Глава I. ИСТОРИЯ ПРАВА УБЕЖИЩА

.

Историческое развитие института права убежища тесно 'Связано с историей государства, международных отношений и международного права. Право убежища известно на всех этапах развития государства и межгосударственных отношений. В каждый исторический период оно имело свои особые черты, свое содержание и форму.

Право убежища в период рабовладения и феодализма

Право убежища было известно

уже древнейшим государствам Востока, Африки, Греции, Рима.

Лица, которые спасались от преследований, могли укрыться как внутри данного государства, так и в других государствах. Таким образом, право убежища эпохи рабовладения необходимо рассматривать в двух аспектах — внутригосударственном и международном. Ввиду того что отношения между рабовладельческими государствами носили случайный характер, право убежища выступало преимущественно как институт внутригосударственного права и принимало, как правило, религиозную форму.

Убежище преследуемым лицам предоставлялось в храмах, у священных предметов. Например, в Палестине до X века до н. э. убежище предоставлялось в иерусалимском храме. Для приобретения неприкосновенности искавший защиты должен был взойти на алтарь храма и взяться за рога жертвенника '. СХ века до н. э. убежи-

щами у евреев стали служить шесть жреческих и левит-ских городов 2, а также Иерусалим. Но в этих городах могли укрыться лишь лица, совершившие убийство по неосторожности 3. Рабы, иностранцы и должники убежищем в древней Палестине пользоваться не могли4.

В греческих городах-государствах местами убежищ объявлялись храмы различных богов, их статуи, алтари, окрестности храмов и целых городов (местами убежищ служили обычно города, являвшиеся важными центрами) 5. Одни места убежищ укрывали «всех преследуемых, другие — только лиц определенной категории.

Во время войн храмы оставались неприкосновенными, они могли служить убежищем и мирным жителям, и побежденным. О неприкосновенности храмов напоминали оракулы в начале войны6. Неприкосновенность храмов гарантировалась и во время спортивных игр 7.

Рабы пользовались убежищем только в Афинах8, где они могли укрываться в храме Тезея и храме Дианы. Но и афинское убежище для рабов было ограниченным. Оно давало рабам лишь право на судебное разбирательство. На суде раб должен был доказать, что его хозяин жестоко с ним обращался. Если факт жестокого обращения признавали доказанным, то раба продавали новому господину, а рабынь обычно оставляли прислужницами при храме Дианы. Убежище не спасало от рабства.

В древнем Риме убежищем служили храмы Дианы, Юпитера, Ромула и др., а также эмблемы войны. В период империи защиту можно было получить у статуи императора. Как и в других рабовладельческих государствах, в Риме рабы пользовались убежищем только в некоторых храмах (например, в храме Сервия) и только в случае жестокого обращения с ними хозяев 9.

Почему именно религиозная форма убежища приобретает в этот период главенствующее значение? Большинство исследователей объясняет это верой людей в могущество и силу богов. Понятие о святости, неприкосновенности храмов, статуй и других мест, по их мнению, не позволяло причинить вред человеку, который ищет защиты у богов. Наказание такого лица может прогневить его могущественных покровителей 10. Однако такой езгляд страдает известной ограниченностью, он игнорирует связь религии с государством и не учитывает классового характера самой религии. Религиозная форма убе-

жища, как и любой правовой институт, носит классовый характер, служит господствующему классу. Это отчетливо видно при рассмотрении отношений церкви и государства в эпоху рабовладения. Интересы церкви и государства тесно переплетаются: государство закрепляет свои порядки с помощью религии, а религия, в свою очередь, поддерживается государством.

Религия в эксплуататорском обществе всегда была выгодна господствующему классу. У всех народов положения религиозных культов освящали и закрепляли существующие государственные порядки: социальное неравенство, эксплуатацию, рабство.

Обожествление фигуры императора в древнем Риме приводит к тому, что статуи императора объявляются священными и в местах, где они были установлены, преследуемые лица могли найти убежище. Это способствовало укреплению императорской власти, так как поднимало авторитет императора, представляя его защитником обиженных.

В свою очередь, государство было заинтересовано в укреплении влияния церкви на народные массы. Этому служило и религиозное право убежища: ведь оно укрепляло веру в силу к могущество богов.

Но эта форма убежища применялась лишь в той степени, в какой это было выгодно господствующему классу. Святость храмов и других убежищ никогда не мешала государству карать тех лиц, в наказании которых оно было заинтересовано. Не спасали преследуемого и храмы религиозных культов, не имеющих поддержки государства.

Таким образом, не понятие о святости и неприкосновенности мест, не боязнь кары богов, а взаимная заинтересованность в этом государства и церкви порождали право религиозного убежища. Понятие же святости и боязнь кары богов, хотя и имели относительную самостоятельность, уже вытекали из указанного положения и всячески рекламировались представителями религиозного культа и государства. Кроме того, не следует отбрасывать и тот факт, что церковь сама была заинтересована в праве убежища как инструменте давления на государство, как символе своей власти.

В рабовладельческую эпоху существовала и другая форма убежища — территориальная.    Территориальное

убежище — институт международного права, выражающийся в покровительстве беглецу со стороны другого государства, дававшего ему приют и защиту от преследования. Корни территориального убежища иные, чем у религиозного. Основа его — существование отдельных самостоятельных государств и наличие разногласий между ними. Отметим, что в древних государствах убежище предоставлялось как политическим, так и уголовным преступникам. Однако если между государствами существовали нормальные отношения, то указанные лица, как правило, выдавались. Часто выдача производилась под угрозой силы.

Несмотря на серьезное различие, обе формы права убежища имели и одну общую черту: и та, и другая обладали, бесспорно, классовым характером. Убежище обычно предоставлялось свободным, в отношении же рабов оно фактически не применялось. Такой характер права убежища соответствовал рабовладельческому строю, при котором раб считался вещью и не обладал никакими правами.

Право территориального убежища было известно народам древней Индии. Обнищание, политическая вражда приводят к бегству людей из одного государства в другое. Отказ принять человека, который нуждался в убежище, считался в Индии позором. Характеризуя практику предоставления убежища, индийский автор Хиралал Чаттерджи приводит слова, содержащиеся в одном из памятников древнеиндийской литературы (Пурана): «Стыд на жизни человека, который не оказал чести тому, кто страдал, кто пришел искать защиты» и.

Следует отметить, однако, что убежище предоставлялось только жителям индийских государств, то есть носило замкнутый, обособленный характер и существовало лишь для свободных.

Право территориального убежища широко применялось и в древнем Египте. Во время царствования в Палестине царя Соломона в северных областях государства вспыхнуло восстание. Во главе восстания стоял Иерово-ам. Когда восстание было подавлено, Иеровоам бежал з Египет, где пользовался убежищем у фараона Шешонка. После смерти Соломона Иеровоам возвратился в Палестину и при поддержке Египта был провозглашен царем Израильского царства 12.

В одном из древнейших договоров — договоре 1296 года до н. э., заключенном между царем хеттов Хеттуши-лем III и египетским фараоном Рамсесом II, говорилось: «•Если кто-либо убежит из Египта и уйдет в страну хет-тав, то царь хеттов не будет его задерживать, но вернег в страну Рамсеса» 13. Это положение свидетельствует о том, что до заключения договора перебежчикам предоставлялось убежище, а их выдача стала предусматриваться только после установления дружественных отношений между двумя государствами.

Территориальное убежище существовало и в древней Греции. Так, например, Афины предоставляли убежище всем гонимым. Но особую известность за широкое применение права убежища получил город Теос и. Греческие города-государства заключали много договоров с другими государствами по вопросам убежища и выдачи преступников. Наиболее ранние из них относятся к 1496 году до н. э.15 Предоставляли убежище беглецам из других стран и многие другие государства.

