§ I. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ СТАДИЙ УМЫШЛЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

I. Стадии преступления — это определенные этапы в развитии умышленного преступления, заключающиеся в приготовлении к совершению преступления, в поку­шении на совершение преступления и в осуществлении оконченного преступления.

Умышленная преступная деятельность является од­ним из видов сознательной, целенаправленной деятель­ности человека, которая складывается из определен­ных этапов. Первоначально у человека возникает опре­деленное намерение, он ставит перед собой конкретную цель. Затем после обдумывания и иногда борьбы мо­тивов он принимает решение действовать в опре­деленном направлении и добиться желаемых резуль­татов. Осуществляя задуманное, он совершает вна­чале приготовительные действия, а затем приступает к исполнению деяния и достижению поставленной цели.

Возникновение намерения и его формирование — это процесс, происходящий в сознании человека и предше­ствующий его целенаправленным действиям, поэтому он не является этапом деятельности, которая представ­ляет собой объективизацию, воплощение намерений ли­ца в конкретных действиях.

Уголовно-правовое понятие стадий преступной дея­тельности соответствует развитию преступления в ре­альной действительности, оно отражает этот объектив­ный   процесс.   Умышленная    преступная   деятельность-

539

может проходить три этапа: приготовление, покушение и окончание преступления. В соответствии с этим раз­личают три стадии преступной деятельности: стадия приготовления к совершению преступления, стадия по­кушения на совершение преступления и оконченное пре­ступление. Первые две стадии образуют предваритель­ную, или неоконченную, преступную деятельность. Осо­бенностью ее в отличие от оконченного преступления является неполное осуществление состава преступле­ния, признаки которого предусмотрены в определенной статье Особенной части УК РСФСР: неполное выпол­нение объективной стороны этого состава, отсутствие общественно опасного последствия. При выполнении оконченного состава преступления в действиях винов­ного имеются все признаки данного состава, включая и общественно опасный результат, предусмотренный за­коном (для материальных преступлений).

Н. Ф. Кузнецова предлагает различать стадии раз­вития преступной деятельности, к которым она отно­сит приготовительные действия и исполнение преступ­ления, а также виды неоконченного преступления — приготовление и покушение'. Такая двойственность по­нятий нецелесообразна. Проблема ответственности за стадии преступной деятельности возникает только в случае неоконченной преступной деятельности, и имен­но поэтому в законе установлена ответственность за приготовление к преступлению и покушение на престу­пления, хотя законодатель и не употребляет термина «стадии совершения преступления».

Преступная деятельность не всегда проходит все три стадии: приготовление, покушение и окончание преступления. Возникшее преступное намерение часто реализуется непосредственно в оконченном преступле­нии, минуя стадии приготовления и покушения. Вопро­са об ответственности за предварительную преступную деятельность не возникает и тогда, когда, осуществив приготовление и покушение на совершение преступле­ния, субъект затем выполняет оконченное преступное деяние.  Например, если, изготовив отмычки и проник-

1 См.: Н. Ф. Кузнецова. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уго­ловному праву, Изд, МГУ, 1958, стр. 39—41,

540

нув в комнату общежития, лицо совершает там кражу носильных вещей, то оно подлежит ответственности за оконченный состав кражи личного имущества граждан с применением технических средств по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР.

Таким образом, вопрос об ответственности за нео­конченную преступную деятельность (приготовление или покушение) возникает только тогда, когда пре­ступление было прервано на стадии приготовления или покушения и не было окончено по причинам, не завися­щим от воли виновного.

Стадии преступной деятельности возможны не при всех преступлениях. Предварительная преступная дея­тельность в форме приготовления и покушения пред­ставляет собой этапы осуществления только умыш­ленного преступления. При совершении преступле­ния по неосторожности, когда субъект либо не предви­дит наступления преступного результата (небреж­ность), либо предвидит его вообще, но в данном' кон­кретном случае легкомысленно рассчитывает его пред­отвратить (самонадеянность), нельзя говорить о ста­диях осуществления преступного намерения, поскольку такое намерение вообще отсутствует.

