§ 2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ   ПРЕСТУПЛЕНИЯ   ПО   СОВЕТСКОМУ УГОЛОВНОМУ ПРАВУ

Определение преступления впервые было дано в Ру­ководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г.: «Преступление есть нарушение порядка общественных отношений, охраняемых уголовным правом» (ст. 5). Не­смотря на краткость и неполноту этой нормы, несомнен­ным ее достоинством являлось то, что в ней впервые было дано обобщенное определение преступления с указанием

6 А. А. Пионтковский. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., Госюриздат, 1961, стр. 31,

156

на наиболее существенный (материальный) признак этого деяния.

В УК РСФСР 1922 г. под преступлением понималось «всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя или правопо­рядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период вре» меня» (ст. 6). Основные начала уголовного законода­тельства Союза ССР и союзных республик 1924 г. не со­держали специальной статьи, посвященной определению преступления. Однако в вводной статье Основных начал указывалось, что задачей уголовного законодательства СССР и союзных республик является защита «государ­ства трудящихся от общественно опасных деяний, под­рывающих власть трудящихся или установленный ею правопорядок».

В соответствии с этим общим указанием уголовные кодексы союзных республик формулировали определе­ние преступления. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г., считая преступлением общественно опасное деяние (ст. 1), указывал, что «общественно опасным признается всякое действие или бездействие, направленное против советского строя или нарушающее правопорядок, уста­новленный рабоче-крестьянской властью на переходный к  коммунистическому   строю   период времени»  (ст. 6).

Аналогично определялось преступление в уголовных кодексах большинства союзных республик. Только в ст. 5 УК Туркменской ССР 1927 г. при определении преступ­ления не употреблялся термин «общественно опасное деяние». В остальном определение совпадало с опреде­лением, данным в ст. 6 УК РСФСР. В ст. 5 УК Таджик­ской ССР 1935 г. указывалось, что «общественно опас­ным признается всякое действие или бездействие, на­правленное против советского строя и его основы — об­щественной собственности (государственной, колхозной, кооперативной) —или нарушающее правопорядок, уста­новленный рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени».

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. дают следующее определение понятия преступления: «Преступлением признается пре­дусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на со­ветский    общественный   или   государственный   строй,

157

социалистическую систему хозяйства, социалистическую собственность, личность, политические, трудовые, иму­щественные права граждан, а равно иное посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом.

Не является преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности» (ст. 7). Это общее определение понятия пре­ступления было воспроизведено во всех уголовных ко­дексах союзных республик, принятых в 1959—1961 гг. Оно теоретически наиболее правильно, так как раскры­вает определяющие признаки преступления по совет­скому уголовному праву. Этими признаками являются: общественная опасность и уголовная противоправность деяния.

Общественная опасность — материальный признак (внутреннее свойство) преступления, раскрывающий его социальную сущность, закрепленный в законе и, следо­вательно, имеющий правовое значение. Это свойство по своему характеру объективно и неизменно, его наличие или отсутствие не зависит ни от воли законодателя, ни от воли органа, применяющего закон.

Это положение не противоречит тому, что от законо­дателя зависит отнесение конкретных деяний к числу преступлений, а от органа, применяющего закон, — оцен­ка совершенного деяния как общественно опасного. За­конодатель и правоприменяющий орган в своей оценке исходят из учета характера сложившихся в обществе отношений и того, в какой мере те или иные деяния про­тиворечат этим отношениям. «Но общество основывается не на законе. Это — фантазия юристов. Наоборот, закон должен основываться на обществе, он должен быть вы­ражением его общих, вытекающих из данного материаль­ного способа производства интересов и потребностей, в противоположность произволу отдельного индиви­дуума».7

Деяние общественно опасно не потому, что его так оценил кто-то, а потому, что оно по своей внутренней сущности находится в резком противоречии с нормаль­ными условиями существования этого общества, что оно посягает на охраняемые правом социалистические обще-

7 К. М а р к с  и  Ф, Э н г е л ь с, Соч., т. 6, стр, 259.

158

ственные отношения, что оно утверждает отношения, противоречащие интересам трудящихся классов.

