Слюнтяи

Традиционный китайский обед состоит из 150 блюд. Не удивительно, что некогда национальный ресторан в Пекине ежедневно готовил обед всего для двух персон. После свержения гоминдановского режима он стал демократичнее и расширил производство. Теперь здесь могли пообедать до 10 человек.

Гомо сапиенс — существо всеядное. Правда, степень всеядности у разных народов далеко не одинакова. Пожалуй, пальму первенства в этой области держат китайцы. Чего только они не едят! Вероятно, ни одно съедобное растение, ни одно животное не отвергаются китайской кухней. Это и дает им возможность готовить множество разнообразных блюд. Мы, жители Европы, куда более консервативны. Скажите, положа руку на сердце, решились бы вы отведать бифштекс из кошки? А сколько друзей придет к вам на званый обед, если вы объявите, что гвоздем программы будет кошка под майонезом?

Большинство всемирно известных деликатесов — живые устрицы, трепанги, зеленая черепаха, филе удава — кушанья, явно рассчитанные на любителя. Но, пожалуй, наиболее экзотическое блюдо — суп из ласточкиных гнезд. Птицы отливают их из собственной, быстро твердеющей на воздухе слюны.

Удивительные гнезда из «съедобной» пластмассы создали всемирную славу их создателям — стрижам‑саланганам. Из какого бы материала ни строилось гнездо стрижа — из глины, пуха, кусочков коры и былинок, строительный материал склеивается собственной слюной. У стрижей‑саланганов перышки и пух являются лишь «наполнителями». Гнездо создается главным образом из слюны, а два вида саланганов и вовсе ничего в нее не добавляют.

Гнезда саланганы прикрепляют к скалам. Птицы чаще всего устраивают их в ущельях, гротах и пещерах. Строительство «пластмассового» жилища требует около 40 дней. Работа начинается с чертежа. Выбрав подходящую отвесную стенку и прицепившись к ней острыми коготками, птица‑архитектор слюной рисует на скале силуэт будущего дома — люльки длиной 5—6 см. Каждый день по намеченному контуру размазывается слюна. Стенки постепенно растут, и через шесть недель в домике уже можно откладывать яйца.

Живут строители деликатесных гнезд в Индокитае, Индонезии, на островах Индийского и Тихого океанов. С незапамятных времен местное население занимается сбором «ласточкиных» гнезд (так кулинары называют гнезда саланганов). Вооружившись длинными легкими бамбуковыми лестницами и шестами, чтобы сбивать гнезда, отправляются сборщики в горы на опасный промысел. Саланганы живут огромными колониями, по несколько сотен тысяч и даже миллионов пар. В удачный день сборщики возвращаются с богатой добычей. Ценятся лишь свежие, только что законченные гнезда.

Если забрать у стрижа дом, он строит второй и даже третий, но эти дополнительные гнезда содержат много грязи и ценятся низко. Вместе с прошлогодними их отправляют на очистку, а затем изготавливают «зубы дракона» — протеин, нашинкованный крупными стружками.

Ласточкиными гнездами, видимо, лакомились еще первобытные люди. На острове Калимантан археологи, нашли наскальные рисунки, на которых изображены люди с длинными лестницами, вроде тех, что и сейчас еще используются сборщиками. Может быть, спасаясь от людей, колонии птиц все дальше отступали в глубь пещер и у саланганов развилась способность к эхолокации. Возвращаясь под своды подземелий, цейлонские стрижи начинают издавать серии щелчков, 1—10 в секунду. Щелчки короткие, длительностью 2—6 мкс, и хорошо воспринимаются человеком, так как лежат в диапазоне 4000—5000 Гц. Яванские саланганы генерируют локационные щелчки с такой же частотой, но меньшей интенсивности и используют для этого низкочастотные звуки — до 1.5 кГц.

