§ 1. Организованная преступность как наиболее развитая и опасная форма групповой преступности

Организованную преступность как новое общественно опасное явление в нашей стране специалисты-криминалисты не случайно (но порой слишком прямолинейно) рассматривали как «усовершенствованную» групповую преступность. И чаще всего в качестве методики расследования преступлений, совершенных организованными группами, применялась методика расследования обычных групповых преступлений.

Конечно, преступления, совершаемые группой преступников, всегда представляли большую общественную опасность, чем аналогичные деяния, совершаемые отдельными лицами. В первом случае в преступную деятельность одновременно вовлекается несколько, а иногда и значительное число лиц, объединенных одной преступной целью и подготовленных к ее достижению, что вносит определенную специфику в механизм и иные составляющие криминальной деятельности, а главное, это влечет за собой, как правило, наступление более тяжких последствий.

Это объясняется тем, что любая преступная группа (как разновидность малых социальных групп людей) не является простым механическим сложением некоего числа лиц, совместно совершающих преступления. Каждая преступная группа, с точки зрения психологии и социологической теории «малых групп»1, объединяя на основе совместного осуществления общественно опасной деятельности нескольких человек, стремящихся к достижению единой преступной цели, с той или иной степенью организованности, с устоявшимися межличностными отношениями, фактически превращается в единый субъект криминальной деятельности. В таком коллективном субъек-

1  См., например: Петровский А.В., Шпалипский В.В. Социальная психология коллектива. М., 1978; Петровский А.В. Личность. Деятельность. Коллектив. М., 1982.

те преступления появляются новые, не свойственные отдельному преступнику качества, цели, возможности, методы поведения и пр.

В преступном действии, совершаемом группой лиц, происходит объединение индивидуальных способностей, различных по своим качественным особенностям лиц, общих и специальных знаний, умений, профессиональных навыков (особенно преступных), черт их характера и др. Более того, что весьма существенно, со временем происходит разделение преступного труда (с учетом состава группы это разделение может быть и сугубо профессиональным)1.

В этой связи нельзя не согласиться с тем, что даже в простейшем виде групповое действие нельзя рассматривать как простое механическое сложение действий отдельных субъектов. В данном случае в различной степени появляются новые качества, характерные лишь для групповых преступлений2.

Независимо от особенностей отдельных видов групповых преступлений (кражи, грабежи, разбойные нападения, мошенничество, угоны автомобилей и др.) членами таких групп (в условиях разделения преступного труда) используются более продуманные, подготовленные и опасные способы совершения и сокрытия совместных преступных акций, коллективно выбирается или готовится соответствующая благоприятная для преступной деятельности обстановка. Таким образом создаются оптимальные условия для достижения конечных криминальных целей, часто не доступных одному индивиду. Особенно тщательно продумываютсЯ, совершаются и скрываются групповые преступления в сфере экономики.

Преступления, совершаемые группой, всегда отличаются повышенной общественной опасностью, поэтому лица, их совершившие, всегда наказываются строже. В действующем УК РФ в одной статье (ст. 35) зафиксирована повышенная общественная опасность как групповых преступлений, так и организованной групповой преступности. В этой статье даны определения преступлений, совершенных группой лиц без предварительного сговора и группой лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления. Эти определения не раскрывают всех криминально-психологических особенностей преступных групп, являющихся предметом криминалистичес-

1   См.: Гуров AM. Профессиональная преступность. Прошлое и современность. М, 1990. С. 44.

2   См.: Лукашевич В.Г. К вопросу о классификации преступных групп и пути дальнейшего совершенствования деятельности органов внутренних дел. Киев, 1978. С. 146; Он же. Криминалистические аспекты изучения преступных групп. Автореф. канд. дисс. М., 1979. С. 11.

кого изучения. Определение групп второго типа (совершающих преступление по предварительному сговору) не позволяет в целях правильной уголовно-правовой квалификации четко отграничить их от организованных преступных групп. Предварительная договоренность о совместном совершении преступления, растянутая во времени, может быть и элементом устойчивости. Устойчивость же является важной отличительной чертой организованной группы.

В теории криминалистики уже сложилось представление о традиционной преступной группе, как малой неформальной группе, являющейся единым объектом криминальной деятельности, объединяющей на основе совместной антиобщественной противоправной деятельности организованных преступным образом людей, стремящихся к достижению общей преступной цели1.

Традиционные преступные группы, встречающиеся в современной следственной практике, бывают разных видов. Наиболее простые группы могут создаваться ситуативно, под влиянием каких-то эмоциональных факторов, в результате совместного времяпровождения. Договоренность между ее членами о совместном совершении преступления может состояться непосредственно перед его совершением. В таких группах обычно отсутствует длящаяся общая преступная цель. Указанная цель чаще бывает кратковременной. У группы, как правило, нет четких функциональных структур и разделения ролевых функций, не выделен лидер. Решения принимаются коллективно, а преступление совершается сообща. Такие преступные образования, за редким исключением, малоустойчивы и после совершения одного или нескольких преступлений распадаются. Особенно характерны такие группы для объединений несовершеннолетних, весьма редко совершающих преступления в одиночку. Это, как справедливо отмечено, своего рода извращенная тяга к социальности социально незрелых людей2.

