§ 6. ДЕЙСТВИЕ   СОВЕТСКОГО   УГОЛОВНОГО   ЗАКОНА ВО  ВРЕМЕНИ

I. Преступность и наказуемость деяния определяются законом, действующим во время совершения этого дея­ния (ч. 1 ст. 6 УК РСФСР). Действующим признается закон, уже вступивший в силу и не отмененный другим законом или специальным постановлением Верховного Совета СССР или Верховного Совета союзной респуб­лики. В связи с этим важное, принципиальное значение приобретают момент вступления уголовного закона в силу и момент прекращения его действия.

Проект становится законом с момента принятия его законодательным органом: общесоюзный закон— с мо­мента принятия Верховным Советом СССР, а респуб­ликанский — Верховным Советом союзной республики. Однако момент принятия закона и момент вступления его в силу не совпадают. Так, например, УК РСФСР был принят 27 октября 1960 г., а вступил в силу с 1 ян­варя 1961 г.

Верховный Совет СССР специальным законом от 25 декабря 1958 г. утвердил Основы уголовного законо­дательства Союза ССР и союзных республик и этим же законом поручил Президиуму Верховного Совета СССР установить порядок введения их в действие.

Порядок вступления общесоюзного закона в силу на территории СССР определен Указом Президиума Вер­ховного Совета СССР от 19 июня 1958 г. «О порядке опубликования и вступления в силу законов СССР, постановлений Верховного Совета СССР, указов и по­становлений Президиума Верховного Совета СССР». Ш6 Этот Указ предусматривает несколько возможных слу­чаев вступления закона в силу:

1. Если в законе указано точное время вступления закона в силу, то он вступает в силу с этого времени.

106 Ведомости Верховного Совета СССР, 1958, № 14, ст. 275, 100

2.             Если в законе указано, что он вводится в действие

по телеграфу или радио,то моментом вступления закона

в силу будет получение местными органами власти офи­

циального текста радиограммы или телеграммы. Введе­

ние в действие законов таким способом в нашей стране

практиковалось   чрезвычайно   редко   и   производилось

при   особых   условиях   (военное   нападение   на   СССР

и т. п.).

Закон вводится в силу по радио специальной офи­циальной правительственной радиопередачей. Нельзя смешивать с этим радиопередачи для населения, прово­димые через широковещательные станции. В определе­нии Уголовно-судебной коллегии Верховного Суда СССР от 29 октября 1947 г. по делу С. и У. указывалось, что радиопередачу для населения нельзя рассматривать как официальное опубликование, на которое можно было бы ссылаться при разрешении вопроса о времени вступле­ния этого закона в силу для данной местности. Радио­передача для населения, воспринимаемая на слух, не может быть приравнена к официальному опубликова­нию закона.

Законы, в которых предусматривается, что они не

должны публиковаться, вступают в силу с момента по­

лучения текста закона ведомствами, учреждениями или

официальными  лицами,  которым   надлежит  их  приме­

нять, если в самих законах не указан иной срок введе­

ния их в действие.

Если в законе нет указаний на время его вступле­

ния в силу, то такой закон вступает в силу на всей тер­

ритории СССР одновременно по истечении десяти дней

после  его  опубликования  в  газете  «Известия  Советов

депутатов трудящихся СССР» или в «Ведомостях Вер­

ховного Совета СССР».i07

Указ Президиума Верховного Совета • СССР от 19 июня 1958 г. решает вопрос не только о вступлении законов и указов в силу, но и о порядке их опубликова-

107 Президиум Верховного суда РСФСР в постановлении по конкретному делу указал, что «законы СССР, постановления и дру­гие акты Верховного Совета СССР, указы и постановления Пре­зидиума Верховного Совета СССР общенормативного характера вступают в силу по истечении десяти дней после их опубликования, если в самих актах не указан иной срок введения их в действие, при­чем день опубликования не включается в десятиднев­ный срок» (Бюллетень Верховного суда РСФСР, 19Ь'5, № 1, стр. 13J.

101

ния. Указ устанавливает, что законы СССР, постанов­ления и другие акты Верховного Совета СССР, указы, постановления Президиума Верховного Совета СССР подлежат опубликованию в «Ведомостях Верховного Совета СССР» на языках союзных республик не позднее семидневного срока после их принятия.108

Важнейшие из актов, принимаемых Верховным Сове­том СССР или его Президиумом, подлежат широкому и немедленному обнародованию в газете «Известия Советов депутатов трудящихся СССР». В необходимых случаях эти акты могут быть обнародованы по радио или переданы по телеграфу.

По решению Президиума Верховного Совета СССР могут не публиковаться указы и постановления, не име­ющие общего значения или не носящие нормативного характера. Они рассылаются соответствующим ведом­ствам и учреждениям и доводятся ими до сведения лиц, на которых распространяется действие этих актов.

Порядок вступления республиканского уголовного закона в силу на территории РСФСР определен Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 сентября 1958 г. «О порядке опубликования и вступления в силу законов РСФСР, постановлений Верховного Совета РСФСР, указов и постановлений Президиума Верхов­ного Совета РСФСР». Этот Указ устанавливает те же правила о порядке вступления закона в силу, которые изложены в общесоюзном Указе от 19 июня 1958 г., и определяет, что законы, указы и постановления, приня­тые верховными органами власти РСФСР, должны пуб­ликоваться в газете «Советская Россия» или в «Ведо­мостях Верховного Совета РСФСР».109 Так, Указ Пре­зидиума Верховного Совета РСФСР от 3 июля 1965 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный ко­декс РСФСР»110 был опубликован через пять дней после его принятия. Этим Указом Уголовный кодекс РСФСР

108          «Восстановить с 1 октября с. г. практику издания Президиу­

мом Верховного Совета СССР законов, постановлений и других ак­

тов, принимаемых Верховным Советом  СССР и его Президиумом,

на языках союзных республик, существовавшую до апреля  1960 г.»

(постановление  Президиума   Верховного   Совета   СССР   от  3 сен­

тября 1965 г. «Об издании Президиумом Верховного Совета СССР

законов,   постановлений   и   других   актов,   принимаемых   Верховным

Советом и его Президиумом, на языке союзных республик». Ведо­

мости Верховного Совета СССР, 1965, Л° 36, ст. 515).

109          Ведомости Верховного Совета РСФСР,  1958, № 10, ст. 510.