При совершении умышленного преступления вина лица может выразиться в форме как прямого, так и косвенного умысла. Однако приготовление и покушение возможны только в случае, когда виновный действует с прямым умыслом, т. е. когда он желает наступления общественно опасного результата, являющегося необ­ходимым признаком данного состава преступления. При совершении преступления с косвенным умыслом лицо предвидит наступление этого последствия, не желает его, но сознательно допускает его наступление при реа­лизации своих преступных планов. Не желая какого-либо результата, нельзя ни готовиться к его наступле­нию, ни покушаться на его причинение. В этих случа­ях, если преступная деятельность не была окончена, виновный отвечает за фактически причиненное общест­венно опасное последствие. «В соответствии со ст. 15 Основ уголовного законодательства Союза ССР и со­юзных республик деяние виновного может быть приз­нано покушением на убийство лишь в тех случаях, когда оно было непосредственно направлено на лишение

541

жизни другого человека и, следовательно, совершалось с прямым умыслом»2.

На возможность совершения покушения только с прямым умыслом обращается внимание и в ряде поста­новлений Верховного суда РСФСР по конкретным де­лам. Так, президиум Верховного суда РСФСР в поста­новлении по делу С. пришел к выводу, что С, стреляя в свою жену и причинив ей легкие телесные поврежде­ния, действовал с косвенным умыслом. Поэтому пре­зидиум указал, что С. неправильно осужден за поку­шение на убийство, «так как покушение на убийство возможно только с прямым умыслом».3

Следовательно, ответственность за предваритель­ную преступную деятельность возможна только при со­вершении преступления с прямым умыслом, т. е. тогда, когда виновный желал наступления обществен­но опасного результата, предусмотренного данным со­ставом преступления, и направлял на это свои преступ­ные действия. Такую позицию разделяет сейчас подав­ляющее большинство советских криминалистов.4

Для ответственности за предварительную преступную деятельность имеет значение установление вида прямого умысла. Советское уголовное право различает опреде­ленный (конкретизированный, альтернативный) и неоп­ределенный умысел.

При конкретизированном умысле преступник в каче­стве преступной цели поставил достижение строго опре­деленного результата (например, лишения жизни, нане­сения тяжкого телесного повреждения, похищения иму-

2              Постановление  пленума   Верховного  Суда  СССР  от  3   июля

1963 г.  «О некоторых  вопросах, возникающих в судебной  практике

по делам об умышленном убийстве»   (Бюллетень Верховного Суда

СССР, 1963, №4).

3              Сборник   постановлений   пленума,   президиума   и   определении

Судебной коллегии   по уголовным делам Верховного суда РСФСР

1961 — 1963  гг.  М,  «Юридическая  литература»,   1964,   стр.  247—248.

4              Возможность   покушения    с    косвенным    умыслом    допускает

И. И.  Горелик. Основной его довод  состоит  в  том, что при совер­

шении преступления с косвенным умыслом также имеется предвиде­

ние виновным общественно опасных последствий. То, что преступник

не желает их, не стремится^ их достижению, а только сознательно

их  допускает,  не  исключает  его  ответственности  за  них,  если  они

наступили, а если они не наступили — налицо покушение на причине­

ние  этих  последствий   (см.:   И.   И.   Горелик.  Ответственность  за

поставление в опасность по советскому  уголовному  праву, Минск,

1964, стр. 27—32).

542

щества в крупных • размерах и т. п.). Если по не зависящим от его воли обстоятельствам этот результат не был достигнут, но причинен другой менее тяжкий вред и, следовательно, осуществлен оконченный состав менее тяжкого преступления (например, причинены легкие телесные повреждения, похищено имущество на незначительную сумму и т. п.), деяние следует квалифи­цировать как покушение на то более тяжкое преступле­ние, которое было задумано виновным и на осуществле­ние которого он направлял свои действия, но которое не было закончено по обстоятельствам, не зависящим от воли субъекта.

