3. Центральная часть

Часть договора, следующая непосредственно за преамбулой и содержащая конкретные нормы, может быть названа центральной. В литературе и практике ее именуют по-разному. В римском праве эта часть договора называлась dispositio (постановление)*(1743), т.е. постановляющая часть. В большинстве случаев эту часть именуют основной, материальной, тем самым как бы принижая значение преамбулы.

Положения преамбулы и центральной части должны составлять единое целое. Центральная часть призвана содействовать достижению установленных преамбулой целей в соответствии с зафиксированными в ней принципами. Положения центральной части называют по-разному. В практике нашего государства с самого начала в большинстве случаев использовался термин "постановление"*(1744). Думается, что использование этого термина обоснованно.

Содержание центральной части в зависимости от его объема, характера и усмотрения сторон делится на части, главы, статьи, пункты, абзацы. Все эти деления имеют значение при выявлении смысла договора и его отдельных постановлений. Части и главы, а порой и отдельные статьи имеют свои особые заглавия, титулы, имеющие значение для выяснения содержания соответствующих положений.

Встречается мнение, согласно которому упомянутые заглавия не имеют юридического значения*(1745). Едва ли этот взгляд можно признать достаточно обоснованным. Существует презумпция, согласно которой ничто в договоре не может рассматриваться как не имеющее значения, пока иное не будет доказано. Едва ли можно отрицать значение заглавий статей для их толкования. Думается, что заглавия статей могут быть лишены юридического значения лишь в том случае, если это специально оговорено в тексте. Например, в Соглашении о Международной организации спутниковой связи говорится: "Соглашение" означает настоящее Соглашение, включая его Приложения, но исключая все названия статей...." При этом названия статей помещены в скобки*(1746).

В целом можно констатировать тенденцию к увеличению объема договоров, что объясняется развитием и усложнением международных отношений и соответственно ростом потребности в их регулировании. Кроме того, реальное содержание договора в немалой мере определяется соотношением сил участников. Поэтому более слабые партнеры склонны добиваться детальных постановлений с тем, чтобы по возможности ограничить усмотрение более сильных партнеров.

Основным принципом как всего договора, так и его центральной части является принцип целостности. Поскольку все постановления взаимосвязаны, постольку каждое из них должно пониматься и осуществляться в свете других. Недопустимо настаивать на выполнении одних постановлений и игнорировать другие.

Значение принципа целостности текста подчеркивается как в теории, так и в практике. Его выделяли такие родоначальники доктрины международного права, как Гроций, Вольф и Ваттель. На него издавна ссылаются как в дипломатической практике, так и в решениях международных судов*(1747).

Вместе с тем следует заметить, что нередко в договоры включаются фиктивные постановления, которые преследуют цель скрыть подлинное содержание договора, приукрасить его. С самого начала они не предназначаются для осуществления.

Для эффективности договора имеет значение и система постановлений. Чем более четкой она является, тем легче понимание и реализация договора. Постановления группируются по видам регулируемых отношений, а затем объединяются в тексте по степени важности. На первое место ставятся наиболее общие нормы, а за ними - все более конкретные постановления. Бывают статьи, содержащие основную норму, дающую принципиальную установку, которой следует придерживаться при толковании и осуществлении всех иных постановлений. Такая норма обладает приматом. Содержащая ее статья обычно возглавляет центральную часть, и потому ее нередко именуют головной.

Примером такой статьи может служить ст. 1 Дунайской конвенции 1948 г., содержащая принцип свободы торгового судоходства. При подготовке проекта Конвенции представитель СССР говорил, что эта "статья - головная, руководящая, определяющая и дающая тон всей будущей Конвенции". Все остальные части Конвенции "не могут не воспроизводить основные идеи и принципы, выраженные в основной статье"*(1748).

Расположение статей в тексте, предоставляемое им место имеют существенное практическое значение и нередко служат предметом острых дискуссий на дипломатических конференциях. На Международной конференции ООН по торговле и развитию 1964 г. остро встал вопрос о месте, которое должны занять в заключительном акте общие принципы. В проекте принципы располагались сразу же после преамбулы, что соответствовало их значению. Западные страны предложили перенести принципы в конец документа. В результате острой дискуссии это предложение было снято.