110          Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1965, № 27, ст, 670.

102

был дополнен новой статьей 212х, впервые установив­шей уголовную ответственность за угон автотранспорт­ных средств. Поскольку в Указе не был определен срок введения его в действие, он вступил в силу 19 июля 1965 г.

Установление такого порядка опубликования уголов­ных законов дает возможность всем гражданам знать требования и запреты новых законов, а органам власти и общественным организациям — использовать уголов­ный закон для профилактики, предупреждения преступ­лений, укрепления социалистической законности и фор­мирования правосознания.

Закон, как правило, начинает действовать и приме­няться с момента вступления его в силу. Однако в от­дельных случаях, специально оговоренных в законе, эти моменты могут не совпадать. Так, например, несколько норм действующего уголовного законодательства, всту­пив в силу, фактически могут применяться только с мо­мента объявления военного времени (ст. 82, ч. 2 ст. 70, п. «г» ст. 245 УК РСФСР и т. п.).

Время вступления закона в силу может быть ука­зано как в самом законе, так и в отдельном акте о по­рядке введения данного закона в силу.

II. Вопрос об утрате уголовным законом своей силы в законодательстве не решен. Большин­ство советских ученых правильно считают, что вступив­ший в силу и действующий уголовный закон может по­терять силу в результате: 1) отмены, 2) замены другим законом или 3) истечения срока действия закона.111

Отмеца ранее действовавшего закона может быть осуществлена путем принятия по данному вопросу спе­циального законодательного акта. Так, Указом Прези­диума Верховного Совета СССР от 19 декабря 1960 г. «О признании утратившими силу законодательных ак­тов СССР в связи с принятием Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РСФСР» была признана утра-

111 См. по этому вопросу: А. А. Г е р ц е н з о н. Уголовное право. Часть Общая. М., 1948, стр. 213; Советское уголовное право. Общая часть. М., Госюриздат, 1959, стр. 68—69; М. Д. Шаргородский. Уголовный закон, стр. 218—219; М. И. Ковалев. Советский уго­ловный закон, стр. 30; Советское уголовное право. Часть Общая. Гос­юриздат, 1962, стр. 53; Советское уголовное право. Часть Общая. М., «Юридическая литература», 1964, стр. 37—38; М. Б л у м. Вопросы действия советского уголовного закона во времени. Уч. зап. Латвийского гос, ун-та, 1, 44, вып. 4. Рига,  1962, стр.  12.

103

тившей  силу  на  территории  РСФСР  большая   группа общесоюзных законодательных актов.112

Замена ранее действовавшего закона другим зако­ном осуществляется путем:

указания на отмену старого закона в тексте но­

вого закона. Так, например, в ст. 5 Закона «О внесении

изменений и дополнений в Уголовный  кодекс РСФСР»

от 25 июля 1962 г. установлено: «В связи с принятием

настоящего  Закона  признать  утратившей  силу  статью

первую Указа Президиума  Верховного Совета  РСФСР

от 8 мая   1961  года  «Об   усилении   ответственности   за

самогоноварение   и   изготовление  других  спиртных   на­

питков домашней выработки»113;

фактической  отмены  старого  закона  новым  при

отсутствии в последнем специального указания по этому

поводу. Так, например, Закон об уголовной ответствен­

ности за воинские преступления  1958 г. фактически от­

менил старый закон — Положение о воинских преступ­

лениях, утвержденное  постановлением   ЦИК И Совнар­

кома СССР от 27 июля 1927 г.

Уголовный закон, изданный на какой-то определен­ный срок или в связи с особыми условиями или обстоя­тельствами (война, стихийные бедствия), теряет свою силу либо в связи с истечением срока деист-в и я, л и б о с и з м е н е н и е м (устранением) осо­бых условий или обстоятельств, вызвавших появление и вступление в силу данного закона. Приме­ром такого рода законодательных актов могут служить законы, в которых прямо предусматривается, что они действуют только в военное время или в боевой обста­новке (например, ст. 19 Закона об уголовной ответ­ственности за государственные преступления или ст. 25 Закона об уголовной ответственности за воинские пре­ступления). Такие законодательные акты автоматически не теряют силы с отпадением особых условий или осо­бого времени, для прекращения их применения тре­буется специальное указание соответствующих государ­ственных органов 114. Так, например, фактическое оконча-

112          Ведомости Верховного Совета СССР, I960, № 60, ст. 465.

113          Ведомости Верховного Совета РСФСР,  1961, №  18,  ст. 274.

114          М. Блум, оспаривая возможность прекращения действия уго­

ловного закона в результате истечения срока его действия, отмечает,

что ни в одном законе не был указан срок, на который он издается.

Прекращается действие закона из-за отпадения, изменения условий,

104

ние состояния войны и военных действий после Великой Отечественной войны в 1945 г. не привело к автомати­ческому прекращению действия уголовных законов во­енного времени. Они утратили силу на территории всей страны лишь после издания Указа Президиума Верхов­ного Совета СССР от>21 сентября 1945 г. об отмене существовавшего в некоторых местностях Советского Союза военного положения. Однако и после этого нормы военного времени продолжали действовать в' отношении военнослужащих, совершивших преступления за грани­цей в период нахождения их там в составе советских войск.115

Закон, изданный в связи с особыми условиями, те­ряет свою силу при изменении или отпадении этих усло­вий.116-Законы о порядке введения в действие общесоюз­ных или республиканских законов издаются на опреде­ленный срок и перестают действовать после выполнения указанных в них действий (например, пересмотра при­говоров, вступивших в силу, вынесенных до принятия новых законов). Так, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1959 г. «О порядке вве­дения в действие Основ уголовного законодательства, Основ уголовного судопроизводства и законов об уго­ловной ответственности за государственные и воинские преступления»117 определил порядок смягчения наказа­ния или освобождения от него осужденных до вступле­ния в силу новых общесоюзных законов, и эти положе­ния после своей реализации утратили силу.

обстоятельств, в связи с которыми он был издан. Отпадение усло­вий, как правильно пишет М. Блум. не влечет за собой автоматиче­ского прекращения действия закона, а требует издания специаль­ного акта, которым отдельные законы признаются перестающими действовать (М. Б л у м. Вопросы действия советского уголовного закона во времени. Уч. зап. Латвийского гос. ун-та, т. 44, вып. 4, 1962, стр. 11). Н. Д. Дурманов полагает, что сам факт прекращения явлений или событий, в связи с которыми был издан закон, приво­дит к утрате силы этого закона (Советское уголовное право. Часть Общая. М., Госюриздат, 1962, стр. 53).

