ПРАКТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

1. Наивысшее благо. И в этике Аристотель в платоновские рамки ввел реалистическую и эмпирическую доктрину. Платон стремился нормировать жизнь в соответствии с идеей блага. Аристотель же занимал позицию, согласно которой не существует иного блага, кроме реального. Платон выдвигал трансцендентные цели, а Аристотель же искал цели, которые можно достигнуть. Этика Платона была дедуктивной, у Аристотеля она стала эмпирической. Платон этику понимал сугубо нормативно, Аристотель связывал нормы с описанием человеческой деятельности. Происходило это потому, что Платон выводил нормы из идеи, а Аристотель из реальности, из природы человека. Платон признавал лишь всеобщие нормы, Аристотель же стремился всеобщность норм привести в соответствие с индивидуальной природой действующего человека. Для Платона мерой достаточности был лишь всеобщий закон, для Аристотеля — живой пример доброго и мудрого человека.

Исходя из этих принципов, Аристотель считал, что природа блага может быть найдена не путем абстрактного размышления, а через установку, какую в реальной жизни люди ставят перед собой посредством цели. Цели людей разнообразны, однако есть среди них высокие и низкие; высшими являются те, для которых низшие цели служат средствами. Последовательность средств и целей не может продолжаться до бесконечности, а должна, как Аристотель предполагал в соответствии со своим финитным способом мышления, существовать какаято наивысшая цель, которая не является средством ни для чего. Такая цель и есть наивысшее достижимое благо. Согласно Аристотелю, им является эвдемония. Она является той конкретной целью, которая в его этике заняла центральное место, какое в этике Платона занимала абстрактная идея блага. Эвдемония, в понимании греков, была тем совершенством личности или достижением того оптимума, которого человек в соответствии со своей природой может достигнуть. В соответствии с традицией, однако не без столкновения с некоторыми недоразумениями, можно перевести слово «эвдемония» как «счастье».

Эвдемонизм, полагающий эвдемонию наивысшим благом, утверждал, что наивысшим благом не является ни идеальное благо, ни внешнее, ни общественное,— это исключительно совершенство личности. Что же такое совершенство? Эвдемонизм представляет собой обобщенную и несовершенную теорию и пока этого не объясняет. Эвдемонистами были почти все греческие этики, но каждый посвоему понимал эвдемонию. Аристотель усматривал ее в деятельности, которая присуща человеку. А природе человека, с точки зрения рационализма Аристотеля, присущ разум. Поэтому эвдемония содержится в деятельности разума и является основой совершенной жизни.

2. Добродетели. Деятельность разума охватывает две области: область познания и область практической жизни. В соответствии с этим добродетели разумного человека двояки: одни называются дианоэтическими, например, мудрость и рассудок, а вторые — этическими добродетелями, например, щедрость и мужество. В чисто теоретической деятельности эвдемония может быть полной, поскольку действует только разум как наиболее совершенная сила человека. Но жить чистой теорией — это дело Бога, и для человека недоступно, так как ему в жизни необходимо не только знание, но и здоровье, пища, материальные блага. Жить только разумом — это идеал, а не реальная программа, это реминисценция из Платона. Природа человека сложна, и все ее потребности должны быть удовлетворены; человек должен предпринимать практические действия, но речь идет о том, чтобы он их выполнял разумно, а это означает, чтобы он жил в соответствии с этическими добродетелями.

Систему добродетелей нельзя вывести дедуктивно, но ее можно установить на эмпирической основе. Добродетелей столько же, сколько у человека видов деятельности, поскольку каждая деятельность имеет свою добродетель. Например, когда человек имеет дело с внешними благами, тогда добродетелью является щедрость; когда человек преодолевает страх, тогда добродетелью является мужество. Страх как таковой не является плохим, плохим может быть только отношение к нему, лишенное моральной интенции и не соответствующее разуму, когда ктолибо пугается там, тогда и по такому поводу, где и когда пугаться не должно, либо не пугается там, где испугаться бы следовало. Ценным, разумным отношением к страху является, например, мужество; оно является серединой между трусостью и дерзостью. Щедрость также является достаточно удачным отношением к внешним благам, она есть нечто среднее между расточительностью и скаредностью. Подобным же образом в каждой области можно и необходимо обнаружить соответствующую «середину». На этой основе Аристотель определил добродетель как «стремление сохранить середину». Это была «теория середины», наиболее известная из этических теорий Аристотеля.

