§ 4. СТРУКТУРА УГОЛОВНОГО ЗАКОНА

Статьи законов об уголовной ответственности за го­сударственные и воинские преступления 1958 г. и ста­тьи Особенной части уголовных кодексов союзных рес­публик имеют свои особенности и отличаются от ста­тей Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и статей Общей части УК союзных республик.

Наиболее распространенным делением уголовно-правовых норм по их содержанию является деление, предложенное А. А. Герцензоном: «В зависимости от своего содержания уголовно-правовые нормы раз­личаются трех видов: 1) декларативные, т. е. уста­навливающие общие принципы уголовного права... 2) определительные, т. е. дающие формулировки институтов и понятий уголовного права... 3) специаль­ные, т. е. содержащие описание состава преступления И положенное за  его совершение наказание»48.

Кроме такой классификации, в литературе делались попытки группировать нормы Общей части уголовного законодательства по предмету их непосредственного ре­гулирования (организации). Группировка по такому критерию, как полагает В. Г. Смирнов, дает возмож­ность различать нормы, определяющие общие свойства и конкретные признаки преступления и наказания, или, иначе говоря, применительно к нормам Особенной части УК «нормы Общей части служат средством раскрытия

48 А. А. Гер цен зон. Уголовное право. Часть Общая. Учеб­ное пособие. М, 1948, стр. 182. — В. Г. Смирнов писал, что нормы Основ можно разделить на декларативные, т. е. такие, которые характеризуют основные принципы уголовного законодательства — задачи уголовного законодательства и цели наказания (ст. ст. 1 и 20 Основ), и определительные, т. е. устанавливающие конкретные грани юридических понятий (см.: В. Г. Смирнов. Новый этап в развитии уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес­публик. «Правоведение», 1959, N° 2, стр. 72).

72

признаков, либо их гипотез (условия применения норм уголовного законодательства), либо санкции (собствен­но  уголовно-правовых   правил   поведения)»49.

Пользуясь этим критерием (предмет непосредствен­ного регулирования), можно выделить несколько групп норм. К первой группе относятся: а) ст. 3, ч. Г ст. 7, ст.ст. 15—19, т. е. нормы, в которых дается общая ха­рактеристика преступления как основания уголовной ответственности; б) ч. 2 ст. 7, ст.ст. 13, 14, 2, 4—6, 8, 9, чч. 1—3 ст. 10 и ст. 11 УК, т. е. нормы, характеризую­щие отдельные свойства и условия оснований уголов­ной ответственности; в) ст.ст. 12, 236, 237, примечание к ст. 89, ст.ст. 144, 170, 174, п. «б» ст. 64 УК, т. е. нор­мы, в которых формулируются особые условия привле­чения к уголовной ответственности, пределы действия статей и т. д.

Ко второй группе относятся нормы, характеризую­щие наказание, целесообразность его назначения и применения, порядок назначения наказания и освобож­дения от него и погашение судимости (чч. 3 и 4 ст. 10, ст.ст. 51, 52 и ч. 1 ст. 50, ст. ст. 37—49, 54, 61, 20, 36, 53, 55, 56, ч. 2 ст. 50 и ст. 57 УК РСФСР).

В особую группу следует выделить нормы главы ше­стой (ст.ст. 58—63), а также ст.ст. И и 60 УК50.

Среди перечисленных норм, отнесенных к различ­ным группам, в этой системе отсутствует ст. 1 Основ (ст. 1 УК РСФСР). В. Г. Смирнов полагает, что эта норма включена в уголовное законодательство для раз­вития положения, закрепленного в п. «ш» ст. 19 Консти­туции СССР51.

Все статьи законов об уголовной ответственности за государственные и воинские преступления и Особенной части уголовных кодексов союзных республик, вклю­чающие одну норму52, устанавливают ответственность за   конкретное   преступление   и   содержат  указания на

49            В.  Г   Смирнов,   Функции   советского   уголовного   права.

Изд. ЛГУ, 1965, стр. 39.

50            Там же, стр. 39—41.