115 См. постановление пленума Верховного Суда СССР от 27 ноября 1945 г. «Об ответственности военнослужащих за пре­ступления, совершенные ими за границей» (Сборник постановлений пленума Верховного Суда СССР 1924—1963 гг., стр. 384).

us См.: М. Б л у м. Вопросы действия советского уголовного за­кона во времени. Уч. зап. Латвийского гос. ун-та, т. 44, вып. 4, 1Э62, стр. 11 — 12.

117 Ведомости Верховного Совета СССР, 1959, № 7, ст. 60,

105

В связи с введением в действие с 1 января 1961 г. УК РСФСР Президиум Верховного Совета РСФСР 20 января 1961 г. принял Указ «О порядке введения в действие Уголовного и Уголовно-процессуального ко­дексов РСФСР».118

111- Применение того или иного уголовного закона зависит от правильного определения времени со­вершения преступления119, так как применению подлежит закон, который действовал в момент соверше­ния преступления. Этот вопрос возникает во всех слу­чаях, когда между преступным действием (бездейст­вием) и результатом этого действия (бездействия) имеется разрыв во времени, когда имеется разрыв во времени между составными частями преступного дей­ствия (например, между скупкой и перепродажей при спекуляции), когда соучастники одного преступления действуют в разное время, или когда совершаются для­щиеся или продолжаемые преступления.

Решать эти вопросы нужно, по нашему мнению, сле­дующим образом:

если  между деянием  и  наступлением  указанных

в норме последствий имеется разрыв во времени, пре­

ступление считается совершенным в момент совершения

(несовершения)  деяния, и применяется закон, действо­

вавший в этот момент; 12°

если диспозиция нормы предусматривает два са­

мостоятельных действия, которые только в совокупности

образуют   объективную   сторону   состава   преступления

(например, скупка   и   перепродажа),   то   преступление

считается  совершенным  в  момент  совершения  второго

действия   (например,  перепродажи),  и  следует  приме­

нять закон, действовавший в это время;

к длящемуся преступлению  (например, дезертир­

ство)  нужно применять закон, действовавший в момент

прекращения этого преступления  (задержание преступ­

ника, явка его с повинной и т. д.);

118          Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1961, № 2, ст. 7.   '

119          На  важность  этого  вопроса  правильно   обратила  внимание

М. Блум  (см.: М. Б л у м. Вопросы действия советского уголовного

закона во времени. Уч. зап. Латвийского гос. ун-та, т. 44, вып.   4,

1962, стр. 14).

120          Так же решает вопрос и А. А. Тилле  (см.: А. А.   Тилле.

Время,  пространство, закон, М.,  «Юридическая  литература^  1965,

стр. 64),

106

к продолжаемому преступлению применяется за­

кон, действовавший в момент совершения последнего из

намеченных действий, которые в совокупности образуют

состав преступления; 121

если   преступление  совершают  не  один  человек,

а несколько (в соучастии), то оно считается оконченным

для соучастников  (организатора, исполнителя, подстре­

кателя, пособника)  тогда, когда каждый из них совер­

шил те действия, которые он должен был сделать (либо

не делать), и поэтому применяется закон, действовавший

в момент выполнения соучастником определенных дей­

ствий. 122

Таким образом, можно сделать вывод, что «общее оп­ределение действия закона во времени производится пу­тем сопоставления момента вступления в силу нового за­кона и момента окончания преступления. Если момент окончания преступления наступил раньше, чем вступил в силу новый закон, то действует старый закон; если мо­мент окончания преступления наступил при новом зако­не—действует новый закон, независимо от того, для­щимся, продолжаемым или однократным является пре­ступление».123

IV. Обратная сила уголовного закона — это распространение действия данного уголовного закона на деяние, совершенное до его издания. Вопрос этот решается в Основах уголовного законодательства и в УК союзных республик. Ст. 6 Основ уголовного законо­дательства Союза ССР и союзных республик (ст. 6 УК

121          Вряд'ли можно согласиться с А, А, Тилле, который в качестве

примера продолжаемого преступления приводит спекуляцию. Совер­

шение одноактной скупки и  перепродажи в зависимости от других

элементов  состава  может  образовать состав  мелкой,  простой  или

квалифицированной  спекуляции,  однако  продолжаемым   преступле­

нием оно не будет (см.: А. А. Тилле. Время, пространство, закон,

стр. 66).

122          Аналогично   решается   этот   вопрос   в   «Научно-практическом

комментарии УК РСФСР»   (М.,   «Юридическая   литература»,   1.964,

стр. 11—12). Более детально эту проблему рассматривает М. Блум

(см.:  М.   Блум.   Вопросы  действия   советского   уголовного   закона

во времени. Уч. зап. Латвийского  гос. ун-та, т. 44, вып.   4,   1962,

стр. 14—20). Иначе решает этот вопрос Н. Д. Дурманов. Он полагает,

что «моментом совершения преступления для соучастников следует

признать       момент       совершения       преступления       исполнителем»

(Н. Д   Дурманов.  Советский  уголовный  закон,  стр.  263).

123          А. А. Т и л л е. Время, пространство, закон, стр. 66—67.

107

РСФСР) устанавливает-, что преступность и наказуе­мость деяния определяются законом, действовавшим во время совершения этого деяния. Новый закон имеет об­ратную силу, если он: 1) устраняет наказуемость деяния или 2) смягчает наказание. Закон, вновь устанавлива­ющий уголовную ответственность или усиливающий на­казание, обратной силы не имеет. Наказуемость некото­рых деяний была устранена в связи с тем, что составы этих преступлений не были включены в новое уголовное законодательство. Так, около 40 статей Особенной части УК РСФСР 1926 г. не было включено в новый УК (при­своение личного имущества граждан, неплатеж налогов, ростовщичество, дискредитация власти, простая конт­рабанда и т. д.).

