2.2. Организованная преступность на  Дальнем Востоке: межгосударственные черты

        Бурное развитие научно-технического прогресса в конце 20 века вызвало к жизни такое явление, как «глобализация» или «транснационализация» экономики. Обычно это означает, среди прочего, взаимопроникновение систем народного хозяйства разных стран, усиление международного разделения труда, увеличение объемов международных экономических связей. Вряд ли сегодня можно себе представить страну, которая открыто бы заявила о своем нежелании сотрудничать с другими странами в технико-экономической сфере. Заинтересованные в таком процессе лица широко пропагандируют положительные стороны указанного явления. Поэтому мы можем позволить себе здесь оставить многословное восхищение «глобализацией» для других и поговорить об одном из негативных моментов, сопровождающих процесс «глобализации» мировой экономики, - «транснациональной» организованной преступности. 

       Предварительно хотелось бы ответить на возможный недоуменный вопрос по поводу взятия слова «транснациональный» в кавычки. Это не случайно. Дело в том, что нам представляется выбор данного определения применительно к экономике и преступности не совсем уместным, поскольку оно является просто «калькой» с американского варианта словосочетания “transnational economy” или “transnational organized crime”. При переводе на русский язык в таком варианте, в силу неоднозначности слова «национальность» возникает двусмысленность. Ведь в России, Китае, да и многих других странах с многонациональным населением, включая США,  определение «транснациональная организованная преступность» может означать попросту  преступную деятельность, совершаемую организованными группами, члены которой относятся к разным национальностям. Вряд ли в России, да и в той же Америке, найдется хоть одна преступная группировка, состоящая из лиц только одной национальности, если не брать во внимание пронационалистические группы. Поскольку все понимают, что при употреблении словосочетания "транснациональная преступность" (или экономика) речь идет о преступности (экономике) без государственных границ, то употребление заимствованного определения без учета языковой среды выглядит, по крайней мере, неточным, если не сказать невежественным по отношению к русскому языку. С другой стороны, употребление слова «транснациональный» подразумевает существование единого государства на Земле, и повторение соответствующих слов может означать, что мы смирились с мировым господством одной сверхдержавы, то есть, в настоящее время, при отсутствии таковой реально, – державы «теневой».

Таким образом, происходит оперирование понятиями, которые подготавливают общественное сознание к «безболезненному» принятию идеологии преступно организованного мирового государства, которое в ближайшее время готовится выйти из «тени».  Думается, что каждое понятие должно даваться таким образом, чтобы, по возможности, уже из его названия даже непосвященным можно было увидеть, о чем идет речь. Поэтому, полагаем, в нашем случае правильнее было бы употреблять устоявшееся словосочетание «международная», «межгосударственная» или, менее предпочтительно, «трансгосударственная» преступность. Подобно тому, как мы говорим о необходимости не «транснационального» сотрудничества правоохранительных органов, но -  «международного».

        В настоящей работе приводится краткая иллюстрация отдельных черт межгосударственной преступной деятельности организованных преступных формирований (ОПФ) некоторых стран Дальнего Востока в надежде, что это поможет по-иному увидеть «вечно» существующее антиобщественное зло и шаги различных стран по его обузданию.

        Известно, что одной из главных движущих сил организованной преступности является возможность получения большой прибыли в сравнительно короткие сроки. Исследования целого ряда специалистов показывают, что важнейшим фактором появления и эволюционирования преступности является криминальная сфера теневой экономики. Соответственно, среди причин возникновения межгосударственных черт в организованной преступности можно было бы выделить стремление организованных лиц с криминальными наклонностями «быть поближе  к деньгам». Поэтому в последнее время наиболее привлекательными видами преступлений для организованных групп лиц с криминальной наклонностью становятся преступления в сфере банковской и ценных бумаг – и  вообще в финансовой области. В случаях проникновения организованной преступности в финансовую сферу необходимость в международной деятельности вызывается тем, что «отмывание» денежных средств гораздо удобнее производить с привлечением международных операций. Именно здесь следы к действительному источнику средств теряются в бесчисленных «перекачиваниях» из одного «солидного» финансового института или банка в другой, не менее «солидный», из одной «цивилизованной» страны в еще более «цивилизованную» страну, то есть с еще более изощренными способами «законного» сокрытия следов происхождения средств.  Такая ситуация объясняется отчасти тем, что уголовное право, в основном является строго государственно-ориентированной отраслью права. И в связи с недостатками в регулировании в уголовном праве отдельных стран вопросов, связанных с международной организованной преступностью, имеется много шансов остаться безнаказанным.

        В Южной Корее проблеме борьбы с организованной преступностью в сфере экономики уделяется особое внимание. Вряд ли стоит кого-то убеждать в том, что финансовый кризис, разразившийся в странах Юго-Восточной Азии, имеет свои корни только в политических ошибках руководства стран. По нашему убеждению, такие грубые просчеты могли быть связаны с оказываемым на правительственные органы и лица давлением со стороны организованных криминальных структур, а также в результате связей внутрикорейских преступных организаций с теневой мировой закулисой. Аналогичную позицию разделяют и корейские ученые. 