Добродетель, понятая таким образом, удовлетворяет потребностям разума. В любом случае человек не только разумное, но и телесное существо. Удовлетворение телесных потребностей требует иногда таких внешних условий, над которыми человек не властен. В силу этого сама добродетель не может гарантировать эвдемонии. Человек не способен полностью овладеть практической жизнью, а теоретическая жизнь, которая удовлетворяет эвдемонии, ему недоступна.

3. Искусство. Характерным для Платона было то, что он искал более высокую реальность, чем известная нам: над вещами — идеи, над опытом — интуитивное познание, над искусством — пророчество. Особенностью Аристотеля было то, что он отбрасывал эти надстройки как нереальные и иррациональные: отбрасывал идеи, интуицию, а также пророчества как претензии поэтов.

При таком понимании исчезала та двойственность, которую греки видели в искусстве и которую Платон еще подтверждал, разделяя божественно вдохновенную поэзию и обычное искусство, которое является лишь подражанием. Поскольку нет искусства провидящего, есть лишь подражательное. Только при жизни Аристотеля в Греции созрели условия для всеобщей, целостной теории искусства, которая охватывала бы все виды произведений — от поэзии до пластики. Эта первая теория была натуралистической, так как она усматривала основу искусства в воссоздании природы. Аристотель же понимал искусство более широко и либерально; как и в остальных своих теориях он и в эстетике был далек от односторонности. Он включал в произведение искусства не только формальные факторы, но также (особенно в своей теории трагедии) чувственные факторы. Только в более поздние времена эстетики перешли к исключительно одностороннему натурализму.

Сущность аристотелизма. Аристотелизм — это философская доктрина, которая избегала крайних решений и была склонна к признанию той части истины, которая содержится в каждом из них. В метафизике аристотелизм избегал как идеализма, так и материализма; в теории познания как чистого рационализма, так и чистого сенсуализма; в этике — как морализма, так и гедонизма.

В метафизике утверждается, что (вопреки идеализму) нет иных субстанций, кроме материальных, однако (вопреки материализму) основой субстанции является их идеальная сущность; субстанции являются единичными, а сущность их общая. Стремление в единичных вещах обнаружить общую сущность — это аристотелизм.

В теории познания аристотелизма утверждается, что (вопреки априоризму) происхождение познания эмпирическое, однако (вопреки эмпиризму) результаты его рациональны. Эмпирическим путем находить рациональное знание — это аристотелизм.

В этике утверждается, что (вопреки морализму) наивысшим благом является не добродетель, а счастье, однако (вопреки гедонизму) основой счастья является не достижение удовольствия, а деятельность, характерная для человека, которая должна быть разумной и добродетельной. С помощью добродетели достигнуть счастья — это аристотелизм.

Огромно количество тех идей, теорий, рассуждений, которые Аристотель ввел в философию и утвердил в ней. Разделение философии на части, выделение логики как вспомогательной дисциплины и «первой философии» как исходной дисциплины; разработка логики, трактуемой как силлогистика, а также разработка психологии как теории психических сил; сопоставление категорий и принципов (четыре принципа или причины: формальная, материальная, действующая и целевая); новые метафизические понятия: формы, материи, энергии, потенции, сущности вещей; новое понятие Бога как первопричины мира и новое понятие души как формы органического тела; новая теория разума, деление на активный и пассивный разум — все это и множество других научных и философских идей берет начало от Аристотеля.

Последователи Аристотеля

1. Перипатетическая школа. Лицей, основанный Аристотелем, в соответствии с духом последних лет жизни основателя стремился служить исключительно научным целям. В этой связи философские интересы перипатетиков отошли на второй план относительно их строго научных интересов. Теофраст (362—287 гг.), руководитель школы после смерти ее основателя, оставил после себя эпохальные, равные по значению зоологическим работам Аристотеля, работы по ботанике («История растений» в 9 книгах и «О причинах растений» в 6 книгах). Он продолжил также начатые Аристотелем исследования по истории философии: «История физики» Теофраста стала основой всей более поздней греческой доксографии. Евдем из Родоса был ближайшим учеником Аристотеля, известен своими энциклопедическими знаниями, в частности, в области истории математики. Аристоксен из Тарента довел до совершенства античные знания о музыке; он продолжил исследования пифагорейцев, но применил к ним эмпирический метод Аристотеля. Дикеарх из Мессины имел большие заслуги в области географии, истории культуры и политики. В последующих поколениях перипатетиков специальные исследования обретали все больший вес: «александрийские эрудиты» в большинстве своем вышли из этой школы.

