XLIX. О просителях

   Многие вредные дела и предложения находят своих ходатаев; и происки отдельных лиц действительно наносят вред общественному благу. Многие хорошие дела находят в качестве своих ходатаев плохих людей; я имею в виду не только испорченных людей, но и людей хитрых, которые не намереваются действовать на защиту дела, по которому они взялись ходатайствовать. Некоторые берутся за дела, которые они вообще не намерены доводить до конца; но если они видят, что дело продвигается вперед и без их помощи, то все же добиваются благодарности или хотя бы незначительного вознаграждения за свои усилия, которые они якобы затратили, или же по крайней мере употребят себе на пользу надежды просителя. Некоторые становятся ходатаями только потому, что представляется случай перебежать дорогу кому-либо другому; или получить сведения, которых в противном случае они не имели бы возможности добыть, не заботясь о том, что станет с делом, когда они достигли своей цели; или вообще превращают дело другого человека в своего рода развлечение, чтобы можно было протолкнуть свое собственное дело. Некоторые же ходатайствуют по чужим прошениям с единственной целью завалить все дело, чтобы удовлетворить противоположную сторону или конкурента.

   Разумеется, в каждом прошении есть своего рода право: либо право справедливости, если прошение касается судебного дела; либо право заслуги, если прошение представляет собой просьбу о назначении на должность. Если личное пристрастие заставляет человека вынести решение в суде в пользу неправой стороны, то пусть он использует свою поддержку, скорее, для того, чтобы кончить дело компромиссом, а не для того, чтобы возбудить его. Если личное пристрастие заставляет человека вынести решение в пользу менее достойного просителя, имеющего меньше заслуг, то пусть он делает это, не очерняя и не унижая более достойного конкурента. Если человек не совсем хорошо понимает какое-либо прошение, то лучше спросить о нем мнение друга, суждению которого он доверяет и который может сказать, имеет ли этот человек право с честью заниматься этим делом; но пусть он тщательно выбирает своих советчиков, ибо в противном случае его могут водить за нос.

   Просители настолько возмущаются отсрочками и злоупотреблениями, что откровенность в отношениях с ними не только похвальна, но и приятна для них, идет ли речь о немедленном отказе от рассмотрения прошений, об откровенном изложении результатов рассмотрения или о требовании вознаграждения только в той мере, в какой действительно оно заслужено. Когда просят о милости, пришедший первым не должен получать только из-за этого какое-либо преимущество; в дальнейшем может быть еще рассмотрен вопрос о том, достоин ли он доверия, но если суть дела можно узнать только от него, не следует злоупотреблять этим, а предоставить претенденту возможность показать другие свои способности и каким-либо образом вознаградить его за его сведения. Не знать ценности просимого означает неопытность; не знать права для прошения означает недостаток совести. Сохранение тайны прошения -- сильная гарантия получить удовлетворение; ведь преждевременное разглашение прошения может отбить охоту у одних просителей, но привлечь внимание и возбудить интерес других. Но главное -- это своевременная подача прошения. Своевременная не только в отношении лица, которое должно удовлетворить просьбу, но и в отношении тех, кто может противодействовать этому. Пусть при выборе средства человек избирает, скорее, наиболее пригодное, чем самое сильное; и скорее, такое, которое поможет в данном конкретном деле, чем такое, которое верно вообще. Иногда компенсация за отвергнутую просьбу окажется ценнее, чем сама первоначальная просьба, если человек не обнаружит ни разочарования, ни недовольства. "Iniquum petas, ut aequum feras"[210] -- хорошее правило, если человек находится в большом фаворе; в противном случае лучше постепенно увеличивать свои просьбы; ведь тот, кто вначале и рискнул бы потерять просителя, отказав ему в просьбе, в конечном итоге не захочет терять ни просителя, ни плоды своей собственной прежней милости. Полагают, что нет более легкой просьбы, с которой можно обратиться к высокому лицу, чем просить у него рекомендательное письмо; и все же, если это делается не ради доброго дела, то очень сильно вредит его репутации. Нет ничего худшего, чем эти стряпчие по любым ходатайствам; они представляют собой отраву и заразу в общественных делах.