В одном из интереснейших дошедших до нас литературных памятников древности — «Рассказе Синухета»— говорится о судьбе одного из египетских вельмож. Боясь преследования, Синухет бежит из Египта, долго скитается по разным странам и наконец получает убежище в Сирии. Этот источник свидетельствует о том, что убежище было известно народам уже в XX—XVIII веках до н. э.'6

Территориальное убежище получило широкое распространение в средние века и характеризуется следующими чертами.

Как и в рабовладельческий период, оно носит классовый характер, то есть существует в основном для представителей господствующего класса. Крепостные крестьяне не имели права на убежище. Только отдельные города-государства, в борьбе с феодалами добившиеся определенных прав, укрывали беглых крестьян от преследования их хозяев.

Право убежища и в средние века остается обычным правом. О его существовании мы можем судить по повторяющимся актам предоставления убежища, а также по наличию соглашений о выдаче. Сам факт заключения последних, а также их содержание свидетельствуют о действии в феодальных государствах обычной нормы, согласно которой предоставление убежища не считалось

актом неправомерным. Убежище получали и уголовные преступники, и политические беглецы. Их правовое положение на территории покровительствующего государства не было определено. Это давало возможность выдавать беглецов, когда это было выгодно для феодалов, и использовать институт убежища в политических целях.

Причины, вынуждавшие людей искать убежища в других государствах, были самые разнообразные. Так, растущая эксплуатация вела к бегству крестьян 17, религиозная рознь приводила к появлению большого числа эмигрантов. К примеру, преследования иконопочитате-лей в Византии при императорах Льве Исавре и Константине V привели к массовому бегству монахов (более 50 тыс.) в Западную Европу 18.

Учреждение инквизиции в XVI веке привело к новому потоку эмигрантов из Италии и Испании. Множество лютеран бежало в Германию, Швейцарию, Польшу, Англию. Количество протестантов — эмигрантов из Испании — было столь велико, что они образовали в Лондоне и во Франкфурте испанские общины 19.

Борьба за власть, за богатство также порождает эмиграцию. Известно множество договоров, заключенных в период средневековья, которые регулировали порядок выдачи лиц, бежавших по политическим мотивам 20. При этом общая тенденция такова, что при дружественных отношениях между государствами политические эмигранты выдавались, если же отношения были враждебными, то лица, получившие убежище в одной из стран, встречали там радушный прием и их всячески пытались использовать как орудие борьбы против враждебного государства. Например, вражда между Византией и Болгарией, порожденная захватническими тенденциями Византии, всегда давала возможность лицам, бежавшим из Болгарии, и претендентам на престол получить убежище в Византии. Однако наилучшим образом выдвинутый тезис иллюстрируют отношения между Францией и Англией в XIV веке. В 1303 году между Англией и Францией после длительной борьбы был заключен союз21. Тогда же был заключен договор о выдаче политических преступников22. Но отношения между этими государствами вскоре осложняются, и договор о выдаче перестает действовать. Политические враги Франции теперь находят убежище в Англии, а враги Англии — во Франции23. Так, например, когда в 1336 году Филипп Валуа объявляет врагом государства графа д'Артуа и запрещает своим вассалам давать ему убежище, то д'Артуа получает приют в Англии и Эдуард III отказывается выдать его24.

Подобная практика была характерна для всех государств Европы, в том числе и русских. История восточноевропейских государств феодального периода изобилует фактами предоставления убежища. Уже первые дошедшие до нас договоры Руси с Византией позволяют сделать выводы о существовании обычного права убежища.

Договор 911 года между князем Олегом и Византией содержит ряд положений о выдаче. Статья 14 его говорит «о различных людях, ходящих в Грецию и остающихся в долгу»: «Если злодей не возвратится на Русь, то пусть русские жалуются греческому царскому величеству, и он да будет схвачен и возвращен насильно на Русь». Статья 16: «То же самое пусть сделают и русские грекам, если случится такое же с ними» 25.

Из содержания данных статей можно заключить, что преследуемые в своем государстве лица часто убегали в другую страну и до заключения данного соглашения не существовало нормы о взаимной .выдаче 26.

Русская феодальная знать часто пользовалась убежищем как в соседних русских княжествах, так и в других славянских государствах27. Наиболее известен случай бегства из Москвы князя Андрея Курбского, одного из приближенных Ивана IV, получившего убежище в Литве28.

В феодальный период широко используется и религиозная форма убежища. Право убежища было известно и христианству, и буддизму, и мусульманству.

Уже в 347 году Сардинский собор наделил христианские храмы правом предоставлять убежище29. В XI веке в христианской церкви появляются две ветви — восточная и западная, которые развиваются самостоятельными путями. Западная (Римская) церковь получила распространение в государствах, где слаба была светская власть, и постепенно заняла очень высокое положение. В XII—XIII веках она становится всемогущей, является «высшим законодательным органом христианского мира»30. С усилением власти церкви, с превращением ее в крупного феодала все вопросы регламентирования права убежища перешли в руки главы церкви. Он определял места убежищ, расширял или ограничивал круг лиц, которые могли пользоваться этим правом. Папа Иннокентий III в 1200 году отказал в убежище грабителям; папа Григорий IX — убийцам и членовредителям; папа Григорий XIV — фальшивомонетчикам и т. д.31

Лица, которые получали право религиозного убежища, пользовались определенным правовым режимом. Этот режим был различен в разных странах. Но в основном до XVI века церковь придерживалась такого правила: она выдавала светской власти всех беглецов при условии, что они не будут осуждены на смерть и им не причинят телесных повреждений. Это правило было закреплено в каноне «Inter alia», содержащем письмо папы Иннокентия III шотландскому королю.

В 1591 году буллой папы Григория XIV «Cum alias» вводится другое положение: светской власти выдаются лишь те преступники, которые не имели права на убежище, то есть совершившие «crimen exceptum»32. Вопрос о том, какого рода преступление совершил беглец, решали церковные власти.

Укрепление национальных государств приводит к падению могущества папы. Это незамедлительно отражается и на праве убежища. Данная привилегия церкви вначале ограничивается во времени, а затем отменяется (в Швеции — в 1528 г.33, во Франции — в 1603 г.34, в Австрии— в 1776 г.35 и т. д.). Но католическая церковь формально никогда не отказывалась от этого права, поэтому о праве убежища говорится в кодификации канонического права 1917 года, в конкордате 1929 года36.

Восточная ветвь христианской церкви, получив распространение в странах с сильной светской властью, никогда не занимала столь сильных позиций, как римская церковь. Поэтому и право убежища восточная ветвь христианской церкви употребляла редко и оно было очень ограничено.

Русской православной церкви с XII века известен данный институт. Свидетельством этому служат «Книги законныя», в которых ст. 7 закона о казнях устанавливала наказание за нарушение убежища церкви37. О праве убежища говорит и «Закон судный людем»38. Местами убежищ на Руси служили церкви, монастыри, епископские дворы. Право религиозного убежища существовало в Московском государстве даже в XVII веке.

Религиозная форма убежища была известна и другим мировым религиям'—буддизму и исламу — и в той или иной степени применялась во всех странах. У мусульман считался священным и неприкосновенным местом Кааба-храм в Мекке. Вся область Мекки являлась местом убежища: находясь на этой земле, никто не мог подвергнуться нападению, там получал защиту каждый преследуемый 39.

Служили убежищем у мусульман и здания культа. Так, убежищем являлась мечеть Алида Идриса в Феце, надгробная молельня Сиди Абу-и-Аббаса — покровителя Марокко40; в г. Тунисе убежище предоставляли четыре мечети. Особым почетом была окружена мечеть в г. Кир-ване, также дававшая защиту от преследования. Часовня Абу-Мохамед-бен-Аба-Бекр-бен-Иза в Йемене утром и вечером давала убежище всем ищущим его41.

У буддистов священным городом считался Бенарес. Широко использовали право убежища буддийские монастыри 42.

Право убежища в период капитализма

XVII век в Европе знаменуется тем, что он открыл эпоху буржуазных революций. Век феодализма кончился, на смену ему пришел новый, более прогрессивный строй — капиталистический.