       В сфере ценных бумаг частенько прибегают к подделке иностранной валюты. Мастерство специалистов сянганского подпольного «монетного двора» достигло такого совершенства, что даже эксперты специального полицейского подразделения уже с трудом отличают фальшивые банкноты от подлинных. Только с начала этого года в Сянгане выявлено свыше 100 фальшивых 100-долларовых банкнот «повышенного качества».  В них даже внедрены металлические полоски, которые, по идее, должны бы затруднить подделку крупных купюр. Раньше фальшивые банкноты под ультрафиолетовыми лучами становились светлее. «Печатники» учли этот недостаток и добавили специальные химикаты. Кроме того, фальшивки имеют те же водяные знаки, что и настоящие деньги, да и другие «детали», которые должны быть известны только специалистам и банковским работникам. Связь с ОПФ ощутима, но сделано все, чтобы она предстала неочевидной.  Правда, водяные знаки подлинных банкнот более четкие и заметные, чем у фальшивых. Однако число подделок растет.

       Японские организованные преступные группы и сообщества внутри страны борются со своими конкурентами, а на международной арене, наоборот, охотно контактируют с себе подобными. Одним из примеров того, что распространение преступной деятельности за пределы своего государства уже давно имеет место в истории, вероятно может служить то, что еще конец прошлого и первая половина нынешнего века ознаменовались сращиванием организованных преступных синдикатов с крайне правым ультранационалистическим движением.      Тренированные по-средневековому профессиональные уголовники из «Общества Черного дракона» по поручению официальных властей в Токио проникли в Сеуле во дворец последнего корейского монарха и убили королеву, что послужило поводом для японского вторжения и захвата Кореи. Территории организованной преступной деятельности якудза (с 1991 г. – официальное название «борекудан») постоянно расширяются. По прогнозам германских криминологов, со ссылкой на данные ООН, если еще в 1994 г. борекудан в основном действовали в Японии, с отдельными вылазками за рубеж,  то к 2020 г. уже прогнозируется их активная преступная деятельность в США и Германии.

        Однако внедрение японских ОПФ на территории иностранных государств беспокоит не только Европу и США. Еще в 1993 г. австралийские власти обеспокоились тем, что теперь якудза распространяет свою деятельность и на Австралию. Предупреждение об этом содержится в секретном докладе австралийских полицейских спецслужб и органов по борьбе с организованной преступностью. В докладе приводятся имена людей и названия компаний, связанных в Австралии с борекудан, даты визитов в страну японских гангстеров.

Японцы отмывают на пятом континенте огромные суммы нажитые преступным путем, скупая гостиницы, казино, компании. В СМИ еще в начале 90-х годов ХХ века сообщалось, например, что власти Канберры лишили японского гражданина Масару Такуми, неоднократно посещавшего Австралию, права на въезд в страну, потому что, как оказалось, он является одним из руководителей гангстерского синдиката Ямагути-гуми. А эта преступная группа, как известно, - крупнейшая из японских преступных формирований. Масару Такуми, например, купил в Австралии за 800 тыс. долларов увеселительные заведения. Особое внимание борекудан обращают на "золотое побережье" в штате Квисленд, где любят отдыхать австралийцы и иностранцы. Гангстеры установили тесные связи с рядом японских компаний в Австралии и действуют под их прикрытием. По сведениям газеты "Острэлиан", японцы скупили в Квисленде свыше 165 тысяч га земли с лучшими пляжами, стоимость которых оценивается в 4 млрд. долларов. Здесь якудза чувствуют себя как рыба в воде – ежегодно сюда приезжает более 360 тыс. японских туристов. Гангстеры также вовлекают в проституцию австралийских женщин,  некоторых из них поставляют в японские публичные  дома.

         Преступные синдикаты всерьез взялись за отделения японских компаний за рубежом, а также за иностранных бизнесменов, имеющих деловые связи со страной Восходящего солнца. Раньше якудза в основном держались в пределах японских островов, но после того, как в марте 1992 года там вступил в силу Закон о борьбе с организованной преступностью, принялись искать новые источники дохода. В ходе опроса в 1993 г. около 100 компаний признались, что их зарубежные офисы неоднократно подвергались "наездам". В одни мафиози являлись, дабы потребовать огромные "компенсации" за якобы низкое качество купленной у них продукции. От других добивались разорительных скидок на крупные партии товара. Третьим "рекомендовали" срочно внести взносы в некий "фонд обеспечения безопасности японских бизнесменов за рубежом", навязывали услуги по охране грузов и сомнительные сделки – от торговли оружием до отмывания денег мафии. При этом сотрудники 35 компаний сообщили, что за несговорчивость им грозили расправой.

        Попутно отметим, что не только японские ОПФ проникают в иные страны, но и зарубежные преступные группы пытаются наладить свою организованную преступную деятельность в Японии. По данным японской печати, заморские группировки, быстро освоившись на островах, уже приступили к дележу сфер влияния. Если корейцы специализируются на грабежах и кражах, то из Гонконга приезжают в основном "медвежатники", чье оснащение позволяет вскрывать любые сейфы. А тайваньцы уже посягают и на власть самих борекудан, пытаясь взять под контроль злачные места знаменитого токийского квартала Кабуки.

     В Южной Корее больше распространено незаконное перемещение из Китая лиц корейской национальности. Наилучшим путем предотвратить преступления иностранцами было бы запретить возможным правонарушителям въезд в страну. Однако, согласно международному праву невозможно чинить препятствия для въезда только по причине возможности совершения преступления. К тому же большинство иностранных правонарушителей проживает в Корее нелегально. Рост количества иностранных преступников в РК с 1986 г., т.е. до Олимпиады 1988 г. в Сеуле на 1999 г. произошел более чем на 350 % (с 1285 до 4597 чел.).