В группах взаимосвязанных постановлений зачастую также имеются постановления основные и дополнительные. Первые устанавливают основное, общее правило, вторые - его конкретизируют, уточняют, устанавливают исключения. При этом специальные постановления обладают приоритетом применения в отношении общей нормы, когда речь идет о случае, который ими предусмотрен, - общеправовой принцип специального закона (lex specialis).

Все понятия и слова должны употребляться в общепринятом значении. Специальные термины применяются в том смысле, какой они имеют в соответствующей области специальных знаний.

Особой разновидностью постановлений являются отсылочные постановления. Их содержание определяется путем ссылки или отсылки к общепризнанным нормам международного права или международным договорам. В политических договорах чаще всего ссылаются на общепризнанные принципы и нормы международного права и на Устав ООН. Как мы видели, такие ссылки содержатся в преамбуле, но могут иметь место и в статьях центральной части. Если ссылки в преамбуле имеют самое общее значение, то ссылки в статьях могут обязывать к конкретному применению соответствующих норм.

Чаще всего отсылочные постановления используются в соглашениях по специальным вопросам. Регулируемые этими соглашениями отношения нуждаются в детальном и унифицированном регулировании. Отсылочные нормы позволяют избежать изложения многочисленных технических правил путем отсылки к широким международным конвенциям по соответствующим вопросам. Отсылочные постановления способны обеспечить динамизм содержания договора, поскольку изменение в конвенции, на которую указывает отсылка, автоматически меняет содержание постановления.

Таким образом, действие отсылочного постановления состоит в том, что нормы договора или обычая, на которые имеется ссылка, определяют содержание соответствующего постановления, правда, если при этом не нарушаются другие постановления договора. Этот момент зачастую подчеркивается в самом договоре с помощью специальной оговорки.

К отсылочным постановлениям близки постановления восполняющие. Они предусматривают, что во всем остальном, что не предусмотрено настоящим договором, отношения будут регулироваться определенной конвенцией в той мере, в какой она не противоречит постановлениям данного договора.

Формулирование постановлений договора - дело большой сложности. Это наука и большое искусство. О сложности задачи свидетельствует тот факт, что, пожалуй, большинство действующих договоров, включая многосторонние, сформулированы не лучшим образом. Эта проблема приобретает дополнительное значение в связи с тем, что постановления договоров все чаще применяются национальными судами.

Специально изучавший эту проблему британский профессор Ф. Манн на конкретных примерах показал, что постановления многосторонних конвенций, особенно по специальным вопросам, столь плохо сформулированы, что об их содержании порой приходится догадываться. По мнению Ф. Манна, это типичный недостаток так называемого международного законодательства, польза и привлекательность которого вызывают серьезные сомнения*(1749).

Думается, что столь суровая оценка качества "международного законодательства" объясняется, пожалуй, тем, что автор подошел к проблеме с позиций национальных судей, умение которых работать с международно-правовыми актами оставляет желать лучшего. Тем не менее истина в этой оценке имеется.

Для разработки договоров необходимы широкие знания в различных областях, особенно когда речь идет о специальных вопросах. Главная роль принадлежит юристам, которые призваны воплотить позиции специалистов в четкую правовую форму. Вместе с тем чисто юридические соображения, интересы юридической чистоты текста не должны игнорировать реальные интересы сторон.

Значение этого момента не раз подчеркивалось теми, кто связан с разработкой текстов договоров. В подтверждение приведем мнение заместителя руководителя отдела ООН по космическому праву Н. Ясентальяны, обладающего большим опытом в разработке многосторонних договоров: "Важно стремиться к юридической чистоте, однако правовой перфекционизм, игнорирующий политическую реальность, приведет к выработке великолепных текстов, которые никогда не вступят в силу. Вместо этого необходимо искать должный баланс между политическими требованиями и потребностью в точных юридических формулировках"*(1750).