Французская буржуазная революция — не первая среди буржуазных революций: ей предшествовали английская, нидерландская революции и немецкая Реформация. Но эти революции окончились или поражением буржуазии, или компромиссом нового класса с феодалами. Лишь Великая французская революция довела борьбу до конца и установила царство буржуазии. «Франция разгромила во время Великой революции феодализм и основала чистое господство буржуазии с классической ясностью, с какой этого не сделала ни одна европейская страна»43.

Именно в период французской буржуазной революции были сформулированы основные лозунги буржуазии,

получившие затем широкое распространение и оказавшие огромное влияние на все стороны общественного развития. В. И. Ленин писал: «Для своего класса, для которого она работала, для буржуазии, она сделала так много, что весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошел под знаком французской революции. Он во всех концах мира только то и делал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии...»44.

Французская революция провозгласила и новые принципы внешней политики, которые вскоре стали господствующими во взаимоотношениях между государствами. Она ознаменовала рождение буржуазного международного права со своей системой основных начал и основных институтов. В числе последних — институт права убежища для политических эмигрантов. Становление его начинается во внутреннем праве. В декларации Национального собрания от 29 декабря 1791 г., адресованной ко всем народам, подчеркивалось, что «убежище, которое она открывает иностранцам (курсив мой. — Л. Г.), не будет закрыто для жителей тех стран, государи которых вынудили ее вступить с ними в войну»45.

О праве убежища говорит и ст. 120 якобинской конституции: «Французский народ предоставляет убежище иностранцам, изгнанным из своего отечества за дело свободы, он отказывает в таковом тиранам»46.

Рассматривая указанные акты, нетрудно заметить, что право убежища, провозглашенное французской революцией, в значительной степени отличается от права убежища, существовавшего в эпоху феодализма. Во-первых, теперь ,оно выступает как право политического убежища. Конечно, и в феодальный период политические эмигранты пользовались убежищем в других странах. Но тогда наряду с ними убежище предоставлялось и лицам, совершившим уголовные преступления. При этом внутригосударственное право, как правило, не разграничивало тех мотивов, в силу которых лицо подверглось преследованию. Законодательные акты французской революции а) с предельной четкостью подчеркнули политический характер права убежища; б) признали политические мотивы единственным основанием для предоставления убежища преследуемому лицу. Во-вторых, ни один

законодательный акт феодального периода, говорящий о праве убежища, не обладал той определенностью, как приведенные выше документы французской революции. Французская революция провозглашает право убежища для своих политических единомышленников. Термин «борцы за дело свободы» имеет единственно возможное толкование — речь идет о сторонниках буржуазии. Пожалуй, никогда раньше так открыто не проявлялся классовый характер этого института. Как и все буржуазные права и свободы, право убежища было провозглашено как право буржуазное, выгодное для господствующего класса, помогающее ему в укреплении своей власти. В-третьих, впервые в истории человечества право политического убежища становится конституционным принципом. В-четвертых, предоставление убежища политэмигрантам, будучи направлено против феодализма, носило .прогрессивный, общедемократический   характер.

Вслед за Францией право убежища провозглашается во внутригосударственных актах других стран. Так, ст. 6 бельгийского закона о выдаче 1833 года гласит: «Будет определенно постановлено, что иностранец не может быть преследуем или наказуем ни за политическое преступление, совершенное им ранее выдачи, ни за какое другое действие, имеющее отношение к подобному преступлению» 47.

Следует отметить, что некоторые исследователи, ссылаясь на этот закон, считают, что именно он положил начало праву убежища для политических эмигрантов48. Такой взгляд нельзя признать обоснованным. Хотя этот закон оказал большое влияние на международную практику, то впервые рассматриваемый принцип провозгласила французская буржуазная революция.

Швейцарская Союзная конституция 1848 года в ст. 55 специально оговорила, что «союзный закон постановляет о выдаче обвиняемого одним кантоном другому, но выдача не обязательна за политические преступления и по делам печати»49. Затем данная норма переходит в международные договоры, подтверждается и закрепляется в них, получая признание на международной арене.

Как правило, теперь политические преступники исключаются из договоров о выдаче. Первый договор, закрепивший принцип невыдачи политических беглецов, — это франко-шведский договор 1831 года50. Вслед за этим

договором была заключена целая серия подобных международных соглашений51.

Можно утверждать, что в середине XIX века право политического убежища стало общепризнанным институтом международного права. Столь широкое и быстрое распространение его объясняется рядом причин.

В первую очередь оно вызвано самим характером этого института. Для своего времени его провозглашение—■ явление бесспорно прогрессивное. Право убежища является частью той системы норм, которые были направлены на борьбу с отжившим феодальным строем, на укрепление господства буржуазии. И борьба буржуазии за власть неизбежно сопровождалась борьбой за законодательное закрепление права убежища.

Но право убежища провозглашается не только в тех государствах, где буржуазия уже победила. Этот институт находит поддержку и во многих феодальных государствах. Последнее объясняется тем, что, во-первых, феодальная знать уже не может не считаться с требованиями нарождающейся буржуазии, а в ряде случаев и просто неспособна оказать серьезное сопротивление ее натиску; во-вторых, в силу нарастания революционного движения и победы буржуазных революций в ряде стран Европы господствующий класс феодальных государств заинтересован в предоставлении убежища тем представителям своего класса, которые подверглись преследованиям со стороны буржуазии. Последнее положение можно проиллюстрировать примерами.

Как известно, французская революция 1789—1794 годов породила многочисленную эмиграцию. Францию покидают представители высших кругов общества, представители дворянства. За границей оказываются придворные короля, его родственники, в том числе брат короля граф Прованский, граф д'Артуа, принцы Конде, маршал Брольи, герцог Полиньяк, барон де Бретейль и др.52 Они получают убежище в Турине — столице Пьемонта, который становится центром французской эмиграции53. Большое количество эмигрантов оказывается в Брюсселе, Риме, Германии. Эмигранты, поддерживаемые европейскими монархами, развили бурную контрреволюционную деятельность, прилагая усилия к созданию коалиции государств для интервенции во Францию, Они создали свое правительство, армию.

Напуганные революцией государи Европы поддерживали бежавших аристократов. Особенно большую поддержку оказала им Екатерина II, которая хорошо понимала всю опасность французской революции для феодализма. Оказание покровительства монархистам она рассматривала как «дело всех королей»54. Таким образом, страх перед революцией открывает монархистам двери многих государств. Они получают поддержку у своего класса ■— класса феодалов. Поддержка же Англией французских эмигрантов основывается на непримиримости интересов Англии и Франции, издавна ведущих борьбу за экономическое могущество и политическое влияние в Европе.

Антифеодальная борьба, переплетаясь с борьбой за национальное освобождение, характеризует историю восточноевропейских государств XVIII—XIX веков. И именно право убежища, способствуя этой борьбе, играет известную прогрессивную роль.

На протяжении многих веков Болгария боролась за освобождение от турецкого ига. Спасаясь от преследования турецких властей, искали убежища в различных странах болгарские патриоты. В Румынии, в Бухаресте, получили убежище епископ Софроний, А. Замбии, А. Николаев—борцы за свободу Болгарии. После подавления в Болгарии апрельского восстания 1876 года приток эмигрантов в Румынию и Сербию еще более увеличился. Болгары организуют там отряды, готовясь вступить в борьбу с Турцией. Когда в июне 1876 года Сербия и Черногория начали войну с Турцией, то в ней деятельное участие приняли и болгарские эмигрантские отряды55. В 1849 году, после поражения восстания в Венгрии, большое количество венгерских повстанцев и поляков, принимавших участие в этом восстании, находят убежище в Турции56.