51            В.  Г.  Смирнов сейчас считает неправильным относить ст.  1

Основ к числу декларативных норм, как это делает А. А. Герцензон

(см.:  В.  Г. Смирнов. Функции советского уголовного права).

52            В.   Г.  Смирнов  правильно  обращает  внимание  на  необходи­

мость различать термины «статьи» и «нормы». Смешение этих поня­

тий   приводит  к  терминологической   путанице,   когда   под   диспози­

цией или санкцией понимают   то   часть   нормы,   то   часть   статьи,

73

конкретные меры наказания53. Поэтому они состоят из двух частей — диспозиции и санкции.

По характеру выраженных в них правил поведения большинство уголовных законов, относящихся к Осо­бенной части, бывают: 1) запрещающими, т. е. такими, в которых законодатель требует под страхом наказания воздерживаться от совершения определенных действий, и 2) предписывающими, т. е. такими, в которых зако­нодатель предписывает под страхом наказания совер­шать определенные действия.

Уголовный закон может содержать либо одну юри­дическую норму (например, Указ Президиума Верхов­ного Совета СССР от 29 декабря 1961 г. «Об уголовной ответственности за преступно-небрежное использование или хранение сельскохозяйственной техники»), либо со­вокупность юридических норм (например, Уголовный кодекс РСФСР 1960 г., Закон об уголовной ответствен­ности за государственные преступления 1958 г.), кото­рые предусматривают уголовную ответственность за совершение общественно опасных деяний (преступле­ний).

В литературе по1общей теории государства и права и в специальной литературе по уголовному праву су­ществуют различные мнения -о структуре уголовно-пра­вовых   норм54.   Так,   А.   А. Герцензон писал, что «спе-

а иногда под диспозицией — часть нормы, а под санкцией — часть статьи (подробно см.: В. Г. Смирнов. Функции советского уго­ловного права, стр. 42). О соотношении правовой нормы и статьи нормативного акта см.: Законодательная техника. Под ред. Д. А. Керимова. Изд. ЛГУ, 1965, стр. 28—43.

53            Исключение составляют ч. 2 ст. 64, примечания к ст. ст   89,

114, 170, 174 и ст. ст. 236 и 237 УК РСФСР.

54            Бесспорной   является  общая  характеристика   структуры   пра­

вовой нормы   Так, О.  С.  Иоффе и   М.   Д.   Шаргородский   писали:

«По  общепринятому  в   советской  юридической  литературе  мнению,

всякая правовая норма состоит из трех частей: гипотезы, диспозиции

и  санкции.   При   этом   под   гипотезой   понимают   часть   нормы,

определяющей  условия,  при  наступлении   которых   данная   норма

подлежит   применению;   под   диспозицией — изложение   содер­

жания самого правила поведения, выраженного в норме права; под

санкцией — указанные   в   норме   последствия   ее несоблюдения»

(О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский. Вопросы теории права.

М,   Госюриздат,   1961,   стр.   152;   см.   также:   Теория   государства   и

права. Основы марксистско-ленинского учения о государстве и праве,

стр. 433; Законодательная техника, стр. 29—30; Теория государства

и права. М., «Юридическая литература», 1965, стр. 399; Общая тео­

рия советского права, стр. 191J.

74

циальные уголовно-правовые нормы, т. е. нормы, содер­жащие описание состава преступления и указание на меру наказания, положенную за совершение данного вида преступления, по общему правилу делятся на две части: 1) диспозицию, или описание признаков данного вида преступления, и 2) санкцию, т. е. конкретный род и вид наказания, положенного за совершение данного вида преступления»55. Такой же точки зрения придер­живались М. Д. Шаргородский56, авторы соответствую­щих разделов учебников по Общей части советского уголовного права57 и А. А.  Пионтковский58.

Иную позицию по этому вопросу занимает В. Г. Смир­нов: «В нормах уголовного законодательства с точки зрения осуществления ими функций организации опре­деленного комплекса общественных отношений явствен­но выделяются две структурные части: первая, в кото­рой непосредственно формулируются признаки юриди­ческого факта, и вторая, в которой устанавливается определенная мера наказания за совершение преступле­ния... Такую структуру имеют нормы Особенной части советского уголовного законодательства»59.

