§ 5. Обязательственный статут. Принцип автономии воли сторон

1. Под обязательственным статутом в международном частном праве понимается право, подлежащее применению к обязательствен­ным отношениям, возникающим как в силу односторонних сделок, так и в силу заключенных сторонами договоров.

Если стороны выбрали право, подлежащее применению к договору (на основании принципа автономии воли), или же при отсутствии вы­бора сторонами такое право определено судом или иным органом путем использования коллизионных норм, то тем самым установлен «обязательственный статут».

Однако мало установить обязательственный статут, надо опреде­лить сферу его применения. Ранее в России этот вопрос не был оп­ределен законом. В части третьей ГК впервые в нашем законода­тельстве этот пробел восполнен, что в литературе (Г.К. Дмитриева) было оценено как одно из достоинств части третьей. Приведем текст статьи 1215.

«Правом, подлежащим применению к договору в соответствии с правилами статей 1210—1214, 1216 настоящего Кодекса, опреде­ляются, в частности:

1) толкование договора;

2) права и обязанности сторон договора;

3) исполнение договора;

4)  последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения

договора;

5) прекращение договора;

6) последствия недействительности договора».

Из текста ст. 1215 следует сделать следующие выводы.

> 5. Обязательственный статут. Принцип автономии воли сторон

265

Во-первых, приведенный перечень не является исчерпывающим, а примерным, практика показала, что возникают и другие вопросы, ко­торые могут быть решены на основе этого статута.

Во-вторых, сфера действия права, подлежащего применению к договору, установлена применительно к определенным конкретным статьям третьей части ГК, устанавливающим принцип автономии воли статьи (ст. 1210), право, подлежащее применению к договору при отсутствии соглашения сторон о выборе права (ст. 1211), право, подлежащее применению к договору с участием потребителя (ст. 1212), право, подлежащее применению к договору в отношении недвижимого имущества (ст. 1213), право, подлежащее применению к договору о создании юридического лица с иностранным участием (ст. 1214) и к праву, подлежащему применению к уступке требова­ния (ст. 1216).

В-третьих, в сферу действия обязательственного статуса не могут входить вопросы, определяемые по личному закону юридического лица, например, в отношении объема его правоспособности.

2. Каждый договор, заключаемый сторонами, имеет самостоя­тельное юридическое значение. Содержание сделки, определение прав и обязанностей сторон устанавливается по соглашению между сторонами. Однако в любом договоре, и прежде всего во внешне­экономическом, невозможно урегулировать все вопросы, предусмот­реть все ситуации, которые могут возникнуть в будущем в ходе ис­полнения договора. Поэтому нужно знать, какие правовые нормы, содержащиеся в международных конвенциях, внутреннем законода­тельстве, торговые обычаи могут быть применены к конкретному договору сторон.

Законодательство большинства государств позволяет сторонам до­говора самим избрать право, подлежащее применению к их договор­ным обязательствам.

Автономия воли сторон состоит в том, что стороны в договоре могут устанавливать по своему усмотрению не только условия и со­держание договора, но и определять право, которое будет применять­ся к заключенному ими договору. •

Принцип автономии воли сторон получил широкое распростране­ние в международной практике, поскольку ни в одном договоре невоз­можно предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в ходе его исполнения. Именно поэтому стороны должны иметь возмож­ность осуществить выбор права. Однако сама эта возможность должна Допускаться правом соответствующих государств, в которых находят­ся предприятия сторон, или же международным договором соОтветст^ вующих государств, Современная тенденция к признанию действия этого принципа нашла проявление в Римской конвенции о праве, при­менимом к договорным обязательствам, заключенной в 1980 г. страна­ми Европейского Сообщества (Конвенция вступила в силу с 1 апреля

1991 г.).

Согласно Римской конвенции, выбор нрава сторонами должен быть прямо выражен в условиях договора или в обстоятельствах дела или определенно следовать из них. Если стороны не определи­ли в договоре, какое право подлежит применению, то, согласно Кон­венции, допускается возможность учесть молчаливую волю сторон, так называемые конклюдентные действия (возможность применить этот принцип и в границах (пределах) его применения, установле-ных законом).

Принцип автономии воли сторон предусмотрен и в ряде других универсальных и региональных международных соглашений. К ним относятся Гаагская конвенция о праве, применимом к международ­ной купле-продаже товаров, 1955 г., Гаагская конвенция о праве, применимом к агентским соглашениям, 1978 г., Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г., Кодекс Бустаманте 1928 г., Межамериканская кон­венция о нраве, применимом к международным контрактам, 1994 г.

и др.

