§ 3. ПОСЛЕДСТВИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

I. Каждое преступное деяние посягает на охраняемые уголовным законом социалистические общественные от­ношения, т. е. причиняет им ущерб. Конкретное деяние всегда причиняет ущерб определенным общественным отношениям. В общем виде этот ущерб может быть опре­делен как разрыв деянием человека той системы об­щественных отношений, в которой он находится и непри­косновенность которой охраняется уголовным законом.

Понимаемый таким образом ущерб причиняется лю­бым деянием, имеющим уголовно-правовое значение, т. е. на любой стадии развития преступной деятельности и действиями каждого соучастника.

Ущерб, причиняемый объекту посягательства, всегда реален, т. е. существует в объективной действительности, но не материален, так как относится не к миру вещей, а к отношениям между людьми в данной общественно-экономической формации.

Если способность причинять ущерб объекту — общее свойство любого преступления, то характер ущерба и его размер зависят от особенности деяния и условий, при которых оно совершается. Так как общественные отношения не обладают предметной материальностью, непосредственное определение характера причиняемого им ущерба исключается. Именно поэтому о характере и размере ущерба, причиненного объекту, судят по ха­рактеру деяния и тем изменениям, которые оно произво­дит во внешнем мире. Поэтому, в свою очередь, нужно различать преступные последствия — ущерб объекту преступления — и преступные последствия — тот мате­риальный, политический, моральный и т. п. вред, кото­рый причиняется участникам общественных отношений

329

и тем социальным ценностям, по поводу которых уста­навливаются эти отношения. Проведение указанного различия необходимо, в частности, для правильного решения ряда сложных и спорных вопросов проблемы преступных последствий.

38

П. В теории советского уголовного права нет един­ства мнений о природе преступных последствий. Значи­тельная группа авторов придерживается мнения, что преступное деяние может не причинять объекту преступ­ления вреда. Так, например, А. А. Пионтковский пони­мает под преступным результатом «предусмотренные уголовным законом изменения в окружающем мире, ко­торые производятся под влиянием действия или бездей­ствия лица... Эти преступные последствия, — продолжает А. А. Пионтковский, — прямо или косвенно причиняют ущерб тем или иным охраняемым законом объектам или по   крайней  мере создают опасность   такого   причине-

ния».

Иначе решал рассматриваемый вопрос А. Н. Трай-нин. По его мнению, «объектом каждого преступления являются те общественные отношения, которые под угрозой наказания уголовный закон охраняет и на кото­рые, пренебрегая этой угрозой, преступник посягает. Посягнуть — это всегда значит нанести в той или иной форме и мере ущерб объекту: посягательство, не несу­щее с собой ущерба; перестает быть самим собой: оно уже не «посягает». Единственно от чего уголовный за­кон охраняет и может охранять объект — это от ущер­ба... Ущерб, причиненный объекту посягательства, ка­ковы бы ни были формы и объем этого ущерба... и является последствием,, образующим необходимый эле­мент каждого преступления».^9 Н. Ф. Кузнецова также полагает, что «изменения в объекте посягательства бы-

38            А. А. Пионтковский. Учение о преступлении   по совет­

скому уголовному праву, стр,  174; см. также: Советское уголовное

право. Часть Общая. М.,  1964, стр. 99  (автор главы —П. И.  Гри-

шаев);  Т. Л. Сергеева.  Борьба  С подлогами  документов  по со­

ветскому уголовному праву. М. — Л., Изд. АН СССР, 1949, стр. 29;

А. С. Михлин. Понятие и виды последствие преступления, В сб.:

Вопросы  уголовного права  и  процесса. М.,  ВИЮН,  1958, стр. 32  И

ел.;  Я. М.  Б р а й н и н. Уголовная ответственность  и  ее основание

В советском уголовном праве, стр. 190; Ф. Полячек. Состав пре­

ступления по чехословацкому  уголовному праву, стр.   123.

39            А.   Н.  Т р а й н и н.  Общее   учение   о  составе   преступления,

стр. 139—140.

