма интересы эффективности правового регулирования социалистических общественных отношений требуют установления более детальной процедуры реализации законодательства, эффективной практики его применв-

173

>>>174>>>

ния. Этому должно способствовать процессуальное право, регулирующее всю совокупность общественных отношений, возникающих в процессе реализации норм всех отраслей материального права, всеми его субъектами. Развитое и полноценное процессуальное право, основанное на демократических принципах, является непременным элементом прочного правопорядка и законности.        ,

ч