§ 2. СВЕДУЩИЕ ЛИЦА КАК СУБЪЕКТЫ ДОКАЗЫВАНИЯ, ИХ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ

Сведущие лица как субъекты доказывания в уголовном процессе могут быть подразделены на следующие три группы:

а) лица (органы), ведущие уголовный процесс (лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, суд);

б) сведущие лица, имеющие процессуальное положение, определяемое наличием у них специальных познаний (эксперт, руководитель экспертного учреждения32, специалист, переводчик, педагог, врач);

в) сведущие лица, процессуальное положение которых не определяется их специальными познаниями (ревизор, технический инспектор и др.); по делу они выступают в качестве свидетелей33.

Остановимся прежде всего на лицах (органах), ответственных за ведение уголовного процесса. Выше уже говорилось о них как о субъектах, непосредственно приме-

.54

няющих свои специальные (криминалистические и иные правовые) знания при производстве по делу. Однако такая деятельность несовместима с тем, чтобы указанные лица подменяли при этом сведущих лиц, участвующих в уголовном процессе (эксперта, специалиста и др.), что прямо запрещено законом (ст. 661, ст. 67 УПК и др.). Речь идет о непосредственном применении специальных знаний лицом, производящим дознание (в том числе инспектором ГАИ34), следователем и судом при привлечении к делу надлежащих сведущих лиц (специалистов, экспертов и др), осуществлении процессуального контроля за их деятельностью, оценке результатов этой деятельности при установлении фактических обстоятельств дела.

Непосредственное использование специальных познаний органами (лицами), ответственными за ведение процесса («функционерами процессуальной деятельности»), В. И Шиканов рассматривает и как «форму», и как «процессуальный уровень» такого использования, включая в данный «уровень» также и деятельность специалиста35. С его трактовкой использования специальных знаний следователем, судом и др. согласиться нельзя. Непосредственное использование лицами (органами), ответственными за ведение процесса, своих специальных познаний образует не форму, а только высший процессуальный уровень использования этих познаний, причем в указанный уровень не входит деятельность каких-либо иных сведущих лиц, в том числе специалистов. Последние действуют на более низком процессуальном уровне, поскольку их деятельность проводится не иначе как по поручению субъектов, ответственных за ведение процесса, и ими же оцениваются результаты этой деятельности, и в зависимости от их оценки они признаются или не признаются доказательствами по делу. Деятельность лиц, ответственных за ведение процесса, как сведущих лиц, отнюдь не ограничивается только привлечением к следственным и иным процессуальным действиям иных сведущих лиц. Она выражается в планировании расследования, в применении ими различных тактических приемов и научно-технических средств (подробнее о них см. §2 гл. III), в использовании в необходимых случаях различных специальных правил (техники безопасности, дорожного движения и др.) для анализа правомерности действий тех или иных лиц. Такое использование специальных знаний, хотя и осуществляемое на

ленные границы. Выше уже говорилось, что лица (орга- і ны), ответственные за ведение процесса, не должны подменять иных сведущих лиц, вторгаться в сферу их компетенции. Так, следователь не вправе сам проводить ■! ревизию, а также делать в протоколе осмотра веществен- і ного доказательства (документа), проведенного с исполь-\ зованием НТС (микроскопа, ЭОП "и т.п.), каких-либо выводов (что относится к исключительной компетенции эксперта). Он вправе лишь ограничиться констатацией определенных данных (например, проявленного текста), которые могут подтвердить и понятые (более подробный анализ этого вопроса выходит за рамки настоящей работы). То же самое относится к деятельности суда36.

Следователь и суд не всегда в состоянии компетентно решить вопрос о соответствии тех или иных действий обвиняемых специальным правилам (техники безопасности, дорожного движения и др.), в связи с чем он ставится на разрешение экспертов по технике безопасности, экспертов-автотехников и др. Вместе с тем применение уголовного и процессуального права относится к исключительной компетенции следователя, прокурора и суда; нормы этих отраслей права не имеют специального характера (так, незнание норм уголовного права не освобождает лицо от ответственности за их нарушение). Однако такое понимание указанных норм, которое необходимо для их применения, требует специальных (юридических) познаний. Можно с известным основанием рассматривать как сведущее лицо в уголовном процессе и адвоката.

Перейдем теперь к рассмотрению двух других групп гведущих лиц.

Как уже отмечалось, эти сведущие лица могут быть субъектами (участниками) как следственных (экспертиза, освидетельствование и др.), так и иных прецессуальных действий (требование проведения ревизии, представление следователю или суду справки или консультации специалистов) . Остановимся на сведущих лицах, являющихся участниками судебной экспертизы. К числу их относятся: эксперт; руководитель экспертного учреждения (при проведении экспертизы в нем); вспомогательный состав сведущих лиц при производстве отдельных экспертиз (например, экспертизы на ЭВМ — перфораторщик, инженер ЭВМ и т. п.).

Эксперт — основной и непременный участник судебной экспертизы. Действующие УПК, устанавливая права, обязанности и ответственность эксперта, не определяют в целом его процессуального положения (как это они делают в отношении ряда других субъектов — см. ст. 34 УПК).

Эксперт — сведущее лицо, т. е. обладающее специальными познаниями в науке, технике, искусстве или ремесле,, необходимыми для дачи заключения по вопросам, требующим таких познаний (ст. 78 УПК)- Как явствует из ст. 78 УПК, обладание специальными познаниями — достаточное основание для вызова лица в качестве эксперта. Они же являются содержанием научной компетенции эксперта, которая, как отмечает И. Л. Петрухин, «представляет собой определенный объем научных знаний специалиста 37, достаточный для того, чтобы он был назначен экспертом»38. В этом смысле о понятии «компетенция эксперта» говорит ст. 288 УПК-

От компетенции эксперта отличают его компетентность, т. е. фактическое владение им специальными познаниями (в том числе навыками), а не только формальное, связанное с наличием у него сответствующего документа (диплома, аттестата и т. п.). Отсюда именно некомпетентность эксперта является обстоятельством, влекущим его отвод (п. 4 ст. 67 УПК).