вают двух видов: в виде нанесения фактического ущерба социалистическим общественным отношениям и в виде создания опасности, реальной возможности нанесения фактического ущерба»,40 которая, по ее мнению, яв­ляется общественно вредным изменением в объекте по­сягательства. 41

Это расхождение мнений относится не к традицион­ному спору о. правомерности подразделения составов преступления на материальные и формальные и вообще не к вопросу о конструкции составов, а к вопросу о том, существуют ли преступные деяния, не наносящие ущерба общественным отношениям (объекту посягательства), и чем, следовательно, определяется общественная опас­ность преступления—-направленностью действия (воз­можность ущерба) или его результатом (реальный ущерб).

Утверждение о наличии преступных деяний, не при­чиняющих ущерба объекту посягательства, противоречит природе реально существующих отношений между пре­ступным деянием и его объектом. Оно основывается, как правило, на подмене в рассуждении понятия объекта преступления его предметом. Рассматриваемая концеп­ция по существу построена на одном произвольном до­пущении: если действия субъекта привели к наступлению указанного в конкретном составе преступления ущер­ба— гибели имущества, смерти человека и т. п., то налицо ущерб объекту — общественному отношению, а если состав сконструирован иначе и требует для нали­чия оконченного преступления лишь возможности этих последствий или вообще не говорит ни о каких послед­ствиях, то общественные отношения не терпят ущерба. Между тем, конструируя составы преступлений, законо­датель решает вопрос о моменте юридического оконча­ния преступления, связывая его в одном случае с на­ступлением конкретного вреда, в другом — с реальной возможностью его наступления, в третьем — лишь с со­вершением самого деяния, и это обстоятельство, разу­меется, не лишает деяния его общего свойства — причи­нять ущерб общественным отношениям. Иной взгляд означает, что уголовная ответственность устанавливается за действия, не причинившие вреда, в силу лишь того,

40            Н. Ф.  Кузнецов а.  Значение преступных последствий для

уголовной ответственности, стр. 20.

41            См. там же, стр. 23—24.

331

что они могут такой вред причинить. Это означает пере­несение основания ответственности с содеянного в об­ласть социальной профилактики, что не соответствует природе уголовной ответственности в социалистическом уголовном праве.

Каждое преступное деяние влечет наступление об­щественно опасных последствий — ущерба социалисти­ческим общественным отношениям, и именно поэтому оно само общественно опасно. Ущерб общественным отношениям причиняется независимо от наличия или отсутствия ущерба его субъектам или объекту. Ущерб объекту общественного отношения — факультативный признак преступления и, следовательно, состава преступ­ления. В качестве признаков состава преступления эти, условно говоря, внешние последствия пре­ступной деятельности рассматриваются в учении об объ­ективной стороне состава преступления. Именно они в одном случае необходимы (например, смерть человека при убийстве), а в другом возможны (например, воз­можность гибели людей в результате нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспорта), и именно они выступают как показатель ущерба объекту преступления, к которому они тем не менее не сводятся. Правильно отмечает В. Н. Кудрявцев, что «преступное последствие — это не только физическое изменение внешней действительности. Социальная сущность пре­ступного последствия состоит в том, что оно нарушает объект преступления — охраняемые законом социалисти­ческие общественные отношения».42 Однако нельзя со­гласиться, что возможность наступления вредных по­следствий, рассматриваемая с точки зрения внутренней структуры объекта преступного посягательства, является нарушением только одного, внешнего элемента этой структуры — правовых отношений, установленных для охраны соответствующих интересов, и что «создание воз­можности наступления вредных последствий нельзя рас­сматривать как действительное преступное последствие в полном смысле этого слова, т. е. в качестве фактиче­ского ущерба объекту посягательства», так как в рас­сматриваемых случаях нарушаются лишь правовые отношения, а «люди», «социалистическая собственность»

