_ 1. Цензура

Право свободного выражения своих мыслей в печатном слове проистекает из права человека свободно располагать своими силами для достижения своих законных целей. Но, подобно всякому пользованию правом, и здесь возможны злоупотребления. Клевета, распространенная в печати против частного лица, оскорбление в печатном слове общественной нравственности, воззвание к противодействию власти и т. п. - все это должно быть отнесено к злоупотреблениям печатным словом и к таким преступным действиям, которые требуют мер предупреждения и пресечения.

С другой стороны необходимость надлежащего регулирования печатного слова вызывается значением его для всего общества. Чем теснее частная деятельность связывается с общественной, тем меньше она может быть предоставлена самой себе и тем более необходимо регулирование этой деятельности государственной властью. "Печать, говорит Л. Штейн, есть та форма, в которой частное лицо работает для всех. Она имеет возможность передать каждому человеку во всяком поприще образование всех вообще. Она есть воплощение и фактическое осуществление совокупной жизни духа. Она есть могущественная власть и при том власть над имеющим создаться будущим". Поэтому с одной стороны "печать является как громадная и притом неопределенная власть отдельного лица над всеми, и, следовательно, является как общественная опасность. С другой стороны, она является как средство к покушению на преступления, или даже к самому совершению их. Из первого отношения возникает полиция печати, из второго - уголовное право печати". Полиция печати "с одной стороны имеет право на мероприятия и предписания, как необходимые условия для обнаружения и наказания преступления, совершенного путем печати, а с другой, при угрожающей опасности, она имеет право наложить запрещение, арестовать мысль". Наконец необходимость регулирования печатного слова проистекает также из того, что право пользования им должно быть ограждаемо законом, причем способы ограждения должны быть приноровлены к особенностям печатного дела, резко отличающим его от вещественной деятельности в тесном смысле этого слова. К полицейским мерам по делам печати относятся:

1. Цензура, состоящая в предварительном рассмотрении или рукописи - прежде преступления к печати, или книги - прежде выпуска ее в обращение. Цензура впервые была введена папой Александром VI.

2. Наблюдение за типографиями, литографиями и металлографиями.

3. Наблюдение за заведениями, производящими и продающими принадлежности тиснения.

4. Наблюдение за фотографиями.

5. Регулирование книжной торговли.

6. Регулирование права собственности на произведения наук, словесности, художеств и искусств.

У нас первые постановления о книжном деле были произведены на Стоглавом Соборе. Иван Васильевич поставил вопрос об ограждении народа от книг, распространяющих еретические заблуждения, на которые и встречаем ответы в нескольких главах соборных постановлений. Так, в 41 главе читаем: "не токмо в царствующем граде Москве, но и по всем градом, царю свою царскую грозу учинити и заповедь, и святителем всем, коемуждо в своем пределе, по всем градом запретити с великим духовным запрещением, чтобы православные христиане богомерзких книг еретических у себя не держали и не чли, а которые держали у себя такие еретические отреченные книги и чли их, и иных прельщали, и те бы о том каялися отцом своим духовным, и впредь бы у себя таких еретических отреченных книг не держали и не чли, а которые учнут у себя впредь такие книги держати и чести, или учнут иных прельщати и учити, и им быти от благочестивого царя в великой опале и в наказании, а от святителей, по священным правилом, быти в отлучении и в проклятии". Постановления Стоглава были направлены против распространения еретических заблуждений. Пользы принесли они мало, ереси в 16 в. быстро размножались, что вызывало ряд новых мер. По словам Котошихина, в царствование Алексея Михайловича в разбойном приказе "жгли живого за богохульство, за церковную татьбу, за содомское дело, за волховство, за чернокнижество, за книжное приложение, кто учнет вновь толковать воровски против апостолов, пророков и святых отцов с похулением" (гл. XVII, стр. 95).

Более систематическое регулирование книжного дела начинается с Петра В.. В его время появились в обращении книги, с "многими противностями восточной церкви", вследствие чего в 1720 году издан указ, по которому печатать книги дозволялось не иначе, как после заявления духовной коллегии (П. С 3. N 3693).