Кроме того, в ряде случаев законодатель сузил со­ставы преступлений, введя в них дополнительные приз­наки по сравнению с теми, какие были предусмотрены в старом уголовном законодательстве (например, по-вторность, систематичность, наличие факта применения мер общественного воздействия или административного взыскания и т. д.). В отношении всех подобных случаев новый закон безусловно имеет обратную силу. Однако в этих случаях освобождение лица от отбытия наказа­ния не должно оформляться прекращением уголовного дела из-за отсутствия состава преступления. Такие лица не реабилитируются. Прекращение уголовных дел на основании ст. 6 УК РСФСР не влечет тех правовых по­следствий, которые наступали бы при прекращении дела за отсутствием состава преступления (ст. 5 УПК РСФСР) или при вынесении оправдательного приговора (ст. 309 УПК РСФСР).124

С другой стороны, новое уголовное законодательство, в частности УК РСФСР 1960 г., знает ряд новых соста­вов, не известных ранее действовавшему уголовному законодательству. К их числу относятся составы, преду­смотренные ст. ст. 100, 123,* 150, 207, 209 УК РСФСР и др. В связи с тем, что указанные статьи впервые вво­дят наказуемость предусмотренных в них деяний, они обратной силы не имеют, т. е. их действие не распро­страняется на лиц, совершивших такие деяния до 1 ян­варя 1961 г.

124 См.:  Уголовный   кодекс  РСФСР   I960  г.  Комментарий   Изд ЛГУ, 1962, стр. 8,

108

Не должны иметь обратной силы и нормы, увеличива­ющие наказание. В новом уголовном законодательстве за ряд деяний, и ранее признававшихся преступлениями, усилено наказание, например за деяния, ответственность за которые предусмотрена ст. ст. 93 \ 117, 173, 130, 131, ч. 2 ст. 108 УК РСФСР и др.

Для правильного применения ст. 6 УК. РСФСР нужно решить вопрос, какой закон считается усиливающим наказание. Значительно распространено мнение, что при решении вопроса, какой уголовный закон считать наи­более мягким, следует сравнивать санкции прежнего и нового законов. Более мягким закон будет в трех слу­чаях: а) когда он уменьшает максимальный или мини­мальный пределы наказания; б) когда он, не меняя пределов основного наказания, ютказывается от допол­нительного наказания, предусмотренного прежним за­коном в качестве обязательного или факультативного, или предусматривает факультативное дополнительное наказание, ранее бывшее обязательным; и в) когда в нем устанавливается альтернативная санкция, даю­щая суду возможность назначать более мягкое нака­зание. 125

В литературе существует и несколько иная точка зрения. Ее сторонники подробнее рассматривают этот вопрос и считают более мягкими законы, у которых: а) максимум меры наказания, предусмотренного нор­мой, ниже, чем у однородной меры наказания нормы старого закона; б) минимум санкции ниже, чем ми­нимальный предел санкции нормы, действовавшей ранее, при рапном максимальном пределе; в) норма, предусматривающая альтернативную санкцию (норма, содержащая указание на возможность применения од­ного из нескольких видов наказания),дает возможность выбрать менее суровое наказание, если в ранее действо­вавшей норме содержалось указание на одно и «притом наиболее суровое наказание»; 12В г) при наличии в новой статье нескольких частей, если совершенное деяние под-

125          См.:   Научно-практический    комментарий    УК   РСФСР.    AL,

1964, стр. 12—13.    ■

126          Научный   комментарий   к  УК   РСФСР.    Свердловск,    1964,

стр. 11. — Правильнее было бы в этом случае писать не только о бо­

лее суровой, но и такой же мере наказания, так как альтернативная

санкция   дает   возможность   выбирать   менее   суровое   наказание,   а

ранее действовавшая норма права такого выбора не предоставляла.

109

падает под признаки одной из частей, которая преду­сматривает более мягкое наказание, чем старый закон. В литературе существует точка -зрения, что более мягким является закон: а) с меньшим максимальным пределом основного наказания и б) при равенстве пре­делов с меньшим минимумом наказания.127 Когда ос­новные наказания равны, более мягким является закон:

а)             не предусматривающий дополнительного наказания,

б)            предусматривающий такое наказание в виде возмож- .

ного, а не обязательного, в)  с более мягким видом до­

полнительного наказания, г) с более низким максималь­

ным    сроком    одноименных   дополнительных    санкций,

д)   с меньшим  минимальным  сроком  одноименных до­

полнительных санкций. И, наконец, при альтернативных

санкциях с одинаковыми  более тяжкими  наказаниями

более мягким следует признать закон с менее строгим

вторым видом альтернативного наказания.

Другие авторы, не расходясь в основных принципах, выдвигают дополнительные критерии. Так, С. Г. Келина указывает, что более мягким следует считать уголовный закон, если «он устанавливает меньший максимум или минимум наказания, исключает более строгую меру, предусмотренную в альтернативной санкции, или, на­против, включает в такую санкцию менее строгую меру наказания или возможность применения, мер обществен­ного воздействия».128

Наибольшую полемику вызвали случаи, когда ста­рый закон предусматривает высокий минимальный пре­дел наказания, но в то же время устанавливает более низкий максимальный предел наказания по сравнению с новым законом (или наоборот), например старый за­кон определяет наказание от пяти до шести лет лишения свободы, а новый — от трех до восьми. Этот вопрос можно решать путем сопоставления высших пределов санкций, и на этом основании делать вывод, «что более мягким является закон, устанавливающий санкцию с менее высоким максимальным пределом».129

127          См.: И. И. Горелик,  М. Н. Me p к у ш е в,   И. С. Тиш-

кевич,  В.  А.   Ш к у р к о.   Уголовный  кодекс   Белорусской   ССР.

Комментарий. Минск, 1963, стр. 11.

128          Советское уголовное право. Часть Общая. М., «Юридическая

литература», 1964, стр. 38—39.

129          Советское  уголовное  право.  Часть  Общая.  Изд.  ЛГУ,   1960,

стр. 174 (автор- раздела — И, Иг Солодкин).

ПО

Примерно такого же мнения придерживался и А. Сахаров, считая, что «при таком решении не исклю­чается возможность учесть снижение законодателем ми­нимума прежней санкции путем назначения наказания ниже низшего предела или перехода к более мягкой, чем предусмотрено в применяемом законе, мере наказа­ния» 130.