   Многие вредные дела и предложения находят своих ходатаев; и происки отдельных лиц действительно наносят вред общественному благу. Многие хорошие дела находят в качестве своих ходатаев плохих людей; я имею в виду не только испорченных людей, но и людей хитрых, которые не намереваются действовать на защиту дела, по которому они взялись ходатайствовать. Некоторые берутся за дела, которые они вообще не намерены доводить до конца; но если они видят, что дело продвигается вперед и без их помощи, то все же добиваются благодарности или хотя бы незначительного вознаграждения за свои усилия, которые они якобы затратили, или же по крайней мере употребят себе на пользу надежды просителя. Некоторые становятся ходатаями только потому, что представляется случай перебежать дорогу кому-либо другому; или получить сведения, которых в противном случае они не имели бы возможности добыть, не заботясь о том, что станет с делом, когда они достигли своей цели; или вообще превращают дело другого человека в своего рода развлечение, чтобы можно было протолкнуть свое собственное дело. Некоторые же ходатайствуют по чужим прошениям с единственной целью завалить все дело, чтобы удовлетворить противоположную сторону или конкурента.

   Разумеется, в каждом прошении есть своего рода право: либо право справедливости, если прошение касается судебного дела; либо право заслуги, если прошение представляет собой просьбу о назначении на должность. Если личное пристрастие заставляет человека вынести решение в суде в пользу неправой стороны, то пусть он использует свою поддержку, скорее, для того, чтобы кончить дело компромиссом, а не для того, чтобы возбудить его. Если личное пристрастие заставляет человека вынести решение в пользу менее достойного просителя, имеющего меньше заслуг, то пусть он делает это, не очерняя и не унижая более достойного конкурента. Если человек не совсем хорошо понимает какое-либо прошение, то лучше спросить о нем мнение друга, суждению которого он доверяет и который может сказать, имеет ли этот человек право с честью заниматься этим делом; но пусть он тщательно выбирает своих советчиков, ибо в противном случае его могут водить за нос.

   Просители настолько возмущаются отсрочками и злоупотреблениями, что откровенность в отношениях с ними не только похвальна, но и приятна для них, идет ли речь о немедленном отказе от рассмотрения прошений, об откровенном изложении результатов рассмотрения или о требовании вознаграждения только в той мере, в какой действительно оно заслужено. Когда просят о милости, пришедший первым не должен получать только из-за этого какое-либо преимущество; в дальнейшем может быть еще рассмотрен вопрос о том, достоин ли он доверия, но если суть дела можно узнать только от него, не следует злоупотреблять этим, а предоставить претенденту возможность показать другие свои способности и каким-либо образом вознаградить его за его сведения. Не знать ценности просимого означает неопытность; не знать права для прошения означает недостаток совести. Сохранение тайны прошения -- сильная гарантия получить удовлетворение; ведь преждевременное разглашение прошения может отбить охоту у одних просителей, но привлечь внимание и возбудить интерес других. Но главное -- это своевременная подача прошения. Своевременная не только в отношении лица, которое должно удовлетворить просьбу, но и в отношении тех, кто может противодействовать этому. Пусть при выборе средства человек избирает, скорее, наиболее пригодное, чем самое сильное; и скорее, такое, которое поможет в данном конкретном деле, чем такое, которое верно вообще. Иногда компенсация за отвергнутую просьбу окажется ценнее, чем сама первоначальная просьба, если человек не обнаружит ни разочарования, ни недовольства. "Iniquum petas, ut aequum feras"[210] -- хорошее правило, если человек находится в большом фаворе; в противном случае лучше постепенно увеличивать свои просьбы; ведь тот, кто вначале и рискнул бы потерять просителя, отказав ему в просьбе, в конечном итоге не захочет терять ни просителя, ни плоды своей собственной прежней милости. Полагают, что нет более легкой просьбы, с которой можно обратиться к высокому лицу, чем просить у него рекомендательное письмо; и все же, если это делается не ради доброго дела, то очень сильно вредит его репутации. Нет ничего худшего, чем эти стряпчие по любым ходатайствам; они представляют собой отраву и заразу в общественных делах.