Важный фактор эффективности договора - конкретность и четкость постановлений. Однако конкретность не означает узости. Нельзя ставить перед собой задачу создания договора, предусматривающего все возможные конкретные варианты. Такой договор был бы чрезвычайно громоздким и сложным и вместе с тем не охватил бы все богатство жизненных случаев. Поэтому нельзя забывать о необходимости соответствующих общих норм, направляющих действие конкретных. Необходимо оптимальное сочетание тех и других.

Приходится учитывать неизбежные изменения в регулируемых отношениях и формулировать постановления таким образом, чтобы они могли осуществлять свою функцию в меняющихся условиях. Значение постановлений определяется не их абстрактным содержанием, а тем, насколько тесно они связаны с жизнью, их способностью воздействовать на меняющиеся отношения в соответствии с духом и буквой, зафиксированными в постановлениях договора.

Представляет в этом плане интерес решение Международного Суда 1997 г. по спору между Венгрией и Словакией. Суд счел, что коль скоро договорное постановление порождает длящееся обязательство, то такое обязательство неизбежно будет развивающимся. По мнению Суда, "именно цель Договора и намерения заключающих его сторон должны превалировать над его буквальным применением. Принцип добросовестности обязывает стороны применять его целесообразно и таким образом, чтобы могла быть достигнута его цель"*(1751).

Интересы эффективности договора в принципе диктуют необходимость формулирования постановлений таким образом, чтобы из них вытекали четкие права и обязанности, а не только призывы. Вместе с тем если невозможно достижение согласия по конкретным постановлениям, то свою роль способны играть и постановления общего характера.

На пути достижения четкости договорного текста лежит немало препятствий, и не только чисто юридических. К ним относятся различия в политике сторон, особенно когда речь идет о многосторонних договорах; сложность подлежащих урегулированию проблем.

4. Заключительная часть

В заключительной части договора содержатся положения, которые в основном носят процессуальный характер. Они определяют порядок вступления договора в силу и его принятия сторонами. Устанавливаются срок действия договора и основания его прекращения. Важность этих вопросов определяет значение заключительной части, и чем более осложненными являются отношения сторон, тем выше роль заключительных положений. Этот момент отмечается юридическими советниками ведомств иностранных дел. Р. Бильдер из госдепартамента США констатировал: "Заключительные постановления" зачастую ставят не только сложные и интересные юридические вопросы правовой политики, но также и политические вопросы огромного значения, особенно в условиях холодной войны"*(1752).

Рассматриваемую часть именуют по-разному: протокольные постановления, финал. Но наиболее распространенными терминами являются "заключительная часть", "заключительные постановления".

В наше время обнаруживается тенденция к расширению объема постановлений, относящихся к порядку действия договора. В первую очередь это относится к широким многосторонним договорам, в которых рассматриваются особенно сложные вопросы. В результате их заключительная часть представляет бесчисленное множество вариантов. Так, лишь по вопросу о значении подписания можно насчитать свыше десяти вариантов. Естественно, подобное положение порождает определенные сложности. Особенно убедительно это проявляется при сравнении соответствующих постановлений в договорах, принятых в рамках одной и той же международной организации.

Лишь одна организация - Международная организация труда - с самого начала установила стандартные заключительные постановления для разрабатываемых в ее рамках конвенций. Успешному решению проблемы содействовало относительное однообразие конвенций МОТ и метода их подготовки.

Более сложной эта проблема оказалась для такой многоплановой организации, как ООН. В первые же годы деятельности Организации разнобой в этой области достиг таких масштабов, что уже 4-я сессия Генеральной Ассамблеи (Шестой комитет) обратила на него внимание. В результате Секретариат подготовил в 1951 г. "Сборник заключительных постановлений"*(1753). В дальнейшем он не раз дополнялся.

Подчеркивая необходимость определенного единообразия заключительных постановлений, нельзя вместе с тем впадать в другую крайность, устанавливая неоправданно жесткую стандартизацию. Слишком различны интересы государств, специфика регулируемых отношений и методы их регулирования. Заключительная часть связана с содержанием и характером договора и определяется ими. Особенности договора, естественно, порождают различия в заключительных постановлениях.