Этот принцип предусмотрен и в соглашениях, заключенных между странами СНГ: в Минской конвенции 1993 г. (ст. 41), в Кишиневской конвенции 2002 г. (ст. 44), в Киевском соглашении 1992 г. (ст. И), а также в двусторонних соглашениях о правовой помощи.

Применение свободы выбора права самими сторонами предусмот­рено в законодательстве Австрии, ФРГ, Венгрии, Вьетнама, Венесуэ­лы, Польши, Турции, Швейцарии, КНР, Эстонии, а также в законах о международном частном праве Азербайджана и Грузии, в граждан­ских кодексах других стран СНГ.

Таким образом, в законодательстве различных государств автоно­мия воли сторон обычно признается. Однако допустимые пределы автономии воли сторон понимаются в законодательствах государств по-разному. В одних странах она ничем не ограничивается. Это озна­чает, что стороны, заключив сделку, могут подчинить ее любой право­вой системе. В других странах действует принцип локализации дого­вора: стороны могут свободно избрать право, но только такое, какое связано с данной сделкой. Однако в сделках купли-продажи товаров выбор закона самими сторонами встречается не часто. При отсутствии прямо выраженной воли сторон при определении права, подлежащею применению к сделке, у суда или арбитража создаются большие воз­можности свободы усмотрения при толковании предполагаемой воли

§ 5. Обязательственный статут. Принцип автономии воли сторон

267

сторон. Английская судебная практика идет в этих случаях по пути отыскания права, свойственного данному договору, применяя метод покализации договора. Как отмечает английский ученый Дж. Чешир, суд должен избрать закон так, как это сделали бы «справедливые и разумные люди... если бы они подумали об этом при заключении до­говора».

По этому же пути идет и практика США. Согласно правилам Еди­нообразного торгового кодекса США 1990 г., «стороны вправе в случа­ях, когда сделка имеет разумную связь как с данным, так и с другим штатом или государством, согласиться о том, что их права и обязан­ности будут определяться но праву либо данного, либо другого штата или государства. При отсутствии такого соглашения настоящий закон применяется к сделкам, имеющим надлежащую связь с данным шта­том» (ст. 1-105).

Из принципа автономии воли сторон исходит и ст. 27 германского Закона о новом регулировании международного частного права 1986 г.

Общее ограничение свободы выбора права сторонами состоит в том, что при помощи такого выбора нельзя исключить применение императивных норм, подлежащих применению к соответствующим правоотношениям, а также нельзя исключить применение норм права, в большей степени отвечающих интересам потребителя или работни­ка (в трудовом договоре).

По правилам, установленным в законодательстве КНР, стороны сами могут избрать право, подлежащее применению к договору, если закон не устанавливает иного. Если сторонами такой выбор не сделан, применяется право страны, с наиболее тесно связанной с договором (§ 145 Общих положений гражданского права 1986 г., ст. 126 Закона о договорах 1999 г.).

В законодательстве ряда государств в тех случаях, когда воля сто­рон в сделке вообще не была выражена, применяется принцип закона места совершения контракта. Однако в условиях развития современ­ных технических средств связи применение этого принципа вызывает большие затруднения, поскольку в области международной торговли значительная часть сделок заключается путем переписки (по телегра­фу, телетайпу и т.д.), т.е. в форме сделок между «отсутствующими». Местом заключения договора при этом считается тот пункт, где про­изошло последнее действие, необходимое для того, чтобы признать сделку совершенной.

Вопрос о том, где именно произошло такое последнее действие, Решается в различных странах неодинаково. Например, по праву Ве­ликобритании, США, Японии сделка считается совершенной в мо-мент и в месте, откуда отправлен акцепт (теория «почтового ящика»), т.е. согласие на полученную оферту (предложение), а по праву боль­шинства других стран, в том числе и России, сделка считается совер­шенной в момент и в месте получения акцепта оферентом (лицом, сделавшим предложение).

3. Действующее российское законодательство устанавливает применение этого принципа в отношении определения прав и обя­занностей сторон договора (ст. 1210 ГК РФ, ст. 414 КТМ РФ), а также в отношении выбора права, которое будет применяться к брачному договору или соглашению об уплате алиментов (ст. 161

СК РФ).

На основе обобщения практики применения принципа автономии воли МКАС, а также с учетом тенденций развития законодательства в других государствах и международных соглашений в ст. 1210 ГК РФ были сформулированы следующие положения в отношении выбора сторонами договора права, которое подлежит применению к правам и обязанностям сторон.

«1. Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому дого­вору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на дви­жимое имущество без ущерба для нрав третьих лиц.

2.   Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств

дела.