Более структурно и организационно сложна преступная группа, возникающая на фоне тщательно продуманной конкретной ситуации, приведшей к предварительному сговору о совместном совершении определенных преступлений. Иногда такие преступные группы в криминалистической литературе называют преступными группами

1   См.: Лукашевич В.Г. Криминалистические аспекты изучения преступных групп. Авторсф. канд. дисс. С. 11; Быков В.М. Преступная группа: криминалистические проблемы. Ташкент, 1991. С. 11.

2   См.: Карпец ИМ. Актуальные проблемы борьбы с организованной преступностью. М.. 1990. С. 18.

типа «компаний»1. Представляется, что данное наименование группы не вполне удачно, ибо понятие «компания» более связано с группой людей, проводящих вместе время досуга либо находящихся или общающихся в каком-то месте в процессе досуга2. Эти группы организационно более совершенны, имеют относительно стабилизировавшийся личный состав. В них может не быть лидера, но есть руководящее ядро из наиболее криминально или социально авторитетных и активных членов. В своей деятельности члены таких групп руководствуются ярко выраженной сугубо криминальной идеей и чаще всего опираются на традиционные уголовно-профессиональные навыки, взгляды, убеждения и специфические общекриминальные способы и методы достижения преступной цели. Подобные свойства обычно исключают наличие у таких групп коррумпированных связей, взаимодействия с органами и функционерами власти. И если такая связь возникает, то, как справедливо отмечалось еще более десяти лет назад, она сурово осуждается членами таких групп в силу еще живучих уголовных традиций или же из-за опасений быстрого разоблачения. Правда, на практике встречаются отдельные исключения из этого правила, что, тем не менее, не может быть признано характерным для традиционной групповой преступности3. Указанные группы неустойчивы, у них чаще всего не бывает долгосрочных планов преступной деятельности. Такие группы обычно складываются из числа зрелых лиц, лишь иногда в них состоят подростки.

Существуют преступные группы, в которых уже определяются ролевые функции ее членов, их соподчиненность. Эти группы в основном устойчивы, имеют выраженную общность криминальных целей, они имеют лидера и сформировавшиеся нормы межличностных отношений своих членов. К таким группам можно отнести бандитские, мошеннические, воровские группы.

Несмотря на элементы организованности, подобные группы, как правило, не имеют коррумпированных связей с органами власти. У них нет серьезной экономической базы. Такие группы, как и члены групп предыдущего вида, во многом опираются на свои уголовно-профессиональные навыки, знания и криминальные идеи. Естественным устремлением такой группы является латентность ее крими-

1   Быков В.М. Указ. соч. С. 23.

2   См., например: Ожегов СИ., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М„ 1998. С. 288.

3   См.: Организованная преступность: проблемы, дискуссии, предложения. М., 1989. С. 72.

нальной деятельности. Ее руководство и члены не пытаются влиять на политику государства, не претендуют на лидерство в экономике и обществе. Если же они и устанавливают коррумпированные связи, то в основном лишь в правоохранительных органах. В этих случаях скорее можно говорить о профессиональных общеуголовных преступных группах.

Таким образом, в рамках традиционной общеуголовной групповой преступности, изначально существовавшей в России (как в царской, так и в советской), имелись профессиональные ее виды с некоторой долей организованности. Однако отождествление последних групп с организованной преступностью в современном ее понимании является определенным упрощением. Оценивая своеобразие этой групповой преступности, пожалуй, можно говорить лишь о наличии в них ряда элементов, свойственных организованной преступности как социальному явлению. Причем, в разные исторические периоды развития СССР эта организованность проявлялась по-разному. Так, во времена нэпа преступная деятельность отдельных криминальных групп более всего соответствовала признакам организованной преступности (преступные группы, осуществлявшие ложные банкротства, мошенничества в кредитно-банковской сфере, и др.) Периоду 40— 50-х гг. свойственны бандитские группы, группы, совершающие крупные хищения государственной и иной собственности. Эти преступления совершались достаточно устойчивыми крупными, длительное время существовавшими формированиями. При этом стремление к совершенствованию элементов организованности и профессионализации криминальной деятельности у таких групп преступников в течение всей истории преступности в СССР в преступной среде существовало постоянно.

Конечно, указанные симптомы с самого начала их выявления должны были вызвать тревогу у руководства страны и правоохранительных органов. Во всяком случае их нельзя было замалчивать. Тем более, что организованная преступность в стране постепенно развивалась и приобретала основные свойственные ей черты не только в подполье. В частности, росла организованность и управляемость организованных групп, усложнялась их структура. Их преступная деятельность становилась более согласованной, плановой, масштабной и многоаспектной. Следовательно, необходимо было уже изучать ее и разрабатывать особую методику расследования преступлений, совершаемых членами таких преступных сообществ. Таким образом, была необходима соответствующая реакция со стороны государства и правоохранительных органов.