С другой стороны, возражая против высказанного в литературе мнения о том, что в нормах Особенной части уголовного права происходит слияние гипотезы и диспозициив0, В. Г. Смирнов указывает, что «нормы Особенной   части  уголовного  законодательства  состоят

55            А. А. Г е р ц е н з о н.   Уголовное право. Часть Общая, стр. 184.

56            См.:   М. Д. Шаргородский. Уголовный закон, стр. 80.—

Позднее М. Д. Шаргородский писал, что в целом статьи Особенной

части   УК,  не  отличаются  в   смысле  техники   построения   от  статей

в любой другой области законодательства, т. е. содержат гипотезу,

диспозицию и  санкцию. Однако  обязательными  элементами струк­

туры    правовой   нормы    являются   только   гипотеза    и   диспозиция

(см.: О. С. Иоффе, М, Д.   Шаргородский.   Вопросы теории

права, стр. 151, 160).

57            См.:   Советское   уголовное   право.   Часть   Общая.   Изд.   ЛГУ,

1960, стр. 156; Советское уголовное право. Часть Общая. М., Госюр-

издат,  1962, стр. 38; Советское  уголовное право. Часть Общая, М.,

«Юридическая литература», 1964, стр. 31.

58            См.: Теория государства и права. Основы марксистско-ленин­

ского учения о государстве и праве, стр. 435.

59            В,   Г.  Смирнов.    Функции    советского    уголовного   права,

стр. 33.

60            См.:   Теория   государства    и    права.   М.,    Госюриздат,    1955,

стр.  347;  Общая  теория    государства    и   права.   Изд    ЛГУ,    1961,

стр. 334; О. С. И о ф ф е, М, Д, Ша ргородский. Вопросы теории

права, стр. 152—153,

75

только из двух структурных частей: гипотезы и санк­ции», причем содержание правила поведения устанавли­вается в санкции 61.

Кроме того, В. Г. Смирнов считает, что не только нормы Особенной части, но и нормы Общей части уго­ловного законодательства структурно состоят из двух частей—из условия применения нормы и из собственно нормы — общеобязательного правила поведения. Но в связи с тем, что нельзя привести ни одного примера, подтверждающего правильность этого положения, В. Г. Смирнов указывает, что первый элемент нормы Общей части «не находит в соответствующих статьях непо­средственного выражения, но подразумевается»62.

Таким образом, применительно к нормам Особенной части советского" уголовного законодательства можно говорить о двух структурных частях, хотя, как это было показано выше, разные авторы называют их различно.

Для уголовного права правильнее пользоваться при­вычной терминологией и делить эти нормы на диспози­цию и санкцию.

Под диспозицией следует понимать часть статьи уголовного закона, называющую, указывающую или опи­сывающую деяние, за совершение которого предусмот­рено конкретное наказание.

Для действующего советского уголовного законода­тельства, как правило, характерны точные диспозиции, что способствует укреплению социалистической закон­ности63. Неправильно считать диспозицию только поня­тием техническим. Юридически точные диспозиции уго­ловных  законов — одно  из  важнейших  условий  соблю-

61            В.  Г.  Смирнов.   Функции   советского   уголовного   права,

стр. 35.

62            Там же, стр. 42.

63            Задача   писать  законы   простым,    понятным    языком    стояла

всегда   перед  законодательными   органами   Советского   государства.

Так, например, в декрете СНК РСФСР «Об установлении связи ра­

боты  центра   с   низовым   советским   аппаратом»   говорилось:   «При­

знать необходимым установление строжайшего наблюдения за более

понятным    для    крестьянской    массы    изложением    законов»     (СУ

РСФСР, 1925, № 9, ст. 64). В  1929 г. ВЦИК и СНК РСФСР в поста­

новлении   «О   работе   по   кодификации   законодательства   РСФСР»

предложили НКЮ РСФСР приступить к упрощению законов, устра­

нению   терминологически*,   неправильностей   и   «особенно   обратить

внимание  на  то,  чтобы  законы  излагались понятным  для  широких

трудящихся масс языком»  (СУ РСФСР, 1929, № 60, ст. 600),

76

дения и обеспечения социалистической законности. Дис­позиция является запрещающей или предписывающей частью нормы уголовного права, которая определяет признаки, присущие только этому виду преступления. Исключение составляют статьи, дающие общие для це­лой главы определения и не предусматривающие кон­кретного состава преступления (например, ст. 1 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 г. или ст. 236 УК РСФСР, а также статьи, имею­щие ссылочную диспозицию — см. ниже).