Типичными для заключительной части являются следующие вопросы: процедура принятия сторонами договора (подписание, ратификация, принятие, присоединение); вступление в силу; круг государств, которые могут стать участниками; срок действия; пролонгация; прекращение действия; оговорки; толкование; разрешение споров; пересмотр; депозитарий; обмен ратификационными грамотами или сдача их на хранение; регистрация; аутентичность текстов; статус приложений.

Заключительная часть завершается заверяющей формулой (corroboratio), которая устанавливает согласие уполномоченных и способ удостоверения этого согласия. Полная формула имеет обычно следующий вид: "В удостоверение чего уполномоченные подписали настоящий Договор и приложили к нему свои печати". К этой формуле относятся также указание даты и места подписания, подписи и печати. Дату подписания, как и все иные содержащиеся в договоре даты, принято указывать по существующему у обеих сторон летоисчислению. Многосторонние конвенции датируются днем принятия их международной конференцией или организацией, нередко днем открытия их для подписания.

Заключительные постановления редко отсутствуют в договоре. Это бывает лишь в соглашениях путем обмена нотами, но и в этих случаях ноты содержат те или иные заключительные постановления, например о сроке действия. Необходимым элементом для договоров, включая обмен нотами, являются подписи. Единственной формой письменного соглашения без подписей является обмен меморандумами, памятными записками, вербальными нотами. Такие соглашения редки.

Печати не являются необходимыми. Их отсутствие не влияет на обязательную силу договора даже в том случае, если они предусмотрены в заключительном постановлении. Это положение было подтверждено Комиссией международного права уже в самом начале работы по кодификации права международных договоров*(1754). Подписи считаются достаточными.

Таким образом, несмотря на все значение заключительных постановлений, их полное или частичное отсутствие не влияет на юридическую силу договора. Правда, их отсутствие или неполнота способны в дальнейшем породить немалые трудности, связанные с действием договора. Поэтому наличие четких заключительных постановлений нельзя не признать желательным.

5. Приложения

Развитие международных отношений ведет к их расширению и интенсификации. Это порождает потребность во все более четком и своевременном регулировании. Одним из средств решения проблемы служат приложения. Этим объясняется рост числа и объема различного рода приложений к международным договорам.

В договор включаются основные положения, а дополнительные, конкретизирующие, детальные постановления включаются в приложения. Это дает возможность не обременять основной текст деталями. В результате облегчается понимание основного содержания договора.

Бывают и другие причины. Иногда приложения используются для сокрытия реального содержания договора. Основной текст наполняется широковещательными общими положениями. Реальное содержание вкладывается в них с помощью конкретных постановлений, содержащихся в приложениях. Главное содержание переносится из основного текста в приложения.

Известны случаи, правда, весьма редкие, когда договор содержит в основном протокольные постановления, а основное содержание излагается в приложении, например Международная конвенция по поиску и спасению на море 1979 г.

В большинстве случаев приложения обладают обязательной силой договора. Но решается этот вопрос не автоматически, а в силу ясно выраженного намерения сторон. В приложении или основном тексте указывается, что приложение составляет неотъемлемую часть договора, что содержащиеся в приложении постановления имеют силу самого договора. В Договоре по открытому небу 1992 г. говорится: "Каждое из Приложений и связанные с ними Добавления являются неотъемлемой частью настоящего Договора". Без такого рода постановлений приложения не могут обладать юридической силой.

Эти положения не раз подтверждались в практике нашего государства. В ноте НКИД РСФСР посланнику Финляндии в РСФСР от 4 июля 1923 г. указывалось: "Российское Правительство должно напомнить, что выражение "приложенные к договору" имеет совершенно определенный формальный и юридический смысл и что нет и не может быть документов, приложенных к договору, если об этом не упоминается в самом тексте этого акта. Практика международных договорных отношений не знает ни одного исключения из этого незыблемого правила"*(1755).