3.  Выбор сторонами подлежащего применению права, сделан­ный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента за­ключения договора.

4.  Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей.

5.  Если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторона­ми права другой страны не может затрагивать действие импера­тивных норм страны, с которой договор реально связан».

На практике возникал вопрос о том, каким образом может быть выражено соглашение сторон о выборе права. В комментариях к этои Статье (М.Г, Розенберг) отмечалось, что способы достижения такого

§ 5. Обязательственный статут. Принцип автономии воли сторон

269

сОглашения могут быть различными. Включение положений о выборе ппава в текст контракта является одним из таких способов, но не единственно возможным. Так, соглашение может считаться дОстигну-тым, если в договоре имеется отсылка к факультативным общим усло­виям сделок соответствующего вида, содержащим положения о при­менимом праве. Ссылки спорящих сторон при рассмотрении дела в суде на нормы одного и того же права в обоснование своих позиций могут также означать наличие между ними соглашения по поводу применимого права.

Воля сторон, направленная на выбор права, может выражаться в конклюдентных действиях. В любом случае эта воля должна быть вы­ражена достаточно определенно. Иначе следует признать соглашение о выборе права не заключенным и сам выбор не состоявшимся. Пос­ледствием этого будет применение коллизионных норм, позволяющих установить применимое право в отсутствие соответствующего воле­изъявления сторон.

Следует обратить внимание и на то, что в России выбор сторонами компетентного органа для рассмотрения спора не означает автомати­чески, что стороны тем самым договорились о применении к их отно­шениям и материального права страны суда. Действие старого колли­зионного принципа «кто выбирает суд, тот выбирает и право» (qui е legit jundice elegitjus) у нас, как в ряде других стран, ограничено.

В п. 4 ст. 1210 предусмотрена возможность выбора права не только для договора в целом, но и для отдельных его статей. В ком­ментариях к этой статье (М.Г. Розенберг) отмечалось, что несмотря на наличие такой возможности, ее практическая реализация не всег­да отвечает интересам самих сторон. Одновременное применение права различных государств к договору таит в себе немалый риск возникновения противоречий в регулировании отношений сторон из-за несовпадения разнонациональных норм права и может привес­ти к полному или частичному непризнанию юридической силы со­глашения о выборе права ввиду наличия неустранимых пороков содержания.

Ситуации, связанные с выбором права, могут быть весьма раз­нообразны. Стороны, например, иногда ссылаются на право сразу Двух государств, как одновременно, так и альтернативно (в зависи­мости от страны, где будет рассматриваться спор) применимое к до­говору; либо подчиняют различные вопросы своих контрактных вза­имоотношений праву разных стран; либо исключают применение права отдельных стран, не указывая на право, подлежащее применению; либо оговаривают применимое право только к части договора,

и т.д.  Наряду со ст. 1210 принцип автономии воли получил свое за­крепление в ряде других статей третьей части ГК путем применения оговорки «при отсутствии соглашения сторон о надлежащем при­менении нрава» (например, в п. 1 ст. 1211 в п. 2 ст. 1212, п. 1 ст. 1213). Следует также отметить, что в международной практике усилилась тенденция выбора сторонами на основе применения принципа автономии воли не какой-то конкретной правовой систе­мы (норм национального права, которые часто не учитывают специ­фику международных торговых сделок), а отсылки к «общеприня­тым принципам и нормам права», либо «к праву международной торговли». Довольно часто на практике используется и отсылка к так называемому lex mercaloria. Этим термином в современных ус­ловиях, как отмечалось в литературе, обозначается концепция, отра­жающая тенденцию к формированию автономной системы правовых норм, содержащей нормы, предусмотренные в международных кон­венциях, торговые обычаи, широко признанные правовые принци­пы, предназначенные регулировать международный торговый обо­рот (см. гл. 3).

В практике МКАС возник ряд вопросов, касающихся понимания условий контракта о праве, подлежащем применению. Как отмечалось в литературе (М.Г. Розенберг), в контракты, заключающиеся россий­скими организациями, нередко включается условие о том, что права и обязанности сторон определяются не правом данного государства, а его законодательством. Если применяется российское право, то со­ставной частью российского права являются также международные договоры, в которых Россия участвует, в том числе Венская конвен­ция ООН о договорах международной купли-продажи товаров. Если же исходить из того, что стороны договорились о применении законо­дательства России, можно прийти к выводу о том, что стороны созна­тельно исключили применение к своему договору, в частности, Вен­ской конвенции ООН 1980 г., поскольку статья 6 Конвенции преду­сматривает возможность исключения применения Конвенции к конкретному договору.