      По гражданской принадлежности они распределились следующим образом: 1) США – с 1993-1999 гг. с 46,9 % до 26,7 % (1089 чел. – 1227 чел.) В 1986 г. было 74 % - 954 чел.;  2) Япония – с 10 % до 5,5 % (232 – 253 чел.);  3) Китай –  с 23,3 % до 34,1 % (539 – 1567 чел.);  4) прочие страны – 19,8 % и 33,7 % (458 – 1550 чел.). 

     В настоящее время группировки борекудан все же несколько более сдержаны в своей зарубежной активности, чем этого можно было ожидать. Сами японцы пытаются объяснить это тем, что многим японцам трудно дается изучение иностранных языков, а языковой барьер является серьезным препятствием в осуществлении личных и непосредственных контактов с зарубежными «коллегами». Выход якудза пытаются найти, с одной стороны, привлекая местных корейцев, а  с другой, - мобилизуя в свои ряды рекрутов из стран, представляющих для них зону особых интересов. Граждан корейского происхождения в Японии проживает порядка 700000 человек. По некоторым данным, сегодня 2/3 членов мафии – все те же потомки средневековых неприкасаемых. Остальные (1/3) – наследники послевоенных «людей трех стран» – корейцев и китайцев, которые из поколения в поколение живут в Японии, однако не считаются ее гражданами и не могут устроиться на приличную работу. Именно они и налаживают контакты с зарубежными «коллегами», устраняя «языковой барьер».  Многие из корейцев являются членами преступных организаций уже длительное время. Это позволяет якудза легче устанавливать контакты на территории Северной и Южной Кореи, в Китае, России. В некоторых преступных группах Японии лица корейской национальности составляют «ядро». Относительно недавно           правоохранительным органам Республики Корея, например, стало известно, что в 1988 г. был создан даже своеобразный альянс между преступными формированиями Южной Кореи и борекудан. В его создании приняло участие три главаря корейских кланов. Один из них был принят на должность ведущего консультанта компании «Санрюнг», которая на деле принадлежала борекудан. В марте 1990 года четыре члена из клана Пэкхо Па, действующего в Пусане, прошли стажировку в Японии на средства, предоставленные японским синдикатом Инагава-Кай. В конце 1990 г. с многодневным визитом японских «коллег» посетили участники южнокорейского клана  Йонгдо Па.

        В последние годы кроме увеличения числа преступлений, совершаемых незаконными мигрантами в Японию, возросло и количество преступлений, совершаемых лицами, просрочившими свое пребывание в Японии, хотя и въехавшими на законном основании. Отдельные группы иностранцев действуют самостоятельно, но некоторые даже вступают в сотрудничество с местными организованными преступными формированиями, усиливая угрозу национальной безопасности.

        Правительство Японии отреагировало на проблему с проникновением иностранных преступников, и в последнее время в Японии наблюдается массовый исход нелегальных иммигрантов. 18 февраля 2000 г. в стране вступил в силу новый закон, согласно которому нелегал, пойманный с поличным, депортируется с островов без права посещения страны в течение последующих пяти лет. По прежнему закону этот запрет действовал только в течение года. Кроме того, нарушителю грозит штраф в 2800 долларов США или тюремный срок до трех (или и то,  и другое). Новое законодательство не распространяется на тех, кто в установленный срок добровольно сдастся властям. К середине февраля 13 тыс. нелегалов покинули Японские острова. По официальным подсчетам, сегодня в Японии находится 270 тыс. нелегальных иммигрантов, в основном – «лимита» с просроченными визами.

       Все больший размах приобретает незаконное перемещение людей через границы различных стран с целью их эксплуатации в  сферах труда, в качестве дешевой рабочей силы, либо для плотского развлечения. Для такого рода преступной деятельности вовсе не покажется устаревшим понятие рабства, ибо люди, большей частью женщины и дети, не имеют никаких прав и в буквальном смысле слова используются как вещи. Исковерканные души и тела пришедших в негодность рабов легко заменяются другими без особых угрызений совести, по-зверски. И спрос в этом виде преступности диктуют все те же самые «демократические» и самые «цивилизованные» страны. Ведь не имея спроса, не будет желания исполнять и заказ. «Материалом» же для исполнения заказов служат люди из тех стран, которые поставлены в разряд «неразвитых». Печально не только то, что в этот разряд после начала процесса «демократических реформ» попала и Россия. Печально то, что политика стран, фактически стимулирующих все указанные виды организованной преступности, взята у нас за образец для установления нового образа жизни. Каким будет исход, нам даже не нужно догадываться, ибо мы его можем видеть в реальности.

         Не менее трех лет орудовала в южновьетнамской провинции Анзянг шайка, продававшая за рубеж вьетнамских детей. В «бизнесе», поставленном на широкую ногу, активными членами были директор дома ребенка «Лонг Суен», действовавшего под эгидой вьетнамского комитета Красного Креста, и сотрудники различных детских медучреждений провинции Анзянг. Благодаря своему служебному положению и многочисленным связям преступники легко обнаруживали малообеспеченные семьи, в которых, как известно, «лишний рот хуже ножа»!. Новорожденных выкупали у родителей за несколько десятков долларов. Затем преступники фабриковали фиктивные документы об усыновлении, и младенцы отправлялись в семьи из США, Франции, Канады и Австралии. Только новоявленные родители раскошеливались уже на 2-3 тысячи долларов. Всего же, по некоторым данным, за рубеж незаконно отправлено более 200 маленьких вьетнамцев.