Поэтому нельзя согласиться с Л. Шубертом, который считает, что от законодателя зависит определение того, «какие деяния следует признать общественно опасны­ми». 8 Если бы это было так, то отсутствовал бы всякий объективный критерий оценок самой законодательной деятельности. От законодателя зависит только опреде­ление того, какие общественно опасные деяния сле­дует признать преступными, и не более. Совершенно пра­вильно писал М. Д. Шаргородский в рецензии на книгу Л. Шуберта: «Общественная опасность — это объектив­ное социальное свойство конкретного деяния человека, которое при определенной степени общественной опас­ности становится противоправным, а иногда и уголовно наказуемым».9

В определении преступления, данлом в ст. 7 Основ, указано и второе его свойство — уголовная противоправ­ность. Уголовная противоправность означает, что обще­ственно опасное деяние определяется уголовным зако­ном как преступление.

Включение в число признаков преступления уголов­ной противоправности впервые в истории нашего зако­нодательства было произведено Основами уголовного законодательства 1958 г., что явилось важным шагом на пути дальнейшего укрепления социалистической закон­ности в стране, законодательного закрепления принци­пов ответственности по советскому уголовному праву, ликвидации практики применения уголовного закона по аналогии.

По действующему законодательству деяние может быть связано с причинением того или иного вреда госу­дарственным или личным интересам, однако, будучи об­щественно опасным, оно не может рассматриваться как преступление, если не является уголовно противоправ­ным. Общественная опасность деяния и его уголовная противоправность — два признака преступления, тесно между собой связанных. Эта связь выражается в том, что противоправность является юридическим выра­жением    общественной    опасности.    Уголовный    закон

Л. Ш у б е р т. Об общественной опасности преступного деяния. Пер. со словацкого. М., Госюриздат, 1960, стр. 30. 9 «Правоведение», I960, № 4, стр. 153.

159

предусматривает ответственность лишь за общественно опасные деяния. Деяние не общественно опасное не мо­жет признаваться в законе преступным. В связи с этим целесообразно рассмотреть те признаки, которые закон учитывает при характеристике деяния как общественно опасного и противоправного. Признаки общественной опасности в общей форме охарактеризованы в ст. 7 Ос­нов уголовного законодательства. Общественно опасным признается деяние, посягающее на советский обществен­ный или государственный строй, социалистическую си­стему хозяйства, социалистическую собственность, лич­ность, политические, трудовые, имущественные права граждан, а также деяния, посягающие на социалистиче­ский правопорядок.

Однако характеристика преступления как общест­венно опасного деяния не исчерпывается только указа­нием на те объекты, на которые оно посягает. Это лишь наиболее существенная сторона характеристики общест­венной опасности. Общественная опасность определяется также другими объективными и субъективными призна­ками деяния, характером совершенного деяния, резуль­татом, местом, временем, обстановкой, в которой оно со­вершается. Поэтому закон, иногда лишь подразумевая другие признаки, всегда более или менее подробно опи­сывает объективные признаки преступления. Отдельные деяния приобретают общественно опасный характер с момента совершения действия или бездействия безотно­сительно к тому, повлекли ли они за собой те или иные последствия. В большинстве случаев общественно опас­ными и преступными признаются действия или бездейст­вия, повлекшие за собой вредные последствия. Характер последствий, делающих совершенное деяние общест­венно опасным и преступным, по-разному определяется законодателем. В одних случаях в законе достаточно четко определяются такие последствия, например ука­зывается на утрату трудоспособности, причинение вреда здоровью, причинение материального ущерба и т. п. В других характер последствий очерчивается менее определенно, например делаются общие указания на тяжкие последствия, большой или значительный ущерб, существенный вред и т. д. В некоторых случаях такие неопределенные формулировки вполне оправданы. Ха­рактер деяния может быть таков, что заранее нельзя предопределить все возможные последствия. Например,

160

для признания самоуправства общественно опасным и преступным требуется, чтобы действие повлекло за собой причинение существенного вреда гражданам, государст­венным или общественным организациям (ст. 200 УК РСФСР). Самоуправные действия весьма разнообразны. Определить в законе все возможные последствия этих действий весьма затруднительно. Поэтому в данном слу­чае употребление такой общей формулировки — «суще­ственный вред» — является вполне правильным. Однако в других случаях употребляемые в законе формулиров­ки, весьма неопределенно характеризующие наступив­шие последствия, являются недостатком закона. Так, при умышленной потраве посевов и повреждении поле­защитных и иных насаждений в качестве последствия предусмотрено причинение значительного ущерба кол­хозу, совхозу либо другому государственному или обще­ственному хозяйству (ст. 168 УК РСФСР). При незакон­ной порубке леса требуется причинение крупного ущерба (ч. 2 ст. 169 УК РСФСР). В этих двух и в ряде других случаев можно и нужно было более точно определить размер ущерба, от которого зависит признание деяния общественно опасным, например указать денежное его выражение.