С таким решением вопроса не .согласна М. Блум,131 которая считает, что более мягким является закон, уста­навливающий санкцию с более низким минимальным пределом наказания, хотя максимум у него выше. В этих случаях суд, применяя новый закон к деяниям, совер­шенным до его введения в действие, не вправе выходить за пределы максимума наказания, предусмотренного санкцией старого закона. И наоборот: если новый за­кон увеличивает минимум наказания или вводит допол­нительное наказание при снижении максимума, он не может иметь обратной силы, и, применяя старый закон, суд не должен выходить за пределы максимума основ­ного наказания, предусмотренного санкцией нового за­кона. Свою позицию М. Блум обосновывает тем, что такой закон дает возможность суду назначать подсуди­мому менее строгое наказание.132

Авторы, поддерживающие другую позицию, не при­водят убедительных доводов в пользу своих взглядов. Однако только путем сравнения санкций нового и ста­рого законов нельзя полностью и во всех случаях ре­шить вопрос, какой из законов мягче; необходимо сопо­ставлять и диспозиции.133

130          А. Сахаров.  Ответственность за  деяния,  совершенные до

введения в силу нового Уголовного кодекса РСФСР. «Социалисти­

ческая законность», 1961, № 6, стр. 38.

131          См.   М.  Блум.  Вопросы  действия   советского    уголовного

закона  во времени. Уч.  зап.  Латвийского  гос. ун-та, т. 44,  вьш. 4,

1962. — Автор  наиболее подробно  и  глубоко рассматривает вопрос

о действии  советского  уголовного  закона  во  времени.

132          См. там же, стр. 24. — А. А. Тилле, критикуя оба положения,

предлагает такое решение вопроса: «Нам кажется более правильной

следующая позиция': в том случае, когда сравнительная оценка ста­

рого и нового закона оказывается затруднительной, надо отказаться

от предварительной абстрактной оценки законов. Рассматривая кон­

кретное дело по квалифицирующей части  нормы,  учтя конкретные

обстоятельства, сравнить назначение санкций данному обвиняемому

и   избрать   тот  закон,   который   позволяет   назначить   более   мягкое

наказание»   (А.  А.  Тилле.  Время,  пространство,  закон,  стр.  82).

133          См.:  Уголовный кодекс РСФСР  1960 г.  Комментарий.  Изд.

ЛГУ,  1962, стр. 8  (автор этой части комментария — И, И. Солод-

111

Норма нового уголовного закона должна считаться более мягкой по сравнению с нормой старого закона в следующих случаях:

Когда  в  новом  законе  уменьшен  максимальный

или минимальный предел наказаний.

Когда  при неизменности  пределов  основного на­

казания исключается дополнительное наказание, преду­

смотренное  старым  законом   в  качестве  обязательного

или факультативного, или предусматривается факульта­

тивно-дополнительное  наказание,  ранее бывшее обяза­

тельным.

Когда в новом законе при неизменности пределов

основного   наказания   предусмотрен   более   мягкий   вид

дополнительного наказания.

Когда при неизменности пределов основного нака­

зания новый закон предусматривает одноименное допол­

нительное наказание с более мягким максимальным или

минимальным сроком наказания.  .

Когда   вместо    одной   относительно-определенной

санкции  вводится  альтернативная  санкция,  предусмат­

ривающая или более мягкое наказание, или возможность

применения мер общественного воздействия.

Когда  альтернативная  санкция  не  изменяет  пре­

делов первого, наиболее тяжкого вида наказания и уста­

навливает . менее  строгий   второй   вид   альтернативного

наказания.

Когда статья нового закона состоит из нескольких

частей, а в соответствующей статье старого закона ча­

стей не было, и при этом одна из частей нового закона

смягчает наказание, если деяние подпадает именно под

эту часть нового закона.

Особо следует рассмотреть вопрос об обратной силе так называемого «промежуточного» закона.134 Практи-

кин).— На это же обратил внимание В. II. Кудрявцев: «Для того чтобы правильно решить вопрос об обратной силе соответствующей нормы нового Уголовного кодекса, необходимо сопоставлять не только санкции, но и диспозиции новой и ранее действовавших ста­тей» (В. Н, Кудрявцев. Обратная сила нового Уголовного ко­декса. «Советская юстиция». 1961, № 3, стр. 5; Новое уголовное зако­нодательство РСФСР. Материалы научной сессии В И ЮН, стр. 205), 134 Подробно по этому вопросу см.: А. А. Т и Л л е. «Промежу­точный» закон и его действие во времени. «Советское государство и право», 1965, № 12; Л. Зайцев, И. Т и ш к е в и ч, И. Горели к. Действуют ли промежуточные уголовные законы? «Советская юсти­ция», 1966, № 1,

112

чески бывают случаи, когда в момент совершения пре­ступления действовал один закон, в процессе расследо­вания дела— другой, а к моменту рассмотрения дела или вынесения приговора — третий. В этих случаях мо­жет возникнуть вопрос, какой из действовавших законов следует применить к лицу, совершившему преступление. Так, ст. 153 УК РСФСР 1926 г.133 устанавливала за изнасилование без отягчающих обстоятельств наказание в виде лишения свободы на срок от 10 до 15 лет. Ст. 117 УК РСФСР 1960 г. за такое же преступление устанавливала наказание — лишение свободы на срок от трех до семи лет.

За квалифицированные виды изнасилования по ст. 153 УК РСФСР 1926 г. было установлено наказание — лише­ние свободы от 15 до 20 лет, а по ст. 117 УК РСФСР 1960 г. — лишение свободы от 5 до 10 лет или от 7 до 15 лет. По той же ст. 117, но в редакции Закона РСФСР от 25 июля 1962 г.136 за наиболее тяжкие случаи изна­силования возможно применение смертной казни.

Уголовные законы, устанавливающие ответствен­ность за взяточничество, также подвергались измене­ниям, и соотношение санкций предшествующих и после­дующих законов выглядит следующим образом. Полу­чение взятки по ч. 1 ст. 117 УК РСФСР 1926 г. каралось лишением свободы на срок до 2 лет, по ч. 1 ст. 173 УК РСФСР 1960 г. — лишением свободы до 5 лет, а по За­кону от 25 июля 1962 г., изменившему ч. 1 ст.' 173 УК, наказание было установлено в виде лишения свободы от 3 до 10 лет с конфискацией имущества. Таким же Изменениям-подверглись санкции и за квалифицирован­ные виды получения взятки. Следовательно, «промежу­точный» закон устанавливал более суровое наказание, чем предыдущий закон, но его санкции были ниже, чем санкции последующего закона.

