Рецензия на книгу Ж. ван Рийнберка «Таро. История, иконография, эзотеризм»

Этот большой том является результатом долгих и терпеливых поисков всего того, что хоть в какой-то степени относится к Таро; следует прежде всего похвалить автора за проявленные им добросовестность и беспристрастность, которые не так уж часто и встречаются, а также за ту осторожность, с которой он взбегает влияния разного рода оккультистов, их безосновательных утверждений и самых разных небылиц, распространяемых ими по данному по воду, В первой части он собрал все, что можно было найти в разного рода книгах и архивных документах о происхождении Таро и игральных карт, а также о времени их появления в различных областях Европы; необходимо сразу же сказать, что в этом вопросе он не смог прийти к какому-нибудь определенному выводу и лишь избавился от некоторых фантазий, но в целом загадка так и осталась неразгаданной, и поскольку вряд ли какие-то важные документы остались ему недоступными, то можно сказать, что она едва ли будет разгадана в ближайшее время, по крайней мере в рамках чисто исторического исследования. Все, что можно с уверенностью утверждать, так это то, что игральные карты были широко известны уже к концу ХIII века, особенно в странах Центральной Европы, а также что слово «Таро», этимологию которого, между прочим, невозможно установить с точностью, не использовалось до ХV века, хотя обозначаемый им предмет, несомненно, более древнего происхождения. Гипотеза восточного происхождения Таро, на которой некоторые очень настаивают, ничем не подтверждается; и мы можем добавить, что если даже арабы и сыграли здесь роль «посредников» и карты Таро пришли в Европу из исламских стран, то и в этом случае вопрос не становится более ясным хотя бы по той причине, что все трудности только отодвигаются еще дальше. Кстати, нам непонятно, почему все странным образом обращаются за объяснениями к арабскому слову наби, в отношении которого совершенно ясно, что оно не означает ничего, кроме «заменителя», «заместителя» или «представителя»; непонятно, какие аргументы выдвигаются в пользу того, что оно может служить для обозначения карт Таро, поскольку это слово, бесспорно, не имеет ничего общего со словом наби и не происходит от корня, обозначающего какое-либо магическое или теургическое действие. Заметим также, что арабским наименованием азартных игр будет не гамар, «луна», а гимар, и что нет такого арабского слова пагад, а есть еврейское слово багод, «обманщик», которое также может иметь значение «фокусник».[107] С другой стороны, версия знакомства европейцев с картами Таро через цыган является не более правдоподобной, поскольку, вопреки некоторым утверждениям, Таро становится известным европейцам еще до того, как цыгане появляются на континенте; этот факт не оставляет и следа от большинства «легенд» о Таро, распространяемых оккультистами.

Во второй части автор исследует все, что в разного рода источниках, а также в произведениях искусства античности и средневековья имеет некоторую связь с идеями, выраженными через символику арканов Таро; некоторые обнаруженные им соответствия достаточно отчетливы, однако есть и такие, что остаются весьма смутными и неясными. Разумеется, все эти соответствия остаются лишь фрагментарными и не поднимаются над уровнем обычных наблюдений; более того, не следует забывать, что использование одинаковых символов еще не доказывает их исторического родства. Мы, признаться, не вполне понимаем, почему эти соответствия г-н Ван Рийнберк называет «экзотеризмом Таро» и как он отличает этот «экзотеризм» от противоположного ему «эзотеризма». Преподносимая им как «результат личных размышлений и озарений» третья и последняя часть, где он обращается к той стороне Таро, которую он считает «эзотерической», на самом деле не содержит в себе ничего более глубокого, чем две предыдущие, и, откровенно говоря, эта часть книги не является самой лучшей. В начале рассуждений, относящихся к каждому из больших арканов Таро, он размещает что-то вроде девиза, образованного сочетанием двух латинских букв, пытаясь таким образом резюмировать значение каждой карты; достаточно забавно наблюдать, как он стремятся во что бы то ни стало найти для каждой карты два слова, начальными буквами которых были бы «S» и «I». Но не будем больше задерживаться на этих беспочвенных фантазиях; обратим лучше внимание на внушительные размеры библиография, а также на интересные репродукции, размещенные на вкладышах в конце книги, и добавим, что чтение книги этого автора, не смотря на всю его эрудицию, не вызвало у нас скуки, а иногда даже доставило удовольствие.

