Введение

                В инструкции по организации учебного процесса в высших учебных заведениях МВД России, утвержденной приказом МВД РФ         № 10 от 3 января 1996 г., задача обеспечения органов внутренних дел квалифицированными специалистами с высшим образованием включена в число основных (п. I.I).

                Однако действующий уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, подзаконные нормативные акты, принимаемые в его развитие, к сожалению, убеждают в том, что отраслевое законодательство, всевозможные модели и проекты нового УПК РФ вряд ли в состоянии гарантировать успешное выполнение директивных указаний МВД РФ в части, касающейся качества подготовки следственно-оперативных кадров для правоохранительной системы нашего отечества.

                В теории уголовного процесса сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, возникло труднообъяснимое с научной точки зрения предубеждение относительно так называемой “истоптанности” проблематики уголовно-процессуального права. С другой стороны приходиться констатировать обилие появившихся в ходе проводимой на современном этапе судебно-правовой реформы плохо продуманных законодательных нововведений либерально-демократического толка. Такое положение делает безрезультатными любые усилия законодателя, направленные на систематизацию и рационализацию “устава уголовного судопроизводства”.

                Кроме того, следует заметить, что уголовная политика России на протяжении последнего столетия из года в год развивалась и совершенствовалась по “закону маятника”. Законодательные инициативы, проистекающие из одиозных призывов к гуманизации и демократизации уголовного и уголовно-процессуального законодательства России, соседствуют со спонтанными выпадами властей в адрес процветающей организованной преступности.

                Свидетельств тому немало. Достаточно упомянуть о сомнительной пользе большинства правовых институтов, включенных в структуру УПК РСФСР в последние годы. Речь идет, прежде всего, о суде присяжных, обжаловании в суд ареста и продления сроков содержания под стражей и о многом другом, принятом за аксиому, не требующим ни доказательств, ни опровержения в силу инертности мышления.

                Так, в УПК максимальный срок уголовно-процессуального задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, определяется в трое суток, или 72 часа (ст. 122).

                Конституция РФ в перспективе, до приведения отраслевого законодательства в соответствие с положениями Основного закона, ограничивает время применения данной принудительной меры 48-ю часами (ч. 2 ст. 22), что, между прочим, вряд ли будет иметь позитивные последствия с точки зрения интересов правоохранительных органов, ведущих борьбу с преступностью.

                Указ Президента РФ № 1226 от 14 июля 1994 г. “О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности” предписывает задерживать подозреваемых, а в контексте п. I и обвиняемых в совершении тяжких преступлений, уже на срок до 30 суток (? !).

                Подобные противоречия вряд ли допустимы. Тем более, что этот пример — не единственный.

                Так, в соответствии с совместным указанием Генеральной прокуратуры и МВД РФ № 25/15-1-19-93/1/3986 от 9 сентября 1993 г. “О процессуальном положении руководителей органов внутренних дел”, положениями Закона РСФСР “О милиции” от 18 апреля 1991 г. и действующим уголовно-процессуальным законодательством России следует признать, что процессуальными полномочиями органа дознания (ст. 117 — 120 УПК) обладают начальники криминальной милиции, милиции общественной безопасности, а также территориальных и линейных отделов (отделений) милиции и их заместители. В числе органов дознания органы внутренних дел не названы, поэтому их начальники не обладают процессуальными правами, предусмотренными уголовно-процессуальным кодексом.

                В проекте УПК РФ, опубликованном в “Юридическом вестнике” (1995. № 31/122), в ст. 5 “Разъяснения некоторых наименований, содержащихся в настоящем Кодексе”, можно обнаружить прямо противоположное утверждение, согласно которому начальник органа дознания — это, прежде всего, начальник органа внутренних дел (п. 14).

                Не менее значимые разночтения характерны и для такого правового института уголовно-процессуального законодательства, как групповой метод расследования преступлений, а также для осуществляемого в его рамках взаимодействия органов дознания и предварительного следствия.

                Вряд ли подлежит оспариванию тот факт, что эффективность деятельности следственно-оперативных групп во многом определяется рациональной организацией взаимодействия между сотрудниками, входящими в ее состав. В рамках группового метода расследования преступлений это сопряжено с определенными трудностями, поскольку в законе отсутствует указание на возможность расследования сложного или большого по объему уголовного дела следователями в одной группе с оперативными работниками органов дознания, привлекаемыми к выполнению не только оперативно-розыскных мер, но и следственных действий. Характер правоотношений, предусмотренных ст. 127 УПК и дополняющих, тем самым, положения ч. 3 ст. 129 УПК, предполагает действия таких работников не в группе, а за ее пределами, что менее эффективно. При этом объем полномочий оперативных сотрудников ограничивается разовыми поручениями следователей, которые согласно закону должны даваться только в письменной форме.