Неопределенность употребляемых законом характе­ристик последствий совершенного деяния особенно отри­цательно сказывается в практике применения тех зако­нов, в которых ответственность дифференцируется в за­висимости от тяжести вреда. Так, ч. 1 Ст. 170 УК РСФСР предусматривает ответственность за действия, причинив­шие существенный вред. Для наличия преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 170 УК, требуется, чтобы дей­ствие вызвало тяжкие последствия. Таким образом, для правильного применения ст. 170 УК РСФСР необходима оценка причиненных последствий либо как «существен­ного вреда», либо как «тяжких последствий». Однако провести различие между этими двумя понятиями не­возможно ни практически, ни теоретически.

Общественная опасность деяния может определяться местом, временем, обстановкой, в которой оно совер­шено. Так, некоторые деяния приобретают общественно опасный и преступный характер, если они совершаются условиях военного времени (ст. 82 УК РСФСР), дру-°~7(^CJIv     0НИ    совершены    в   определенном    месте

.1о4 УК РСФСР). Закон редко  учитывает  указан-

6    Закд 1452         ,к,

ные обстоятельства при оценке общественной опасности деяния. Как правило, они учитываются лишь при харак­теристике отдельных деяний и не имеют общего значе­ния.

Общественная опасность преступного деяния в зна­чительной мере определяется личностью преступника. Это обстоятельство отражено в законодательстве: ответ­ственность понижена или повышена в зависимости от того, кем совершено деяние. Так, среди смягчающих об­стоятельств закон указывает на такие, как совершение преступления впервые, вследствие случайного стечения обстоятельств, несовершеннолетним, женщиной в со­стоянии беременности и пр. Эти и ряд других обстоя­тельств могут значительно понижать степень опасности совершенного лицом преступления, а в некоторых слу­чаях и вовсе исключать его общественную опасность. Личность преступника может иметь и другое значение. Отрицательные черты личности могут повышать опас­ность деяния, усиливать ответственность. Так, закон в качестве отягчающих обстоятельств предусматривает совершение преступления лицом, которое ранее уже со­вершало преступления, особо опасным рецидивистом, в составе организованной группы и т. д.

Общественная опасность неразрывно связана с виной субъекта. Эта связь последовательно отражается в уго­ловном законодательстве. По советскому уголовному праву лицо признается ответственным только в том слу­чае, когда оно либо сознавало общественно опасный характер своих действий и последствий, либо не созна­вало, но имело возможность и должно было сознавать. Мотивы, цели, которыми руководствуется субъект, иг­рают существенную, а в некоторых случаях решающую роль при оценке деяния как общественно опасного.

Таким образом, уголовная ответственность может быть установлена и практически реализована только при совершении общественно опасного и уголовно противо­правного деяния. Поэтому если закон предусматривает ответственность за общественно опасное деяние, но в конкретном случае такая опасность отсутствует, деяние не может быть признано ни противоправным, ни преступ­ным. Один из этих случаев предусмотрен ч. 2 ст. 7 Основ, где указывается, что «не является преступлением дей­ствие или бездействие, хотя формально и содержащее

162

признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголов­ным законом, но в силу малозначительности не пред­ставляющее общественной опасности». Уголовно проти­воправным такое деяние не может быть признано по­тому, что оно либо вообще не общественно опасно, либо опасность его незначительна. Малозначительными по своей опасности являются деяния, которые не повлекли и не могли повлечь большой вред. Так, Г. обвинялся в том, что, увидев в вагоне разбитый люк, пытался через него совершить кражу, но был задержан. Судебная кол­легия по уголовным делам Верховного суда РСФСР в определении по этому делу указала: «Г., не имея при себе соответствующей тары для переноса арбузов, не мог своими действиями причинить существенного ущерба. Таким образом, Г. допустил малозначительные действия, не представляющие опасности для общества, которые в силу ст. 7 УК РСФСР не являются преступны­ми». !0

Следовательно, советский уголовный закон к числу признаков преступления относит общественную опас­ность и противоправность деяния, наличие которых в совокупности дает преступление.