После издания духовного регламента, цензура богословских книг еще точнее была определена. Духовным регламентом узаконялось: "аще кто о чем богословское письмо сочинит, и тое б не печатать, но презентовать в коллегиум; а коллегиум рассмотреть должно, нет ли какового в письме оном погрешения, учению православному противного" (ч. III, _ 33). С 1720 по 1724 г. отдельными указами было постановлено: не продавать церковных книг и изображений, не рассмотренных синодом; отбирать старопечатные книги и в замен их выдавать новые, исправление; отыскивать по монастырям исторические рукописи и книги и присылать их в сенат.

Петр В., как и в весь предшествующий период, издавая постановления о книжном деле, имел в виду книги богословского содержания. Из не богословских книг исключение сделано было только для книг исторических при Петре I, которые, по его указу, должно было печатать с апробации синода. Начало цензуры не богословских книг относится к Елизавете Петровне. В 1742 г. повелено представлять газету Российские Ведомости для апробации в сенат. В том же году повелено книги, напечатанные по смерти Анны Иоановны, представлять в указанные типографии для перемены в них императорского титула или для уничтожения в них "имен, в два правления бывших известных персон".

1 марта 1771 г. предварительная цензура была распространена на все иностранные книги. В привилегии, данной Гартунгу, на печатание иностранных книг, было сказано, чтобы Гартунг представлял академии наук все, что в его типографию будет принесено или им выписано". Затем на полицию возложена обязанность цензуры объявлений. Мотивом к установлению цензуры Екатерина В. считала "предосторожность, чтобы не могли иногда выходить такие книги или сочинения, кои противны христианским законам, или правительству, или же добронравию".

22 авг. 1776 г. предварительная цензура распространена на всю гражданскую литературу и сосредоточена по прежнему в академии, при чем духовная цензура сосредоточена в синоде. Впрочем, ближайшее наблюдение за печатным делом еще раньше, а именно в 1765 г., было возложено на особых назначаемых от академии и синода смотрителей, обязанных наблюдать, "чтобы в печатаемых книгах ничего противного закону, правительству и благопристойности не было".

Централизация цензуры в академии и синоде не могла не тормозить развития печати, и 15 янв. 1793 г. издан указ, которым наблюдение за печатным делом значительно децентрализовалось. В указе сказано, что "типографий не следует различать от прочих фабрик и рукоделий". Цензурные обязанности возлагались на местные управы благочиния, которым предоставлялось право конфискации книг и наказания виновных. Управы благочиния цензуровали как богословские, так и небогословские книги. Смешение двух цензур вызвало неудобство, и вскоре же духовная цензура была отнята от управ и передана духовным властям. Затем самое право издания духовных книг было предоставлено исключительно синоду и комиссии духовных училищ, почему и торговля книгами других изданий воспрещалась. По поводу этой монополии Екатерина писала: "свобода, от нас дарованная на печатание книг в светских, публичных и частными людьми заводимых типографиях, ни мало не противоречит сему узаконению, ибо она простирается на книги светские, к пользе общественной служащие". Но все эти меры предупреждения и запрещения не давали возможности правильно контролировать печать. Доказательством этого может служить факт напечатания известной книги Радищева: "Путешествие из Петербурга в Москву", о которой говорилось в указе от 4 сент. 1790 г.: "кол. советник А. Радищев оказался в преступлении противу присяги его и должности подданного изданием книги, наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтобы произвести в народе негодование противу начальников и начальства и, наконец, оскорбительными выражениями противу сана и власти царской, учинив сверх того лживый поступок прибавкой после цензуры многих листов, в чем и признался добровольно". Вот почему указами 16 сент. и 22 окт. 1796 г. цензурная система снова реформирована.

Для цензуры образованы 5 пунктов: обе столицы, Одесса, Рига и радзивиловская таможня. В каждом пункте цензура сосредоточивалась - в одном духовном лице, по назначению от синода, в одном, по назначению от сената и в одном, по назначению от университета и академии. Общее наблюдение поручено 3 департаменту сената. На губернаторов возложена обязанность надзора, чтобы "отвращать и пресекать всякие злоупотребления". Кроме того, духовная цензура по прежнему оставалась в ведении синода. Вольные типографии закрыты, остались привилегированные. При Павле I этот порядок дополнен следующими постановлениями: третьему департаменту поручено заведование цензурой для академии наук, академии художеств, медицинской коллегии и университета. Для верховного надзора за цензурой, повелено недозволенные или сомнительные книги представлять на рассмотрение Его Величества. Учреждены отдельные цензуры - армянская, еврейская и т. п. В портах учреждены особые цензурные комитеты для иностранных книг.