Исходя из общего положения, что всегда должен применяться действующий во время совершения пре­ступления уголовный закон (закон, уже вступивший в силу и не потерявший ее), можно прийти к выводу, что «промежуточный» закон может применяться только

135          В  соответствии  с Указом Президиума   Верховного   Совета

СССР от 4 января 1949 г. («Московский большевик», 1949, 6 января).

136          См.:  Ведомости  Верховного  Совета  РСФСР,   1962,   Л°   29

ст. 449.

при его «жизни», т. е. только тогда, когда он действует. Это положение, по нашему мнению, полностью сохра­няет свое значение и в отношении «промежуточных» за­конов с более мягкими санкциями, чем первый и третий законы. Такой закон имеет обратную силу до тех пор, пока он остается действующим законом (пока не отме­нен или изменен новым законом), т. е. его нужно при­менять в соответствии со ст. 6 УК. РСФСР к деяниям, совершенным до его вступления в силу и до потери им своей силы. ш

Такую позицию занял Верховный Суд СССР при рассмотрении уголовного дела по обвинению М. И. Фей-гина и др. В своем постановлении по этому делу Вер­ховный Суд указал: «Как усматривается из дела, осуж­денные Фейгин, Бабушкин, Брандйн, Выпирайлов, Че-редник преступление совершили в период действия УК Белорусской ССР 1928 года.

Преступная деятельность указанных выше осужден­ных была раскрыта, и они были осуждены в период действия ст. 170 УК Белорусской ССР в редакции Указа Президиума Верховного Совета БССР от 25 июня 1962 г., та же статья в редакции 1960 года к указанному вре­мени уже не действовала и,   следовательно,   не  могла

1

137 А. А. Тилле, правильно обративший внимание на необходи­мость изучить вопрос о действии во времени «промежуточного» закона, делает вывод, что «промежуточный» закон не применяется к правоотношению, возникшему до его издания. Однако в уголов­ном праве санкция, назначаемая за совершенное в период действия первого закона преступное деяние, не должна превышать санкцию «промежуточного» закона (см.: А. А. Т и л л е. «Промежуточный» закон и его действие во времени. «Советское государство и право», 1965, № 12, стр. 36). По нашему мнению, этот вывод неточен. «Про­межуточный» закон после вступления в силу действует как «нор­мальный», обычный закон, и к нему относятся все положения обыч­ного закона, т. е. если он мягче, то он распространяет свое дей­ствие и на правоотношения, возникшие до его вступления в силу. «Промежуточным» законом он становится только с момента вступле­ния в силу нового закона, отменившего или заменившего его. Только с этого времени он может быть назван «промежуточным» законом, но с этого же времени «промежуточный» закон перестает быть дей­ствующим законом. Он уже «мертв», а недействующий закон обрат­ной силы не имеет. Ведь сам же А. А. Тилле пишет, что «обяза­тельность изданного государством закона начинается с определен­ного момента, именуемого вступлением закона в силу, и длится до момента, когда закон признается утратившим силу» (А. А. Тилле, Время, пространство, закон, стр. 22),

114

быть применена».138 Кроме того, Верховный Суд СССР указал, что первая обязанность суда при рассмотрении дела состояла в том, чтобы выяснить, какой из законов (ст. 208 УК БССР 1928 г., ст. 170 УК РСФСР 1960 г. или та же статья в редакции Указа БССР от 25 июня 1962 г.) действовал в момент совершения преступления, какой из них был более мягким и, следовательно, какой закон должен был быть применен.

Гомельский областной суд и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Белорусской ССР при рассмотрении дела исходили из того, что преступ­ные действия Фейгина следует квалифицировать по п. «б» ст. 208 УК БССР 1928 г., поскольку санкция этой статьи предусматривала более мягкое наказание, чем ч. 2 ст. 170 УК БССР в редакции Указа от 25 июня 1962 г.

Пленум Верховного суда Белорусской ССР непра­вильно квалифицировал действия Фейгина по «промежу­точному» закону — ст. 170 УК БССР 1960 г., поскольку этот закон не действовал ни в период совершения осуж­денным преступных деяний, ни в момент возбуждения дела, ни в момент рассмотрения его в суде. К этому вре­мени он уже был заменен новым законом.

Иное мнение об обратной силе «промежуточных» уго­ловных законов высказывают Л. Зайцев, И. Тишкевич, И. Горелик. ш Они полагают, что «промежуточный» за­кон, если он мягче, чем третий (последующий) закон, должен применяться к лицам, совершившим преступле­ние, вне зависимости от того, действует такой «проме­жуточный» -закон или уже не действует.

Возражая сторонникам противоположной точки зре­ния и оспаривая правильность позиции, занятой по этому вопросу пленумом Верховного Суда СССР по делу Фей­гина и др., они указывают, что если согласиться с такой позицией, то «квалификация преступления и связанный с нею размер наказания зависят от того, насколько ус-

138          Бюллетень Верховного Суда СССР,  1965, № 2,   стр.   30.—

Санкция ст. 170 УК БССР в редакции 1960 г. предусматривала мень­

шее наказание, чем санкция ст. 208 УК БССР 1928 г.

139          См/.  Л.  Зайцев,  И. Тишкевич,  И.- Горелик.   Дей­

ствуют ли промежуточные уголовные законы? «Советская юстиция»,

1966, № 1.

115

пешно работают государственные органы, на которые возложено раскрытие преступлений*. ио

Прежде всего необходимо обратить внимание на то, что от качества работы органов расследования зависит не только вопрос о том, какой закон мож^ет быть приме­нен. При плохой работе этих органов истекут давност-ные сроки и виновное лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности. ш

Во-вторых, основания ответственности и наказания лица при действии любого из трех законов не менялись, т. е. деяние, признаваемое общественно опасным и нака­зуемым в момент действия первого закона, оставалось таким же и в период действия второго и третьего зако­нов, а решение вопроса о виде и размере наказания за­висело в данном случае и от качества работы органов расследования и суда, так как законодатель четко уста­новил, что нужно применять уголовный закон, дейст­вовавший в момент совершения преступления, и толь­ко Д е й с т в у ю щ и й более мягкий уголовный закон имеет обратную силу, а поскольку «промежуточный» за­кон свою силу потерял, то и применять его нельзя.