В тех случаях, когда нарушение права убежища затрагивало классовые интересы буржуазии, она проявляла исключительную  настойчивость  в   пресечении  таких нарушений, используя для этого различные срргтртчя м-жима  на  государство-нарушителя.   Наглядны"   рпимоп тому — нашумевшее в свое время дело Антпн^п г.,гтП-ти. Галотти был одним из участников оевплюттии 1Я0° •** Да, карбонарием, офицером неаполитянок-пй я--""   пг еле поражения революции и реставрации Бурбонов он

нашел убежище на Корсике. Правительство Неаполя по-требовало его выдачи как уголовного преступника. И французское правительство передает Галотти в руки неаполитанских властей. После того, как выяснилось, что Галотти преследуется исключительно по политическим мотивам, его дело стало предметом обсуждения во французской палате депутатов и ордер на выдачу был отменен. Но к этому времени (14 октября 1829 г.) ■неаполитанский суд уже вынес Галотти смертный приговор. Тем не менее Франция настойчиво добивается возвращения Галотти в место убежища. В целях нажима на неаполитанские .власти в Неаполь отправляют французский военный корабль. Правительство Неаполя было вынуждено уступить. Смертный приговор Галотти заменяют 10-летней ссылкой, а затем (в 1830 г.) он был доставлен обратно на Корсику57.

Несмотря на официальное признание буржуазией политического убежища, на практике его предоставление не было последовательным и сопровождалось порою целым рядом оговорок. Особенно большую осторожность проявляет буржуазия при предоставлении убежища борцам за интересы народных масс. В их лице она видела опасность для своего существования, и такие эмигранты подвергались различного рода (ограничениям.

С ростом рабочего движения изменяется и состав эмиграции: большую часть ее составляют уже не сторонники буржуазного строя, а представители рабочего класса, деятели рабочего движения, 'борцы против капитализма. В условиях жестокого .преследования в своих странах революционеры, борющиеся против капитализма, уходят в подполье или ищут убежища в других государствах. Их число непрерывно растет. Буржуазия, не заинтересованная в предоставлении убежища такого рода эмигрантам, начинает ограничивать данное право.

Это ограничение идет по нескольким линиям. Прежде всего из принципа невыдачи политических эмигрантов исключаются некоторые категории лиц. Первый шаг по этому пути делает Бельгия, издающая в 1856 году дополнение к закону о выдаче, вошедшее в историю под названием бельгийской клаузулы о покушении. Поводом для издания клаузулы было покушение Жакэна на Наполеона III во Франции, после чего Жакэн пытался найти убежище в Бельгии 58- В законе говорится: «...Посяга-

тельство на личность главы иностранного государства или членов его семейства, выразившееся в убийстве, умерщвлении или отравлении, не считается политическим преступлением» 5Э.

Аналогичные законы были приняты в Испании, Германии, Дании, а затем исключение цареубийства из числа политических преступлений было закреплено и в ряде конвенций60. Позднее из числа политических преступлений исключается анархизм.

При этом следует оговорить, что к числу анархистов относили не только представителей этого течения, но и всех борцов против капитализма (в том числе социалистов и коммунистов). В Англии решение об исключении анархистов из числа политических преступников было принято специальной комиссией, изучавшей вопрос о выдаче в 1878 году. Аналогичное положение содержится в договоре 1905 года о выдаче, заключенном между Кубой и Испанией61. Швейцарский закон 1894 года признает анархистским такое преступление, которое «состоит не столько в посягательстве на определенное благо, сколько в распространении ужаса и смятения в населении, в ниспровержении всякого человеческого общества, причем преступное посягательство на определенное благо является лишь средством достижения этой цели»62. Швейцарский федеральный суд отнес к числу анархистских преступлений убийство итальянского короля, австрийской императрицы и некоторых высших чиновников. Руководствуясь указанным законом, Швейцария в 1908 году заключила с Россией декларацию о выдаче лиц, преследуемых за злоупотребление взрывчатыми веществами, которая явилась дополнением к конвенции о выдаче 1873 года. В декларации предусматривалась выдача за изготовление, ввоз, хранение и употребление каких-либо взрывчатых снарядов и веществ без разрешения властей; если имела место выдача, то наказание не могло быть увеличено вследствие обвинения в том, что эти деяния учинены с какой-либо противною государственной безопасности или общественному спокойствию целью. Такого же содержания декларацию Россия подписала в 1909 году с Данией63.

В 1894 году британский суд в решении по делу «Meunier» заявил, что анархисты, террористы и комму-

нисты являются врагами всех правительств64.

Следует отметить, что и в новейшее время ряд договоров предусматривает исключение анархистов из числа политических преступников65. Подобного рода ограничения права убежища находят широкое отражение в практике капиталистических государств. Переход буржуазии на позиции политической реакции, который начинается с 1848 года, отчетливо обозначился после 1871 года. О нем мюжно судить и по практике предоставления убежища после поражения Парижской Коммуны.

Жюль Фавр (министр иностранных дел Франции) в циркулярной депеше дипломатическим представителям Франции за границей предлагал добиваться от европейских правительств ареста и выдачи парижских коммунаров как простых уголовных преступников. И эти правительства с сочувствием отнеслись к требованию Франции. Швейцария решила отказывать в убежище всем, кто замешан в революционных событиях66. А один из эмигрантов Коммуны был там арестован еще до решения правительства о выдаче67. К. Маркс отмечал, что «только агитация швейцарских членов Интернационала помешала республиканскому правительству Швейцарии выдать Тьеру эмигрантов Коммуны» 68.

Вслед за требованием Франции в Англии начинается разгул полицейского террора против эмигрантов. Бельгия отказывается предоставлять убежище коммунарам. Бельгийский министр иностранных дел заявил, что коммунары— это «люди, которых запятнал грех и которых должно постичь возмездие», и что они «не политические эмигранты»69.

Россия немедленно принимает меры против проникновения в Россию коммунаров и идей Парижской Коммуны: устанавливается контроль над перепиской между Францией и Россией, надзор за приезжающими из-за границы и т. д. На докладе Вестмана о циркуляре Жюля Фавра от 11 июня 1871 г. Александр II написал: «Я рассматриваю этот вопрос как вопрос самой большой важности для будущего всех правительств. По моему приказу министр юстиции составил по этому поводу докладную записку...». В этой докладной записке говорилось о выдаче политических преступников и устанавливалось различие между простыми политическими эмигрантами и деятелями, подобными деятелям Парижской Коммуны. Последние подлежали безусловной выдаче.

В руки царского правительства попал лишь один участник Коммуны — Валерий Андреевич Потапенко, коте рый был предан военно-полевому суду и отправлен в ссылку в Сибирь.

В Италии издается инструкция префектам о высылке за границу всех французов, которые не могут доказать причины своего пребывания в Италии70.

Душители Парижской Коммуны призывали к крестовому походу против Интернационала. Этот призыв не был оставлен без ответа. Напуганные парижскими событиями, буржуазные правительства начинают преследовать членов Интернационала. Во Франции 14 марта 1872 г. издается закон, согласно которому сам факт принадлежности к Международному товариществу рабочих считается преступлением.

Обрушивает репрессии против Интернационала и Испания. В частности, члены испанского федерального совета Мора, Мораго и Лоренцо были вынуждены искать убежище в Португалии.

Германия, Австрия и Италия заключили тайное соглашение о преследовании членов Интернационала. Теодор Куно — член Интернационала, проживающий в Милане, был арестован, в кандалах привезен в Верону, где с ним обращались, как с уголовным преступником, а затем его доставили на границу и передали австрийским властям, которые, в свою очередь, выдали его Баварии. Так обращались с человеком, который не совершил никакого преступления: его преследование было обусловлено только фактом членства в Интернационале71.

Не остался в стороне от этой кампании травли коммунистов и папа Пий IX. Обращаясь к делегации швейцарских католиков, он сказал: «Ваше республиканское правительство считает себя обязанным принести тяжелую жертву тому, что называют свободой. Оно предоставляет право убежища большому числу людей самого низкого пошиба. Оно терпит у себя секту, называемую Интернационалом, которая хотела бы поступить со всей Европой так, как она поступила с Парижем. Этих господ из Интернационала, которые, кстати, отнюдь не господа, следует опасаться, ибо они действуют в интересах вечного врага бога и рода людского. Зачем защищать их? За них нужно молиться»72.