Однако, как известно, существование в Советском государстве не только признаков организованной преступности, но и профессиональной преступности полностью отрицалось на всех уровнях государства, в официальных данных. И это не удивительно, поскольку вся официальная информация о состоянии преступности в стране преподносилась с теоретически ошибочной позиции отсутствия в нашем государстве социальных корней не только профессионально организованной, но и обычной преступности, наличия тенденции к ее постепенному сокращению. Поэтому подобные взгляды стали одной из догм правовой науки. Все это, естественно, мешало проведению соответствующих научных исследований проблем профессиональной преступности с элементами организованности, научному прогнозированию возможных направлений развития указанного социально-правового явления и, соответственно, разработке определенной государственной политики, средств контроля и методов борьбы с подобной формой организованной преступности.

Организованная преступность (ОП) в советском варианте не импортировалась с Запада. Она — доморощенный феномен, результат определенных объективных закономерных процессов.

Как социально-правовое явление, ОП в любой стране является результатом достаточно длительного развития объективных процессов, прежде всего, в экономике, а также социальной сфере и идеологии. Следовательно, ОП — это социально-экономическое явление. При этом ее возникновение было связано с развитием групповой преступности, ее определенной трансформацией, что также вполне закономерно, поскольку групповая преступность только тогда приобретает характер организованности, когда в структуре ее деятельности появляются признаки экономической деятельности, т.е. планомерного извлечения прибыли на основе присвоения прибавочной стоимости1.

В нынешнем виде организованная преступность в стране начала формироваться в 60-х гг. на базе легальных хозяйственных структур нашего общества (в торговле, сбытовых и заготовительных организациях, кооперации, отдельных промышленных предприятиях и др.) и неразрывно связана с результатами непродуманной хозяйственной деятельности командно-административной системы и особенно порожденной ею теневой экономикой, зародившейся в указанных легальных структурах. Таким образом, наша организованная преступ-

См.: Организованная преступность: проблемы, дискуссии, предложения. С. 45.

ность зародилась в среде легальной экономики, а не в нелегальной криминальной деятельности, как это было, например, в США и западноевропейских странах.

Современная отечественная ОП зародилась в результате такой социально-экономической политики, проводившейся в СССР, которая глушила деловую и экономическую инициативу хозяйственников, стремление к ее гибкости, быстрой перестройке с учетом экономических и социальных потребностей. Все это в значительной степени привело к дестабилизации и перекосам в экономике страны, росту преступлений в сфере хозяйственной деятельности, крупным хищениям, взяточничеству, а также возникновению теневой экономики, действовавшей параллельно с официальной экономикой.

Теневая экономика действовала скрытно, но в то же время и расширялась. Более того, она стала расти значительно быстрее официальной экономики. Дельцы теневой экономики, получившие название «цеховиков», с целью расширения своего преступного бизнеса стали создавать свои хорошо организованные и устойчивые сообщества криминального характера. С помощью систематических взяток и подкупа государственных служащих, партийных и советских работников и представителей правоохранительных органов они обеспечивали надежную защиту своей преступной деятельности от контроля и разоблачения. Тем самым создавалась и система коррупции в указанных органах. В результате этого в сфере экономики появились преступные структуры, действующие как по горизонтали, так и по вертикали.

Накопление огромных материальных ценностей дельцами экономики и расхитителями государственной собственности не могло не остаться незамеченным представителями традиционной профессиональной преступности. Началось обворовывание, ограбление членов теневых «цеховых» преступных кланов, вымогательство у них ценностей, нажитых преступным путем. При этом резко увеличилось число корыстно-насильственных преступлений, похищений людей с целью получения выкупа, появился рэкет в современном понимании этого явления. Все это привело к значительному росту организованности и общеуголовных преступных групп, обусловленной появлением в их криминальной деятельности признаков преступного бизнеса, а также к формированию мощного слоя организованной преступности в общеуголовной среде.

Естественно, противостояние двух этих народившихся сфер организованной преступности (в сфере экономики и общеуголовной) не могло долго продолжаться, ибо, в конечном итоге, было не в их пЛпют

теневой экономики и главарей общеуголовных преступных сообществ. Сначала эти отношения сводились к получению общеуголовными организациями выплаты определенной доли от противоправных операций «цеховиков» за гарантии их безопасности. Затем общеуголовные группы стали включаться в структуру преступных сообществ «цеховиков» и превращались в необходимые составные звенья указанных организованных преступных организаций. Следующим этапом стало превращение лидеров общеуголовных организованных групп в компаньонов дельцов теневой экономики, вкладывание ими «общако-вых» средств в преступный теневой бизнес1. Указанные лидеры стали охранять дельцов от экономики от других вымогателей и от разоблачения их криминальной деятельности, помогать им в сбыте продукции, получать долги, устранять конкурентов и др. Вместе с тем, началась перекачка громадных денежных средств: от государства к расхитителям, а от них в уголовную среду. Сложилась своеобразная триада — должностные лица, дельцы от экономики и уголовники.