В советской литературе высказывается мнение о том, что общественная опасность и противоправность не ис­черпывают всех признаков преступления. Сторонники такой точки зрения предлагают отнести к их числу, кроме названных, также аморальность,11 виновность12 и нака­зуемость 13 деяния.

Указание на аморальность как признак преступления излипТне, так как это ничего не прибавляет к характери­стике преступления как деяния общественно опасного и противоправного: «Хотя всякое преступление в нашем обществе есть одновременно не только действие проти­воправное, но и аморальное, однако этот последний при­знак нет необходимости специально вводить в определе­ние понятия преступления, так как понятие противоправ-

|° Бюллетень Верховного суда РСФСР. 1962, № 6, стр. 10.

См.: А. А. Г ер ценз он. Понятие преступления в советском уголовном праве. М., Госюриздат, 1955, стр. 52.

См.: А. А. Пионтковский. Учение о преступлении по со­ветскому уголовному праву, стр. 29.

'3 См- там же; см- также: К.' К. Вавилов. О наказуемости сто [П6р4изнаке понятия  преступления,  «Правоведение»,   1964,  №   I,

6'             163

ности деяния тем самым предполагает его противоречие коммунистической морали». и

Точно так же нет никаких оснований рассматривать виновность в качестве самостоятельного признака пре­ступления. Уголовная противоправность включает в себя и виновность, ибо уголовный закон признает преступ­ными только виновные деяния. Указание на виновность как на самостоятельный признак преступления создает неправильное представление о том, что якобы могут быть совершены деяния уголовно противоправные, но неви­новные.

В советской уголовно-правовой литературе нет един­ства мнений по вопросу о признании наказуемости при­знаком преступления. Одни авторы считают, что в на­стоящее время наказание перестало быть признаком преступления, неизбежным его следствием.15 Другие рассматривают наказание как признак — свойство пре­ступления, придавая ему такое же значение, как обще­ственной опасности и противоправности. 16 Третьи утверждают, что наказание является признаком — по­следствием преступления. 17

Последняя точка зрения наиболее правильна. Нака­зание— необходимый признак преступления, так как ни преступление немыслимо без наказания (или без угрозы наказания), ни наказание — без преступления. Однако наказание не может рассматриваться как свойство са­мого преступления и по своему значению приравни­ваться к таким признакам, как общественная опасность и противоправность, характеризующим социальную и юридическую сущность преступления. Наказуемость мо­жет  рассматриваться  как  признак  преступления  лишь

14            А. А. Пионтковский. Учение  о   преступлении   по совет­

скому уголовному праву, стр. 33—34.

15            См.: Б. С. Утевский. Некоторые вопросы дальнейшего раз­

вития теории  уголовного права.  «Советское государство и право»,

1963, № 6, стр. 42; Г. Б. В и т т е н б е р г. Некоторые вопросы науки

уголовного  права   и   совершенствования   законодательства   в   связи

с  возможностью  замены   уголовной  ответственности   мерами  обще­

ственного   воздействия.    В   сб.:   Проблемы    советского    уголовного

права   в   период   развернутого   строительства   коммунизма.   Тезисы

докладов. Изд. ЛГУ, 1963, стр. 26.

16            См.: К. К. Вавилов. О наказуемости как признаке понятия

преступления. «Правоведение», 1964, № 1, стр. 164, 165.

17            См.: А. А. Пионтковский. Учение о преступлении по со­

ветскому уголовному праву, стр. 29.

164

потому, что она является необходимым правовым по­следствием преступления. 18 К. Маркс писал, что «задача состоит в том, чтобы сделать наказание действительным следствием преступления. Наказание должно явиться в глазах преступника необходимым результатом его соб­ственного деяния, —следовательно, его собственным деянием». 19 Преступление как причина и наказание как следствие тесно связаны и оказывают взаимное влияние друг на друга. Опасность преступления предопределяет тяжесть наказания, установление наказания свидетель­ствует о преступности деяния.20 В то же время наказа­ние— это отнюдь не свойство преступления. Признание его таковым ведет к неправильным выводам, что там, где применено наказание, всегда есть преступление (или по крайней мере один из признаков преступления). Но хорошо известно, что это далеко не так. Наказание мо­жет быть ошибочно применено к лицу, не совершившему преступления. Поэтому признание наказуемости свой­ством преступления не может содействовать укреплению социалистической законности.