В лаборатории убедились, что щелчки являются локационными посылками. На свету они стрижам не нужны. У саланганов достаточно острое зрение, и они ведут дневной образ жизни. Лишенные одновременно и зрения, и слуха, птицы становились совершенно беспомощными. Саланганы генерируют локационные щелчки только во время полета при взмахе крыльев. Сидящие птицы этих звуков не производят. Эхолокатор стрижей не очень высокого качества. Летая в помещении, перегороженном пластмассовыми трубками толщиной 8 мм или металлическими прутьями чуть меньшего диаметра, птицы нередко натыкались на препятствия. Деревянные палки толщиной 10 мм или двухмиллиметровую проволоку, хуже отражавшие звук, они уже почти не замечали.

Там, где гнездятся саланганы, довольно шумно. По мере того как становится темнее, щелчки сливаются в сплошной треск. В этом хаосе звуков быстро летящая птица должна уловить эхо собственных щелчков. Как они это делают, ученые пока не знают. Детальный анализ спектрального состава щелчков позволяет предположить, что каждая птица имеет свой голос, не похожий на сотни тысяч голосов своих собратьев.

Возможно, поэтому они легко узнают эхо от собственных щелчков, как мы узнаем по голосу друга.

Эхолокация — врожденная способность, но проявляется она лишь у взрослых. Пока птенцы малы, они не в состоянии производить щелчки. Лишь незадолго до вылета из гнезда они пробуют крылья, а заодно и свои голосовые возможности.

Получив с помощью звукового зондирования представление об окружающей обстановке, птенец в счастливый для родителей день срывается с гнезда и больше в него не возвращается.

С вылетом птенцов семья распадается. Молодые птицы с первых дней живут самостоятельно. Им не приходится учиться летать, ловить насекомых, пользоваться локационным аппаратом — эти способности саланганы получают в наследство от своих родителей.

Способностью к эхолокации, вероятно, обладают и другие птицы. Под подозрением находятся кулики. Когда кроншнепам приходится лететь в тумане, они издают особые звуки, которые в других ситуациях никогда не производят. Предполагают, что птицы ориентируются с помощью возникающего при этом эха.

Весьма вероятно наличие эхолокации у кайр. Многие из них на зиму не улетают на юг, а откочевывают к северу и зимуют на незамерзающих полыньях, причем отлично переносят зимовку. Ученые пока не знают, как в темноте арктической ночи они находят и ловят корм — живую рыбу и ракообразных. Возможно, в воде много ночесветок — одноклеточных светящихся организмов. Потревоженные движением воды, они вспыхивают на миг яркой искоркой, обозначая путь плывущего существа. Если не светящиеся организмы, что еще, кроме эхолокации, помогает кайрам добывать в темноте корм?

В локации заподозрены и чайки. Самыми прелестными из них, утонченно неповторимыми являются розовые чайки. Всю зиму они проводят где‑то в океане. О том, как они там живут, как находят пропитание во мраке полярной ночи, зоологи почти ничего не знают. Никто не слышал, чтобы чайки издавали звуки, напоминающие локационные посылки, но это совершенно ни о чем не говорит. Ведь многие животные пользуются в этом случае не слышимыми для человека ультразвуками. Почему не допустить, что розовые чайки следуют их примеру?

Не менее розовой привязана к арктическим льдам белая чайка. Дословный перевод на русский язык ее латинского названия — «льдолюбивая, цвета слоновой кости». Локационных сигналов у белой чайки пока не обнаружили, но ведь никто и не пытался их обнаружить.

Сухопутные животные в процессе эволюции постепенно совершенствовались в эхолокации. Как известно, наибольших успехов добились летучие мыши. Эхолокатор позволяет им прекрасно ориентироваться в ночном мраке, быстро летать, не боясь наткнуться на препятствие, обнаруживать крохотных насекомых и ловить их на лету. Но не будем останавливаться на летучих мышах. Об эхолокации этих животных уже написано немало. Эта книга — об обитателях океана. Давайте посмотрим, какие заявки на изобретения в области эхолокации представили животные, обитающие в воде.