Конечно, существование и постоянный рост в стране значительной рецидивной преступности и лиц, профессионально специализирующихся на совершении отдельных видов преступлений, вполне закономерно вели к профессионализации и организованности преступной деятельности в стране. В то же время прохождение криминальных «университетов» в тюрьмах и лагерях миллионов наших граждан в период различных репрессий также послужили катализатором криминальных процессов, связанных с возникновением и развитием организованной преступности в нашей стране2.

В результате всех вышеуказанных процессов преступность в сфере экономики до начала перестроечных процессов в стране уже имела немало признаков, свойственных современной организованной преступности. Преступные сообщества «цеховиков» и расхитителей были довольно организованными, устойчивыми и сплоченными, конспиративными, имели коррумпированные связи, которые помогали им избегать разоблачения и длительное время заниматься широкомасштабной преступной деятельностью, порой и на межрегиональном уровне.

Наше общество находилось в этот период в неведении относительно существования и состояния в стране организованной преступ-

1   Общак — воровская касса, коллективная собственность воровской группы. См.: Словарь тюремно-лагерного блатного жаргона. М., 1992. С. 159.

2   См.: Гуров AM. Организованная преступность — не миф, а реальность. М„ 1992. С. 15.

ности, поскольку, как уже отмечалось, одной из догм руководства государства и правовой науки в данный период было утверждение об отсутствии в СССР профессиональной, а тем более организованной преступности. Лишь к 1988 г., после ряда серьезных публикаций в печати1, фактически констатировавших наличие значительного среза организованной преступности в стране, практика замалчивания факта ее существования в нашем обществе стала принципиально невозможной, начался процесс осознания обществом остроты сложившейся криминальной ситуации, порожденной существованием и стремительным ростом организованной преступности. В специальных юридических изданиях стали публиковаться материалы криминологов и криминалистов, изучавших проявление организованной преступности достаточно долго и на научной основе. Это обстоятельство сыграло положительную роль в осознании обществом серьезности криминальной ситуации с организованной преступностью.

Между тем для принятия быстрых и эффективных мер противодействия расширяющей сферы своего влияния организованной преступности в 1986—1989 гг. необходим был не столько общественный (нередко спекулятивный) резонанс, сколько создание и обеспечение организационно-финансовых возможностей для работы правоохранительных органов в данной сфере и выработка специальной общегосударственной программы борьбы с ОП, а также специальных криминалистических методов деятельности, направленных непосредственно против организованной преступности.

Однако в те годы, когда реальная возможность быстро и относительно малыми усилиями взять под контроль процессы распознания, самоорганизации и усложнения ОП еще существовала, решительных мер принято не было, что нанесло невосполнимый ущерб делу борьбы с организованной преступностью в масштабе всей страны.

С начала 90-х гг., в связи с выходом организованной преступности из тени и приобретением черт качественно нового опасного социального явления, процессы ее научного исследования уже не приостанавливались. Специалисты различной ведомственной принадлежности, разного уровня информированности активно изучали

' См.: Гуров А.И. Лев прыгнул // Литературная газета. 1988. 12 нюня; Щекочи-хип Ю., Гуров А. Лев прыгнул. Диагноз: организованная преступность. Проведены первые исследования // Литературная газета. 1988. 20 июля; Николаев И.О. О проблемах борьбы с организованном преступностью // Социалистическая законность. 1988. № 6. С. 45; Бирюков В. Что такое организованная преступность // Социалистическая законность. 1988. № 9. С. 25; Гуров AM. Организованная преступность и меры борьбы с ней. М., 1989.

многие аспекты отечественной организованной преступности, искали аналогии этому явлению в криминальной практике других стран и методы борьбы с ней.

Особенно много в этом направлении удалось сделать криминологам. Результаты их исследований1 со временем дали возможность составить основу научного понимания феномена российской организованной преступности, вскрыли наиболее существенные признаки ее элементов, позволили наметить стратегические правовые, организационные, социально-экономические меры борьбы с ней и, что не менее важно, способствовали определенной активизации деятельности правоохранительных органов в борьбе с ОП.

В этот период не замечать или игнорировать многочисленные факты усиления мощи ОП стало невозможно уже ни государству в целом, ни руководителям правоохранительных органов. К тому времени в стране возникли и стали набирать силу социально-политические процессы, которые не могли не привести к пониманию необходимости государственного признания факта существования организованной преступности. В результате научно-исследовательской работы ученых, практической деятельности правоохранительных органов, высочайшей гражданской активности средств массовой информации, освещавших проблемы борьбы с организованной преступностью и реального стремления общества к контролю над ней, была достигнута главная по тем временам цель. После всестороннего обсуждения проблемы высшим органом государственной власти была выработана определенная, хотя и несовершенная еще программа борьбы с ОП, которая обрела статус государственной программы2.