В философии перипатетики в целом были верны своему учителю; однако они интерпретировали его учение двояким образом. Одни превозносили идеалистические, платоновские предпосылки его системы,— так поступал, например, Евдем, делая акцент на трансцендентности Бога и разума. Другие, в свою очередь, напротив, стремились вытеснить платоновские элементы из аристотелизма. Это второе направление брало свое начало от Теофраста, но наиболее решительное выражение нашло у Стратона из Лампсака, который после Теофраста стал руководителем школы (287— 269 гг.) и был, возможно, наиболее самостоятельным мыслителем из всех, кого дал Лицей. «Стратонизм» был материалистической интерпретацией Аристотеля, отрицающей существование нематериальных и трансцендентных объектов: не существует форм вне материи, нет Бога вне природы, нет разума вне способности постижения.

2. Комментаторы. К концу античности, начиная с I в. до н. э., когда потребность в авторитете и традиции овладела умами, в школе Аристотеля пробудился ранее утраченный интерес к учителю. С этого времени школа занялась обсуждением и комментированием его работ. В это время Тиранион подверг их филологической критике, а Андроник из Родоса систематизировал и издал сочинения Аристотеля, другие исследователи работали над их истолкованием.

Перед комментаторами Аристотеля была поставлена задача не только объяснить, но и дополнить его взгляды. Только логические, естественнонаучные и этические работы были оставлены им в более или менее завершенном виде, метафизические же взгляды Аристотель едва обозначил. В частности, было непонятно, как он понимал природу Бога и человеческого разума. В эпоху бурного интереса к вопросам религии, которая наступила на закате античности, эти проблемы должны были найти свое объяснение. Желая их истолковать, комментаторы должны были их не только реконструировать, но и развить идеи Аристотеля; его текст, особенно о теории рассудка, стал исходным пунктом для различных доктрин. Дополнение осуществлялось в двух направлениях: в соответствии со взглядами Теофраста и в соответствии со взглядами Евдема,— в естественном (натуралистическом) и в идеалистическом. Знаменитым представителем первого направления был Александр, а второго — Фемистий.

Александр из Афродизи (около 200 г. н. э.) дал натуралистическую интерпретацию Аристотеля, которая по его имени получила название «александризм». Пассивный разум (он называл его «материальным») является формой тела, а форма не может существовать отдельно от материи, следовательно, разум погибает вместе с телом. Александр во имя однородности души не хотел делать исключения для разума; разумная душа должна быть так же уничтожима, как растительная и животная. Если активный разум не уничтожим, то это означает, что он имеет нечеловеческую природу; человеческая душа не бессмертна.

Теория такого рода не могла удовлетворить религиозно настроенные умы. Для них Фемистий (IV в. н. э.) проинтерпретировал учение Аристотеля в религиозном духе. Пассивный разум он понял как самостоятельную, независимую от материи субстанцию, которая, не будучи результатом физического развития, не подлежит физическому разложению. Пассивный разум в этой интерпретации становится таким же устойчивым, как и активный, а активный — таким же врожденным, как и пассивный. Отсюда следовало, что разумная душа бессмертна.

3. Дальнейшее влияние аристотелизма. Это влияние было совершенно другим в античности, нежели в христианскую эпоху. В античности знали из аристотелевского наследия только ранние произведения, которые были предназначены для широких кругов; поздние, более специальные произведения оставались неопубликованными. Поэтому Аристотель оказал влияние в духе своих ранних взглядов как философ и теолог, находящийся под влиянием Платона. Оригинальные моменты его зрелого учения не были распространены вне его школы.