Но раньше других государств преследование членов

Интернационала начинает Австрия. Венский суд 26 июля 1870 г. приговорил выдающихся членов рабочей партии Австрии к многолетним каторжным работам, обвинив их в государственной измене. В приговоре указывалось, что всякий, кто принимает и распространяет основные положения программы Интернационала, виновен в государственной измене73.

Позиция правительства Англии была полна двусмысленности. В декабре 1871 года К. Маркс с тревогой докладывал Генеральному совету, что английское правительство намерено начать преследование отдельных эмигрантов под предлогом совершения ими уголовных преступлений. Он говорил, что не будет удивлен, если английское правительство осуществит это преследование в обмен на заключение выгодного торгового договора. Официально же глава английского правительства уклонился от прямого удовлетворения просьбы Франции74.

Доктрина оправдывала и обосновывала эту практику. В письме генеральному секретарю Института международного права от 26 августа 1879 г. Ф. Ф. Мартене писал, что невозможно признать право убежища за членами «коммуны, за нигилистами, социалистами, которые путем убийств и поджогов стремятся не к замещению одной правительственной формы другою, а к безначалию и торжеству животных инстинктов человека»75. Дело дошло до того, что Ломброзо и Ляски пытались обосновать необходимость выдачи политэмигрантов утверждением, что анархисты, коммунисты, просто стачечники — это преступники от природы76.

Некоторые современные буржуазные авторы солидарны с авторами XIX века в своей ненависти к коммунистам, считая, что последние не должны пользоваться убежищем. Например, М. Гарсиа-Мора пишет, что «основой идеологии анархистов является разрушение всех правительственных систем, и цель коммунистов —ниспровержение демократических институтов, установление пролетарской диктатуры». Он не видит разницы в идеологиях коммунистов и анархистов и считает, что имеется «огромный риск» в предоставлении им убежища77.

Следующее ограничение права убежища идет по линии включения в понятие политического преступления понятий чистого политического преступления и смешан-

ного, то есть сопровождающегося уголовным преступлением.

Примером может служить швейцарский закон о выдаче 1892 года, который разрешал выдачу политического преступника, если суд найдет, что в данном преступлении уголовные преступления перевешивают политические78. На основании этого закона Швейцария в 1901 году выдала Шаффита — соучастника убийства короля Гумберта I; в 1906 году — В. Н. Васильева, убившего пензенского полицмейстера Кандаурова по решению партийного собрания; в 1907 году — Кильчицкого, который по решению ЦК польской социалистической партии «Пролетариат» застрелил директора Привислянских железных дорог за увольнения и аресты рабочих во время забастовки79.

Еще один способ ограничения права убежища — это ограничение въезда эмигрантов в данную страну. На этот путь встала Швейцария, не желая допустить въезд на свою территорию деятелей Парижской Коммуны. Такой же практики придерживались и США. Иммиграционные законы США препятствовали въезду политических эмигрантов; это признается в письме от 19 марта 1907 г. департамента труда и торговли США к работникам и служащим иммиграционной службы80.

С перерастанием капитализма в стадию империализма указанные тенденции проявляются все более ясно. Гонения против лиц, борющихся за национальное освобождение, против деятелей мирового рабочего движения приобретают все более жестокий и массовый характер. Общеизвестны факты о тех преследованиях, которым подвергался, находясь в эмиграции, В. И. Ленин и другие русские эмигранты.

Практика предоставления убежища капиталистическими государствами после 1917 года

Великая Октябрьская социалистическая революция, завершившаяся созданием первого в мире социалистического государства, оказала огромное прогрессивное влияние на развитие международного права. Появляется ряд новых принципов, инститтов, отдельных норм. Что же касается практики предоставления убежища, то империалистические государства, старавшиеся всеми способами задушить молодое Советское государство, пошли по линии дальнейшего ограничения предоставления убежища прогрессивным деятелям, особенно деятелям мирового коммунистического движения. Эта практика ярко отражает усиление политической реакции, отказ от буржуазных свобод и находит выражение в следующих моментах:

1.             Политические эмигранты выдаются в руки тех го

сударств, от преследования которых они были вынужде

ны скрыться. Так, в 1921 году испанский революционер

Форт и его жена, обвиняемые в соучастии в покушении

на испанского премьер-министра Дато, были выданы Гер

манией в руки испанских властей. В этом же году Гер

мания выдает Италии анархиста Джузеппе Гольдрини81.

Во время фашистского мятежа в Испании многие рес

публиканцы   бежали в Португалию,   но   португальские

пограничные отряды возвращали их обратно.  Депутат-

социалист от Бадахоса Пабло и лидер республиканской

партии Бадахоса Мадарено были арестованы в г. Амо

Майор   (Португалия)  и препровождены   в   Испанию82.

В феврале 1934 года Голландия выдала Германии писа

теля Липмана и шестерых рабочих; в этом же году Тур

ция передала Болгарии 20 болгарских эмигрантов83.

Выдача прогрессивных политэмигрантов в руки правительств, от которых они пытались скрыться, имеет место и после второй мировой войны. Так, в октябре 1951 года мексиканское правительство арестовало и выдало США секретаря Национального комитета Компартии США Гэса Холла 84.

В 1963 году британское правительство вело переговоры с правительством Южно-Африканской Республики о выдаче последнему всех его граждан, которые нашли убежище в британских протекторатах. В 1965 году южноафриканская полиция арестовала 75 политических эмигрантов из Мозамбика и тайно передала их португальским властям. Редактор гамбургского журнала «Шпигель» был выдан Испанией властям ФРГ.

2.             Производится необоснованная высылка политэми

грантов   из   государства-убежища.   Эта   мера   осуще

ствляется    буржуазными    государствами в  отношении

именно прогрессивных эмигрантов. Например, в 1920 го

ду США принимаю? закон о йысылке иностранцев, являющихся членами анархистских и подобных организаций. По законам США эмигрант при высылке может избрать любую страну, однако он сам должен получить визу на въезд в эту страну. Так как это часто бывает невозможно, то практически место высылки определялось американскими властями85.

Шведский закон о высылке 1927 года предоставляет иностранцу право обжаловать распоряжение о высылке, если оно сделано в течение первого месяца пребывания иностранца в стране, однако жалоба не приостанавливает высылки.

В Швейцарии, чтобы не быть высланными, политэмигранты должны были вносить значительный залог, давать подписку об отказе от всякой политической пропаганды и от занятия профессиями, конкурирующими с профессиями местных жителей86.

В 1931 году Австрия высылает нескольких английских коммунистов, прибывших в Вену для участия во II съезде австрийской компартии. Высылка часто производится в страну, из которой революционер эмигрировал, и тем самым она превращается в средство расправы над политэмигрантами, мало чем отличаясь от выдачи.

В 1933 году буржуазное правительство Югославии потребовало от испанского эмигранта Виларинса немедленного выезда на родину. Такое же требование было предъявлено и итальянским революционерам Мери и Патскуличу. Высланные в 1934 году из Чехословакии на родину три румынских коммуниста-эмигранта были там казнены. Такая же участь постигла в Шанхае пятерых китайских коммунистов, которые были высланы в 1930 году с Кубы. Немецкие власти в 1934 году бросили в концлагерь четырех эмигрантов, которые были вынуждены покинуть Голландию по требованию местных властей.

3. Право убежища практически сводится на нет путем создания для эмигрантов-революционеров невыносимых условий проживания. Например, в 1936 году Франция согласилась предоставить убежище испанским эмигрантам, бежавшим от фашистского террора. Там оказалось 6 тыс. бойцов интернациональных бригад и 500 тыс. испанских беженцев. Этим лицам были созданы невыносимые условия: их интернировали, запрещали сви-

Дания Даже с родными, жили они впроголодь, в ме приспособленных для жилья помещениях. Так, две с половиной тысячи беженцев были присланы в департамент Северного Берега, где их поместили в заброшенной фабрике, среди пыльных машин. Антисанитарные условия и недостаточное питание вызвали среди беженцев различные заболевания. И такое положение было почти везде87.