У экспертов — сотрудников экспертных учреждений — в содержание научной компетенции входит еще владение ими теорией и методикой экспертизы39, что является важным условием высокого качества экспертных исследований в учреждениях судебной экспертизы (эксперт, не относящийся к сотрудникам такого учреждения, обладая необходимыми специальными познаниями и навыками, может и. не владеть методикой).

Помимо научной компетенции, в литературе различают также процессуальную компетенцию эксперта, т. е. совокупность его прав и обязанностей40. Ее именуют еще «полномочиями эксперта»41. В литературе она рассмотрена достаточно подробно, и мы остановимся только на тех моментах, которые характеризуют эксперта как субъекта доказывания.

Сведущее лицо становится экспертом (судебным экспертом) с момента вынесения постановления следователем или определения судом о назначении экспертизы, в котором указывается, кому (какому лицу) она поручается

(ст. 184 УПК). Если экспертиза проводится в экспертном учреждении, эксперт в большинстве случаев не указывается в постановлении (определении), хотя такое право у следователя (суда) существует. В этих случаях сотрудник учреждения (эксперт по должности) становится судебным экспертом после поручения ему данной экспертизы руководителем учреждения (его структурного подразделения) — ст. 187 УПК- Следовательно, судебным экспертом в процессуальном смысле становится только такое сведущее лицо, которому в установленном законом порядке поручено производство экспертизы.

Это четкое положение процессуального закона не всегда реализуется в следственной и судебной практике Так, значительная часть судебно-медицинских экспертиз трупов и живых лиц нередко проводилась ранее42 сотрудниками судебно-медицинских учреждений (экспертами по должности) не на основании постановлений (определений) о назначении экспертизы, а по поручениям следственных и судебных органов, процессуально не оформленным (изложенным в «направлениях» и т. п. непроцессуальных документах). В судебных заседаниях сведущие лица, вызванные для производства экспертизы (ранее не проводившейся на предварительном следствии) 43, становятся експертами лишь после вынесения определения о назначении экспертизы (п. 8 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г.) 44. Однако определение об этом, ло действующим УПК, выносится в судебном следствии (ст. 288 УПК), в связи с чем указанные сведущие лицадо! вынесения такого определения участвуют в судебном раз-1 бирательстве без надлежащего оформления, т. е. не имея| формальных полномочий на участке в нем.

По делу В., осужденного по ч. 2 ст. 108 УК, Верховный! Суд РСФСР определением от 26 мая 1971 г. отменил все состоявшиеся по нему решения, включая приговор, и на-лравил дело на новое рассмотрение, в частности, по тому основанию, что заключение судебно-медицинского эксперта было составлено ранее, чем следователь вынес постановление о назначении экспертизы45. Это означало, что экспертиза была проведена незаконно^

Итак, только получив в установленном законом порядке свои полномочия и располагая как научной, так и процессуальной компетенцией, эксперт может приступить к осуществлению своей доказательственной деятельности.

Прежде всего он знакомится с заданием, изложенным в постановлении (определении) о назначении экспертизы, и. представленными на экспертизу материалами. Закон (ст. ст. 82 и 184 УПК), говоря о материалах экспертизы, не расшифровывает это понятие. Оно включает в себя: объекты экспертного исследования (вещественные доказательства и документы), образцы для сравнительного исследования (образцы почерка, отпечатки пальцев и т. п.); иные материалы (протоколы осмотров, допросов и др.). Следовательно, эксперт получает в свое распоряжение определенную совокупность судебных доказательств (в том числе образцов для сравнительного исследования), с которыми он должен работать, т. е. провести их исследование и дать заключение по его результатам. Отсюда эксперт выступает и как субъект исследования доказательств. Осуществляя его по поручению субъектов доказывания первой группы и под их процессуальным контролем, эксперт в пределах его научной компетенции самостоятельно осуществляет свои процессуальные полномочия, поскольку именно он «несет за данное им заключение личную ответственность» (ст. 80 УПК).

Здесь необходимо подчеркнуть, что результаты своих исследований эксперт оформляет независимо от лица (органа), назначившего экспертизу, составляя письменное заключение46 либо сообщение о невозможности дать его47. Таким образом, его исследовательская деятельность осуществляется хотя и под процессуальным контролем следователя (суда), но в целом самостоятельно.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. «О судебной экспертизе по уголовным делам» (п. 7) подчеркнуто право эксперта на самостоятельный выбор способа проведения экспертизы48. Это не исключает обязательности указаний следователя и суда по данному вопросу — например, в части амбулаторного обследования лица49.

Представляя заключение лицу (органу), назначившему экспертизу, эксперт выступает и как субъект, участвующий в собирании (представлении) доказательств. Эта функция совмещается у него с функцией источника доказательств (источника сведений о подлежащих установлению обстоятельств дела или о доказательственных фактах). В качестве таких же источников выступают свидетели, потерпевший, подозреваемый и обвиняемый, показания которых

являются доказательствами (средствами доказывания) по делу и которые также участвуют в их процессуальном оформлении («закреплении»), — подписывая протокол допроса, а в ряде случаев и составляя его собственноручно. Однако этих лиц в отношении данных ими показаний нельзя считать участвующими в собирании (представлении) доказательств — роль их в этом деле в процессуальном отношении «пассивная». Эксперт же, получив задание следователя (суда), действует активно и самостоятельно и поэтому может рассматриваться как субъект представления доказательства (заключения).