42 В.   Н.   Кудрявцев.   Объективная    сторона   преступления, стр. 173,

332

\ «только ставятся под угрозу, но не терпят реального ущерба».43

«Возможность наступления вредных последствий», о которой говорит В. Н. Кудрявцев, — это возможность причинения ущерба предмету посягательства, а не его объекту. В приведенном рассуждении ущерб объекту преступления — общественным отношениям — отожде­ствляется с последствиями преступного деяния — признаками состава преступления. Создание реальной возможности причинения ущерба здоровью человека (признак состава преступления) есть причинение дейст­вительного ущерба общественным отношениям, устанав­ливающим неприкосновенность личности в социалисти­ческом обществе; опасность уничтожения социалистиче­ской ■ собственности — реальный ущерб отношениям собственности и т. п. «...Преступная... сущность дейст­вия,— писал К- Маркс,— заключается не в посягатель­стве на лес, как на нечто материальное, а в посягатель­стве на государственный нерв его—на право собствен­ности...»44 «Государственный нерв леса» (как и любое общественное отношение, охраняемое уголовным зако­ном) разрывается в каждом случае преступного посяга­тельства: «преступная сущность действия», таким обра­зом, не зависит от конструкции того или иного состава преступления.

III. Так как ущерб, наносимый объекту посягатель­ства, — это нематериальный вред, причинение которого может сопровождаться, но не обязательно сопровож­дается причинением ущерба участникам соответствую­щего общественного отношения и его объекту, предва­рительная преступная деятельность в рассматриваемом отношении ничем не отличается от «оконченной» пре­ступной деятельности, т. е. также причиняет ущерб соот­ветствующим общественным отношениям.45 Разумеется, характер и размер ущерба и в этом случае зависят от того, насколько далеко продвинулась в своем развитии общественно опасная деятельность и насколько ценно то общественное отношение, на которое посягает преступ­ник.

43            Там же, стр. 174.

44            К. Маркс   и   Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр.  149.

45            На  это  вполне  обоснованно  указывает   И.  Реннеберг    (см.:

И. Реннеберг. Объективная сторона преступления, стр. 31).

333

Иначе решал этот вопрос А. Н. Трайнин. По его мне­нию, при покушении, в частности, ущерб общественным отношениям не причиняется.46 Такое решение противо­речит позиции самого А. Н. Трайнинао сущности послед­ствий преступной деятельности. Так, вполне основательно возражая Н. Д. Дурманову, полагающему, что «при кон­струкции составов преступления без включения в них последствий состав преступления будет налицо и тогда, когда ни малейшего ущерба объекту не причинено»,47 А. Н. Трайнин писал: «Допустить, что закон карает дей­ствия, не причиняющие «ни малейшего ущерба» объекту, значит допускать назначение законодателем наказания за безвредные действия».48 Очевидно, что нет никаких оснований оценивать приготовление и покушение как безвредные действия. Их общественная опасность по­коится на едином основании — причинении ущерба со­циалистическим общественным отношениям.

По мнению Н. Ф. Кузнецовой, не только приготовле­ние к преступлению, но и действия соучастников не при­чиняют прямого ущерба, так как создают лишь условия для его последующего причинения.49 Это утверждение нельзя признать, правильным. Действия каждого соуча­стника в рассматриваемом отношении также ничем не отличаются от любого иного уголовно-правового дея­ния, так как создание условий для нанесения внешнего ущерба — это и есть причинение реального ущерба об­щественным отношениям.

Таким образом, каждое преступное деяние всегда на­носит ущерб социалистическим общественным отноше­ниям.

IV. От ущерба объекту преступления, как уже отме­чалось, необходимо отличать вред, который причиняется участникам общественных отношений и тем специаль­ным (материальным и идеологическим) ценностям, по поводу которых устанавливаются эти отношения. Такие последствия можно определить как ущерб предмету по-

46            См.: А. Н. Трайнин. Общее учение о составе преступления.

стр. 144.

47            Н. Д. Д у р м а н о в. Стадии совершения преступления по со­

ветскому уголовному праву. М., Госюриздат, 1955. стр. 40.

48            А.  Н. Трайнин. Общее   учение   о   составе   преступления,

стр. 140.

49            См.: Н. Ф. Кузнецова. Значение преступных последствий

для уголовной ответственности, стр. 12.