Не лучше обращались во Франции и с немецкими беженцами. Около 30 тысяч политэмигрантов в 1940 году находилось во французских тюрьмах и концлагерях. Среди заключенных был и известный германский писатель В. Вольф. Многие из беженцев были сосланы во французские колонии в Африке88.

В Голландии немецких беженцев держали по несколько месяцев в концлагерях и фортах за проволочными изгородями, заставляли выполнять тяжелые работы, применяли суровые дисциплинарные наказания89.

В Уругвае дома, где проживали бразильские политэмигранты, находились под наблюдением бразильской полиции, которой разрешалось не только переходить границу, но и арестовывать эмигрантов90.

Мало изменилось положение и после второй мировой войны. В 1950 году находившиеся во Франции члены испанской коммунистической партии и объединенной социалистической партии Каталонии были объявлены вне закона; сотни революционеров-испанцев были высланы в одручниках на Корсику и в Северную Африку.

В декабре 1950 года французское правительство распустило демократические организации итальянских революционеров. В сентябре 1963 года французские власти произвели обыски у испанских антифашистов, проживающих на юге Франции и в Париже.

В 1965 году английское правительство запретило беженцам из ЮАР, проживающим в протекторатах Свазиленд, Бечуаналенд и Басутоленд, заниматься деятельностью, направленной против режима Фервурда. В Басутоленде ряд беженцев из ЮАР находились под судом на том основании, что они «замышляли насилие» против правительства Фервурда.

Однако в капиталистических странах не все эмигранты испытывают трудности и лишения. После Великой Октябрьской социалистической революции за границей оказалось огромное количество русских белоэмигрантов.

В. И. Ленин указывал, что белогвардейцы действуют в союзе с капиталистами всего мира, что они не только беженцы, но являются прямыми помощниками всемирного капитала, на его счет содержимые и вместе с ним действующие91. Белогвардейцы «мели за границей свои организации, газеты, участвовали в шпионской деятельности против Советского государства, организовывали террористические акты.

Убийцы К. Либкнехта и Р. Люксембург — Пабст, Фогель и Пфлуг Гартунг — пользовались неограниченным правом убежища в Голландии, Австрии, Швейцарии.

США предоставили убежище Борису Каверде—убийце советского посла в Польше П. Л. Войкова. Более того, американский «Закон о взаимном обеспечении безопасности» от 10 октября 1951 г. предусматривает использование 100 млн. долл. для шпионской деятельности в СССР и других социалистических странах, причем финансироваться должны лица, проживающие в этих странах или бежавшие из них. В настоящее время нашли убежище в США контрреволюционные элементы, бежавшие с Кубы.

Все изложенное позволяет сделать следующие выводы:

С победой   французской   буржуазной   революции

конца XVIII века право убежища понимается исключи

тельно как политическое убежище, что находит закреп

ление в законодательстве ряда стран.

В первой половине XIX века право политического

убежища становится общепризнанным институтом меж

дународного права.

Этот институт выступает как одно из конкретных

средств борьбы буржуазии против феодализма и служит

ограждению своих сторонников от преследования вла

стей.

С изменением состава эмиграции, то есть с появ

лением  пролетарских эмигрантов,  буржуазия начинает

ограничивать ею же провозглашенное право убежища,

используя для этого самые различные способы.

Классовый характер  права убежища в практике

капиталистических    государств    совершенно    отчетливо

проявляется и в настоящее время. Лица прогрессивных

взглядов, как правило, преследуются, им создают невы

носимые условия жизни, имеют место частые случаи вы-

дачи. В то же время ограничениям не подвергаются реакционные элементы, их широко используют для подрывной деятельности, и в первую очередь против социалистических стран.

Право убежища в практике Советского государства

Появление Советского государства знаменует новый этап в развитии права убежища. Практика молодого социалистического государства подтвердила правильность выводов В. И. Ленина, сделанных в 1897 году о том, что «только в рабочем классе демократизм может найти сторонника без оговорок, беч нерешительности, без оглядки назад... Только один пролетариат может быть передовым борцом за политическую свободу и за демократические учреждения»92.

Институт права убежища в практике Советского государства получает дальнейшее прогрессивное развитие.

ВЦИК 28 (15) марта 1918 г. издает специальный декрет о праве убежища, который гласил: «Всякий иностранец, преследуемый у себя на Родине за преступления политического или религиозного порядка, в случае прибытия в Россию пользуется здесь правом убежища. Выдача таких лиц по требованию тех государств, подданными коих они являются, производиться не может. В случае предъявления правительством того или иного государства требования о выдаче таких лиц, оно переходит на рассмотрение Народного Комиссариата Иностранных Дел, который передает его в суд для квалификации преступления: носит ли оно политический или религиозный характер, или характер общеуголовного деяния. В зависимости от характера преступления делается тот или иной вывод по вопросу о выдаче»93.

Из содержания декрета можно сделать следующие выводы:

В первые годы Советской власти убежище предо

ставлялось лицам, которые преследуются по политиче

ским или религиозным основаниям, то есть политическим

эмигрантам. А это означает, что декрет закрепил только

политическую форму права убежища.

Для получения убежища    лица,    преследуемые в

других государствах, должны были прибыть в Россию. Это положение твердо устанавливает, что убежище предоставляется только на территории государства и его не следует толковать расширительно: дипломатическая форма убежища в декрете не предусмотрена.

Твердо оговорено правило о невыдаче лиц, кото

рые получили убежище.

В случае получения требования о выдаче полит

эмигрантов оно рассматривается НКИД и последний пе

редает его на рассмотрение суда. Именно суд, согласно

декрету, решал вопрос о характере преступления и, сле

довательно, о выдаче.

Такой порядок решения дел о выдаче иностранцев был очень демократичен: право убежища провозглашается для политических эмигрантов и получает судебную защиту. Принятие рассматриваемого декрета означало, что иностранцы-революционеры всегда могли получить реальную поддержку и защиту со стороны Советского государства.

Эти важнейшие положения декрета были воспроизведены в ст. 21 Конституции РСФСР 1918 года, которая гласила: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика предоставляет право убежища всем иностранцам, подвергающимся преследованию за политические и религиозные преступления».

Конституция РСФСР 1918 года предоставила все политические права российских граждан иностранцам, которые проживали на территории РСФСР и принадлежали к рабочему классу и крестьянству. Это уравнение иностранцев в области политических прав с гражданами РСФСР было выражением развития демократизма Советского государства.

Статьи о праве убежища содержали конституции и других советских республик. Так, ст. 31 Конституции УССР 1919 года указывала: «УССР предоставляет право убежища всем иностранцам, подвергающимся преследованиям за религиозные преступления, а также преступления, направленные против правительств, защищающих интересы буржуазных классов».

Новое развитие получает институт права убежища с образованием СССР. Хотя Конституция СССР 1924 года не содержит положений о праве убежища, такие положения имеются во всех конституциях союзных республик.

Статья 12 Конституции РСФСР 1925 года установила: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика предоставляет право убежища всем иностранцам, подвергающимся преследованиям за политическую деятельность или за религиозные убеждения». Содержание этой статьи было воспринято ст. 14 Конституции Азербайджанской ССР 1927 года, ст. 15 Конституции Узбекской ССР 1927|года и др.

Интересно отметить, что советское законодательство отказывается от термина «преступление». Конституции говорят об иностранцах, которые подвергаются преследованию за политическую деятельность или за религиозные убеждения. Тем самым подчеркивается, что в Советском государстве убежище получают не преступники, а политические деятели.