      В Японии, похоже, уже частью повседневного вокабуляра стало слово  «Лоликон» (Лолита комплекс). В некоторых публикациях Япония называется «мировой столицей детской порнографии». Предположительно здесь производится 4/5 всех видео и журналов, демонстрирующих детей в сексуальных ситуациях. Большинство мужчин, посещающих центры детской проституции на Филиппинах, Таиланде и в других странах Азии по линии «секс-туризма», происходят из Японии.

      Похоже, японские политики мало озабочены проблемой детской порнографии. Затрудняет ситуацию и факт, что по действующему законодательству лицо, занимающееся детской порнографией, подлежит наказанию лишь в случае, если его поймали непосредственно за производством фильмов или фотографий детей в неприличных ситуациях. Что же касается половых преступлений, совершаемых японцами за рубежом, то жертвы должны обращаться с иском в Японию. По сообщениям полиции, в последнее время основными преступлениями среди молодежи стали употребление наркотиков и проституция школьниц.

    По законопроекту от 1998 г. запрещалось всем в Японии и  японским гражданам при выезде за границу иметь половые сношения за плату с лицом, не достигшим 18-летнего возраста. Предусматривалось также преследование производства, распространения и сбыта детской порнографии. Наказание установлено – 3 года лишения свободы и штраф в размере 1 млн. иен (8300) долларов США. Только распространение или сбыт могут наказываться лишением свободы до 3 лет или штрафом до 3 млн. иен (24900 долларов США). Наблюдатели отмечают, что 28 апреля 1999 г. в Верхней палате парламента прошла обсуждение довольно «размытая» версия этого проекта.

        Заведений типа «Рабу Хотэру» (“Love Hotel”) в Японии в послевоенные годы насчитывалось около 20000. Сами якудза владеют небольшой частью салонов развлечений. Но они оказывают сильное влияние на этот бизнес – обеспечивают женщин из стран Азии японскими туристическими визами, знакомят их с владельцами салонов, получая свою часть доходов. Других сторон деятельности салонов мафиози не касаются .

      Говоря о распространении японских преступных формирований по миру, нельзя не сказать несколько слов и об их связях с российскими преступными сообществами. Основная сфера взаимоотношений банд России и Японии – это контрабанда морепродуктов, торговля крадеными автомобилями и проституция. Будучи сильно завязанными в контрабандную торговлю, японские преступные группировки занялись инвестированием совместных предприятий в приморских регионах, таких, как Камчатка, Сахалин, Магаданская область, Хабаровский и Приморский края. Развитие сотрудничества во всевозрастающих объемах включает оказание криминальных услуг группами борекудан российским бандам в диапазоне от подделки фирменных товаров, производимых на подпольных дальневосточных фабриках, до отмывания денег и поставки краденых автомобилей. Например, в 1997 г. японская полиция вскрыла преступную организацию по угонам автомобилей, которые направлялись в порты Осака и Фукуока для последующей переправки в Россию. В организацию входили члены группировки «Ямагути-гуми». В обратном направлении российские банды обеспечивали постоянный приток в Японию проституток, многие из которых были несовершеннолетними.

       В странах Юго-Восточной Азии якудза специально нанимает местных жителей, которые разъезжают по деревням Таиланда и Филиппин, завлекая девушек в Японию обещаниями высоких заработков на предприятиях фирм «Сони» или «Ниссан». Однако на самом деле обманутые девушки попадают в публичные дома Токио и других японских городов. Якудза, полностью контролирующие проституцию в стране, получают огромные деньги от торговли «живым товаром», поскольку многие привезенные из-за границы девушки «работают» практически бесплатно - только за кров и еду.

        Япония является наиболее крупным и прибыльным рынком для поставщиков "живого товара". Даже по весьма скромным оценкам число тайских женщин, "работающих" проститутками в Японии, достигало на октябрь 1995 года 27000, а женщин с Филиппин - 75000.  Такой "бизнес" зачастую даже рекламируется как "Бангкокский кабачок" или "Сиамский ресторан", с оформлением фотографий "обслуживающего персонала". Процветание данного "бизнеса", очевидно, свидетельствует о состоянии морального разложения внешне выглядящего достойным японского общества и государства. Ведь именно в результате поддержки обществом в целом данное явление может в нем существовать, поскольку речь идет не о единичном, а о массовом явлении. Возможность легкого удовлетворения своих страстей без обременения себя заботой о женщине и детях способствуют закреплению этой морали отчуждения в сознании зрелого и особенно подрастающего поколения, приводя к мысли, что забота о ближнем, а в конечном счете, и об обществе в целом, – это всего лишь обуза, которую при возможности стоит отсечь как нечто ненужное. При этом упускается факт, что, утрачивая общественные моральные ценности, общество постепенно теряет и самое себя в том виде, в котором оно призвано существовать, имея основной функцией заботу о каждом своем члене во имя сохранения общества.

      Мидзухо Мацуда из Приюта для азиатских женщин в Токио подтверждает, что в поставках женщин в Японию глубоко задействованы организованные преступные группировки, которые создали международный синдикат по торговле женщинами между Тайванем и Японией. "Контракты", по которым нанимаются женщины, составляются таким образом, что продолжаются вечно, загоняя женщин в постоянные долги и не давая им возможности развязаться с этой «работой». Денег они, по свидетельству Мацуда, не получают и когда начинают разговор с нанимателем о прекращении отношений, то им предлагают, чтобы они вернули три, иногда три с половиной, иногда четыре миллиона иен, что является огромной суммой. А иначе они не могут уехать домой. Четыре миллиона иен составляет примерно 48000 долларов США. И эта цифра никогда не уменьшается, а только возрастает, поскольку ежедневно добавляется сумма за питание и проживание.