В мотивах к этому в указе 17 мая 1798 г. сказано: "правительство, ныне во Франции существующее, желая распространять безбожные свои правила во все устроенные государства, ищет развращать спокойных обитателей оных сочинениями, наполненными зловредными умствованиями, стараясь те сочинения разными образами рассеивать в обществе, наполняя оными даже и газеты свои. Подтверждая ныне, прежде сего, состоявшиеся указы о сочинениях французских, видя также, что многие газетчики отступают от прямой цели должности своей и ищут подражать им и что, к сожалению, власти некоторые взирают на сие спокойным духом, за нужное признаем повелеть сенату нашему устроить во всех портах цензуру для провозимых книг". Такие же строгие меры к концу царствования были предприняты и относительно внутренней печати. Указом 17 апр. 1800 года повелено было отдельным цензурам, "чтобы ни одна из них без одобрения петербургской цензуры печатать книги не дозволяла и всем им по сему предмету быть подчиненными означенной цензуре". 18 апр. того же года было приказано "отныне и впредь до указа запретить впуск из заграницы всякого рода книг, на каком бы языке оные не были, без изъятия, равномерно и музыку".

При Александре I эти строгие меры были отменены и цензура в первое время подчинена закону 16 сент. 1796 г., при чем духовная цензура оставлена в ведомстве синода, на основании закона 27 июня 1787 г. Затем указом 7 февраля 1802 г. введена совершенно новая система цензуры - вместо предварительной организована карательная система для книг не богословских. Разрешено печатать все книги и на всех языках, без предварительного разрешения, типографий сказано не отличать от других фабрик и всякому разрешено заводить их, о каждой типографии сообщать лишь управе благочиния. Установлен полицейский надзор за типографиями, чтобы не печаталось ничего противного законам божественным и гражданским или к явному соблазну клонящегося. Надзор за типографиями поручен управе благочиния, а цензура, под наблюдением губернаторов, директорам народных училищ. Книга, после одобрения директором, разрешалась губернатором к выпуску в свет. Затем "цензуры всякого рода, в городах и портах учрежденные, яко уже не нужные, упразднить". Это был первый опыт учреждения у нас карательной цензуры. Опыт оказался неудачным и вновь организована предварительная цензура, по проекту гр. Завадовского, указом 4 июня 1804 года.

По этому указу, цензура сосредоточена в ведении мин. нар. просвещения и поручена комитетам при университетах из деканов и лекторов. Цензуре этой подлежали все книги, кроме иностранных и эстампов. Цель ее - доставить книги, способствующие к истинному просвещению. Духовная цензура оставлена в ведении синода на старых началах; иностранные книги и эстампы не рассматриваются цензурой, но цензурные комитеты берут подписки от книготорговцев, чтобы они под страхом наказания не продавали законопротивных книг. Высшие учебные заведения, ученые учреждения и общества получили право собственной цензуры. Полиции предоставлена цензура объявлений и афиш. Этими постановлениями, по словам гр. Завадовского, "ни мало не стесняется свобода мыслить и писать, но только взяты пристойные меры против злоупотребления оной".

В таком виде просуществовала цензура до 10 июня 1826 г. с небольшими изменениями. Устав 10 июня 1826 г. педагогический принцип цензуры развил еще далее и представляет собой не цензурный, но в полном смысле слова педагогический устав о печати. Недостаток этот был в некоторой мере исправлен новым цензурным уставом 28 мая 1828 года, легшим в основание действующих законов о печати. По этому уставу, заведование цензурой поручено министерству народного просвещения, при котором образовано главное управление по делам печати. Последнему подчинены - комитет иностранной цензуры, цензурные комитеты для внутренней цензуры, состоящие при университетах, а также отдельные цензоры. В 1860 году главное управление было преобразовано, а в 1862 году совершенно закрыто и вновь восстановлено на новых началах, с переходом цензурного дела в ведомство мин. вн. дел, по зак. 14 янв. 1863 г. и 6 апр. 1865 г.