Будучи обязанным «дать объективное заключение по поставленным перед ним вопросам» (ст. 82 УПК), а значит, провести всестороннее, полное и объективное исследование представленных ему материалов, эксперт наделяется одновременно целым рядом прав, дающих ему возможность выполнить свою обязанность. Это — права на ознакомление с материалами дела, относящимися к предмету экспертизы, на заявление ходатайства о предоставлении дополнительных материалов, необходимых для дачи заключения, на участие (присутствие) в допросах и других следственных действиях, где эксперт с разрешения следователя и суда может выяснять относящиеся к предмету ' его исследования вопросы (ч. 2 ст. 82 УПК)- Перечисленные полномочия эксперта также характеризуют его как , субъекта (участника) собирания доказательств, относящихся к предмету экспертизы. Правда, в отношении данного элемента процесса доказывания полномочия эксперта значительно более узкие, чем в отношении исследования доказательств — он лишь вправе ходатайствовать о предоставлении ему дополнительных материалов (доказательств), но не вправе собирать их.

Ограничение полномочий эксперта в области собирания доказательств подчеркивается в большинстве нормативных актов МЮ СССР (см., например, Типовую инструкцию о производстве судебно-бухгалтерскик. экспертиз от 15 ноября 1973 г.). Исключение составляет Инструкция о производстве судебно-психиатрической экспертизы в СССР от 27 октября 1970 г., которая дает право эксперту-психиатру затребовать из медицинских учреждений документацию, если она не была приложена к уголовному делу (п. 7) 50. Такое ведомственное правило не вытекает из процессуального закона и дает повод судебно-психиат-

рическим учреждениям незаконно проводить судебные экспертизы51.

Роль эксперта как одного из субъектов собирания доказательств особенно рельефно проявляется в исследованиях, к вспомогательным объектам которых относятся микрочастицы. Задачей таких исследований обычно является установление фактов контактного взаимодействия различных объектов (например, одежды обвиняемых и одежды потерпевших по делам об изнасилованиях, орудий преступления и головных уборов по делам об убийствах и телесных повреждениях и т. п.). Доказательством такого контакта служит выявление микрочастиц одного объекта на другом. Указанные микрочастицы — самостоятельные вещественные доказательства, ибо они не являются частью того объекта (вещественного доказательства), на котором находятся. Деятельность экспертов в рассматриваемых случаях выражается: «а) в обнаружении микрочастиц и б) определении их принадлежности другому объекту. Так что в этих исследованиях экспертиза выступает и как способ собирания доказательств (микрочастиц) 52, а эксперт — как субъект такого собирания.

Остановимся теперь на роли эксперта в оценке доказательств. Ст. 17 Основ (ст. 71 УПК) относит оценку доказательств к компетенции субъектов доказывания первой группы. Однако в этом случае речь идет о такой оценке, на основе которой происходит разрешение дела в соответствующей стадии уголовного процесса. Субъектами же оценки доказательств, не создающей такую основу, а только учитываемую субъектами первой группы, являются все остальные (перечисленные выше) субъекты доказькания. Прежде всего это относится к участникам судебных прений— обвинителю, защитнику, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику (ч. 1 ст. 295 УПК), поскольку важнейший элемент судебных речей — оценка доказательств. Закон (ст. 295 УПК), запрещая участникам судебных прений «ссылаться на доказательства, не бывшие предметом рассмотрения на судебном следствии», подразумевает, таким образом, их право ссылаться на рассмотренные в судебном следствии доказательства, т е. давать им оценку. Оценка доказательств возможна также в заявлениях, ходатайствах, кассационных жалобах, жалобах в порядке надзора указанных субъектов.

Право эксперта на оценку результатов проведенного им исследования предусмотрено рядом УПК союзных республик (ст. 181 УПК Киргизской ССР, ст. 160 УПК Эстонской ССР, ст. 76 УПК Белорусской ССР, ст. 64 УПК Молдавской ССР, ст. 66 УПК Армянской ССР); УПК других союзных республик хотя и не говорят прямо об оценке этих результатов, но по существу имеют ее в виду (ст. 80 УПК РСФСР и др.).

Поскольку эксперт исследует доказательства (вещественные доказательства, документы), то оценка им -результатов своих исследований является в конечном счете оценкой соответствующих доказательств. Однако такая оценка ограничена пределами его научной компетенции. Эксперт не вправе давать общую оценку исследованных им доказательств путем определения их относимости, допустимости и достоверности. Так, установив, что исследуемая пуля выпущена из данного оружия (ствола), эксперт-баллист не вправе обсуждать относимость к делу этих обоих объектов (оружия и пули), а равно их допустимость (правильность изъятия и приобщения к делу) 53. Точно так же, анализируя показания несовершеннолетнего (с точки зрения его интеллектуально-волевых качеств и т. п.), эксперт-психолог не вправе решать вопрос о достоверности этих показаний 54.

Экспертная оценка является основанием для решения экспертом своих задач — дачи заключения или сообщения о невозможности дать его. Поскольку заключение эксперта не обязательно для субъектов первой группы (ст. 80 УПК), постольку для них не обязательна и его оценка.

Экспертная оценка доказательств непосредственно связана и с правом эксперта «знакомиться с материалами дела, относящимися к предмету экспертизы» (ст. 82 УПК)-Очевидно, что основным содержанием такого «ознакомления» является именно оценка этих материалов — судебных доказательств с целью получения дополнительных данных для дачи заключения. Эта оценка опять-таки не должна выходить за пределы научной компетенции эксперта: он вправе использовать полученную информацию для решения своих (экспертных) задач в рамках предмета данного вида (рода) судебной экспертизы.