      Иногда "агенты по найму" могут просто прийти в дом к родителям девушки и предложить им каталог с хорошими домами. В обмен на строительство дома предлагается отдать дочь на срок до трех лет, то есть своего рода "заем" девушки. Собственно женщинами многих и назвать нельзя, поскольку многие из них порой даже не достигают менструального возраста и вообще еще понятия не имеют о половых отношениях. Возраст таких "работников" может быть самый разный, чаще всего от десяти до пятнадцати лет, а иногда и восьми лет. Одному из корреспондентов агентства CNN удалось поговорить с женщиной, которая проработала проституткой в Японии более трех лет перед тем, как ей удалось бежать в Таиланд. Женщина рассказала, что ее продавали несколько раз в разные публичные дома, подобно животному – как свинью или собаку, устанавливая торги по цене. При этом клиенты ее часто истязали. Она также рассказала о нескольких случаях убийства девушек членами банд после попытки побега и возвращения их в публичный дом.

      Юдит Миркинсон полагает, что так называемые девушки для развлечения, для гостей, для массажа, или попросту проститутки – все являются одним и тем же и представляют часть «глобализации» мировой экономики.  Товар перевозится из одного аэропорта в другой, или даже из одной страны в другую, производя многомиллиардную прибыль. Но только этим товаром являются женщины и дети. Речь идет уже о международной секс-торговле. Такие девушки стоят обычно от 400 до 800 долларов США. Даже если им и удается добиться свободы после нескольких лет работы на хозяина, то их уже ожидает далеко не лучшая жизнь. Впоследствии они не представляют иного образа жизни, не имеют своего дома.   Поражает не просто существование факта индустрии проституции, но и ее размах. По некоторым оценкам, ежегодно продается  от одного до двух миллионов женщин и детей. На конференции организаций женщин Юго-Восточной Азии, проходившей в 1991 г.,  отмечалось, что с середины семидесятых годов в мире было продано около 30 миллионов женщин, из них ежегодно в такое рабство только в Японию, эту "процветающую" страну, завозится более ста тысяч (!) женщин.  Причем, эта цифра не учитывает так называемой внутренней торговли "для домашнего потребления".

       В Южной Корее имеется Закон о запрете проституции. Но банды извлекают нелегальные доходы от поставки проституток, закрывая им путь к побегу, и оказывая покровительство сутенерам. Недавно их деятельность расширилась за счет незаконного ввоза российских женщин для корейских развлекательных учреждений и вывоза кореянок в Японию для ее индустрии развлечений.

        Ускорение хода времени, вызываемое развитием научно-технического прогресса, приводит к изменению существующих традиций и в преступном мире. Традиционно в странах Дальнего Востока существовали весьма суровые законы и практика в отношении распространения оружия. Поэтому вместо оружия для безопасности и насильственных действий члены бандитских формирований традиционно изучали «боевые искусства» или «восточные единоборства». До поры до времени навыки в единоборствах позволяли довольно эффективно проводить «разборки» при возникновении конфликтов между отдельными группировками. Однако процесс подготовки бойца высокой квалификации отнимает много времени и труда, которые можно было бы использовать для других целей, в частности – опять же для увеличения наживы. К тому же появление современных видов огнестрельного оружия и взрывчатых технологий легко позволяет уравнять даже «хилого» негодяя с «могущественным» боссом. Все, что требуется для обладания огнестрельным оружием, - это  умение «обходить» закон, а тренировки в этом умении даже обостряют ум, делая его еще более пригодным к преступным действиям. Не удивительно, что другим видом организованной преступной деятельности, неизбежно приобретающей международные черты, становится контрабанда оружия и военных технологий. Само по себе техническое оснащение и оснащение оружием не является самоцелью для преступных формирований. Скорее это вспомогательная область,  обеспечивающая надежность в получении сверхдоходов.  Примыкает к этому виду терроризм и пиратство в Южнокитайском море.

В свою очередь, это потребовало изменений и в законодательстве об оружии. Так, в 1993 и 1995 гг. Закон был изменен в сторону большего ужесточения. Новые положения позволяют следователю самому купить оружие у подозреваемого. Обновлено и законодательство о въезде и выезде, где предусмотрено наказание за незаконное перемещение лиц через границу для организаторов перемещений, причем не как соучастников, а как исполнителей преступления.

      Консолидация преступных групп в межгосударственные организованные бандформирования, несомненно, таит в себе большую опасность. Ведь у них появляется возможность взаимопомощи, переброски (для отмывания) денежных средств, людских и материальных ресурсов, а  также возможность совместного противостояния своим государствам и обществам для лоббирования собственных интересов. Не случайно поэтому в научных кругах высказывается и такое мнение, что если российская мафия, японская «якудза» и китайские «триады» смогут справиться с проблемой сосуществования, то Дальний Восток начнет превращаться в колыбель объединенной криминальной сверхдержавы.