По ныне действующим законам, заведование делами цензуры и печати вообще сосредоточено при мин. внутр. дел в главном управлении по делам печати под высшим наблюдением министра, за исключением духовной цензуры, подчиненной синоду.

Органы цензуры: 1) главное управление по делам печати в С.-Петербурге, 2) комитеты цензуры иностранной: в С.-Петербурге, Риге и Одессе, 3) цензурные комитеты внутренней светской цензуры: в обеих столицах, в Варшаве и Тифлисе, 4) отдельные цензоры внутренней светской цензуры: в Одессе, Киеве, Вильне, Риге, Митаве, Дерпте, Ревеле и Казани; иностранной - в Москве, Ревеле, Вильне и Киеве, 5) комитеты внутренней духовной цензуры, состоящие при духовных академиях, в С.Петербурге, Москве и Киеве и 6) инспекторы для надзора за типографиями и другими подобными заведениями и за книжной торговлей.

К предметам ведения главного управления по делам печати относятся: общее наблюдение за деятельностью комитетов и отдельных цензоров, разрешение споров и недоразумений; наблюдение за печатными произведениями, выходящими без предварительной цензуры; дела об открытии типографий, литографий и т. п.; цензура драматических сочинений. Основные начала действующего устава могут быть сведены к следующим положениям: во всех произведениях печати не следует допускать нарушения должного уважения к учению и обрядам христианских исповеданий, уважения Верховной Власти, основных законов, народной нравственности, чести и домашней жизни каждого (Ц. уст. ст. 93). Не допускаются к печати произведения, излагающие вредные учения социализма и коммунизма, клонящиеся к потрясению или ниспровержению существующего порядка и к водворению анархии (95). Не допускаются к печати статьи: 1) в которых возбуждается неприязнь и ненависть одного сословия к другому, 2) в которых заключаются оскорбительные насмешки над целыми сословиями пли должностями государственной и общественной службы (96). В рассуждениях о недостатках и злоупотреблениях администрации и судебных мест не допускается печатание имен лиц и собственного названия мест и учреждений (98). Охраняя личную честь каждого от оскорблений и подробности домашней жизни от нескромного и предосудительного обнародования, цензура не препятствует печатанию сочинений, в коих под общими чертами осмеиваются пороки и слабости, свойственные людям в разных возрастах, званиях и обстоятельствах жизни (110).

По зак. 6 апр. 1865 года от предварительной цензуры изъяты: а) в обеих столицах: 1) все оригинальные сочинения объемом не менее 10 печатных листов и 2) все переводы не менее двадцати печатных листов; б) повсеместно: 1) повременные издания, получившие от министра внутренних дел разрешение на выход без предварительной цензуры; 2) все издания правительственные; 3) все издания академий, университетов, ученых обществ и установлений; 4) все издания на древних классических языках и переводы с сих языков; 5) чертежи, планы и карты.

Министру внутренних дел предоставляется право делать повременным изданиям, изъятым от предварительной цензуры, предостережения. Третье предостережение приостанавливает продолжение издания на срок не свыше 6 месяцев. По закону 27 авг. 1882 г., редакции выходящих в свет не менее одного раза в неделю повременных изданий, вызвавших третье предостережение, обязываются по окончании срока приостановки и по возобновлении, представлять номера для просмотра в цензуру. Этим же законом, вопрос о совершенном прекращении повременных изданий, выходящих как под предварительной цензурой, так и без нее, предоставлен на усмотрение министров внутренних дел, народного просвещения и юстиции и обер-прокурора св. синода.

Надзор за типографиями, литографиями и металлографиями, а также за заведениями, производящими и продающими принадлежности тиснения, и за книжной торговлею принадлежит, под наблюдением главного управления по делам печати: 1) в столицах и городах Вильне, Киеве, Одессе, Риге, Варшаве и Тифлисе - особым инспекторам, 2) в прочих губерниях - чиновникам особых поручений, назначенным для сего от губернаторов. Открытие типографий, литографий и металлографией разрешается: в С.-Петербурге градоначальником, в Москве - генералгубернатором, в прочих местах - губернаторами. В таком же порядке дается разрешение на открытие для собственного употребления ручных печатных станков небольшого размера. Наконец, в этом же порядке получаются разрешения на открытие книжных магазинов, лавок или кабинетов для чтения.