'В практике бывает и так, что эксперт, используя дополнительные материалы при решении экспертной задачи, выходит за рамки предмета экспертизы. Такая ошибка

была допущена экспертом-почерковедом по делу Ш., когда он (эксперт) сделал вывод об исполнении дописок в документе рукою Ш. не столько на основе результатов исследования почерка, сколько на основании «исследования всех обстоятельств дела», в связи с чем, как отметил Верховный Суд СССР, эксперт «вышел за пределы своей компетенции и присвоил себе функции органов следствия и суда»55. Подобные ошибки нередко встречаются при производстве судебно-автотехнических экспертиз, где экспертам постоянно приходится использовать в качестве исходных данных показания очевидцев происшествия и иные доказательства.

Так, по делу А. эксперт-автотехник, имея противоречивые показания свидетелей о скорости движения автобуса, столкнувшегося с автомашиной, взял в качестве исходных данных для своего заключения показания трех свидетелей, работавших шоферами, и отклонил показания остальных. Следователь в свою очередь отклонил это заключение как данное с превышением компетенции эксперта56, поскольку ему самому надлежало решить вопрос о том, какие из показаний свидетелей о скорости движения эксперт должен был использовать для своего заключения.

Роль эксперта как активного субъекта процесса доказывания ярко проявляется в его праве представлять следствию и суду выводы по «обстоятельствам, имеющим значение для дела, по поводу которых ему не были поставлены вопросы» (ст. ст. 191 и 288 УПК)- В указанных случаях эксперт самостоятельно расширяет круг своих задач, поставленных следователем или судом, и, оставаясь в рамках родового (видового) предмета экспертизы, определяет значение для дела соответствующих обстоятельств, которые он имеет возможность установить в результате проведенного исследования. Непременным условием для проявления им «экспертной инициативы» должно быть знание основных обстоятельств дела, т. е. реализация его права, предусмотренного ст. 82 УПК57.

Особое место в деятельности эксперта как основного участника судебной экспертизы занимает оценка им заключений (выводов) других экспертов — по своей или иной специальности. С их оценкой по своей специальности эксперт сталкивается при производстве повторных экспертиз, назначенных ввиду несогласия следователя или суда с заключением, данным по результатам предшествующих

(первичных) экспертиз (ст. 81 УПК). В этих случаях эксперт (комиссия экспертов) заново решает вопросы, ранее разрешенные другими экспертами, и может прийти к иным выводам. Экспертная практика идет по пути обязательного определения отношения экспертов к выводам их предшественников. В процессуальном законе по этому вопросу нет каких-либо указаний, однако ведомственные акты МЮ и МВД СССР об организации производства экспертиз в их учреждениях содержат такие указания. Согласно ст. 25 Положения МЮ СССР 1972 г. эксперт обязан указать «причины расхождения результатов исследований с результатами первичной экспертизы». В Положении о производстве экспертиз в криминалистических подразделениях органов МВД от 6 марта 1970 г. говорится об обязанности эксперта указать «мотивы несогласия с выводами первичной экспертизы». И хотя в таких предписаниях не говорится об оценке результатов первичной экспертизы, по существу, речь идет именно о ней.

Так, при проведении повторной почерковедческои экспертизы о подлинности подписи на накладной эксперту пришел к выводу о невозможности разрешения поставленного вопроса. В отношении выводов предыдущих экспертов он указал, что они недостаточно научно обоснованы, поскольку экспертами не были приняты во внимание некоторые различающиеся признаки подписи; кроме того, эксперты допустили ошибку в оценке совпадающих признаков, квалифицировав их как «различающиеся». Нетрудно видеть, что такое указание «причин расхождения в выводах» было неразрывно связано с оценкой предыдущих выводов По мнению А. Р. Шляхова, «эксперты при прове-1 дении повторной экспертизы могут помочь следователю и| суду в выяснении причин недостоверности, неточности пр вой экспертизы путем научного анализа объективных дан-| ных, положенных в основу ее выводов»58. Такого рода на-1 учный анализ есть не что иное, как оценка заключения, эксперта другим экспертом, проводимая, конечно, в рам-| ках его правовой и специальной научной компетенции.

Экспертная оценка выводов по результатам первичной] экспертизы должна происходить строго в пределах спе-1 циальных познаний эксперта. Она не может основывать-i ся (полностью или частично) на доказательствах, хотя и| относящихся к предмету данной экспертизы, но оценка! которых выходит за пределы компетенции эксперта (на-|

пример, в приведенном примере по делу Ш.— на показаниях свидетелей и обвиняемого относительно учинення дописок в документах рукой Ш.). Позиция Верховного Суда СССР о полномочиях повторной экспертизы в отношении результатов первичной проявляется в его определении по делу К-, где указано, что новая (повторная) экспертиза «помимо дачи суду заключения по существу вопроса может представить ему разъяснения, касающиеся предыдущих экспертиз»59.

Предметом экспертной оценки могут быть также заключения экспертов другой специальности. Так, экспертами-бухгалтерами по делам о приписках в строительстве оцениваются и учитываются заключения экспертов-строителей и экспертов-экономистов. Однако одни эксперты не оценивают обоснованности выводов других экспертов (как при повторной экспертизе) — этот вопрос должен решать орган, назначивший экспертизу (следователь, суд) и представивший эксперту необходимые материалы. Эксперт же дает оценку выводам других экспертов только с точки зрения их значения для решения им своих задач.