В отличие от этого в случае, когда лицо действует с неопределенным умыслом, т. е. не конкретизирует в своем сознании преступного результата, на достижение которого направляет усилия, и соглашается на наступ­ление любого последствия, его действие должно квали­фицироваться в соответствии с фактически наступивши­ми последствиями. Поэтому виновный отвечает за то оконченное преступление, которое им фактически выпол­нено.

Аналогично должен решаться вопрос и при альтер­нативном умысле: ответственность наступает за тот из нескольких преступных результатов, альтернативно пред­виденных и желаемых виновным, который фактически наступил.5

Возможность предварительной преступной деятель­ности ограничена и объективными признаками преступ­ления. Приготовление к преступлению и покушение на него возможны и чаще всего бывают при совершении таких преступлений, когда согласно закону для ответст­венности за оконченное преступление требуется наступ­ление определенного общественно-опасного результата.

При так называемых формальных, или усеченных, составах преступлений, когда наказуемо само общест­венно опасное действие или бездействие вне зависимости от  наступления   последствий, покушение, как  правило,

5 А. А. Пиоятковскин и Н. Д. Дурманов предлагают в этом случае решать вопрос так же, как при определенном умысле (см.: А. А. П и о н т к о в с к и й. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., Госюриздат, 1961, стр. 518; Н. Д. Дурма­нов. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., Госюриздат, 1955, стр. 128).

543

невозможно, поскольку нарушение или невыполнение определенного предписания закона образует оконченное преступление. Например, нападение с целью завладения личным имуществом граждан, соединенное с насилием, опасным для ж^зни и здоровья потерпевшего, или с -уг­розой применения такого насилия, представляет окон­ченный состав разбоя (ст. 146 УК РСФСР). Неоказание лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии, необходимой и явно не терпящей отлагательства помощи также является оконченным преступлением (ст. 127 УК РСФСР). В данных случаях совершение или невыпол­нение определенного действия образует оконченное пре­ступление, а поведение лица до этого является безраз­личным в уголовно-правовом смысле или квалифициру­ется как приготовление к преступлению.

Покушение при формальных преступлениях, совер­шенных путем действия, налицо лишь в некоторых слу­чаях: во-первых, когда объективная сторона этих пре­ступлений является сложной, т. е. состоит из нескольких действий (например, при спекуляции объективная сто­рона включает два действия: скупку и перепродажу товаров или иных предметов. В этих случаях скупку товаров с целью перепродажи следует квалифицировать как покушение на спекуляцию); во-вторых, когда объек­тивная сторона выражается в продолжительном дейст­вии (например, при заведомо ложном доносе посылка по почте в адрес определенного органа власти ложного сообщения, которое было задержано, является покушег нием на совершение этого преступления).

Приготовление к формальным преступлениям, совер­шаемым путем как действия, так и бездействия, воз­можно. Так, например, составление фиктивной справки, с помощью которой субъект рассчитывает уклониться от призыва по мобилизации, образует приготовление к преступлению, ответственность за которое предусмот­рена ч. 1 ст. 81 УК РСФСР. Однако в большинстве случаев приготовление к формальным преступлениям лишено общественной опасности и потому в силу ч. 2 ст. 7 УК РСФСР не является преступным, не влечет уголовной ответственности.