После этого в структуре МВД были созданы специальные органы, нацеленные на борьбу именно с организованной преступностью, законодательно расширены возможности использования оперативно-розыскной деятельности в этой борьбе, внесены некоторые изменения и дополнения в уголовно-правовое и уголовно-процессуальное законодательство. Началось накопление и научное изучение накопленного опыта оперативно-розыскных и следственных мер борьбы с ОП и формирование соответственных методов раскрытия и расследования указанной преступной деятельности.

1   См.: Карпец ИМ. Преступность как реальность // Вопросы философии. 1988. № 5. С. 87; Организованная преступность: проблемы, дискуссии, предложения. С. 45.

2   См.: Постановление II Съезда народных депутатов СССР «Об усилении борьбы с организованной преступностью» // Правда. 1989. 28 дек.

Однако развал СССР, последующие серьезные просчеты в строительстве нового общества в России привели к еще более кризисному состоянию политики, экономики, системы законности, социальной и духовной сфер в жизни нашего общества, в частности, к резкому спаду промышленного производства, инфляции, обнищанию большинства населения, резкому социальному расслоению в обществе и т.д. Все это не позволило должным образом активизировать борьбу с ОП. Тем более это было трудно сделать и потому, что в силу указанных негативных процессов организованная преступность особенно резко начала расти. Так, по сводкам МВД того периода, уже в 1990 г. было известно о 785 организованных преступных группах. К середине 1994 г. их число выросло до 5600-1.

В своем дальнейшем развитии отечественная ОП набрала большую силу. В значительной мере это было результатом разрушительного действия внедренного с начала перестроечного периода в жизнедеятельность нашего общества принципа «разрешено все, что не запрещено законом» при отсутствии элементарного нормативного обеспечения хозяйственной и коммерческой деятельности и контроля за ней, а также грабительской приватизации государственного имущества, непродуманности рыночных реформ и многих погрешностей в сфере финансово-экономической деятельности. Соответственно от контроля криминальной деятельности «цеховиков», мелких кооперативов ОП пришла к фактическому переподчинению себе крупнейших и доходных производств. Так произошло, например, с автозаводом в г. Тольятти, являющимся источником поступления денег для организованной преступности. Проникновение же ОП в большую экономику с неизбежностью поставило вопрос о доступе ОП к рычагам политической власти с целью влияния не только на местную, но и общегосударственную хозяйственно-финансовую и даже уголовную политику (для надежной защиты от правоохранительных органов). В российской действительности уже имеется немало примеров, когда преступные авторитеты прорываются во власть. Примером может служить Климентьев, выигравший выборы в Нижнем Новгороде2, или Коняхин, ставший мэром г. Ленинск-Куз-

1   Уголовный беспредел достиг опасного предела // Российская газета. 1994. 17 июня.

2   На состоявшихся в июле 2001 г. губернаторских выборах в Нижегородской области в борьбе между законностью и криминалом все-таки вьхиграла первая: А. Кли-мсптьсв потерпел поражение еще в первом туре, заняв только пятое место, набрав 10,5% голосов избирателей. См.: Харичев И. Недолго тешил нас обман // Российская газета. 2001. 7 авг.

нецкого. Более того, уже имеет место случай, когда победу на выборах одерживает не один криминальный авторитет, а целый избирательный блок, названный именем этого авторитета. Речь идет об избирательном «Блоке Быкова», выигравшем выборы в городское собрание в Красноярске и получившем поддержку 40% принявших в голосовании избирателей. В то же время блок губернатора края А.И, Лебедя не преодолел даже 5%-ного барьера и проиграл эти выборы. В результате реальная власть, в том числе и политическая, в Красноярске будет принадлежать людям А. Быкова1.

Таким образом, криминал уже прорывается во власть, используя законные демократические процедуры и поддержку населения, в данном случае не только симпатизирующего Быкову, но и недовольного существующей властью.

Современная ОП в России фактически прочно внедрилась в экономику. И это не случайно, поскольку главным плацдармом, на котором разворачиваются криминогенные сражения с начала перестроечного периода и в настоящее время, стала экономика. К тому же организованная преступность настолько «органично» вписывается в экономическую и социальную ткань общества, что порой стирается грань между преступным и непреступным, легальным (законным) и незаконным»2. По данным МВД, в настоящее время ОП контролирует почти половину частных фирм, каждое третье государственное предприятие, от 50 до 85% банков. Практически ни один сектор экономики не защищен от посягательств ОП. В результате бюджет ежегодно недосчитывается значительных средств, которые так или иначе выводятся из федеральной финансовой системы. При этом наибольший интерес у организованных групп и преступных сообществ проявляется к тем отраслям экономики, где вращаются большие деньги: различные государственные программы, финансируемые из бюджета; кредитно-финансовая сфера; приватизация и инвестиции; внешнеэкономическая деятельность; сырьевая и перерабатывающая промышленность; сфера обращения драгоценных камней и металлов; шоу-бизнес и т.д.

