1. Роль и влияние мифологических воззрений

Представления о той или иной форме обусловленности правил жизни и общения людей характерны уже для са­мых ранних стадий развития человеческого общества и человеческого познания1. Выделение в окружающей об­становке сходных и различных явлений, выяснение свя­зей и отношений между ними и т. д. относятся к числу фундаментальных свойств человеческого познания и чело­веческого способа ориентирования в мире. Как существо разумное и словесное человек тем самым является суще­ством теоретизирующим. Формы, глубина и уровень тако­го теоретизирования изменялись в ходе исторического развития человека и человеческого общества, но челове­ческий способ бытия на всех этапах его формирования и эволюции включает в себя момент осознания данного бы­тия. Люди всегда жили в определенным образом осознан­ном (т. е. «пропущенном» через сознание) мире, хотя мера этой осознанности и степень достоверности соответ-

1 О. М. Фрейденберг, анализируя особенности первобытного мыш­ления (его конкретность, нерасчлененность и образность), ха­рактеризует и те «образы», ^птпрьдр преч^'р^ду^т соответствую­щим понятиям в сфере этики и права. Она, в частности, пишет: «В дородовой период нет нп морали, ни права. Однако здесь функционирует образность, которая впоследствии становится правовыми и этическими понятиями, хотя не содержит в себе пи этических, ни правовых архетипов. Морали, как я говорю, здесь нет. Но существуют метафоры „права" и „беззакония", „Дурного" и „хорошего", „зла" и „правды', „добра". Все эти кон­кретные образы означают только одно: „преисподнюю" — „небо" в их борьбе и несмепяющейся смене. Качественных признаков У них нет никаких. Все зависит от положения тотема: если он „преисподняя"— это „зло", „темнота"," „беззаконие*^ „наруше-ние", все то, из чего образуется всякое „отрицание", „нет", бу-ДУЩан отрицательная категория; если он „пебо",— это „добро", „свет", „праведность", будущее утверждение» (Фрейден­берг О. М. Миф и литература древности. М., 1978, с. 60).

ствующего знания о мире на ранних этапах историческо­го процесса развития познания были небольшими и лишь постепенно увеличивались в ходе общего прогресса чело­вечества.

Уже на стадии мифологических представлений значи­тельное внимание уделяется поискам первоначал и исто­ков человеческих установлений. В мифах древних наро­дов происхождение, смысл, значение и роль этих уста­новлений объясняются на основе более общих воззрений, \ согласно которым земные порядки являются частью » общемировых (космических) порядков, имеющих боже­ственный характер. Мифологические представления о возникновении мира, человека и человеческого общества играли роль ведущего объяснительного принципа (ключа дешифровки), человеческих взаимоотношений и были вме­сте с тем источником общеобязательных норм и правил человеческого поведения, подлежащих безусловному ис­полнению в настоящем и будущем. Описание в мифе име­ет одновременно значение предписания, в силу чего поло­жения мифа, обладавшие высшим авторитетом и божест­венной санкцией, играли роль императивной модели для соответствующего устроения человеческих связей и вза­имоотношений.

В примитивных обществах мифология выполняет функции объяснения и легитимации социальных норм. Соответствующая мифическая версия санкционирует оп­ределенный (наличный) порядок, выступая одновременно в качестве основы его происхождения, идеологического оправдания его существования и неизменного сохранения, нормы его функционирования и т. д.2

Характерные для мифологии представления о божест-

; венном первоисточнике правил человеческого поведения

^ и человеческих установлений вообще, об обусловленности

норм  человеческого   общения   (дозволений  и  запретов —

«табу»)   более   широкими и глобальными   отношениями,

общемировыми  (космическими)  процессами и порядками

2 Подробнее см. работу известного исследователя мифа Б. Мали­новского (Malinowski В. Myth in primitive psychology. L., 1926). Соглашаясь с оценками Б. Малиновского, М. И. Стеблин-Камен-ский пишет: «Миф, как показал Малиновский,— это важная со­циальная сила. Он обосновывает устройство общества, его зако­ны, ого моральные ценности. Он выражает и кодифицирует веро­вания, придает престиж традиции, руководит в практической деятельности, учит правилам поведения» (Стеблин-Камен-ский U. И. Миф. Л., 1976, с. 16).

8

сохраняют (с теми или иными изменениями и модифика­циями)  свое значение и в дальнейшем, в условиях фор­мирования раннеклассовых обществ и возникновения го­сударственности.  Это отчетливо видно уже из того,  что все древние народы   (египтяне, вавилоняне, индусы,  ас- ,' сирийцы, персы, евреи, греки и др.) выводят свое право* и законодательство непосредственно^ от богов, Законода­тельство в целом возводится к божественному первоисточ-^ пику, и законы приписываются или прямо богам, или их' ставленникам-правителям   (легендарным учредителям го­сударств и героям-законодателям).

Говоря о времени совпадения религиозных, нравствен­ных и правовых представлений, пронизанных «идеей воз- / мездия», В. Вундт писал: «Нормы права вначале не отде- \J лялись от религиозных, а были с ними тесно связаны. Древнейшие нормы права были в то же время и рели­гиозными законами; и только потом правовые нормы от­деляются от чисто религиозных. Древнейшие законы упо­минали только о запрещении известных поступков и ни­чего не говорили о следующем за такое нарушение наказании, последнее считалось необходимым последстви­ем преступления. То, что нормы права были в то же вре­мя и религиозными законами, свидетельствует о том, что сознание еще не различало между собою преступление и// грех. Это различие выработалось позднее в римском пра­ве. Только тогда произошло полное отделение правовых норм от религиозных» 3.

Соответствие земных, человеческих порядков, отноше­ний, норм и правил поведения божественным началам яв­ляется само собой разумеющимся моментом общемифоло­гического представления о всемогущих, всеопределяющих богах, создателях неба и земли, человека и уклада его жизни. Естественное (природное), согласно подобным воззрениям, тоже божественно, а все человеческое пра­вильно и достойно положительной оценки в той мере, в какой оно соответствует божественным (естественно-бо­жественным) установлениям и велениям. Причем в соот­ветствии с иерархическими взаимоотношениями самих ^мифических богов между собой, в качестве первоисточни­ка всего положительного, социально и этически наиболее важного и ценного выступает сам верховый бог. Кроме того, один из богов (в разных мифах и на разных этапах

3 Вундт В. О развитии этических воззрений. М., 1886, с. 20.

мифотворчества одного и того же народа эта роль может приписываться различным богам) специально олицетво­ряет правду и справедливость.

В соответствии с направлением нашего исследования непосредственный интерес представляют те объяснитель­ные средства и приемы (образные представления и сло­весные конструкции, модели, понятия, термины, принци­пы и т. д.), с помощью которых на различных этапах исторического развития обозначались соотношения норма­тивных явлений разного уровня, взаимосвязи определяю­щего и определяемого применительно к положениям закона, к общеобязательным нормам человеческих отношений, характеризовался механизм обусловленности сознательно установленных людьми официальных правил поведения теми или иными требованиями и нормами объ­ективного (с точки зреная соответствующего подхода) порядка.

Более конкретные аспекты влияния мифологических воззрений па представления древних пародов о праве и законе будут рассмотрены в ходе последующего освеще­ния темы.