II. Вопрос о видах стадий преступной деятельности не нашел единого решения в советской литературе. Некоторые авторы относят к предварительной преступ­ной деятельности также  и  обнаружение умысла,  рас-

544

сматривая его как начальную стадию умышленного преступления, предшествующую приготовлению. Однако в то же время они считают, что эта стадия развития преступления по советскому уголовному праву не влечет наказания.6 С этим нельзя согласиться. В соответствии с понятием преступления по советскому уголовному пра­ву обнаружение умысла не может быть отнесено к ста­диям преступной деятельности7. Обнаружение умысла—• это выражение вовне любыми способами (устно, пись­менно) намерения совершить преступление: написание письма, сообщение в разговоре и т. п. Эти действия не яв­ляются началом осуществления преступного намерения. В отличие от приготовления обнаружение умысла не создает и отдаленных предпосылок для осуществления преступления, поэтому оно не может рассматриваться как первый этап (стадия) совершения преступления. Нередко обнаружение умысла облегчает раскрытие пре­ступного замысла и пресечение преступления. Обнаруже­ние умысла не направлено на объект посягательства — социалистические общественные отношения, не ставит их в опасность причинения ущерба, следовательно, оно лишено основного признака преступления — обществен­ной опасности. Действительно, одно только заявление лица о намерении заняться спекуляцией не есть еще посягательство на нормальную деятельность торговли. Точно так же не является посягательством на чужую собственность высказанное намерение совершить кражу. Когда обнаружение умысла представляет общественную опасность само по себе, а не в качестве стадии пре­ступной деятельности, оно карается как самостоятельное преступление, например при угрозе, которая является частным случаем обнаружения умысла. УК РСФСР предусматривает ряд случаев установления ответствен­ности за угрозу как за самостоятельное оконченное пре­ступление: ст. 183 — угроза свидетелю, потерпевшему, эксперту (или их близким) с целью принудить их к даче ложных показаний или заключения; ст. 193 — угроза в ■отношении    должностного    лица    или     общественного

6              См.: А. А. Пионтковский. Учение о преступлении по со­

ветскому уголовному  праву,   стр.   485,   502;   Советское   уголовное

право. Общая часть. Учебник. М, Госиздат, 1952, стр. 277.

7              См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по

советскому   уголовному   праву,   стр.   20—25;   Советское   уголовное

право. Часть Общая. М, Госюриздат, 1962, стр. 185.

18    Зак. 1452        545

работника; ст. 207—-угроза убийством, нанесением тяж­ких телесных повреждений или уничтожением имуще­ства; ст. 241 —угроза начальнику.

Во всех этих случаях угроза насилием вне зависимо­сти от ее реализации и наступления вредных последствий направлена против определенных объектов, охраняемых уголовным правом (деятельность органов правосудия, порядок управления, общественная безопасность). Сле­довательно, такие действия представляют общественную опасность, поэтому закон устанавливает за них уголов­ную ответственность как за самостоятельное преступ­ление.

При совершении некоторых преступлений угроза яв­ляется способом действия и входит в объективную сторону этих составов преступлений — при разбое (ст.ст. 91, 146 УК РСФСР), принуждении к даче пока­заний (ст. 179 УК РСФСР), сопротивлении представи­телю власти (ст. 191 УК РСФСР), сопротивлении работ­нику милиции или дружиннику (ч.2 ст. 191 УК РСФСР).

III. Все стадии преступной деятельности тесно свя­заны между собой. Все они выражаются в определенном действии, субъективная сторона которого обязательно характеризуется наличием прямого умысла. Следова­тельно, в основу разграничения стадий преступной дея­тельности должен быть положен характер действий субъекта и наличие или отсутствие общественно опасных последствий.

Разграничение стадий неоконченного преступления — приготовления и покушения — по действующему совет­скому уголовному законодательству не имеет значения для отграничения преступного от непреступного, по­скольку закон (ст. 15 УК РСФСР) устанавливает, что и приготовление, и покушение на преступление влекут наказание по статье Особенной части УК РСФСР, пре­дусматривающей ответственность за данное преступле­ние. Однако это не значит, что разграничение таких ста­дий преступной деятельности не имеет практического значения. Индивидуализация ответственности и наказа­ния по советскому уголовному праву основывается на реальном учете всех конкретных обстоятельств дела, поэтому и вопрос о разграничении стадий преступления, т. е. вопрос о степени подготовленности преступления и осуществления преступного намерения, имеет важное значение для индивидуализации ответственности,

546