В целом, деятельность организованных преступных сообществ не только еще больше осложнила криминальную обстановку в стране (так, в 1998 г. раскрыто 29 тыс. преступлений, совершенных организованными группами, пресечена деятельность 9 тыс. организованных преступных формирований), но и фактически превратилась в одну из

1   См.: Блинов Е. Кто в городе хозяин // Российская газета. 1999. 16 дек.

2   Карпец ИМ. Преступность: иллюзии и реальность. М, 1992. С. 263.

составляющих векторов общественного развития, в относительно самостоятельную, самоорганизующуюся социально-политическую и опасную для государства систему, пытающуюся диктовать многие направления деятельности не только в экономике, но и в политике. К тому же эта система в настоящее время имеет достаточно прочный иммунитет от традиционных методов оперативно-розыскной и следственной деятельности и других институтов социального контроля.

Соответственно именно в последние годы для нее стала характерной властная составляющая. Если раньше преступные организации действовали в глубоком подполье и сложившаяся в их среде система криминальных норм, обычаев, правил поведения была обязательна лишь для их членов, то с почти разрушенной системой правового и социального контроля за многими сторонами жизни нашего общества они после грабительского' захвата общенародной собственности активно устремились в публичную власть, как общественную, так и государственную, и особенно в местную (муниципальную) власть. При этом, стремясь распространить свои криминальные нормы и правила на законопослушных граждан, лидеры организованных групп и преступных сообществ создают некое «криминальное правовое поле» в той или иной сфере (на объекте, территории) общественной жизни. Законопослушные граждане, действующие на этом поле, должны подчиниться противозаконной системе криминально-властных предписаний лидеров преступных сообществ. Например, обязывают всех владельцев кафе, магазинов, ресторанов платить дань бандитским группировкам. Дань платят продуктовые, вещевые и автомобильные рынки, а также 70—80% приватизированных предприятий и коммерческих банков. Причем размер дани в пользу организованных преступных групп (ОПГ) составляет 10—20% оборота, что составляет чуть ли не половину всей балансовой прибыли. На рынках же эти группы устанавливают и принудительно поддерживают нужный им порядок работы, противоречащий установленному местными органами власти порядку работы рынков. В частности, навязывают свои правила допуска на рынок продавцов, регламентируют ассортимент товаров, распределяют доходы и т.д.1

Более того, организованная преступность стремится контролировать политические партии и движения, а также органы государственной власти, коррумпирует или терроризирует исполнительную власть, добивается принятия удобных и выгодных законов и блоки-

1   См.: Винокуров СИ. Организованная преступность как она есть // Российский следователь. 1999. № 1. С. 8.

рует принятие неудобных для нее законов. Так, в отдельных регионах руководители преступных групп заставляют местные власти передавать им право на разрешение открывать магазины и ларьки, лицензии выдавать только с их согласия.

Современной организованной преступности России свойственны и другие особенности, а именно:

—  консолидация и структурное усложнение преступных сообществ, расширение их межрегиональных и международных связей, укрепление связей с влиятельными органами;

— укрепление финансовой и материально-технической базы организованных групп, расширение арсенала криминальных средств и методов, особенно направленных на подавление оказываемого им сопротивления;

— доступ к нелегальному, а по существу определяющему контролю за всей производственной, банковской деятельностью и сельским хозяйством, т.е. ОП стала влиятельной организующей силой;

—  ужесточение раздела сфер влияния и контроля, а также методов этого раздела;

— усложнение способов и механизмов получения преступных доходов, затрудняющих собирание данных, необходимых для возбуждения уголовного дела;

— рост активности и влияния «этнических» преступных сообществ;

—  активное использование в своих интересах средств массовой информации, вплоть до организации пропагандистских кампаний.

Все вышеназванное, сопровождаемое использованием методов шантажа, насилия и убийств, уже фактически превратило современную организованную преступность в России в мафию — одну из наиболее опасных и высокоразвитых форм проявления этой преступности. Превращение преступного сообщества в мафию делает население контролируемой ею территории зависимым от нее. А зависимое население — игрушка мафии в манипуляции демократическими процедурами. При этом, как справедливо отмечено в литературе, организованная преступность мафиозного типа «непрерывно и профессионально изобретает самые невероятные способы своего паразитирования.., умеет эксплуатировать все: революцию и контрреволюцию, войну и мир, победу и поражение, экономические подъемы и обвалы, приватизацию и деприватизацию, экономические успехи и банкротство, землетрясение и спасательные работы, богатство и нищету»1.

1  Лунеев В.В. Патологическая анатомия организованной преступности // Уголовное право. 1999. № 2. С. 101.