Традиционный китайский обед состоит из 150 блюд. Не удивительно, что некогда национальный ресторан в Пекине ежедневно готовил обед всего для двух персон. После свержения гоминдановского режима он стал демократичнее и расширил производство. Теперь здесь могли пообедать до 10 человек.

Гомо сапиенс — существо всеядное. Правда, степень всеядности у разных народов далеко не одинакова. Пожалуй, пальму первенства в этой области держат китайцы. Чего только они не едят! Вероятно, ни одно съедобное растение, ни одно животное не отвергаются китайской кухней. Это и дает им возможность готовить множество разнообразных блюд. Мы, жители Европы, куда более консервативны. Скажите, положа руку на сердце, решились бы вы отведать бифштекс из кошки? А сколько друзей придет к вам на званый обед, если вы объявите, что гвоздем программы будет кошка под майонезом?

Большинство всемирно известных деликатесов — живые устрицы, трепанги, зеленая черепаха, филе удава — кушанья, явно рассчитанные на любителя. Но, пожалуй, наиболее экзотическое блюдо — суп из ласточкиных гнезд. Птицы отливают их из собственной, быстро твердеющей на воздухе слюны.

Удивительные гнезда из «съедобной» пластмассы создали всемирную славу их создателям — стрижам‑саланганам. Из какого бы материала ни строилось гнездо стрижа — из глины, пуха, кусочков коры и былинок, строительный материал склеивается собственной слюной. У стрижей‑саланганов перышки и пух являются лишь «наполнителями». Гнездо создается главным образом из слюны, а два вида саланганов и вовсе ничего в нее не добавляют.

Гнезда саланганы прикрепляют к скалам. Птицы чаще всего устраивают их в ущельях, гротах и пещерах. Строительство «пластмассового» жилища требует около 40 дней. Работа начинается с чертежа. Выбрав подходящую отвесную стенку и прицепившись к ней острыми коготками, птица‑архитектор слюной рисует на скале силуэт будущего дома — люльки длиной 5—6 см. Каждый день по намеченному контуру размазывается слюна. Стенки постепенно растут, и через шесть недель в домике уже можно откладывать яйца.

Живут строители деликатесных гнезд в Индокитае, Индонезии, на островах Индийского и Тихого океанов. С незапамятных времен местное население занимается сбором «ласточкиных» гнезд (так кулинары называют гнезда саланганов). Вооружившись длинными легкими бамбуковыми лестницами и шестами, чтобы сбивать гнезда, отправляются сборщики в горы на опасный промысел. Саланганы живут огромными колониями, по несколько сотен тысяч и даже миллионов пар. В удачный день сборщики возвращаются с богатой добычей. Ценятся лишь свежие, только что законченные гнезда.

Если забрать у стрижа дом, он строит второй и даже третий, но эти дополнительные гнезда содержат много грязи и ценятся низко. Вместе с прошлогодними их отправляют на очистку, а затем изготавливают «зубы дракона» — протеин, нашинкованный крупными стружками.

Ласточкиными гнездами, видимо, лакомились еще первобытные люди. На острове Калимантан археологи, нашли наскальные рисунки, на которых изображены люди с длинными лестницами, вроде тех, что и сейчас еще используются сборщиками. Может быть, спасаясь от людей, колонии птиц все дальше отступали в глубь пещер и у саланганов развилась способность к эхолокации. Возвращаясь под своды подземелий, цейлонские стрижи начинают издавать серии щелчков, 1—10 в секунду. Щелчки короткие, длительностью 2—6 мкс, и хорошо воспринимаются человеком, так как лежат в диапазоне 4000—5000 Гц. Яванские саланганы генерируют локационные щелчки с такой же частотой, но меньшей интенсивности и используют для этого низкочастотные звуки — до 1.5 кГц.