В 1929 году редакция ст. 12 Конституции РСФСР была уточнена на XIV Всероссийском съезде Советов. Было установлено, что «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика предоставляет право убежища всем иностранцам, подвергающимся преследованиям за революционно-освободительную деятельность»94. Таким образом, законодательство Советского государства пошло по -пути дальнейшей конкретизации категорий лиц, которым дается убежище: уточняется, что убежище предоставляют лицам, преследуемым не за всякую политическую деятельность, а только за ту, которая носит революционно-освободительный характер. Этим подчеркивается классово прогрессивный характер права убежища Советского государства, его направленность на защиту борцов за дело рабочего класса.

5 декабря 1936 г. была принята новая Конституция СССР. Статья 129 ее установила: «СССР предоставляет право убежища иностранным гражданам, преследуемым за защиту интересов трудящихся или научную деятельность, или национально-освободительную борьбу».

Таким образом, круг лиц, которые имеют право на получение убежища в СССР, был еще более конкретизирован. Статья 129 свидетельствует о том большом значении, которое Советский Союз придает национально-освободительной борьбе угнетенных народов и наций, а также научной деятельности. Она знаменует подлинно демократический характер права убежища в Советском государстве.

До Ёеликой Отечественной войны в СССР все вопросы оказания конкретной помощи лицам, которым предоставлялось убежище, решались через советскую секцию Международной организации помощи борцам революции (МОПР), организованную в 1923 году по предложению группы старых коммунистов.

Согласно уставу МОПР, основной задачей этой организации является «оказание моральной, политической, юридической и материальной помощи жертвам революционно-классовой борьбы в странах капитала и национально-освободительного движения в странах Востока, колониях и полуколониях, их семьям и политическим эмигрантам» (п. «а» ст. 1) 95. Резолюция I Всемирного конгресса МОПР «О политической эмиграции» в п. 4 устанавливала: «...Разрешение на въезд в СССР как политэмигранту может последовать только с санкции Исполкома МОПР»96.

МОПР занималась вопросами, касающимися только прогрессивных политических эмигрантов. Секретариат МОПР 23 августа 1930 г. принял дополнение к директивам Секретариата от 12 сентября 1928 г., где установил, что лица, высланные из нескольких стран и эмигрировавшие в связи с уклонением от военной службы, просрочкой документов и по другим причинам, которые не подвергались политическим преследованиям, не могу! получить денежных пособий от мопровских организаций 97. Все вопросы, связанные с неполитическими эмигрантами, решали соответствующие советские органы.

Еще на I Международной конференции МОПР (июль 1924 г.) было определено понятие политической эмиграции: «Политической эмиграцией называется эмиграция революционного деятеля лишь в том случае, если прямое преследование его буржуазным правительством страны за его революционную деятельность не дает ему возможности не только продолжать свою революционную деятельность, но и вообще оставаться в данной стране при данной обстановке (угроза смертной казни, долголетним заключением и т. п.)»98. При этом правом считаться политическим эмигрантом обладал лишь тот революционер, который эмигрировал с санкции соответствующей революционной организации.

Директива Исполкома МОПР о практической работе с политэмиграцией от 12 сентября 1928 г. уточнила

определение политэмигранта.  В директиве  говорилось: «Политэмигрантом следует считать   каждого   политического беглеца из-за границы, который подвергается преследованиям за активное участие в пролетарской классовой борьбе или национально-революционном движении, независимо от его партийной принадлежности, но при условии, если степень угрожающей ему в его стране опасности соответствует установленной ориентировочной норме (т. е. минимум три года каторжной тюрьмы или четыре года тюремного заключения) и если имеется постановление соответствующей партии, что данному товарищу необходимо эмигрировать. Так как в силу существующих в отдельных странах различных местных условий невозможно установить общее для всех стран определение   степени   опасности,   угрожающей   революционному борцу, на отдельные секции МОПР возлагается обязанность выработать для своих стран особые нормы, поставив таковые на утверждение Исполкома МОПР» ".

Таким образом, для признания лица политическим эмигрантом было необходимо, чтобы: 1) оно подверглось преследованию за участие в революционной борьбе или национально-освободительном движении; 2) степень угрожающей данному лицу опасности соответствовала определенному минимуму; 3) было постановление соответствующей партии о необходимости эмигрировать.

Вначале МОПР давала и разрешение на въезд в СССР, но с 1924 года эти вопросы стали решаться через компетентные государственные органы, МОПР же только оказывала помощь.

Со дня основания МОПР до 1934 года в СССР было принято 6935 политэмигрантов, а на помощь им израсходовано 5100 тыс. руб.100 В 1934 году, после разгрома революционного движения в Австрии, в Советском Союзе нашли убежище более 700 шуцбундовцев и 120 детей тех участников этого движения, которые пали в борьбе или были арестованы. Большое число политэмигрантов прибыло в СССР после гражданской войны в Испании.

После того, как фашистская Германия оккупировала Польшу, в районы Западной Украины и Белоруссии стало прибывать много беженцев. В одном только Львове их оказалось 60 тыс. человек. Среди польских эмигрантов на территории СССР пользовались правом убежища

Болеслав Берут, Владислав Гомулка, Александр Завадский и многие другие 101.

Каково было в СССР положение лиц, получивших убежище?

Те из них, которые приняли советское гражданство, пользовались всеми правами граждан СССР. Те же, которые не получили советского гражданства, пользовались правами иностранцев. Сразу же по прибытии в Советский Союз все политэмигранты получали помощь по линии МОПР. При ЦК МОПР СССР существовал отдел политэмиграции, который ведал вопросами приема политэмигрантов, их устройством, оказанием поддержки. Все политэмигранты получали квартиру, питание и денежное пособие до подыскания для них работы. Если среди них оказывались больные, то их направляли в санатории или дома отдыха. Тем эмигрантам, которые не имели специальности, помогали приобрести ее.

В Иванове и Монине были лостроены два детских дома, где воспитывались дети погибших или арестованных революционеров. На содержание политэмигрантов с 1923 по 1938 год было израсходовано 24 777,6 тыс. руб., в 1939 году — около   10  млн.  руб.,   1940  году — 9  млн.

 102 ТОЛЬКО ПО ЛИНИИ МОПР.

Огромные средства были затрачены на помощь польским беженцам в 1939 году. В течение двух месяцев после освобождения г. Львова беженцам в виде единовременной денежной помощи было выделено 33 590 руб., на железнодорожные билеты для проезда к месту постоянного жительства—15 тыс. руб., им было выдано бесплатных обедов на 200 тыс. руб. Бюро Белостокского обкома КП(б) Белоруссии в 1940 году приняло решение об открытии дома инвалидов для беженцев на 100 человек, детского дома на 400 беспризорных детей-беженцев, дома матери и ребенка, специальной столовой для беженцев ш.

В настоящее время устав Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР (п. «м» ст. 1) предусматривает, что этот союз оказывает иностранным гражданам, преследуемым за защиту интересов трудящихся или научную деятельность, или национально-освободительную борьбу и получившим право убежища в СССР, содействие в трудоустройстве, получении квалификации, а в необходимых  случаях — материальную  и

иную помощь. Следует отметить, что, как и МОПР", СОКК и КП оказывают помощь только тем эмигрантам, право на убежище для которых провозглашено в Конституции СССР.

Унификация норм об убежище

В период до второй    мировой

войны ни одна международная организация не занималась обобщением практики государств по предоставлению убежища. Не было и попыток заключения многосторонних конвенций (исключение представляют только латиноамериканские государства, имеющие ряд соглашений по дипломатическому убежищу).

Первая попытка унификации норм об убежище была предпринята Институтом международного права, который в 1950 году принял резолюцию «Убежище в международном публичном праве» 104, имеющую целью сформулировать определенные правила, которые могут помочь государствам в будущем рассмотрении данного института. Резолюция состоит из преамбулы и четырех глав (10 статей).

Статья 1 дает определение убежища. Это определение очень широкое, охватывающее как территориальное, так и дипломатическое убежище. В нем не указано, каким именно лицам убежище может предоставляться.

Статья 2 устанавливает правила предоставления убежища на территории государства: государство не несет ответственности за этот акт, но отвечает за деятельность лиц, получивших убежище.