Вторая часть статьи Особенной части Уголовного ко­декса называется санкцией. Санкция содержит ука­зание на конкретные меры наказания, установленные законодателем за совершение предусмотренного в дис­позиции статьи преступления.

По технике построения и по способу описания приз­наков преступления в действующем советском уголов­ном законодательстве различаются диспозиции про­стые, описательные, ссылочные и бланкет-н ы е.

Простой диспозицией является такая, в которой зако­нодатель только называет преступление общеизвестным термином, но не раскрывает признаков этого преступ­ления и не дает его описания (например, диспозиция ст. 102 УК РСФСР, устанавливающей наказание за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах). Кроме общеизвестного термина «убийство», никаких других признаков, объясняющих' содержание этого тер­мина, законодатель в диспозицию не ввел. Такой вид диспозиции применяется законодателем, когда он имеет основание считать, что преступление, как и его назва­ние (термин), общеизвестно и поэтому нет необходи­мости подробно описывать его. Признаки преступления, которые даны в законе только простой диспозицией, раскрываются в судебной практике или в теоретической литературе. Так, в теории советского уголовного права и судебной практике под убийством понимается обще­ственно опасное, противоправное лишение жизни дру­гого человека, совершенное умышленно или по неосто­рожности.

Описательной является такая диспозиция, в кото­рой законодатель не только назвал преступление обще­принятым термином, но объяснил его и привел основ­ные,   характерные   для   этого   преступления  признаки.

77

Описательной является, например, диспозиция п. «а>: ст. 11 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 г., в которой указано: «Дезертирство, то есть оставление воинской части или места службы с целью уклониться от военной службы, а равно неявка с той же целью на службу при назначении, переводе, из командировки, из отпуска или из лечебного заведе­ния...» Описательной является диспозиция ч. 1 ст. 144 УК .РСФСР, в которой указано: «Тайное похищение личного имущества граждан (кража)».

Описательные диспозиции содержатся как в обще­союзных уголовных законах, так и в уголовных кодек­сах союзных республик.

Ссылочная диспозиция64 характеризуется тем, что законодатель называет преступление, однако для уста­новления его признаков отсылает к другой статье Уго­ловного кодекса или иного закона. Так, ст. 103 УК РСФСР содержит ссылку на ст. 102 УК РСФСР. Чаще всего ссылочные диспозиции применяются для того, чтобы избежать повторений. Ст. 113 УК РСФСР сфор­мулирована так: «Систематическое нанесение побоев или иные  действия,   носящие характер истязания, если

64 И. С. Самощенко, О. Э. Лейст, А. С. Пиголкин критикуют выделение в качестве самостоятельного вида ссылочной диспозиции и указывают, что «на самом деле ... самостоятельного вида (ссы­лочной.— Авт.) диспозиции нет. Редакцию любой отсылочной нормы можно изменить таким образом, что она потеряет свою отсылочную форму, нисколько не изменив своего содержания и специфики» (Общая теория советского права, стр. 203—204). По-видимому, эти авторы не различают ссылочную диспозицию и бланкетную. Дейст­вительно, как бланкетная, так к ссылочная диспозиции не раскрывают содержания преступления, а лишь называют его в общей форме и отсылают (или ссылаются) к другим нормативным актам. Но при этом нельзя забывать и имеющиеся между указанными видами дис­позиций различия, При бланкетной диспозиции восполнение текста производится за счет нормативных актов других отраслей права, а при ссылочной — за счет норм того же уголовного законодатель­ства- Кроме того, их можно различать и по внешнему признаку. В ссылочной диспозиции обязательно содержится указание на норму, к которой законодатель отсылает. Этого признака нет в бланкетной диспозиции. Аргументация авторов, что редакцию от­сылочной нормы можно так изменить, что она потеряет отсылочную форму, не изменив содержания и специфики, неубедительна. Основа­нием деления диспозиций на разные виды является именно фор.ма их выражения в нормативном акте. При изменении редакции простой диспозиции она превратится в описательную, а при изменении формы изложения бланкетной диспозиции сна станет либо простой, либо описательной.