Оценка доказательств как процессуальная категория должна иметь объективированное внешнее выражение, чтобы стать предметом процессуального регулирования. Применительно к эксперту закон (ст. 191 УПК) требует, чтобы в его письменном заключении содержались мотивированные ответы, в которых и находит свое выражение эта процессуальная объективированность.

Оценочная деятельность эксперта признается многими авторами60. С другой стороны, высказываются и возражения против нее. Например, Б. Л. Зотов утверждает, что личное убеждение эксперта должно формироваться «не в результате оценки доказательств, а на специальных познаниях»61. А М. Плекан пишет: «Оценка доказательств по внутреннему убеждению является исключительной прерогативой следствия и суда»62. С этими утверждениями нельзя согласиться (в частности, с противопоставлением Б. Л. Зотовым оценки доказательств специальным познаниям эксперта, в пределах которых эта оценка происхо* дит).

Итак, эксперт в определенных пределах участвует в собирании, проверке (исследовании) и оценке доказательств. В связи с этим в .нашей литературе справедливо говорится о соотношении судебного и экспертного доказы-

'/(3 Заказ 7966

вания 63. Последнее — составная часть первого, как бы его первый, низший (в процессуальном отношении) уровень. Вопрос о их соотношении приобретает особенно важ ное значение применительно к проблеме судебной идентификации.

В криминалистической литературе к понятию идентификации (установлению тождества) относят весьма широкий и разнообразный круг доказательственной деятельности: установление тождества экспертом (при производстве экспертизы), свидетелем и другими лицами (при опознании) и, наконец, самим следователем (судом) — на основе оценки соответствующих доказательств (по документам, удостоверяющим личность путем исключения версий о всех иных объектах и т. п.) 64. Исходя из этой позиции, В. С. Митричев относит к субъектам идентификации следователя, суд, обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта. В то же время он подразделяет их на субъектов, результаты идентификационной деятельности которых .не имеют доказательственного значения (первые два), и субъектов, результаты соответствующей деятельности которых имеют такое значение (все остальные) 65.

Приведенная характеристика субъектов идентификации недостаточно точна. Она игнорирует прежде всего различные уровни ее. Так, идентификация, осуществляемая экспертом при производстве экспертизы (а также свидетелем и другими лицами при опознании), является первым (низшим) уровнем установления тождества. Эксперт дает заключение о тождестве, имеющее значение судебного доказательства. Оно оценивается следователем и судом,которые окончательно решают вопрос о наличии или отсутствии установленного экспертом тождества. Это уже второй (высший) уровень идентификации. Если же идентификация проводится субъектами первой группы без помощи экспертизы (или опознания), а на основе других доказательств (документов и т. п.), она сразу осуществляется на втором (высшем) уровне.

Игнорирование двух уровней в установлении тождества, в частности, рассмотрение следователя (суда) и эксперта в одном ряду субъектов идентификации (даже с учетом различий в доказательственном значении результатов их идентификационной деятельности) ведет к игнорированию значения оценочной деятельности субъектов пер-

вой группы в отношении идентификационных выводов эксперта. Между тем немало случаев, когда эти выводы оказываются недостаточно обоснованными и только критическое отношение к ним следователя (суда) дает возможность правильно решить на втором, высшем уровне) вопрос о тождестве66.

По делу Ш., обвинявшегося в убийстве К-, эксперт-баллист дал заключение, что пуля, извлеченная из трупа К-, выстрелена не из обреза, изъятого у Ш. Однако обвиняемый признал себя виновным и утверждал, что именно из данного обреза убил К. Проанализировав заключение эксперта и данные, относящиеся к предмету экспертизы, следователь пришел к выводу, что эксперт при даче заключения не принял во внимание ряд обстоятельств (дульный срез исследуемого обреза после выстрела подвергался обработке и др), в связи с чем он назначил повторную экспертизу. Результаты ее подтвердили показания обвиняемого67.

Руководитель экспертного учреждения получил статус субъекта уголовно-процессуальной деятельности только в ныне действующих УПК — ст. 187 УПК РСФСР и соответствующих статьях УПК большинства других союзных республик68. Процессуальные полномочия руководителя экспертного учреждения очерчены законом весьма кратко. На основании постановления следователя (определения суда) 69 он поручает производство экспертизы одному или нескольким сотрудникам учреждения, разъясняет права и обязанности судебных экспертов, предупреждает об установленной законом ответственности, а после окончания экспертизы направляет заключение (сообщение о невозможности его дачи) лицу или органу, назначившему экспертизу. При таком характере полномочий руководитель учреждения выступает лишь как процессуальный посредник между экспертом учреждения и лицом (органом), назначившим экспертизу, который не оказывает никакого влияния на ход и результаты экспертной деятельности70. Между тем практика экспертных учреждений пошла по пути значительного расширения полномочий руководителя в отношении проводимых в них экспертиз Это выразилось в установлении ведомственными нормативными актами прав и обязанностей руководителя учреждения:

а) по предварительной (до передачи эксперту) проверке поступивших на экспертизу материалов и принятию

'/,3' 67

мер к восполнению недостатков в них, а в соответствующих случаях — по -возвращению этих материалов без исполнения (если назначенная экспертиза вообще не может проводиться в данном учреждении или препятствующие проведению экспертизы недостатки присланных материалов не могут быть устранены);

б) по наблюдению за ходом производства экспертизы, оказанию эксперту научно-методической помощи, проверке обоснованности заявленных ходатайств о предоставлении дополнительных материалов на исследование;

в) по контролю за качеством проведенных исследований при ознакомлении с их итогами.