Вторым, не менее спорным вопросом при теоретиче­ской разработке темы об обратной силе уголовного за­кона является вопрос о том, распространяет ли новый уголовный закон свое действие на приговоры, вошедшие в законную силу. Существуют две точки зрения на этот вопрос.

Сторонники первой точки зрения считают, что обрат­ная сила более мягких уголовных законов распростра­няется на все не рассмотренные судами дела и на при­говоры, не вступившие в законную силу. Требуется спе­циальный законодательный акт для того, чтобы более мягкие уголовные законы распространяли свое действие на лиц, приговоры в отношении которых уже вступили

140          См.:   Л.   Зайиев,   И.   Т и ш к е в и ч,   И.   Горелик.    Дей­

ствуют   ли   промежуточные   уголовные   законы?   «Советская   юсти­

ция», 1966, N° 1, стр. 7

141          Поэтому и не убеждает приводимый авторами пример об от­

ветственности  за   самовольную   без   надобности   остановку    поезда

стоп-краном. Вопрос о привлечении или непривлечении к уголовной

ответственности в данном случае зависит при прочих равных усло­

виях   (наличие  состава  преступления,    характеристика    личности    и

т. п.), во-первых, от качества работы органов расследования, т. е.

от   того,   когда   будет   раскрыто  совершенное   преступление,  и,  ео-

вторых, от того, не истекли ли сроки давности.

116

в законную силу до вступления такого закона в дейст­вие. 142

Г. 3. Анашкин, подвергая критике эту позицию, го­ворил, что «в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1959 г. о порядке введения в дей­ствие Основ уголовного законодательства... было при­нято совершенно иное решение. Действие Основ, за не­большим исключением, было распространено и на лиц, осужденных до того, как Основы вступили в силу».143

Однако положение о том, что новые более мягкие уго­ловные законы автоматически не распространяют своей силы на лиц, приговоры в отношении которых вступили в законную силу, нашло полное подтверждение при вве­дении в действие Основ уголовного законодательства, законов об уголовной ответственности за государствен­ные и воинские преступления и УК союзных республик.

Применение нового более мягкого закона к делам, расследование которых закончено и которые переданы в суд, осуществляется судом; к делам, рассмотренным су­дом, если обвинительный приговор не вступил в закон­ную силу,— вышестоящей судебной инстанцией; к делам, находящимся в стадии предварительного расследования, если деяние не признается новым законом преступ­ным,— органами дознания, следствия и прокуратуры, а к делам, приговор по которым уже вступил в законную

142          См.: М. Д. Ш а р г о р о д с к и й. Уголовный закон, стр. 226.—

Такое же мнение высказывается в кн.: Советское уголовное   право.

Часть Общая.  Изд. ЛГУ,  1960, стр.  174; Уголовный кодекс РСФСР

1960   г.   Комментарий.   Изд.   ЛГУ,   1962,   стр.   22;   Комментарий   к

УК Молдавской ССР. Кишинев, 1964, стр. 26—27; И. И. Горелик,

М. Н. М ерк'ушев, И. С. Т и ш к е в и ч, В. А. Ш к у р к о. Уголов­

ный кодекс Белорусской ССР. Комментарий. Минск,  1963, стр.  111;

Научно-практический   комментарий    Уголовного    кодекса    РСФСР.

М., 1964, стр. 14. — М. Блум подробно и аргументированно доказы­

вает, что такая позиция дает единственно правильное решение этого

вопроса. Она предлагает, чтобы законодатель включал вопрос о рас­

пространении более мягких законов на приговоры, вступившие в за­

конную силу,  в  сам  закон   (см.:  М.  Блум.  Вопросы  действия со­

ветского уголовного закона во времени. Уч. зап. Латвийского гос. ун­

та, т. 44, вып. 4, 1962, стр. 40); А. А. Т и л л е. Время, пространство,

закон, стр. 83.

143          Новое уголовное законодательство РСФСР. Материалы науч­

ной  сессии   ВИЮН,  стр.   183—184. — Такой   же  точки   зрения   при­

держивается   Г.   П.   Ярженеи   (Некоторые   проблемы   уголовного   и

уголовно-процессуального   законодательства   РСФСР — УК   и   УПК

РСФСР   1960 г.  Доклады на  научной   теоретической   конференции

адвокатов. Лениздат, 1961, стр. 50—52).

117

силу или осужденные лица отбывают наказание в слу­чаях, специально предусмотренных в законе, — судами по месту отбытия наказания.

Гр-ка Т. была привлечена органами предваритель­ного следствия к уголовной ответственности по ст. 59 12 УК РСФСР 1926 г. и ст. 25 Закона об уголовной ответ­ственности за государственные преступления, ибо в 1957—1959 гг. систематически нарушала правила о ва­лютных операциях, продавая гражданам золотые моне­ты царской чеканки и промышленное золото. Амурский областной суд в распорядительном заседании исключил из обвинения Т. ст. 59 12 УК РСФСР 1926 г., указав в определении, что, поскольку Т. нарушала правила о ва­лютных операциях и после принятия Закона об уголов­ной ответственности за государственные преступления от 25 декабря 1958 г., ее действия надлежит квалифици­ровать только по ст. 25 этого закона. Судебная коллегия Верховного суда РСФСР отменила определение област­ного суда и указала, что ст. 25 Закона об уголовной от­ветственности за государственные преступления, усили­вающая наказание за нарушение правил о валютных операциях по сравнению с ранее действовавшим законо­дательством, в соответствии со ст. 6 Основ уголовного за­конодательства обратной силы не имеет. Ст. 6 Основ (ст. 6 УК РСФСР) определяет порядок действия во вре­мени законов, устанавливающих преступность и наказуе­мость деяния. Она не распространяется на законы о дав­ности, о погашении и снятии судимости, о досрочном или условно-досрочном освобождении и о замене неотбытой части наказания более мягкой. Эти вопросы решаются в соответствии с действующим в данный момент законом, независимо от того, ухудшает или улучшает он положе­ние преступника или лица, отбывающего наказание.Н4 В этих случаях применяется иной принцип, потому что в таких законах решается вопрос не о преступности и на­казуемости, а о порядке отбытия или освобождения от наказания, т. е. вопрос, который относится не к факту совершения преступления, а к иным обстоятельствам, по­являющимся в момент действия таких законов. ■

144 См. также: Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. Комментарий. Изд. ЛГУ, 1962, стр. 23; Советское уголовное право. Часть Общая. М., Госюриздат, 1962, стр. 54; И. И. Горелик, М. Н. Мерку -ш е в, И. С. Т и ш к е в и ч, В. А. Ш к у р к о. Уголовный кодекс Бе­лорусской ССР. Комментарий. Минск, 1963, стр. 11—12.