Христианская эпоха, наоборот, использовала только поздние работы Аристотеля, которые были найдены и изданы на закате античности; ранние работы к тому времени были утеряны. Но и то, что сохранилось, не сразу было усвоено. Раннее средневековье знало только его логику, и то частично; Аристотель был в этой области в то время большим авторитетом. Его работы были найдены после упадка Греции вначале в Сирии, а затем и в других арабских странах. Когда государство Магомета овладело Испанией, арабские ученые принесли с собой учение Аристотеля на запад Европы. Благодаря им только в XII и XIII вв. латинская Европа познакомилась со всем наследием Аристотеля. В то время он пользовался наибольшим авторитетом во всех отраслях философии. Если тогда писали слово «философ» без какихлибо дополнений, то оно означало лишь одно — Аристотель. Его философия благодаря своей структуре и особенно догматизму и рационализму была как бы предназначена для того, чтобы стать философией схоластики. Великим воскресителем аристотелизма был Фома Аквинский. Он крепко связал католическую философию с философией Аристотеля.

До конца средних веков значение Аристотеля было огромным; впоследствии творческая мысль пошла, в целом, другими путями, хотя и было достаточно много обращений к нему. Собственно говоря, в учебных заведениях философия Аристотеля долго сохраняла свое главенствующее положение, а его формальная логика до сегодняшнего дня является школьным предметом.

4. Оппозиция. При жизни и сразу после смерти Аристотеля ее не было, поскольку аристотелизм не выходил еще в то время за пределы школы. Оппозиция появилась только тогда, когда аристотелизм стал ведущей философией, а это произошло через шестнадцать веков после смерти Аристотеля. Оппозиция появилась поздно, но зато она была более мощной и соответствовала силе средневекового аристотелизма. Она появилась уже на закате средневековья в среде схоластовмодернистов. В особенно острой оппозиции по отношению к Аристотелю находился Ренессанс, однако впоследствии философия Нового времени развивалась в борьбе с аристотелевскисхоластическими концепциями.

Оппозиция была направлена, главным образом, против формализма, который был не целью, а следствием аристотелизма; против вербализма и расширения фикций, к чему приводили поиски сущности и форм вещи; против финализма, который затруднял развитие естествознания; против догматического понимания движения в геоцентрической астрономии, против разделения природы на земную и небесную. Противники Аристотеля выдвигали против него также и формальные обвинения, утверждая, что внешне целостная философская система появилась благодаря скрытым непоследовательностям (отвергали существование чистых форм, а Бога и разум считали чистыми формами) и многозначностям (особенно в понимании эйдоса, обозначавшего как форму, так и вид).

1. Наивысшее благо. И в этике Аристотель в платоновские рамки ввел реалистическую и эмпирическую доктрину. Платон стремился нормировать жизнь в соответствии с идеей блага. Аристотель же занимал позицию, согласно которой не существует иного блага, кроме реального. Платон выдвигал трансцендентные цели, а Аристотель же искал цели, которые можно достигнуть. Этика Платона была дедуктивной, у Аристотеля она стала эмпирической. Платон этику понимал сугубо нормативно, Аристотель связывал нормы с описанием человеческой деятельности. Происходило это потому, что Платон выводил нормы из идеи, а Аристотель из реальности, из природы человека. Платон признавал лишь всеобщие нормы, Аристотель же стремился всеобщность норм привести в соответствие с индивидуальной природой действующего человека. Для Платона мерой достаточности был лишь всеобщий закон, для Аристотеля — живой пример доброго и мудрого человека.

Исходя из этих принципов, Аристотель считал, что природа блага может быть найдена не путем абстрактного размышления, а через установку, какую в реальной жизни люди ставят перед собой посредством цели. Цели людей разнообразны, однако есть среди них высокие и низкие; высшими являются те, для которых низшие цели служат средствами. Последовательность средств и целей не может продолжаться до бесконечности, а должна, как Аристотель предполагал в соответствии со своим финитным способом мышления, существовать какаято наивысшая цель, которая не является средством ни для чего. Такая цель и есть наивысшее достижимое благо. Согласно Аристотелю, им является эвдемония. Она является той конкретной целью, которая в его этике заняла центральное место, какое в этике Платона занимала абстрактная идея блага. Эвдемония, в понимании греков, была тем совершенством личности или достижением того оптимума, которого человек в соответствии со своей природой может достигнуть. В соответствии с традицией, однако не без столкновения с некоторыми недоразумениями, можно перевести слово «эвдемония» как «счастье».