       Еще одним наиболее распространенным видом организованной преступной деятельности для получения сверхдоходов, нашедшим широкое распространение, является приобщение множества людей к пагубным привычкам (наркомания, пьянство, курение), которые ставят в жесткую зависимость от поставщиков этого товара.  К наиболее испытанным из них наркотики и другие стимулирующие вещества. Контрабанда наркотиков и стимуляторов и их распространение давно уже стало неотъемлемым признаком международной преступности.

        Борекудан, триады, тонги и др. ОПФ, являясь членами международных синдикатов, принимают в этом самое активное участие. Страны, входящие в так называемый «золотой треугольник», прочно контролируются организованной преступностью, и требуется много решимости, чтобы не только не прекращать борьбу в этом направлении, но и наращивать успехи.

      Здесь, полагаем, следует помнить, что борьба с международными проявлениями организованной преступности на территории Дальнего Востока России также имеет свою историю. Так, известно, что культура мака с целью добывания опиума занесена в Приамурский край преимущественно китайцами. Запрет на ввоз опиума с правом конфискации его при досмотрах китайских шлюпок был узаконен в июне 1887 г. Но несмотря на это, ввоз в Приморье опиума продолжался, что, безусловно, наносило вред национальным интересам России, прежде всего подрывая ее экономическую базу. Ввоз опиума достиг особенно больших масштабов в конце 19 века, когда в Приморье было начато сооружение Транссибирской железнодорожной магистрали. Важную роль в контрабанде, производстве и распространении опиума в городах и населенных пунктах Приамурского генерал-губернаторства играли легальные и тайные китайские общества, руководство которых получало большую прибыль от продажи наркотиков. Официальные власти в Приморье, особенно во Владивостоке и Никольск-Уссурийске, пытались бороться с распространением опиумокурения и продажей опиума, назначая специальных полицейских чинов для этих целей. Однако уполномоченные чиновники быстро входили в контакт с содержателями игорных домов, опиумокурилен, получали от них крупные взятки и закрывали глаза на все происходившее.

       Наивысший расцвет в распространении и контрабанде опиума был достигнут в Приморье в годы гражданской войны и интервенции. До революции, а позднее и при Советской власти, сначала русское, а затем правительство СССР занимались за рубежом тайными операциями с наркотиками. В основном наркотики шли на финансирование антияпонского партизанского движения в Корее – для закупки оружия и поддержки нелегальной деятельности корейских коммунистов, продолжавшейся с 20-х годов до Великой Отечественной войны. Меры, предпринятые в 20-е годы органами Советской власти в Приморье, не привели к полной ликвидации опиумокурения, более того – из-за нехватки наркотиков китайцы, корейцы и русские стали использовать дикорастущую маньчжурскую и культивированную коноплю, произрастающую здесь. Макосеяние, которым занимались корейцы, усиленно поощрялось как со стороны внутренних покупщиков, так и зарубежными китайскими торговцами опиума. Наличие опиума в крае привлекало из-за рубежа хунхузов и бандитов, облагавших особой данью сеятелей мака или просто грабящих и убивающих его производителей.

       Дальневосточный крайисполком принял меры по полному запрещению посевов опиумного мака, но практических результатов они не дали. Лишь с середины 30-х годов, вследствие ужесточения политики в этой области со стороны правящего режима, развертывания массовых репрессий, возможно стало говорить о каких-то изменениях в борьбе с производством наркотиков и опиумокурением. В августе 1936 г. во Владивостоке органами НКВД была арестована большая группа японцев за распространение морфия и валютные операции. Все ее члены давно проживали в городе и имели обширные преступные связи, идущие далеко за пределы Приморья, что позволяло им беспрепятственно осуществлять поставку и распространение морфия в области.

С ликвидацией по решению ЦК ВКП (б) во Владивостоке в 1936 году «Миллионки» (кварталов, где проживало главным образом китайское население города, и где находились основные притоны опиумокурения), а также выселением с территории Приморья китайского и корейского населения в 1937-38 гг. с наркобизнесом в основном было покончено.

       В настоящее время опасность представляет тенденция не только распространения завозимых наркотиков по России, но и превращения Приморского края и всего Дальнего Востока России в своеобразный «транзит» по переброске «товара» в соседние страны. Например, в Монголии за последние пять лет из 57 человек, осужденных за преступления, связанные с наркотиками, 21 были гражданами РФ и Китая. Подобные преступления правоохранительные органы Монголии склонны связывать с радикальными переменами  «переходного» периода к демократии и рыночной экономике.

       В отличие от ОПФ других стран, благодаря активной наступательной позиции правительства Кореи в наркобизнесе малоактивны. Хотя весьма вероятна их связь с ОПФ Китая, Японии и других стран Юго-Восточной Азии. За исключением давнего случая финансирования якудзой корейских ОПФ в Пусане, иных фактов, подтверждающих активную связь с ОПФ других стран, корейской полиции пока не известно.

       В 1999 г. в Корее изъято 29233 г метамфетамина, 2.251 г кокаина, 342 г героина, 3064 г опия -сырца, 2070 г эфедрина. Было арестовано 60 иностранцев за преступления, связанные с наркотиками, что больше в два раза, чем в 1998 г. По гражданской принадлежности самыми большими группами были ОПФ Филиппин, России и Китая.

      Отмечается несколько случаев совершения лицами корейской национальности преступлений, связанных с азартными играми, в иных странах, например, на Филиппинах, в Макао и др. Считается, что они, кроме азартного бизнеса, вовлечены также в такие преступленийя, как контрабанда иностранной валютой, вымогательство, насильственные преступления и др.  Замечены частые визиты членов японских борекудан в Корею.