В лаборатории убедились, что щелчки являются локационными посылками. На свету они стрижам не нужны. У саланганов достаточно острое зрение, и они ведут дневной образ жизни. Лишенные одновременно и зрения, и слуха, птицы становились совершенно беспомощными. Саланганы генерируют локационные щелчки только во время полета при взмахе крыльев. Сидящие птицы этих звуков не производят. Эхолокатор стрижей не очень высокого качества. Летая в помещении, перегороженном пластмассовыми трубками толщиной 8 мм или металлическими прутьями чуть меньшего диаметра, птицы нередко натыкались на препятствия. Деревянные палки толщиной 10 мм или двухмиллиметровую проволоку, хуже отражавшие звук, они уже почти не замечали.

Там, где гнездятся саланганы, довольно шумно. По мере того как становится темнее, щелчки сливаются в сплошной треск. В этом хаосе звуков быстро летящая птица должна уловить эхо собственных щелчков. Как они это делают, ученые пока не знают. Детальный анализ спектрального состава щелчков позволяет предположить, что каждая птица имеет свой голос, не похожий на сотни тысяч голосов своих собратьев.

Возможно, поэтому они легко узнают эхо от собственных щелчков, как мы узнаем по голосу друга.

Эхолокация — врожденная способность, но проявляется она лишь у взрослых. Пока птенцы малы, они не в состоянии производить щелчки. Лишь незадолго до вылета из гнезда они пробуют крылья, а заодно и свои голосовые возможности.

Получив с помощью звукового зондирования представление об окружающей обстановке, птенец в счастливый для родителей день срывается с гнезда и больше в него не возвращается.

С вылетом птенцов семья распадается. Молодые птицы с первых дней живут самостоятельно. Им не приходится учиться летать, ловить насекомых, пользоваться локационным аппаратом — эти способности саланганы получают в наследство от своих родителей.

Способностью к эхолокации, вероятно, обладают и другие птицы. Под подозрением находятся кулики. Когда кроншнепам приходится лететь в тумане, они издают особые звуки, которые в других ситуациях никогда не производят. Предполагают, что птицы ориентируются с помощью возникающего при этом эха.

Весьма вероятно наличие эхолокации у кайр. Многие из них на зиму не улетают на юг, а откочевывают к северу и зимуют на незамерзающих полыньях, причем отлично переносят зимовку. Ученые пока не знают, как в темноте арктической ночи они находят и ловят корм — живую рыбу и ракообразных. Возможно, в воде много ночесветок — одноклеточных светящихся организмов. Потревоженные движением воды, они вспыхивают на миг яркой искоркой, обозначая путь плывущего существа. Если не светящиеся организмы, что еще, кроме эхолокации, помогает кайрам добывать в темноте корм?

В локации заподозрены и чайки. Самыми прелестными из них, утонченно неповторимыми являются розовые чайки. Всю зиму они проводят где‑то в океане. О том, как они там живут, как находят пропитание во мраке полярной ночи, зоологи почти ничего не знают. Никто не слышал, чтобы чайки издавали звуки, напоминающие локационные посылки, но это совершенно ни о чем не говорит. Ведь многие животные пользуются в этом случае не слышимыми для человека ультразвуками. Почему не допустить, что розовые чайки следуют их примеру?

Не менее розовой привязана к арктическим льдам белая чайка. Дословный перевод на русский язык ее латинского названия — «льдолюбивая, цвета слоновой кости». Локационных сигналов у белой чайки пока не обнаружили, но ведь никто и не пытался их обнаружить.

Сухопутные животные в процессе эволюции постепенно совершенствовались в эхолокации. Как известно, наибольших успехов добились летучие мыши. Эхолокатор позволяет им прекрасно ориентироваться в ночном мраке, быстро летать, не боясь наткнуться на препятствие, обнаруживать крохотных насекомых и ловить их на лету. Но не будем останавливаться на летучих мышах. Об эхолокации этих животных уже написано немало. Эта книга — об обитателях океана. Давайте посмотрим, какие заявки на изобретения в области эхолокации представили животные, обитающие в воде.