О контроле необходимо сказать несколько подробнее, ибо именно в этом вопросе роль руководителя учреждения как субъекта доказывания проявляется особенно заметно. Если руководитель учреждения (подразделения) сам достаточно опытный эксперт (медик, криминалист и др.), он, прежде чем направить результаты экспертизы лицу (органу), назначившему ее, имеет возможность тщательно проанализировать эти результаты, т. е. дать им оценку71. При несогласии с выводами эксперта, он вправе указать ему на допущенные ошибки или недостатки. Чаще всего эксперты соглашаются с замечаниями руководителя и устраняют их. Лишь в сравнительно небольшом числе случаев эксперт остается при своем мнении, и тогда возникает «конфликтная ситуация», разрешение которой, к сожалению, не получило пока процессуальной регламентации. В ведомственном порядке ее разрешение регулируется по-разному. Так, согласно действующему в органах МВД Положению о производстве экспертиз (1970 г.), ру-козодитель вправе «возвратить эксперту неправильно составленное или необоснованное заключение для устранения недостатков» (п. 26). Возможность эксперта отстаивать свою позицию Положением не предусмотрена.

Согласно Инструкции о производстве судебно-медицинской экспертизы 1978 г. (Приложение № 3, п. 6.3) руководитель учреждения направляет лицу (органу), назначившему экспертизу, заключение эксперта и одновременно сообщает ему о своем несогласии с ним72, что влечет немедленное назначение повторной экспертизы. ч

Имеется и третий вариант решения вопроса — он предусмотрен Инструкцией о производстве судебных автотехнических экспертиз в экспертных учреждениях МЮ СССР

(п. 26), утвержденной 26 сентября 1981 г. Если руководитель экспертного учреждения не согласен с выводами эксперта, а эксперт настаивает на правильности его, то руководитель вправе поручить производство той же экспертизы комиссии экспертов, в которую включается и эксперт, ранее давший заключение. Комиссия действует по правилам ч. 2 ст. 80 УПК, т. е. либо дает комиссионное заключение, либо каждый из ее членов пишет отдельное заключение. Таким образом, создаются условия использования всех возможностей экспертного учреждения для дачи обоснованного заключения, не ущемляя процессуальных интересов эксперта73. Здесь нет речи о назначении руководителем повторной экспертизы в процессуальном смысле этого слова (ст. 81 УПК). Экспертиза в учреждении, согласно ст. 187 УПК, заканчивается направлением результатов ее руководителем лицу (органу), назначившему экспертизу. До этого момента экспертиза не окончена, и потому руководитель вправе перепоручить ее производство другому эксперту (другим экспертам) — даже независимо от несогласия с результатами экспертизы, а по другим причинам (болезнь эксперта и т. п.). Исключением могут быть сравнительно редкие случаи, когда эксперт указан в постановлении (определении) о назначении экспертизы — тогда должен действовать второй вариант решения конфликтной ситуации74.

Нерешенным представляется вопрос о процессуальном оформлении участия руководителя в проведении экспертизы. Строго процессуальный характер имеет лишь дача им поручения эксперту и разъяснение его полномочий и ответственности (ст. 187 УПК)- Последнее отмечается в письменном заключении эксперта, первое (дача поручения) имеет пока что только административную (ведомственную) письменную форму — резолюции на постановлении (определении) о назначении экспертизы или заполнение особого бланка-поручения. Такой же характер имеет оформление взаимоотношений руководителя с 'лицами (органами), назначившими экспертизу: препроводительное письмо с заключением (сообщением) эксперта, уведомление о возвращении материалов без исполнения, сообщение своих замечаний на выводы эксперта в определенных случаях и т. п. Учитывая процессуальный характер (по существу) указанных действий руководителя, необходимо

разрабатывать для них и надлежащую процессуальную форму.

Сказанное дает основание признать руководителя экспертного учреждения субъектом уголовно-процессуального доказывания — как лицо, активно участвующее в подгоі товке материалов для экспертизы, ее производстве и пред-, верительной оценке ее результатов.

В этой связи представляется принципиально неправильной позиция И. Л. Петрухина в отношении правового статуса руководителя экспертного учреждения. Он пишет:; «Было бы ошибочным полагать, что выполнение этого правового поручения превращает руководителя экспертного учреждения из лица, наделенного только административными функциями, в самостоятельную «процессуальную фигуру». Последний только тогда приобретает процессуальные права и обязанности, когда он сам назначается экспертом по делу»75. Такая трактовка правового положения руководителя экспертного учреждения находится в противоречии со ст. 187 УПК, наделяющей руководителя процессуальными, а не административными правами и обязанностями. Интересы практики требуют дальнейшего расширения этих прав и обязанностей, а не игнорирования тех из них, которые существуют в настоящее время. По-, этому более правильной представляется позиция В. А. При-( тузорой, по мнению которой, «руководитель является ка?

бы ПОСреДНИКОМ Между СУДОМ И Следователем, С ОДНО'|

стороны, и экспертом — с другой. Таким образом, он яі ляегся не только администратором, но и по сути дела пр< цессуальной фигурой...»76.

Недооценка И Л. Петрухиным процессуального за і чения полномочий руководителя экспертного учреждени| проявилась, в частности, в его утверждении о праве следи вателя и суда поручать производство экспертизы эксперт экспертного учреждения, минуя его руководитепя, т. не в порядке ст. 187 УПК, а в порядке ст. 189 УПК77- Зг являя об этом, автор ссылается на право следователя суда назначить в качестве эксперта любое сведущее лицо| обладающее необходимыми познаниями для дачи заклю' чения (ст. 78 УПК). Однако общее положение не исклю-1 чает того особого порядка, который предусмотрен законов для назначения экспертизы в учреждении, где непосред-^ ственное поручение экспертизы сотруднику учреждение может быть дано только его руководителем. Таковы ochobj

ные процессуальные субьекты — участники судебной экспертизы78.