      В другой же части Корейского полуострова ситуация в этом отношении менее благоприятна.  В последнее время вызывает опасение тот факт, что само государство, переживающее тяжелый экономический кризис, становится на путь мировой ОП. Стала известной, например, информация о том, что для пополнения валютных запасов КНДР широко использует торговлю опиумом. А за производство зелья отвечает специальный отдел «политического ядра» - ЦК ТПК; для переброски наркотиков через границу КНДР широко использовала дипломатический канал. В такой ситуации вряд ли государственным органам будет доставать нравственности для преодоления преступности, в том числе организованной.

      Отмечая активное распространение организованной преступности за пределы своих государственных территорий, хотелось бы указать на пример жестких мер в обуздании этого вида преступлений в Китае. В провинции Юнань каждый год казнят около 400 торговцев наркотиками. При этом проводятся показательные национальные и международные «дни борьбы с наркотизмом», которые сопровождаются мероприятиями на стадионах с публичным осуждением преступников, после чего совершается их казнь. Но это, так сказать карательная сторона дела. Заслуживает особого внимания опыт властей Юнаня, которые тратят деньги на технических экспертов, направляемых ими в страны «золотого треугольника», в основном в Мьянму, чтобы помочь фермерам переключиться с производства опиума на выращивание зерновых культур, фруктов и кофе.   Благодаря такой помощи четверть из 50000 гектаров (125000 акров), находящихся под плантациями опиума, в Мьянме были выведены из сферы производства «белой смерти». Таким образом, рынок наркотиков лишился ежегодных 30 тонн очищенного опиума или даже чуть более того, что изымалось органами Юнаня за последние десять лет!

Среди причин, способствующих процветанию организованной преступности в КНР и проникновению ее за пределы страны, можно отметить, на наш взгляд важные социальные причины.  В КНР, как известно, поставлена задача модернизации всего народного хозяйства страны к середине XXI столетия. Решить ее намечено путем создания «социалистической рыночной экономики» Из тотально обобществленной экономика КНР стала многоукладной. Особенная острота в экономической ситуации  Китая связана, во-первых, с небывалым ростом населения и соответственным сокращением среднедушевых размеров натуральных ресурсов, и во-вторых, с ухудшением обстановки с невозобновляемыми природными ресурсами (пресная вода, площадь пашни, лес, минеральное сырье), что может создать большие препятствия на пути непрерывного роста экономики. Так, всего за 47 лет существования КНР население увеличилось на 682 млн. чел., т.е. более чем удвоилось (в 2,26 раза). При этом городское население увеличилось с 61,7 млн. в 1950 г. до 359,5 млн. чел. – в  1996 г., т.е. в 5,8 раза.   На фоне этого число безработных и мигрантов в 1997 г. насчитывало по стране 150 млн. чел., а к 2000 г. оно может составить 268 млн. чел. Даже в госсекторе сегодня избыток рабочей силы колеблется в пределах 15-30 % (примерно 16-32 млн. чел.). В то время как в течение последних 30 лет Китай ежегодно  лишается 500 тыс. га пашни (!).

     Создавшаяся ситуация явилась одной из причин появления организованной преступности в виде организации массовой скупки цветных и черных металлов, нефти и нефтепродуктов и др., - среди  прочего и из соседней России, что прямо повлияло на хищения собственности в России и на рост активности и числа организованных преступных групп и в нашей стране.

      Существование в Китае целой армии людей, вынужденных предпринимать реальные шаги к добыванию себе «насущного хлеба», стимулирует их объединяться и решать свои проблемы не только законными средствами.

    Активное усвоение «западного» образа жизни, основанного прежде всего на более высоком уровне материального обеспечения, за счет ограбления третьих стран, привело к утрате ряда традиционных ценностей.  Постепенно разрушаются прежние семейные и социальные связи, утрачивается унифицированное коллективистское мышление, рождается индивидуалистическое, то есть отчужденное от общества восприятие мира.

      Особенно это важно для России в настоящий момент, где, по мнению С.В. Дьякова, «партийная идеология отвергнута, но государственная не создана, а она должна быть духовным  наполнением государства, представлением о должном, которое следует выполнить в Конституции и законах РФ. Что бы ни говорили, право – это форма выражения политики». Ставя «диагноз» состояния современного общества, русский правовед и философ И.А. Ильин указывал: «Слепое, корыстное, беспринципное и бессильное правосознание руководит жизнью человечества. И вот эти-то недуги правосознания – развязали стихию души и подготовили ее духовную неудачу. Жизнь духа требует здесь поистине глубокого пересмотра и обновления». Эти слова находят свое подтверждение и в наши дни, если посмотреть на состояние высокого развития экономики Японии и других стран Запада, где организованная преступность процветает. И здесь трудно не согласиться с В.А. Номоконовым, утверждающим, что "вопреки расхожему представлению экономических романтиков, не от экономики зависит состояние государства, а от состояния государства – экономика". Финансово-экономический кризис, потрясший и Японию, и все страны АТР, - наглядное тому доказательство.

       Выражая заботу об опасной роли международной организованной преступной деятельности для России, нельзя обойти стороной такое явление, как «духовный бандитизм». Под видом благотворителей и «просветителей» в Россию, в том числе в ее Дальневосточные районы, буквально «хлынули» «миссионеры» разного пошиба. Попытка духовного закабаления приобретает небывалый размах.