Указанные мафиозные приемы организованной деятельности особенно активно направлены не только на усиление своего влияния на население, но и на расширение своего финансового, коррупцион-но-кадрового и силового влияния на легальную и теневую экономическую деятельность. К тому же и сама теневая экономика, материально подпитывающая организованную преступность, также изменилась. Крушение прежней государственности, приведшее к нарушению традиционных связей между отдельными предприятиями и целыми территориями, привело к расширению и видоизменению теневых экономических процессов. В частности, выросли такие виды теневой экономики, как неофициальная и фиктивная. Выросли во многом за счет утаивания значительной части своей экономической деятельности от государственного учета и сокрытия ее доходов от налогов, а также за счет мошеннических действий и фиктивных сделок при получении и передаче денег, лжеэкспорта, реализации неучтенной продукции и т.д.

В то же время отдельные подпольные виды теневой экономики легализовались за счет расширения негосударственного сектора экономики и роста числа аналогичных нелегальным легальных негосударственных коммерческих структур. При этом преступные сообщества накопили и легализовали значительную часть теневых капиталов.

Вместе с тем в основе механизма изменения теневой экономики в современный период лежат и более глубинные процессы, к числу которых, например, относятся:

—  формирование на этой основе корпоративно-бюрократических конкурирующих структур, столкновение власти которых фактически подменяет собой механизм государственного управления;

— раскол общества на две неравные части — занятых в привилегированном прогрессирующем монополизированном секторе и работающих в регрессирующем немонополизированном секторе экономики;

—  усиление в обществе борьбы за перераспределение крайне неравномерно распределяемых на всех уровнях доходов1.

Большие деньги из теневой экономики в настоящее время «отмываются» в легальных предпринимательских и коммерческих негосударственных структурах, которые идут затем на укрепление финансовой   базы   ОП.   Так,   криминальные   коммерческие   структуры

1 См.: Глинкина СП. Причины усиления и специфика теневой экономики на этапе перехода России к рынку // Изучение организованной преступности: российско-американский диалог. М., 1997. С. 252.

скупают муниципальную собственность и в первую очередь — предприятия торговли и сферы обслуживания, стремятся завладеть контрольным пакетом акций приватизируемых предприятий. В результате российская экономика, особенно в части коммерческого предпринимательства, оказалась в большой зависимости от преступной мафии.

В то же время в сократившемся нелегальном секторе теневой экономики большое место стала занимать деятельность, связанная с наркобизнесом, проституцией, хищением и торговлей оружием, вымогательством (рэкетом), взяточничеством в форме бюрократического рэкета. Особую тревогу вызывает рост наркоторговли. В частности, в Москве почти ежедневно задерживаются наркокурьеры из Таджикистана, других стран Средней Азии и Кавказа, поставляющие наркотики организованным преступным сообществам.

Особенно тревожны темпы криминализации экономики. Растет число преступлений, связанных с незаконными операциями с валютой и ценными бумагами, банковскими операциями, незаконными кредитами, созданием ложных акционерных обществ и других коммерческих предприятий, и широко распространенное сокрытие доходов от налогообложения.

Как справедливо отмечено, «...феномен организованной преступности, разумеется, проявляется не столько в характере совершаемых преступлений, сколько в структуре самого преступного формирования»1. Вместе с ростом и совершенствованием организованной преступной деятельности видоизменились и ее структурные элементы. Современные преступные сообщества стремятся консолидировать криминальную среду разной преступной направленности — общеуголовной, экономической и финансовой, в том числе и транснационального характера, активно идет интеграция преступных групп и сообществ в единые мощные сообщества. Соответственно они превращаются в более сложные криминальные структуры с весьма широким комплексом совершаемых ими преступлений, носящих не только межрегиональный, но и транснациональный характер.

В то же время за последние годы усилился тот структурный элемент организованной преступности, который представляет общеуголовную преступную сферу. Он стал более профессионально вооруженным,   технически   оснащенным   и   финансово   мощным.   Его

1 Дугенец А.С., Макиенко Л.В. Организованная преступность как социальный феномен России // Российский следователь. 1999. № 1. С. 13.

преступные акции стали более дерзкими и агрессивными, жестокими и опасными. Значительно расширился круг совершаемых его членами преступлений. Большое место в их числе стали занимать не только вымогательство, бандитизм, но и такие преступления, как заказные убийства, терроризм и разжигание межэтнических конфликтов.

С расширением числа властных, государственных, общественных и хозяйственных сфер, в которые проникает организованная преступность, более масштабными стали проявления коррупции. Более того, коррупция тесно переплелась с организованной преступностью, эти явления стали неотделимыми друг от друга. Это вполне закономерно, ибо коррупция в данном случае используется как основной способ установления контроля криминальной сферы над властно-исполнительными структурами, контрольно-ревизионными и финансовыми органами, отдельными общественными объединениями и хозяйственными субъектами. В настоящее время коррупция особенно поразила органы власти и управления, связанные с решением вопросов финансирования, приватизации, лицензирования и квотирования экспортных операций, с импортными операциями, распределением фондов и госзаказов, регистрацией коммерческих структур и контролем за их деятельностью, а также правоохранительные органы и другие структуры, обладающие конфиденциальной служебной информацией. Все это не только облегчает совершение преступлений, но и затрудняет их выявление и раскрытие.