73

они не повлекли последствий, указанных в статьях 108 и 109 настоящего Кодекса». Таким образом, при приме­нении ст. 113 следует ознакомиться со ст.ст. 108 и 109 того же УК и установить, есть ли в деяниях, совершен­ных субъектом, указанные признаки.

Бланкетной называется диспозиция, в которой не .определяются все признаки состава преступления. Для их установления надо обратиться к законодательному или иному нормативному материалу (не содержащемуся в уголовном законодательстве) из других отраслей права.

Закон об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 г., устанавливая уголовную ответст­венность за нарушение уставных правил караульной службы, формулирует диспозицию ст. 19 (ст. 255 УК РСФСР) следующим образом: «Нарушение уставных правил караульной (вахтенной) или конвойной службы и изданных в развитие этих правил приказов и распо­ряжений». Правила караульной и конвойной служб подробно и четко сформулированы в Уставе гарнизон­ной и караульной служб Вооруженных Сил Союза ССР и в приказах министра обороны, к которым и следует прибегать при решении вопроса о наличии или отсутст­вии в действиях лица признаков состава преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 19 За­кона.

Таким образом, бланкетная диспозиция необходима, когда нужно установить уголовную ответственность за преступное нарушение требований или запретов, опи­санных и подробно раскрытых в других нормах совет­ского права. Признаки таких преступлений, как правило, многообразны, и поэтому повторение их в уголовном законе сделало бы его громоздким и неудобным для пользования.

Статья уголовного закона и норма уголовного права не всегда совпадают. В статьях закона, содержащих не одну, а две или несколько уголовно-правовых норм, имеются две или несколько диспозиций. Примером та­кой статьи является п. «а» ст. 260 УК РСФСР, в кото­ром указано: «Злоупотребление начальника или долж­ностного лица властью или служебным положением, бездействие или превышение власти, а также халатное отношение к службе, если эти действия совершались систематически   либо   из   корыстных   побуждений   или

79

иной личной заинтересованности, а равно если они при­чинили существенный вред».

Альтернативными диспозициями называются такие, которые предусматривают в одном составе пре­ступления либо несколько различных действий, либо не­сколько разных последствий. Так, например, ст. 156 УК РСФСР предусматривает ответственность за: а) об­вешивание, б) обмеривание, в) превышение установлен­ных розничных цен. Ч. 1 ст. 22 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления уста­навливает наказание за нарушения работниками же­лезнодорожного, водного либо воздушного транспорта правил безопасности движения или эксплуатации транспорта, повлекшие различные последствия: а) не­счастные случаи с людьми, б) крушение, в) аварию, г) иные тяжкие последствия или д) тяжкие последст­вия, наступившие в результате недоброкачественного ремонта транспортных средств, путей, средств сигнали­зации и связи.

Как правило, статьи общесоюзных уголовных зако­нов и Особенной части УК. содержат одну диспозицию и одну санкцию. Однако в тех случаях, когда в статье есть несколько частей или пунктов, в ней содержится несколько вариаций одной диспозиции, отличающихся друг от друга наличием отягчающих или смягчающих обстоятельств н поэтому соответственно включающих несколько самостоятельных санкций (см., например, ст. 15 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 г. или ст. 92 УК РСФСР).

В действующем советском уголовном законодатель­стве (в Особенной части УК и в отдельных общесоюз­ных законах) различаются следующие виды санк­ций: абсолютно-определенные, относи­тельно-определенные, альтернативные и о т с ы л о ч и ы е.