      Что касается Приморского края – одного из 89 субъектов Российской Федерации, то здесь продолжают жить и трудиться, растить детей представители 119 национальностей; здесь существует 50 национальных объединений и 30 религиозных конфессий, объединенные в 172 религиозные организации. Приморье в национально-религиозном вопросе сравнивается  потенциально с пороховой бочкой . Число конфессий и религиозных организаций за прошлое десятилетие увеличилось в 5-6 раз, а уровень религиозности населения достигает 35-40 %. При этом возрождение исторических традиционных церквей в крае происходит в условиях приобщения приморцев, да и россиян в целом, к новым вероучениям, проявившимся в эти годы через активное миссионерство. Основная часть миссионеров – представители разнообразных протестантских «церквей». За два года после принятия Федерального закона о свободе совести Приморье посетили с краткосрочными и долгосрочными визитами по религиозным делам более 400 иностранных миссионеров и членов их семей. Максимальный процент среди них занимают представители южнокорейских протестантских церквей (в 1998 г. их прибыло 100 чел.). Далее идут мармоны – представители  Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней (более 30 чел. – Иеромонах Иннокентий); католики (более 30 чел.), Христиане Веры Евангельской разных направлений и т. д.

     Так, в начале 90-х гг. в Приморье официально занимались миссионерской деятельностью 43 религиозные организации 5 конфессий (православные, евангельские христиане баптисты, адвентисты седьмого дня, пятидесятники, «Свидетели Иеговы»). На 1.01.95 г. в крае действовало 86 религиозных организаций, на июнь 1996 – уже 114 и свыше 40 незарегистрированных. На 1.09.96 г. их количество составило 120. К 1.08.1999 г. действовало 150 религиозных общин более 20 конфессий. Кроме того, свыше 50 организаций и групп действует без регистрации уставов в управлении юстиции. Деятельность сатанинских и демонических организаций носит скрытый характер. При таком количестве и разнообразии религиозных групп и сект, многие из которых носят одиозный характер, создаются благоприятные условия для основания под их крышей международных преступных организаций и такие факты уже имеются.

       В целом ситуация в странах Дальнего Востока, в том числе и в России, не может не настораживать. Снижение моральных установок, гедонистские настроения и ориентации, в общественном сознании, крен в сторону денежного выражения ценностей – все это является питательной почвой для роста преступности, выхода ее за пределы национальных государств.

       Среди мер, направленных на борьбу с организованной преступностью важное место должно отводиться повышению уровня общей правовой культуры населения. Вместе с тем, наблюдения показывают, что и организованные преступники, как правило, либо сами хорошо разбираются в различных отраслях права, либо прибегают к помощи высококвалифицированных юристов, чтобы «обойти законы» и остаться безнаказанными. Следовательно, для успешной борьбы с организованной преступностью в правовой пропаганде необходимо акцент делать на формировании у населения  непримиримого  отношения ко всяким проявлениям беззакония в обществе. 

       С целью уменьшения вредного влияния СМИ на население («романтизация» преступности и преступников, пропаганда насилия и антиобщественных ориентаций и др.) необходимо срочное введение действенных форм государственного контроля за средствами массовой информации и прежде всего – телевидения, эффективных мер защиты населения от идейно-нравственного растления, воспитания  граждан на основе положительных исторических традиций русского народа.

       В Республике Корея законодатель не ограничился только тем, что принял в УК соответствующие нормы, направленные на борьбу с организованной преступностью, он действует с 18.09.1953, с дополнениями на начало 1996 г. Хотя последние редакции УК и учитывают общественные изменения и криминологическую обстановку в стране, вместе с тем и само государство проявляет  сильную политическую волю в устранении организованной преступности, в мобилизации компетентных органов на решительную борьбу с ней. Решительно настроены на такую борьбу и политические партии страны...

       В 1993 г. Закон о наказании за организованную преступность был исправлен и в настоящее время можно считать, что он дает определенные плоды. Закон устанавливает, что если преступление совершает член ОПФ, с целью поддержания организации, то размер наказания ему может быть увеличен на половину по сравнению с обычным преступником.

     Ситуация с проявлениями организованной преступности, как мы полагаем, заставляет даже японских граждан, где в последнее время смертная казнь применяется крайне редко, пересмотреть отношение к применению этой меры. Так, по проведенному опросу, около 80 % респондентов высказалось за сохранение смертной казни, и лишь 8,8 % поддержали ее отмену.

       Далее, 12 августа 1999 г. парламент Японии принял три закона по борьбе с ОП, содержащих различные меры наказания. В соответствии с одним из них Агентство финансового контроля наделено функцией Службы финансовой разведки.  Два других закона предусматривают следственные приемы проникновения в электронные коммуникацции и вводят дополнительные меры по защите свидетелей.

     Понятно, что с проявлениями международной организованной преступности невозможно успешно бороться, не налаживая надлежащее сотрудничество правоохранительных органов, общественных организаций, ученых, занимающихся исследованием проблемы межгосударственной преступности из  различных стран. И весьма отрадно, что продолжает накапливаться в этом отношении опыт для региона Дальнего Востока. В апреле 2000 года в Сеуле прошла уже вторая встреча представителей науки и практических работников, посвященная именно установлению международных связей в деле преодоления организованной преступности. Первая проходила в Иркутске, в 1997 г. Несомненно, такие мероприятия позволят сократить отставание правоохранительных органов в деле борьбы с ОПФ, масштабы распространения которой явно опережают возможности государственных правоохранительных органов противостоять этому злу.