Сведущими лицами в вопросах, связанных с экспертизой, могут быть и такие ее участники, как обвиняемый и подозреваемый79. Это побуждает обратить внимание на особо важную роль обеспечения их прав и законных интересов, например, водителя — по делу об автотранспортном происшествии, инженера — по делу о нарушении правил техники безопасности, бухгалтера — по делу о растрате и т. п. Своевременное ознакомление их с постановлением (определением) о назначении экспертизы и с заключением эксперта способствует обеспечению полноты и всесторонности исследования. Поэтому впол-не целесообразно допускать к участию в проведении экспертизы даже шц, не привлеченных еще в качестве подозреваемых и обвиняемых, но в отношении которых ведется расследо-

вание

Специалист — «лицо, обладающее специальными знаниями и навыками, вызванное следователем для участия в производстве следственных действий или судебном разбирательстве и оказания содействия в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств» (п. 15а ст. 21 УПК КазССР, п. 7а ст. 25 УПК ЛитССР, ст. 1301 УПК ТаджССР) 81.

Из текста закона видно, что он определяет специалиста как субъекта, участвующего в собирании доказательств (главным образом — вещественных доказательств и документов). Если же следственное действие направлено на исследование доказательств (например, осмотр вещественного доказательства, следственный эксперимент и др.), участие в нем специалиста делает его субъектом такого исследования82. Наконец, специалист вправе обращать внимание следователя (суда) на обстоятельства, связанные с собиранием доказательств, и делать подлежащие занесению в протокол заявления о них (ст. ст. 131', 2751 УПК). Это дает основание считать специалиста и субъектом, участвующим в оценке доказательств следователем и судом, осуществляемой в процессе собирания (и исследования) доказательств.

Изложенное показывает, что специалист выступает как субъект доказывания, участвующий во всех трех элементах его — собирании, исследовании и оценке доказательств.

Процессуальной особенностью доказательственной деятельности специалиста является отсутствие в большинстве случаев какого-либо специфически оформленного результата ее. Она как бы растворяется в доказательственной деятельности следователя и суда и ее результатах; о ней свидетельствует лишь запись в протоколе следственного действия (судебного заседания) об участии в нем специалиста, его заявления, сделанные при этом, и, наконец, ею подпись в протоколе следственного действия. Поэтому необходимо признать недопустимым хотя бы частичное перепоручение следователем специалисту производства следственного действия и оформления его результатов.

УПК РСФСР и большинства других союзных республик (кроме УССР) не предусматривают участие специалиста в допросе, что нельзя признать оправданным. Как показывает практика, допрос подозреваемых и обвиняемых по делам о нарушениях правил техники безопасности, должностных растратах, связанных с нарушением правил бухгалтерского учета, и другим делам, где необходимо выяснение вопросов, касающихся специальных аспектов, требует участия специалиста, и оно, вопреки УПК, -нередко проводится, что, в свою очередь, нельзя признать допустимым.

В то же время в допросе несовершеннолетних закон предусматривает участие педагога (ст. ст. 159, 357 УПК) и врача —УПК УССР (ст. 168), УПК КазССР (ст. 150) и УПК КиргССР (ст. 138). Одни авторы рассматривают процессуальное положение педагога как специалиста83, другие — как особую процессуальную фигуру, отличную от специалиста84. Вторая точка зрения представляется правильной не только по формальным соображениям, учитывая, что УПК не относит педагога к числу специалистов, но и по существу, поскольку педагог не только оказывает помощь следователю (суду), но и призван оградить законные интересы допрашиваемого85. В подобном же аспекте следует рассматривать и участие в деле врача. К сожалению, в литературе этот вопрос не получил разработки и мы на нем специально не останавливаемся. Таким образом, ни педагог, ни врач не относятся к числу специалистов, их процессуальное положение нуждается в дополнительной регламентации.

Особо говорит закон о враче-специалисте в области судебной медицины. Его участие обязательно в наружном

осмотре трупа (ч. 1 ст. 180 УПК) —і только при невозможности его участия допускается «иной врач» — и при эксгумации (ч. 2 ст. 180 УПК). При освидетельствовании участие врача (без указания на него как специалиста в области судебной медицины) предусматривается «в необходимых случаях» и обязательно лишь при обнажении лица иного (чем следователь) пола (ст. 181 УПК). В последнем случае к протоколу освидетельствования нередко приобщается особая справка врача86. Учитывая специфический характер освидетельствования, объектом которого является тело человека, было бы целесообразным установить правило об обязательном привлечении к нему врача. Это особенно важно, когда освидетельствование, связанное с обнажением лица иного пола, происходит в отсутствие следователя, и врач практически руководит освидетельствованием. Далее необходимо определить процессуальное положение «иного врача» при осмотре трупа и освидетельствовании, распространив на него положение ст. 1331 УПК о специалисте87.

Согласно п. За ст. 67 УПК, врач — специалист в области судебной медицины — вправе после участия в осмотре трупа выполнять функции эксперта. Однако это положение представляет, к сожалению, исключение из общего правила, запрещающего специалисту во всех иных случаях выполнять по тому же делу обязанности эксперта88. Практика УССР, КазССР, ТаджОСР и ЛитССР, где такой запрет отсутствует, свидетельствует о его неоправданности— она не дает никаких данных, указывающих на то, что выполнение обязанностей специалиста может отрицательно сказаться в дальнейшем на объективности деятельности этого же лица в качестве эксперта по тому же делу89. С другой стороны, как отмечает Э. Б. Мельникова, «работа эксперта по производству экспертизы и специалиста по ее подготовке (имеется в виду получение образцов для сравнительного исследования, осмотр места автопроисшествия и др.— Авт.) настолько тесно связана, что одна не может быть отделена от другой»90. На целесообразность совмещения функций специалиста и эксперта указывает и И. Л. Петрухин91.