Эвдемонизм, полагающий эвдемонию наивысшим благом, утверждал, что наивысшим благом не является ни идеальное благо, ни внешнее, ни общественное,— это исключительно совершенство личности. Что же такое совершенство? Эвдемонизм представляет собой обобщенную и несовершенную теорию и пока этого не объясняет. Эвдемонистами были почти все греческие этики, но каждый посвоему понимал эвдемонию. Аристотель усматривал ее в деятельности, которая присуща человеку. А природе человека, с точки зрения рационализма Аристотеля, присущ разум. Поэтому эвдемония содержится в деятельности разума и является основой совершенной жизни.

2. Добродетели. Деятельность разума охватывает две области: область познания и область практической жизни. В соответствии с этим добродетели разумного человека двояки: одни называются дианоэтическими, например, мудрость и рассудок, а вторые — этическими добродетелями, например, щедрость и мужество. В чисто теоретической деятельности эвдемония может быть полной, поскольку действует только разум как наиболее совершенная сила человека. Но жить чистой теорией — это дело Бога, и для человека недоступно, так как ему в жизни необходимо не только знание, но и здоровье, пища, материальные блага. Жить только разумом — это идеал, а не реальная программа, это реминисценция из Платона. Природа человека сложна, и все ее потребности должны быть удовлетворены; человек должен предпринимать практические действия, но речь идет о том, чтобы он их выполнял разумно, а это означает, чтобы он жил в соответствии с этическими добродетелями.

Систему добродетелей нельзя вывести дедуктивно, но ее можно установить на эмпирической основе. Добродетелей столько же, сколько у человека видов деятельности, поскольку каждая деятельность имеет свою добродетель. Например, когда человек имеет дело с внешними благами, тогда добродетелью является щедрость; когда человек преодолевает страх, тогда добродетелью является мужество. Страх как таковой не является плохим, плохим может быть только отношение к нему, лишенное моральной интенции и не соответствующее разуму, когда ктолибо пугается там, тогда и по такому поводу, где и когда пугаться не должно, либо не пугается там, где испугаться бы следовало. Ценным, разумным отношением к страху является, например, мужество; оно является серединой между трусостью и дерзостью. Щедрость также является достаточно удачным отношением к внешним благам, она есть нечто среднее между расточительностью и скаредностью. Подобным же образом в каждой области можно и необходимо обнаружить соответствующую «середину». На этой основе Аристотель определил добродетель как «стремление сохранить середину». Это была «теория середины», наиболее известная из этических теорий Аристотеля.

Добродетель, понятая таким образом, удовлетворяет потребностям разума. В любом случае человек не только разумное, но и телесное существо. Удовлетворение телесных потребностей требует иногда таких внешних условий, над которыми человек не властен. В силу этого сама добродетель не может гарантировать эвдемонии. Человек не способен полностью овладеть практической жизнью, а теоретическая жизнь, которая удовлетворяет эвдемонии, ему недоступна.

3. Искусство. Характерным для Платона было то, что он искал более высокую реальность, чем известная нам: над вещами — идеи, над опытом — интуитивное познание, над искусством — пророчество. Особенностью Аристотеля было то, что он отбрасывал эти надстройки как нереальные и иррациональные: отбрасывал идеи, интуицию, а также пророчества как претензии поэтов.

При таком понимании исчезала та двойственность, которую греки видели в искусстве и которую Платон еще подтверждал, разделяя божественно вдохновенную поэзию и обычное искусство, которое является лишь подражанием. Поскольку нет искусства провидящего, есть лишь подражательное. Только при жизни Аристотеля в Греции созрели условия для всеобщей, целостной теории искусства, которая охватывала бы все виды произведений — от поэзии до пластики. Эта первая теория была натуралистической, так как она усматривала основу искусства в воссоздании природы. Аристотель же понимал искусство более широко и либерально; как и в остальных своих теориях он и в эстетике был далек от односторонности. Он включал в произведение искусства не только формальные факторы, но также (особенно в своей теории трагедии) чувственные факторы. Только в более поздние времена эстетики перешли к исключительно одностороннему натурализму.

Сущность аристотелизма. Аристотелизм — это философская доктрина, которая избегала крайних решений и была склонна к признанию той части истины, которая содержится в каждом из них. В метафизике аристотелизм избегал как идеализма, так и материализма; в теории познания как чистого рационализма, так и чистого сенсуализма; в этике — как морализма, так и гедонизма.

В метафизике утверждается, что (вопреки идеализму) нет иных субстанций, кроме материальных, однако (вопреки материализму) основой субстанции является их идеальная сущность; субстанции являются единичными, а сущность их общая. Стремление в единичных вещах обнаружить общую сущность — это аристотелизм.