В период становления и первоначального развития советского уголовного права, до его кодификации, в от­дельных декретах применялись абсолютно-неопределен­ные санкции, т. е. такие, в которых не указывалось ни вида, ни размера наказания. Так, в Положении о рабо­чем контроле от 14(27) ноября 1917 г. устанавливалось, что «виновные в сокрытии материалов, продуктов, за­казов и в неправильном  ведении отчетов и т. п. зло-

80

употреблениях подлежат уголовной ответственности»65. С момента кодификации советского уголовного законо­дательства (УК РСФСР 1922 г.) абсолютно-неопреде­ленные санкции не применялись. В последнее время аб­солютно-неопределенная санкция была использована только в Законе о защите мира, принятом Верховным Советом СССР 12 марта 1951 г. В этом законе преду­сматривалось, что лиц, виновных в пропаганде войны, необходимо «предавать суду и судить как тяжких уго­ловных преступников» 66.

Абсолютно-определенные санкции устанавливают од­ну меру наказания, указывая при этом и вид, и размер наказания (см., например, санкцию ст. 187 УК РСФСР — «заменой высылки ссылкой на неотбытый срок»). Такие санкции не дают возможности суду учитывать особен­ность каждого преступления и главным образом лич­ность преступника, поэтому они применяются очень редко.

Относительно-определенной санкцией называется санкция, устанавливающая низший и высший пределы наказания. Относительно-определенные санкции бывают двух видов: с минимумом и максимумом наказания (на срок «от» и «до») —в этом случае в законе устанавли­ваются низший и высший пределы наказания, указывают­ся вид и род наказания (например, санкция ч. 2 ст. 70 УК предусматривает в качестве наказания лишение свободы на срок от 3 до 10 лет); с максимумом нака­зания (на срок «до» ). В данном виде относительно-определенной санкции указывается только высший пре­дел наказания, сверх которого суд никогда не может назначить наказание (например, санкция чч. 1 и 2 ст. 189 УК РСФСР). Низшим пределом в этих случаях будет низший предел, установленный в статье Общей части УК для данного вида наказания. Например, ст. 24 УК РСФСР устанавливает низший предел лишения сво-

65            Декреты   Советской   власти,    т.     1.     Госполитиздат,     1957,

стр. 84. — Характерно,  что в проекте Положения о  рабочем  конт­

роле, разработанном  В.  И.  Лениным,  за  указанные деяния  преду­

сматривалась  конфискация  всего  имущества   и  тюрьма   до   5   лет,

т. е. относительно-определенная санкция  (см. там же, стр. 78).

66            Ведомости Верховного Совета СССР, 1951, № 5. — В настоя­

щее время  наказание за такие деяния предусмотрено ст. 8 Закона

об   уголовной   ответственности   за   государственные   преступления

(ст. 71 УК РСФСР).

£1

боды в 3 месяца, ст. 27— исправительных работ в 1 ме­сяц и т. д.

Основной вид санкций, применяемых в советском уголовном праве, — относительно-определенные санк­ции.

Альтернативная санкция67 — это санкция, в которой указаны не один, а два или больше родов либо видов наказания (примером могут служить ч. 1 ст. 3 Закона об уголовной ответственности за государственные пре­ступления, ст. 88 и ч. 2 ст. 112 УК РСФСР).

Альтернативные санкции могут быть нескольких ви­дов: а) в которых указаны два абсолютно-определен­ных вида наказания (например, санкция ст. 263 УК РСФСР — «наказывается смертной казнью или лише­нием свободы сроком на пятнадцать лет»); б) в кото­рых указаны абсолютно-определенный и относительно-определенный виды наказания (например, санкция п. «б» ст. 262 УК РСФСР — «наказывается смертной казнью или лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет»); в) в которых указаны два относи­тельно-определенных вида наказания (например, санк­ция ст. 194 УК РСФСР — «наказывается лишением сво-