Существующий запрет такого совмещения влечет в практической деятельности к серьезным осложнениям в использовании специальных знаяий для надлежащей подготовки материалов к экспертизе — особенно в отдален-

4 Заказ 7966

ных районах, где сравнительно мало сведущих лиц, могущих быть специалистами и экспертами92. Поэтому целесообразно в УПК РСФСР и ряда других союзных республик отказаться от запрета на совмещение функций специалиста и эксперта93.

К числу сведущих лиц, имеющих определенный статус в уголовном процессе, относится переводчик (ст. 17УПК)-Участие его связано с обеспечением прав и законных интересов лиц, не владеющих языком, на котором ведется производство по делу. Процессуальные полномочия переводчика распространяются на лиц, понимающих знаки глухих, немых и глухонемых (ст. 57 УПК) •

Итак, мы рассмотрели правовые вопросы участия в доказывании сведущих лиц, имеющих определенный процессуальный статус. Обратимся теперь к сведущим лицам, не имеющим такого статуса, но тем не менее участвующим в уголовно-процессуальном доказывании. Ими могут быть ревизоры, технические инспекторы, руководители и сотрудники экспертных (несудебных) учреждений (например, бюро товарных экспертиз) и др. Правовое положение всех этих (как и иных «не сведущих») лиц в процессе доказывания по уголовным делам определяется ст. 70 УПК: они вправе представлять субъектам доказывания первой группы имеющиеся в их распоряжении документы (акты ревизий, экспертиз и т. д.) и обязаны это сделать по требованию указанных субъектов. Отсюда лишь с известной натяжкой можно говорить о «процессуальном положении» этих лиц94. Указанные лица могут, кроме того, допрашиваться в качестве «сведущих свидетелей». Однако неприемлемо предложение «определить хотя бы в общих чертах процессуально-правовой статус лиц, проводящих указанные технические расследования, в частности, их полномочия в уголовном процессе»95, ибо никаких иных «полномочий», кроме названных выше, у этих лиц в уголовном процессе нет и не может быть. Неприемлемо и предложе-, ние о введении в УПК процессуальной фигуры сведущего свидетеля, которое мотивируется тем, что в показаниях таких свидетелей важное место занимает «мнение относительно как воспринятых, так и непосредственно не воспринятых фактов»96. Мнения не могут быть содержанием свидетельских показаний (ст. 74 УПК).

Имеются различные точки зрения на процессуальное положение ревизора, проводившего ревизию по требованию следователя в порядке ст. 70 УПК. А. В. Дулов полагает, что оно превращает ревизора в самостоятельную уголовно-процессуальную фигуру97. Иного мнения придерживается Л. А. Сергеев, считающий, что указанное требование следователя адресуется определенному должностному лицу, который должен выделить ревизора, и оно порождает процессуальные отношения только между ним и следователем. Что же касается ревизора, то его деятельность осуществляется в рамках административно-правового регулирования98. Согласиться с Л. А. Сергеевым нельзя, ибо, хотя следователь, действительно, адресует свое требование о проведении ревизии не ревизору, а должностному лицу, в дальнейшем, после выделения ревизора, процессуальные отношения возникают непосредственно между ним и ревизором, которому следователь вправе давать отдельные частные поручения, а ревизор, по требованию следователя, обязан сообщать ему об отдельных наиболее серьезных фактах, установленных им, представлять выявленные подложные документы и т. п. Что касается лица, ответственного за проведение ревизии, то оно нередко выступает как своеобразный посредник между следователем и ревизором, и функции его ограничиваются лишь предоставлением ревизора в распоряжение следователя. Это особенно касается тех случ-аев, когда ревизор привлекается из другого ведомства (по отношению к ревизуемой организации). Возникающие между следователем и ревизором процессуальные отношения также не превращают его в самостоятельного процессуального субъекта, как они не превращают в него любое другое физическое и юридическое лицо, о которых говорит ст 70 УПК-

Итак, перечисленные сведущие лица в процессуальном отношении приравниваются ко всем прочим («не сведущим») лицам, указанным в ст. 70 УПК («любым гражданам, предприятиям, учреждениям, организациям»). Было бы неправильно игнорировать их роль как субъектов доказывания (в соответствующих процессуальных рамках). Они активно формируют документы (акты ревизий, акты ведомственных экспертиз и Др.). Формирование их осуществляется, как правило, в результате большой исследовательской работы (ревизия, ведомственная экспертиза, ведомственное расследование и т. п.). Эти исследо-

4- 75

вания и оценка их результатов, хотя и находятся за рамками процессуальной деятельности, получают свое прямое и непосредственное письменное выражение в соответствующих документах, которые становятся затем судебными доказательствами (ст. 88 УПК), если послужат поводом к возбуждению уголовного дела или будут приобщены к его материалам.

Таким образом, выступая в процессуальном отношении только как участники собирания (представления) доказательств, перечисленные сведущие лица вне рамок уголовного процесса выступают также в качестве участников проверки (исследования) и оценки материалов, приобретающих впоследствии статус судебных доказательств. Это обстоятельство необходимо учитывать следователю и суду при оценке таких доказательств.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 19 Главы: < 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. >

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

§ 2. СВЕДУЩИЕ ЛИЦА КАК СУБЪЕКТЫ ДОКАЗЫВАНИЯ, ИХ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