В теории познания аристотелизма утверждается, что (вопреки априоризму) происхождение познания эмпирическое, однако (вопреки эмпиризму) результаты его рациональны. Эмпирическим путем находить рациональное знание — это аристотелизм.

В этике утверждается, что (вопреки морализму) наивысшим благом является не добродетель, а счастье, однако (вопреки гедонизму) основой счастья является не достижение удовольствия, а деятельность, характерная для человека, которая должна быть разумной и добродетельной. С помощью добродетели достигнуть счастья — это аристотелизм.

Огромно количество тех идей, теорий, рассуждений, которые Аристотель ввел в философию и утвердил в ней. Разделение философии на части, выделение логики как вспомогательной дисциплины и «первой философии» как исходной дисциплины; разработка логики, трактуемой как силлогистика, а также разработка психологии как теории психических сил; сопоставление категорий и принципов (четыре принципа или причины: формальная, материальная, действующая и целевая); новые метафизические понятия: формы, материи, энергии, потенции, сущности вещей; новое понятие Бога как первопричины мира и новое понятие души как формы органического тела; новая теория разума, деление на активный и пассивный разум — все это и множество других научных и философских идей берет начало от Аристотеля.

Последователи Аристотеля

1. Перипатетическая школа. Лицей, основанный Аристотелем, в соответствии с духом последних лет жизни основателя стремился служить исключительно научным целям. В этой связи философские интересы перипатетиков отошли на второй план относительно их строго научных интересов. Теофраст (362—287 гг.), руководитель школы после смерти ее основателя, оставил после себя эпохальные, равные по значению зоологическим работам Аристотеля, работы по ботанике («История растений» в 9 книгах и «О причинах растений» в 6 книгах). Он продолжил также начатые Аристотелем исследования по истории философии: «История физики» Теофраста стала основой всей более поздней греческой доксографии. Евдем из Родоса был ближайшим учеником Аристотеля, известен своими энциклопедическими знаниями, в частности, в области истории математики. Аристоксен из Тарента довел до совершенства античные знания о музыке; он продолжил исследования пифагорейцев, но применил к ним эмпирический метод Аристотеля. Дикеарх из Мессины имел большие заслуги в области географии, истории культуры и политики. В последующих поколениях перипатетиков специальные исследования обретали все больший вес: «александрийские эрудиты» в большинстве своем вышли из этой школы.

В философии перипатетики в целом были верны своему учителю; однако они интерпретировали его учение двояким образом. Одни превозносили идеалистические, платоновские предпосылки его системы,— так поступал, например, Евдем, делая акцент на трансцендентности Бога и разума. Другие, в свою очередь, напротив, стремились вытеснить платоновские элементы из аристотелизма. Это второе направление брало свое начало от Теофраста, но наиболее решительное выражение нашло у Стратона из Лампсака, который после Теофраста стал руководителем школы (287— 269 гг.) и был, возможно, наиболее самостоятельным мыслителем из всех, кого дал Лицей. «Стратонизм» был материалистической интерпретацией Аристотеля, отрицающей существование нематериальных и трансцендентных объектов: не существует форм вне материи, нет Бога вне природы, нет разума вне способности постижения.

2. Комментаторы. К концу античности, начиная с I в. до н. э., когда потребность в авторитете и традиции овладела умами, в школе Аристотеля пробудился ранее утраченный интерес к учителю. С этого времени школа занялась обсуждением и комментированием его работ. В это время Тиранион подверг их филологической критике, а Андроник из Родоса систематизировал и издал сочинения Аристотеля, другие исследователи работали над их истолкованием.

Перед комментаторами Аристотеля была поставлена задача не только объяснить, но и дополнить его взгляды. Только логические, естественнонаучные и этические работы были оставлены им в более или менее завершенном виде, метафизические же взгляды Аристотель едва обозначил. В частности, было непонятно, как он понимал природу Бога и человеческого разума. В эпоху бурного интереса к вопросам религии, которая наступила на закате античности, эти проблемы должны были найти свое объяснение. Желая их истолковать, комментаторы должны были их не только реконструировать, но и развить идеи Аристотеля; его текст, особенно о теории рассудка, стал исходным пунктом для различных доктрин. Дополнение осуществлялось в двух направлениях: в соответствии со взглядами Теофраста и в соответствии со взглядами Евдема,— в естественном (натуралистическом) и в идеалистическом. Знаменитым представителем первого направления был Александр, а второго — Фемистий.