67 Некоторые юристы считают альтернативную санкцию одной из форм относительно-определенной санкции, причем правильно ука­зывают, что суд может выбирать в одних случаях из двух абсо­лютно-определенных санкций, а в других —из двух относительно-определенных санкций (см.: М. Д. Ш а р г о р о д с к и й. Уго­ловный закон, стр. 94). Другие авторы считают, что «альтернатив­ная санкция по своему .характеру совпадает с той относительно-определенной санкцией, в которой указывается высший предел на­казания. По своему содержанию альтернативная санкция шире относительно определенной санкции, поскольку она устанавливает не одну, а две и более меры наказания, различные по своему роду и виду» (М. А III н е й д е р. Советское уголовное право. Учебное по­собие. Часть Обшая. М., ВЮЗИ, 1955, стр. 31—32). Некоторые считают, что альтернативная санкция не является самостоятельным видом санкции, а лишь «способом выражения основных видов санкций» (А. А. Герцензон. Уголовное право Часть Общая, стр. 189).

Н. Д. Дурманов считает, что «в действующем уголовном законо­дательстве санкция всегда имеет альтернативный характер, если в качестве, наказания определена смертная казнь. Ни в одном слу­чае смертная казнь не определена как единственное (разрядка наша. — Авт.) наказание, а всегда альтернативно указано длитель­ное лишение свободы» (Н. Д. Дурманов. Советский уголовный закон, стр. 128). Такое категорическое утверждение вызывает возра­жение, потому что в санкции ст. 191 "2 УК РСФСР за указанные в диспозиции действия при наличии отягчающих обстоятельств пре­дусмотрена только единственная мера наказания—смертная казнь.

82

боды на срок до двух лет или исправительными рабо­тами на срок до одного года»).

В действующем уголовном 'законодательстве альтер­нативные санкции применяются часто (свыше ста раз), что следует признать правильным, так как такая санкция дает возможность суду определять не только размер наказания в пределах одного вида, но и выбирать наи­более целесообразный вид наказания.

Характерной особенностью альтернативной санкции в действующем советском уголовном праве является воз­можность альтернативы не только между разными вида­ми наказания, но и между наказанием и мерами обще­ственного воздействия при совершении лицом малозна­чительных преступлений.

Отсылочная санкция не определяет ни размера, ни вида наказания, а лишь указывает на то, что нужно при­менить санкцию, предусмотренную другой статьей (см., например, санкции ст. 9 Закона об уголовной ответст­венности за государственные преступления 1958 г., ч. 1 ст. 131 УК РСФСР).

От того, как построена санкция, зависит широта су­дейского усмотрения при выборе и определении вида и размера наказания. Пользуясь санкцией, законодатель устанавливает для суда пределы применения наказания. Поэтому построение уголовного закона и его частей — диспозиции и санкции — вопрос не только юридической техники, но и уголовной политики. От правильного по­строения закона зависит, смогут ли органы правосудия социалистического государства, пользуясь уголовно-пра­вовыми нормами, выполнить стоящие перед ними зада­чи, верно ли будет применен закон.

Для того чтобы уголовные законы отличались необ­ходимым совершенством формы, законодатель должен использовать при подготовке законов определенные, вы­работанные наукой технические приемы, правила, суть которых сводится к следующему:

Закон должен излагаться простым, грамматически

и стилистически правильным, ясным языком, понятным

не только специалистам, но и всем другим гражданам.

Специальные термины  (их должно быть как мож­

но меньше) должны употребляться в законе во всех слу­

чаях в одинаковом   смысле,   и   их   содержание  должно

быть разъяснено,

83

Специальные термины следует употреблять во всех

статьях, где рассматривается аналогичное понятие.

Каждая статья Особенной части Кодекса должна

быть изложена так, чтобы предусмотренный ею состав

преступления был четко отграничен от составов, преду­

смотренных другими статьями. Невыполнение этого тре­

бования   затрудняет   правильное   применение   закона и

может приводить к ошибкам.

Каждому   новому   закону  должно   быть отведено

соответствующее место в действующем законодательстве.

Современное законодательство—это сложная и строй­ная система, подчиненная определенным логическим за­кономерностям. Произвольные изменения внутри этой системы отдельных положений закона без учета связан­ных с ними других положений нарушают внутренние связи, подрывают логичность, а тем самым и авторитет­ность правовой системы, делают отдельные положения в сравнении с другими несправедливыми и неправиль­ными.