Этот большой том является результатом долгих и терпеливых поисков всего того, что хоть в какой-то степени относится к Таро; следует прежде всего похвалить автора за проявленные им добросовестность и беспристрастность, которые не так уж часто и встречаются, а также за ту осторожность, с которой он взбегает влияния разного рода оккультистов, их безосновательных утверждений и самых разных небылиц, распространяемых ими по данному по воду, В первой части он собрал все, что можно было найти в разного рода книгах и архивных документах о происхождении Таро и игральных карт, а также о времени их появления в различных областях Европы; необходимо сразу же сказать, что в этом вопросе он не смог прийти к какому-нибудь определенному выводу и лишь избавился от некоторых фантазий, но в целом загадка так и осталась неразгаданной, и поскольку вряд ли какие-то важные документы остались ему недоступными, то можно сказать, что она едва ли будет разгадана в ближайшее время, по крайней мере в рамках чисто исторического исследования. Все, что можно с уверенностью утверждать, так это то, что игральные карты были широко известны уже к концу ХIII века, особенно в странах Центральной Европы, а также что слово «Таро», этимологию которого, между прочим, невозможно установить с точностью, не использовалось до ХV века, хотя обозначаемый им предмет, несомненно, более древнего происхождения. Гипотеза восточного происхождения Таро, на которой некоторые очень настаивают, ничем не подтверждается; и мы можем добавить, что если даже арабы и сыграли здесь роль «посредников» и карты Таро пришли в Европу из исламских стран, то и в этом случае вопрос не становится более ясным хотя бы по той причине, что все трудности только отодвигаются еще дальше. Кстати, нам непонятно, почему все странным образом обращаются за объяснениями к арабскому слову наби, в отношении которого совершенно ясно, что оно не означает ничего, кроме «заменителя», «заместителя» или «представителя»; непонятно, какие аргументы выдвигаются в пользу того, что оно может служить для обозначения карт Таро, поскольку это слово, бесспорно, не имеет ничего общего со словом наби и не происходит от корня, обозначающего какое-либо магическое или теургическое действие. Заметим также, что арабским наименованием азартных игр будет не гамар, «луна», а гимар, и что нет такого арабского слова пагад, а есть еврейское слово багод, «обманщик», которое также может иметь значение «фокусник».[107] С другой стороны, версия знакомства европейцев с картами Таро через цыган является не более правдоподобной, поскольку, вопреки некоторым утверждениям, Таро становится известным европейцам еще до того, как цыгане появляются на континенте; этот факт не оставляет и следа от большинства «легенд» о Таро, распространяемых оккультистами.

Во второй части автор исследует все, что в разного рода источниках, а также в произведениях искусства античности и средневековья имеет некоторую связь с идеями, выраженными через символику арканов Таро; некоторые обнаруженные им соответствия достаточно отчетливы, однако есть и такие, что остаются весьма смутными и неясными. Разумеется, все эти соответствия остаются лишь фрагментарными и не поднимаются над уровнем обычных наблюдений; более того, не следует забывать, что использование одинаковых символов еще не доказывает их исторического родства. Мы, признаться, не вполне понимаем, почему эти соответствия г-н Ван Рийнберк называет «экзотеризмом Таро» и как он отличает этот «экзотеризм» от противоположного ему «эзотеризма». Преподносимая им как «результат личных размышлений и озарений» третья и последняя часть, где он обращается к той стороне Таро, которую он считает «эзотерической», на самом деле не содержит в себе ничего более глубокого, чем две предыдущие, и, откровенно говоря, эта часть книги не является самой лучшей. В начале рассуждений, относящихся к каждому из больших арканов Таро, он размещает что-то вроде девиза, образованного сочетанием двух латинских букв, пытаясь таким образом резюмировать значение каждой карты; достаточно забавно наблюдать, как он стремятся во что бы то ни стало найти для каждой карты два слова, начальными буквами которых были бы «S» и «I». Но не будем больше задерживаться на этих беспочвенных фантазиях; обратим лучше внимание на внушительные размеры библиография, а также на интересные репродукции, размещенные на вкладышах в конце книги, и добавим, что чтение книги этого автора, не смотря на всю его эрудицию, не вызвало у нас скуки, а иногда даже доставило удовольствие.