334

сягательства.50 Эти преступные последствия имеют са­мый различный характер: причинение материального ущерба (хищения, уничтожение имущества, выпуск не­доброкачественной продукции и т. п.), физического вреда человеку (телесные повреждения), нравственного ущерба (клевета, оскорбление) и т. п. Ущерб, причиняе­мый предмету посягательства, отличается от ущерба, наносимого объекту преступления, не только по социаль­ной, но и по юридической природе. Каждое преступное деяние причиняет ущерб объекту преступления, напро­тив, нанесение ущерба предмету факультативно. Если в ряде случаев ущерб, который причинен посягатель­ством, описывается в конкретных составах преступ­лений Особенной части уголовного законодательства (материальные составы), а в других находится за их пределами (формальные составы), то ущерб, нанесен­ный объекту преступления, никогда не указывается в законе как признак состава преступления. Каждый со­став преступления содержит описание объекта, а не ущерба, причиняемого ему. И это вполне понятно: ущерб, наносимый любому объекту, всегда заключается в нарушении общественного отношения, охраняемого уголовным законом, характер же ущерба зависит от со­держания общественного отношения.

Иначе решают рассматриваемый вопрос А. Н. Трай-ннн51 и Н. Ф. Кузнецова.52 По их мнению, каждое окон­ченное преступление обладает последствиями (ущерб объекту), являющимися элементом соответствующего состава преступления. Преступление, действительно, всегда причиняет ущерб общественным отношениям, а состав содержит описание преступления, однако это еще не значит, что описание должно включать указание на то,  какой ущерб общественным  отношениям  наносится

50            К выводу, что «от причинения вреда объекту как общего всем

преступным   последствиям   необходимо   отличать    те    общественно

опасные последствия, которые вытекают из характера посягательства

на  предмет  преступления»,  приходит  И.   Реннеберг   (И.  Реннеберг.

Объективная сторона преступления, стр. 35). О нанесении «опреде­

ленною вреда  предмету  посягательства»  как  последствии  преступ­

лении говорит В. Г. Макашвили  (В. Г. М а к а ш в и л и. Уголовная

ответственность за неосторожность, стр. 158).

51            См.: А. Н. Т р а й н и н. Общее учение о составе преступления,

стр. 140 и ел.

52            См.: Н. Ф. Кузнецова. Значение преступных последствий

для уголовной ответственности, стр. 32.

335

преступлением. Описание каждого преступления имеет задачу показать его конкретную общественную опас­ность и отграничить от других преступлений. Для этого, в частности, необходимо указать на то, что терпит ущерб (конкретное общественное отношение — объект преступ­ления), но непосредственного указания на характер ущерба сделать нельзя, так как он всегда один и тот же — нарушение общественного отношения. Поскольку указание на это последствие в составе преступления было бы беспредметным, оно не является признаком со­става преступления.53

Таким образом, каждое преступное деяние произво­дит изменения в окружающей действительности. Эти из­менения проявляются в интересующем уголовное право отношении двояким путем: либо причиняя, либо созда­вая возможность причинения ущерба предмету посяга­тельства. Вместе с, тем каждое преступление причиняет не возможный, а действительный ущерб общественным отношениям. Возможность причинения ущерба объекту существует, но лишь до тех пор, пока человек своими действиями не проявляет себя, только уголовно-правовое деяние означает вступление, говоря словами К. Маркса, «в область действительности»,54 поэтому «возможность причинения ущерба объекту» всегда находится за пре­делами уголовно-правовых отношений, а каждое деяние наносит действительный ущерб общественным отноше­ниям.55

53            Именно    поэтому    «специальное    установление     последствия

в широком смысле слова (вредные изменения в объекте.—Авт.),—

как справедливо замечает Т. В. Церетели,-—от суда не требуется»

(Т. В.   Церетели. Причинная связь в уголовном праве, стр. 56),

в то время как каждый признак состава преступления подлежит спе­

циальному установлению, но неверно, что «оно (это последствие. —■

Авт.)   не  всегда  указывается  в   составе  преступления»    (там   же,

стр. 58), так как оно потому и не устанавливается судом, что ни­

когда не указывается в составе преступления.

54            К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 14.