Александр из Афродизи (около 200 г. н. э.) дал натуралистическую интерпретацию Аристотеля, которая по его имени получила название «александризм». Пассивный разум (он называл его «материальным») является формой тела, а форма не может существовать отдельно от материи, следовательно, разум погибает вместе с телом. Александр во имя однородности души не хотел делать исключения для разума; разумная душа должна быть так же уничтожима, как растительная и животная. Если активный разум не уничтожим, то это означает, что он имеет нечеловеческую природу; человеческая душа не бессмертна.

Теория такого рода не могла удовлетворить религиозно настроенные умы. Для них Фемистий (IV в. н. э.) проинтерпретировал учение Аристотеля в религиозном духе. Пассивный разум он понял как самостоятельную, независимую от материи субстанцию, которая, не будучи результатом физического развития, не подлежит физическому разложению. Пассивный разум в этой интерпретации становится таким же устойчивым, как и активный, а активный — таким же врожденным, как и пассивный. Отсюда следовало, что разумная душа бессмертна.

3. Дальнейшее влияние аристотелизма. Это влияние было совершенно другим в античности, нежели в христианскую эпоху. В античности знали из аристотелевского наследия только ранние произведения, которые были предназначены для широких кругов; поздние, более специальные произведения оставались неопубликованными. Поэтому Аристотель оказал влияние в духе своих ранних взглядов как философ и теолог, находящийся под влиянием Платона. Оригинальные моменты его зрелого учения не были распространены вне его школы.

Христианская эпоха, наоборот, использовала только поздние работы Аристотеля, которые были найдены и изданы на закате античности; ранние работы к тому времени были утеряны. Но и то, что сохранилось, не сразу было усвоено. Раннее средневековье знало только его логику, и то частично; Аристотель был в этой области в то время большим авторитетом. Его работы были найдены после упадка Греции вначале в Сирии, а затем и в других арабских странах. Когда государство Магомета овладело Испанией, арабские ученые принесли с собой учение Аристотеля на запад Европы. Благодаря им только в XII и XIII вв. латинская Европа познакомилась со всем наследием Аристотеля. В то время он пользовался наибольшим авторитетом во всех отраслях философии. Если тогда писали слово «философ» без какихлибо дополнений, то оно означало лишь одно — Аристотель. Его философия благодаря своей структуре и особенно догматизму и рационализму была как бы предназначена для того, чтобы стать философией схоластики. Великим воскресителем аристотелизма был Фома Аквинский. Он крепко связал католическую философию с философией Аристотеля.

До конца средних веков значение Аристотеля было огромным; впоследствии творческая мысль пошла, в целом, другими путями, хотя и было достаточно много обращений к нему. Собственно говоря, в учебных заведениях философия Аристотеля долго сохраняла свое главенствующее положение, а его формальная логика до сегодняшнего дня является школьным предметом.

4. Оппозиция. При жизни и сразу после смерти Аристотеля ее не было, поскольку аристотелизм не выходил еще в то время за пределы школы. Оппозиция появилась только тогда, когда аристотелизм стал ведущей философией, а это произошло через шестнадцать веков после смерти Аристотеля. Оппозиция появилась поздно, но зато она была более мощной и соответствовала силе средневекового аристотелизма. Она появилась уже на закате средневековья в среде схоластовмодернистов. В особенно острой оппозиции по отношению к Аристотелю находился Ренессанс, однако впоследствии философия Нового времени развивалась в борьбе с аристотелевскисхоластическими концепциями.

Оппозиция была направлена, главным образом, против формализма, который был не целью, а следствием аристотелизма; против вербализма и расширения фикций, к чему приводили поиски сущности и форм вещи; против финализма, который затруднял развитие естествознания; против догматического понимания движения в геоцентрической астрономии, против разделения природы на земную и небесную. Противники Аристотеля выдвигали против него также и формальные обвинения, утверждая, что внешне целостная философская система появилась благодаря скрытым непоследовательностям (отвергали существование чистых форм, а Бога и разум считали чистыми формами) и многозначностям (особенно в понимании эйдоса, обозначавшего как форму, так и вид).