118

Так, например, в Указе Президиума Верховного Со­вета СССР от 14 февраля 1959 г. «О порядке введения в действие Основ уголовного законодательства, Основ уголовного судопроизводства и законов об уголовной от­ветственности за государственные и воинские преступле­ния» 145 в пп. 9 и 10 специально предусматривалось, что правила о давности, погашении и снятии судимости, установленные Основами уголовного законодательства, распространяются на лиц, совершивших преступление или отбывающих наказание до вступления в силу Основ.

Пленум Верховного Суда СССР своим постановле­нием от 18 декабря 1963 г. «О некоторых вопросах, воз­никших в судебной практике по применению законода­тельства о досрочном, условно-досрочном освобождении от наказания и замене наказания более мягким» указал, что «законодательство о досрочном, условно-досрочном освобождении и замене неотбытой части наказания более мягким не решает вопросов о преступности и наказуемо­сти деяния. Поэтому положение ст. 6 Основ к данным случаям не относится и вопрос о возможности примене­ния или неприменения досрочного, условно-досрочного освобождения и замены неотбытой части наказания бо­лее мягким должен решаться в соответствии с действую­щим на данный момент законом, а не на основе законо­дательства, действовавшего во время совершения пре­ступления». И6

V. В ст. 6 Основ (ст. 6 УК РСФСР) зафиксирован очень важный принцип, сущность которого состоит в том, что нельзя придавать обратную силу уголовным законам, устанавливающим наказуемость деяния или усиливаю­щим наказание. Ряд авторов подвергал сомнению это ясное и бесспорное положение. Так, по мнению одних, «закон, устанавливающий наказуемость деяния или уси­ливающий наказание, обратной силы не имеет.

Из этого правила делается исключение, когда деяние представляет особую общественную опасность или име­ет широкую распространенность. В этих редких случаях новому более суровому уголовному закону придается об-

Н5 Ведомости Верховного Совета СССР,  1959, № 7, ст. 60.

146 Сборник постановлений пленума Верховного Суда СССР 1924—1963 гг., стр. 465. — Поэтому неправилен вывод, что нормы Общей части уголовного права подчиняются общим правилам при­менения уголовных законов во времени (см.; А. А, Тилле. Время, пространство, закон, стр. 79),

119

ратная сила, т. е. он распространяется и на те деяния, которые были совершены до его издания. Однако в ка­честве обязательного условия требуется, чтобы в тексте закона было специально указано, что он имеет обратную силу». 147

Для подтверждения своей позиции авторы не приво­дят никаких оснований и теоретических доводов. Сам текст ст. 6 Основ не дает поводов для такого толкова­ния, и поэтому, по нашему мнению, такое истолкование закона противоречит его содержанию. В законода­тельной практике были случаи придания обратной силы уголовным законам, устанавливающим ответственность или повышающим наказание (см., например, постановле­ние ЦИК СССР от 21 ноября 1929 г. «Об объявлении вне закона должностных лиц — граждан Союза'ССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего клас­са и крестьянства и отказывающихся вернуться в Союз ССР»).148 Однако это было, когда в законодательстве отсутствовало прямое указание на недопустимость при­дания обратной силы законам, усиливающим ответст­венность. Сейчас такая практика прямо противоречит закону.149

Несостоятелен, с нашей точки зрения, и другой до­вод, приводимый А. А. Тилле. Он пишет, что «положе­ние „закон обратной силы не имеет" никоим образом не является принципом законодательства. Как известно, су­веренитет государства есть правовое выражение незави-

147          Научно-практический комментарий к Основам уголовного за­

конодательства Союза ССР и  союзных республик, изд. 2. М.,  Гос-

юриздат, 1961, стр. 25.

148          СЗ СССР, 1929, № 76, ст. 732.

149          На такой  же  позиции  стоят М.   И.  Ковалев,  Е.  А.  Фролов,

М. А. Ефимов (см.: М..И.  К о в а л е в, Е. А. Ф р о л о в, М. А. Е ф и -

м о в.  Основы уголовного законодательства  Союза ССР  и союзных

республик.  Практический  комментарий.  Свердловск,   1960,  стр.   22),

А. Сахаров  {см.: А. Сахаров.   Ответственность за деяния, совер­

шенные  до   введения   в   силу   нового  Уголовного  кодекса   РСФСР.

«Социалистическая  законность»,   1961,  Кя 6,  стр.  28),  Н.   И.   Заго-

родников  (см.: Н. И. 3 а г о р о д н и к о в.  Принципы советского со­

циалистического уголовного права. «Советское государство и право»,

1965, № 5, стр.  69)   и др. Существует  и  иная точка зрения. «В  ис­

ключительных   случаях   по   конкретному   уголовному   делу   каждый

раз   специальным   постановлением   Президиума   Верховного   Совета

СССР  (или  Верховного Совета союзной республики)  закону может

быть  придана   обратная   сила»   (Научно-практический   комментарий

УК РСФСР. М.,  1964, стр. 13). Так же решен этот вопрос и в учеб­

нике «Советское уголовное право. Часть Общая»  (М., Госюриздат,

1962, стр. 55).

120

симости государства, его полновластие. Законодатель не может быть связан и принципом „закон обратной силы не имеет", ибо это означало бы ограничение его воли (неизвестного происхождения), запрет издавать законы, имеющие обратную силу».150

А. А. Тилле, по нашему мнению, путает разные воп­росы. Речь идет не о самоограничении законодателя, а об особом порядке изменения в случае необходимости принципа «закон обратной силы не имеет». Этот прин­цип должен стать конституционным положением. Тогда в случае необходимости только сессия Верховного Со­вета СССР сможет делать исключения из этого правила в порядке, установленном законами СССР.

Следовательно, Президиум. Верховного Совета СССР не должен вопреки закону, утвержденному Верховным Советом СССР (Основы уголовного законодательства были утверждены сессией Верховного Совета), отдель­ными указами придавать обратную силу законам, усили­вающим наказание.