65 Противоречива в решении рассматриваемого вопроса позиция В. Н. Кудрявцева. Основой противоречия является отожде­ствление преступных последствий — ущерба объекту и предмету посягательства. В. Н. Кудрявцев определяет преступное последствие как «предусмотренный уголовно-правовой нормой материальный или нематериальный вред, причиненный преступным действием (бездей­ствием) объекту посягательства — охраняемым законом социалисти­ческим общественным отношениям и их участникам» (В. Н. Куд­рявцев. Объективная сторона преступления, стр. 137). Это опреде-

336

V. Законодатель пользуется различными способами описания преступных последствий. Так, в ряде составов преступлений содержится указание на конкретные по­следствия, например крушение поезда, авария корабля или нарушение нормальной работы транспорта (ст. 86 УК РСФСР), порча, поломка или разукомплектование тракторов, автомобилей, комбайнов и иных сельскохо­зяйственных машин (ст. 99 УК РСФСР), смерть чело­века (ст. ст. 102—106 УК) и т. п. При определении дру­гих составов законодатель ограничивается указанием на тяжесть последствий, не давая их описания, причем го­ворит либо о «тяжких последствиях» (ст. 161, ч. 2 ст. 170, ст. 177, ч. 2 ст. 195, ст. ст. 219, 220, п. «б» ст. 238 УК РСФСР и др.), либо об «особо тяжких последствиях» (например, ч. 3 ст. 117 УК РСФСР), «крупном ущербе» (ст. ст. 163, 166, 167, ч. 2 ст. 169 УК РСФСР), «значи­тельном ущербе» (например, ст. 168 УК РСФСР), «суще­ственном вреде» (ст. ст. 170—172, 200 УК РСФСР). Ино­гда оба способа используются при описании последствий в одной и той же диспозиции. Так, состав нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транс­порта предусматривает наступление несчастных случаев с людьми, крушение, аварию или иные тяжкие послед­ствия (ст. 85 УК РСФСР). Аналогично построены со­ставы преступлений, предусмотренные ст. ст. 98 и 99 УК РСФСР.

Наступление указанных в законе последствий в од­них случаях — необходимый признак состава окончен­ного преступления (например, убийства), в других оно играет роль отягчающего обстоятельства (например, тяжкие последствия вынесения заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления — ч. 2 ст. 177 УК РСФСР).

В советской уголовно-правовой литературе правильно отмечается, что «вредное последствие, предусмотренное уголовным законам в общей форме (в частности, «тяж­кие последствия»), всегда должно быть однородным с

леняе противоречит, во-первых, утверждению В. Н. Кудрявцева, что «в качестве элемента состава преступления в одних случаях вы­ступает фактическое вредное последствие, а в других возможность его наступления» (там же, стр. 151), во-вторых, утверждению, что существуют последствия преступления, не указанные в диспозиции (см. там же, стр. 168), и, в-третьих, его утверждению, что обще­ственные отношения терпят нематериальный ущерб (см. там же, стр. 134).

337

совершенным преступным действием, т. е. представлять собой реализацию тон опасности, из-за которой это дей­ствие (бездействие) запрещено, и является ущербом тому объекту, который охраняется данным уголовно-правовым законом».56

При индивидуализации наказания существенное зна­чение имеют не только последствия, предусмотренные в составе преступления, но и лежащие за его пределами. Основы уголовного законодательства признают одним из отягчающих обстоятельств причинение преступлением тяжелых последствий (п. 4 ст. 34), напротив, «предот­вращение виновным вредных последствий совершенного преступления или добровольное возмещение нанесен­ного ущерба или устранение причиненного вреда» рас­сматривается как обстоятельство, смягчающее ответст­венность (п. 1 ст. 33).

Как уже отмечалось, последствия преступления яв­ляются факультативным признаком состава преступле­ния, т. е. либо указываются законодателем в числе необ­ходимых признаков преступления, либо не указываются. На этом различии основано принятое в уголовном праве подразделение составов преступления на материальные и формальные. Материальным является такой состав, в котором предусматривается либо фактическое наступле­ние определенного последствия, либо возможность его наступления, формальным — не содержащий указания на какие-либо последствия. Естественно, что указанное подразделение относится лишь к составам, содержащим описание оконченного преступления.

Практическое значение подразделения составов на материальные и формальные состоит в том, что лишь последствия, указанные в составе преступления, всякий раз подлежат специальному установлению и вменению субъекту преступления при условии, если между его деянием и последствиями существует причинная  связь.