Глава III (ст. ст. 3—8) представляет самую большую по объему часть резолюции и посвящена вопросам предоставления убежища вне территории государства. Статья 3 устанавливает, что убежище может предоставляться в зданиях дипломатических миссий, консульств, на государственных судах, используемых для публичных служб, на военных самолетах и в помещениях, находящихся под юрисдикцией другого органа иностранного государства, уполномоченного осуществлять власть на этой территории. Убежище может предоставляться любым лицам, чья жизнь, свобода или личность находятся под угрозой.

Таким образом, Институт международного права одобрял практику дипломатического убежища и, более того, трактовал эту форму убежища шире, чем она сложилась в практике латиноамериканских государств. Это видно и из определения мест, в которых может быть предоставлено убежище, и из указания круга лиц, которые могут пользоваться такого рода покровительством иностранного государства. Статья 3 резолюции по сути дела позволяет государству предоставлять убежище любым лицам в любых местах, находящихся под его юрисдикцией.

Статья 4 посвящена только лицам, ищущим убежища по политическим основаниям. Интерес представляет и ст. 10, устанавливающая, что все вопросы интерпретации и применения убежища должны рассматриваться Международным Судом.

Все изложенное позволяет сделать вывод, что рассматриваемая резолюция не учитывает норм, применяемых государствами в их практике предоставления убежища. Так, резолюция безоговорочно закрепляет дипломатическое убежище, в то время как большинство государств мира не признает эту форму убежища. Далее, в ней не учтено, что международное право запрещает предоставление убежища лицам, обвиняемым в совершении международных преступлений.

В дальнейшем обсуждение вопросов права убежища шло в рамках Организации Объединенных Наций. Прежде всего следует отметить, что статья о праве убежища была включена во Всеобщую декларацию прав человека 1948 года. Она (ст. 14) гласила: «1) каждый человек имеет право искать убежише от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем; 2) это право не может быть использовано в случае преследования, в действительности основанного на совершении неполитического преступления или деяния, противоречащего целям и принципам Организации Объединенных Наций». Из содержания ст. 14 Всеобщей декларации прав человека ясно видно, что претендовать на получение убежища могут любые лица. Исключение установлено (п. 2 ст. 14) для тех, кто совершил обычное уголовное преступление или деяние, противоречащее целям и принципам ООН. Этим ст. 14 выгодно отличается от резолюции Института международного права, касающейся права убежища. Рекомендательный характер Всеобщей декларации прав

человека, а также слишком общие положения ее ст. 14 обусловили продолжение работы по унификации норм рассматриваемого института.

Статьи о праве убежища не были включены в Международные пакты о правах человека, одобренные XXI сессией Генеральной Ассамблеи ООН. Тем не менее в этих пактах содержится ряд положений, которые применимы для характеристики правового положения лиц, пользующихся убежищем. В пактах не указывается конкретно, какими именно правами пользуются эти лица, однако учитывая, что в ряде статей говорится о правах, которые должны предоставляться каждому человеку, можно считать, что эти права должны иметь и вышеуказанные лица. Например, право на труд для каждого человека (ст. 6 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах), право на образование (ст. 13 этого же пакта и др.). Статья 13 Международного пакта о гражданских и политических правах предусматривает некоторые гарантии безопасности проживания иностранца на территории государств — участников пакта. Представляется, что со вступлением данных пактов в силу государства-участники должны будут предоставлять многие экономические, социальные, культурные и другие права   лицам, пользующимся убежищем.

На протяжении ряда лет вопрос о праве убежища дискутировался в Комиссии по правам человека, которая в 1960 году представила проект декларации о праве убежища. Этот проект, состоящий из преамбулы и пяти статей, Экономический и Социальный Совет ООН в 1960 году направил Генеральной Ассамблее. Проект обсуждался в Третьем комитете Генеральной Ассамблеи. На XVII сессии Ассамблеи была одобрена преамбула и ст. 1 декларации 105.

Данная декларация в ст. 1 устанавливает, что государства предоставляют свое покровительство всем лицам, которые имеют основания ссылаться на ст. 14 Всеобщей декларации прав человека, включая лиц, борющихся против колониализма. Учитывая, что Всеобщая декларация прав человека запрещает покровительствовать лицам, совершившим «неполитические преступления или деяния, противоречащие целям и принципам ООН», ст. 1 декларации о праве убежища воспроизводит это запрещение (ссылкой на ст. 14) и подчеркивает, что лица,

борющиеся против колониализма, имеют основания просить убежища. Это, бесспорно, прогрессивное и очень важное новое положение в институте права убежища.

В связи с загруженностью другой работой Третий комитет не смог завершить обсуждение проекта декларации о праве убежища, в связи с чем Генеральная Ассамблея передала его на XX сессии Шестому комитету.

На XX и XXI сессиях Шестой комитет учредил рабочие группы, изучавшие данный проект. На XXI сессии рабочая группа представила доклад, содержащий текст проекта Декларации о территориальном убежище 106.

На XXII сессии Шестой комитет обсуждал этот вопрос с 26 октября по 2 ноября 1967 г.

При обсуждении многие делегаты подчеркивали, что декларация не будет содержать обязательных норм, а изложит только гуманные и моральные принципы, на которые могут опираться государства в своей практике.

Большинство делегатов (среди них представители СССР, Румынии, Польши, Сирии, Ирака, Сенегала и др.) с одобрением отмечали тот факт, что декларация особо упоминает о лицах, борющихся против колониализма. Пункт 1 ст. 2, гласящий, что положение лиц, получивших убежище, должно быть предметом заботы международного сообщества, не вызвал возражений.

В то же время обоснованной критике был подвергнут п. 1 ст. 2, касающийся совместных мер по облегчению бремени того государства, которому затруднительно предоставление или дальнейшее предоставление убежища. Его содержание выходит за рамки территориального убежища и относится к вопросам оказания помощи беженцам. В частности, делегат Канады указывал, что только само государство может определить, имеются ли у него трудности в предоставлении или продолжении убежища, то есть подчеркивал значение государственного суверенитета в данной сфере.

Статья 3 декларации направлена на защиту лиц, ищущих убежища. Она устанавливает, что государства не должны отказывать этим лицам в возможности переходить границы, высылать их или принудительно возвращать в страну, где они будут подвергаться преследованиям (п. 1 ст. 3), предоставляя им по возможности временное убежище или давая возможность переехать в другую страну  (п. 3 ст. 3). Исключение может быть

сделано по соображениям национальной безопасности или в целях защиты населения в случае массового притока лиц (п. 2 ст. 3). Если пп. 1 и 3 данной статьи почти не вызвали замечаний, то п. 2 был подвергнут критике. Представители государств отмечали его нечеткость, которая может привести к высылке лиц, ищущих убежища, или принятию иных мер, ставящих под угрозу их жизнь и безопасность, что само по себе несовместимо с целями рассматриваемой декларации.

Статья 4 декларации касается правового положения лиц, пользующихся убежищем: им запрещается заниматься деятельностью, противоречащей целям и принципам ООН.

Указанный проект Декларации о территориальном убежище был единогласно одобрен Шестым комитетом Генеральной Ассамблеи ООН на XXII сессии.

Не касаясь пока содержания декларации, следует все же отметить, что она является первым широким документом, в котором государства выразили свое отношение к праву территориального убежища, сформулировали принципы, которыми рекомендовано руководствоваться в практике по его предоставлению. Декларация содержит ряд прогрессивных положений: запрещение предоставления убежища лицам, обвиняемым в совершении международных преступлений, обеспечение безопасности эмигрантов в стране убежища.

Хотя декларация была принята единогласно, тем не менее она не имеет обязательной силы, что вытекает из самого текста ее, содержащего в преамбуле термин «рекомендует» 107. Но этот факт не умаляет значения декларации, которая унифицировала правила поведения государств (по предоставлению территориального убежища и может служить основой при разработке обязательного международного документа о праве убежища.

В настоящее время работа по выработке норм, касающихся института права убежища, продолжается в Комиссии международного права.