И сейчас каждая организованная группа преступников, рассчитывающая на длительный криминальный бизнес, стремится иметь коррумпированные связи. В результате борьба с коррупцией в стране является одним из составных элементов борьбы с организованной преступностью.

Несмотря на масштабность и высокие темпы распространения коррупции в настоящее время, фактически угрожающие дальнейшему демократическому развитию России, до сих пор политика борьбы -с коррупцией в нашей стране носила характер очередной неэффективной кампании, по существу сводившейся к имитации решительности властей активно ей противодействовать. Однако, для того чтобы это противодействие происходило без каких-либо нарушений норм права, оно должно осуществляться (и это общепризнанно) на основе и в рамках соответствующего федерального закона. До сих пор у нас нет такого закона, хотя еще в ноябре-декабре 1997 г. закон «О борьбе с коррупцией» был принят обеими палатами Федерального Собрания, но 19 декабря 1997 г. был отвергнут Президентом.

В настоящее время новый проект указанного закона снова рассматривается в Государственной Думе. Правда, с принятием Закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем»1 правительство надеется более эфективно справляться с многочисленными организованными преступными сообществами, пытающимися легализовать свои преступные доходы, особенно от наркобизнеса, разбоя и проституции. А такая деятельность правоохранительных органов крайне необходима. По данным МВД и ФСБ, в 2000 г. пресечено 1800 попыток указанной легализации, а за первый квартал 2001 г. — уже около 900.

Что же касается проблемы повышения эффективности борьбы с организованной преступностью в целом, то, как справедливо отмечается в литературе, «везде в государствах, ориентированных на соблюдение норм права, ощутимые результаты наступали только после принятия специальных комплексных законов о борьбе с организованной преступностью»2. При этом имелись в виду специализированные комплексные законы прямого действия, принятые в Италии, США и Германии.

Проект такого комплексного специализированного закона «О борьбе с организованной преступностью» был подготовлен и у нас и еще в ноябре 1995 г. принят Государственной Думой, а в декабре того же года одобрен Советом Федерации. Однако в марте 1996 г. указанный закон также был отклонен Президентом и, представляется, по ряду недочетов некардинального значения.

С принятием действующего Уголовного кодекса у части ученых и законодателей возникло сомнение по вопросу о необходимости дальнейшей работы над таким комплексным законом и его принятия. Однако данное сомнение не разделяет значительное число ученых и законодателей, например, А.И. Долгова, В.В. Лунеев и др.

Эффективная борьба с организованной преступностью, как свидетельствует практика расследования составляющих ее преступлений, может быть таковой, прежде всего, лишь на основе четкой программы улучшения состояния экономики и жизни людей, воссоздания воспитательно-профилактических функций государства и лишь в том случае, когда решение всех вопросов, касающихся уголовно-правовой борьбы с ней, будет четко урегулировано и согласовано с соответствующими нормами уголовно-процессуального, административного, гражданско-правового и оперативно-розыскного харак-

1   Российская газета. 2001. 9 авг.

2   Организованная преступность — 4. М, 1998. С. 6.

тера, с нормами финансового законодательства. Однако действующий УК РФ, к сожалению, был принят в отрыве от указанного законодательства. Если бы действующий УК сразу же повлек за собой необходимые изменения в других отраслях законодательства, то, возможно, указанный федеральный закон мог бы и не потребоваться (определенные коррективы, правда, были внесены в Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» и ряд других законов).

Тем не менее вопрос о принятии единого комплексного федерального закона, регламентирующего данную сферу деятельности правоохранительных органов, все же остается актуальным для России. Более того, учитывая традиции кодификации нашего законодательства, увязающего в бесчисленных согласованиях, целесообразно ускорить его принятие. При этом нормы подготовленного нового проекта закона о борьбе с организованной преступной деятельностью целесообразно группировать по отдельным правовым отраслям и рассматривать как рекомендации о путях изменения и дополнения соответствующих законов. Сам же указанный закон следует рассматривать как акт прямого действия на период до приведения норм указанных выше законов в соответствие со сделанными в данном законе рекомендациями.

Вне всякого сомнения, решению данной задачи будет служить и быстрое принятие федеральных законов «О борьбе с коррупцией», «О профилактике преступлений и других правонарушений».

Вместе с тем необходимо отметить, что, к сожалению, в борьбе с организованной преступностью еще не хватает решительных действий со стороны руководства страны. Это обстоятельство часто дает основания для мнения о том, что фактически еще у нас не начата активная борьба с коррупцией и организованной преступностью1. Однако есть надежда на такие решительные действия в ближайшем будущем.