                Между тем, многолетняя практика свидетельствует о том, что объединение усилий сотрудников аппаратов следствия, дознания, экспертно-криминалистических подразделений и ряда других служб органов МВД РФ, организованных в единую группу, позволяет достичь лучших результатов, превышающих возможности каждой из взаимодействующих сторон, взятой в отдельности.

                В этой связи представляется, что данное направление оптимизации и рационализации взаимодействия органов дознания и предварительного следствия в условиях следственно-оперативных групп следует признать приоритетным. Тем более, что на гребне проводимой в настоящее время в России судебно-правовой реформы отчетливо прослеживается тенденция на дифференциацию и взаимное обособление правоохранительных структур, ведомств и ряда вспомогательных подразделений, в той или иной степени обеспечивающих борьбу с преступностью.

                С одной стороны, с точки зрения традиционной двузначной логики признается, что в рамках взаимодействия (понимаемого в широком смысле слова) правоохранительных органов широкое распространение получило проведение комплексных правоохранительных операций, а с другой (и одновременно), утверждается, что представляется недопустимым совмещение в одном органе функций по раскрытию преступлений и, например, по содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Обосновывается данный тезис тем, что решение задач раскрытия преступлений любой ценой может выражаться в применении незаконных методов “добывания” показаний лиц, содержащихся под стражей.

                Подобное воззрение в кругах общественности культивирует широкое распространение взглядов, согласно которым должностные лица органов дознания и предварительного следствия, прежде всего        МВД РФ, предстают на суд божий в качестве потенциальных и, более того, патологических нарушителей законности, что объективно не соответствует действительности. 

                Опыт практической и педагогической деятельности автора настоящего учебного пособия, к сожалению, свидетельствует о том, что узкая специализация и вызванное ею искусственное дробление родственных по профилю кафедр в системе высших учебных заведений МВД РФ по отдельным направлениям научно-исследовательской и учебно-методической деятельности порою приводят к нежелательной изоляции соответствующих творческих коллективов и не всегда обоснованной и полезной поляризации учебных курсов и программ, которые условно, применительно к тематике настоящего пособия, можно было бы назвать “организация раскрытия и расследования преступлений”.

                Существующая, таким образом, проблема, имеющая место в стенах вузов МВД РФ, впоследствии перемещается на взаимоотношения следственных, оперативных и экспертно-криминалистических подразделений нашего министерства, пополняемых выпускниками высших и средних специальных учебных заведений МВД Российской Федерации.

                Исходя из изложенного, автор настоящего пособия преследует целью раскрытие значения правильной организации взаимодействия органов предварительного расследования в условиях группового метода расследования преступлений.

                Следственно-оперативная группа — микромодель правоохранительной системы более высокого уровня. Для наиболее целесообразного разрешения проблем организационно-управленческого, процессуально-правового, тактико-криминалистического и оперативно-такти-ческого порядка в условиях групп следователей и, особенно, следствен-но-оперативных групп необходим высокий уровень общей и правовой подготовки, а также культуры сотрудников, входящих в состав групп.

                Автор надеется, что настоящее учебное пособие окажет определенную помощь преподавателям кафедр уголовного процесса, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности ОВД учебных заведений МВД РФ в целенаправленном осуществлении подготовки слушателей и курсантов по темам “Общие условия предварительного расследования”, “Тематика производства отдельных следственных действий”, “Методика расследования некоторых видов преступлений”, частным вопросом которых являются проблемы взаимодействия органов дознания и предварительного следствия в раскрытии и расследовании преступлений.

                В 1990 г. на базе Академии МВД СССР автор пособия защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата юридических наук по теме “Групповой метод расследования как способ повышения эффективности предварительного следствия”, выполненную под руководством основателя группового метода расследования преступлений в советском уголовном процессе — заслуженного деятеля науки РСФСР, доктора юридических наук, профессора Л.М.Карнеевой.

                Материалы пособия дополнены данными последних исследований автора по рассматриваемой проблеме. Ссылки на соответствующие публикации даются по ходу изложения темы.

                Помимо этого в работу включены подзаконные нормативные акты, регулирующие вопросы взаимодействия органов предварительного расследования, а также предложения по совершенствованию законодательной регламентации группового метода расследования преступлений, содержащиеся в различных проектах и моделях нового Уголовно-процессуального кодекса России.