Практика свидетельствует, что положение о том, что приложение является частью договора, может содержаться не в основном тексте, а в приложении. А.Н. Талалаев обоснованно отмечал: "....Приложение составляет часть международного договора только в том случае, если об этом прямо указывается в договоре или в приложении"*(1756).

Существуют различные мнения относительно того, какой характер должны носить постановления договора о приложениях. Согласно одному из них приложения имеют силу лишь в том случае, если договор содержит прямое указание на это. Такое мнение было изложено, например, в Дипломатическом словаре 1950 г.*(1757) Согласно другому мнению, достаточно простой ссылки на приложение в тексте договора.

Дипломатическая практика придерживается следующих правил. Если приложение, рассматриваемое как часть договора, содержит существенные постановления, то в текст самого договора включается примерно следующая формулировка: "Приложение составляет неотъемлемую часть настоящего Договора". Такого рода приложения обычно подписываются. Если договор содержит постановление о ратификации приложения, то это равносильно признанию его полноправной частью договора.

Когда приложениями являются географические карты, схемы, образцы документов, то договор содержит лишь ссылку на прилагаемые документы. Этого достаточно, чтобы такие приложения считались частью договора. Обычно они не подписываются.

При рассмотрении дела "Амбатиелос" Международный Суд определил, что если принятое при подписании договора заявление не упоминается в его тексте, но указывается в актах о ратификации, то это свидетельствует о намерении сторон считать его частью договора. По мнению Суда, совместное заявление, учитывая его содержание и обстоятельства заключения, носит характер интерпретационного положения, "и в этом качестве его следует рассматривать как составную часть Договора, даже если это прямо не оговорено"*(1758).

Даже в случае признания приложения частью договора было бы неправильно полностью игнорировать некоторые различия. В основном тексте излагаются наиболее важные и общие постановления, а в приложениях - дополняющие, разъясняющие, конкретизирующие. В случае расхождения преимущественную силу имеют постановления договора. Как известно, даже в основном тексте частные постановления не должны противоречить более важным общим постановлениям. Иное положение должно быть специально оговорено как исключение (lex specialis).

Следует также учитывать различный политический авторитет постановлений договора и приложений. Нередко приходится встречаться с разногласиями государств относительно помещения того или иного постановления в договор или приложение. С этим явлением советская дипломатия столкнулась в первый же период своей деятельности. При подготовке политического договора с Польшей в 1927 г. та настаивала, чтобы ссылка на Лигу Наций содержалась в самом договоре. Для СССР, не признававшего Лигу, это было неприемлемо. В качестве компромисса он предложил, чтобы соответствующее положение было включено в протокол, приложенный к договору*(1759).

По тому, где содержится то или иное постановление, можно судить о значении, придаваемом ему участниками. Разумеется, при этом нельзя забывать и упоминавшуюся практику, когда важнейшие положения договора скрывают от общественности в приложениях.

Виды приложений многообразны: дополнительное соглашение, протокол, протокол подписания, дополнительные статьи, обмен нотами, географические карты, описание границ, схемы, определения, списки, образцы личных удостоверений должностных лиц и др. Приложениями могут быть и неправовые акты, декларации, заявления, которые имеют определенное значение при толковании договора*(1760). Известны и иного рода случаи, когда международное соглашение выступает в качестве приложения к совместному коммюнике, например Советско-английское коммюнике от 3 марта 1959 г. и приложение к нему - Соглашение об обмене в области культуры.

В некоторых случаях в договор включается целый комплекс отдельных соглашений. Их едва ли можно назвать приложениями. Они образуют единое целое с договором. Договор об обычных вооруженных силах в Европе 1990 г. содержит постановление: "Настоящий Договор включает Протокол о существующих типах обычных вооружений и техники, ниже именуемый протоколом о существующих типах, с приложением к нему..." Далее перечисляется целый ряд других относящихся к договору протоколов. А в заключении говорится: "Каждый из этих документов является неотъемлемой частью настоящего Договора" (п. 3 ст. 1). Так целый цикл самостоятельно оформленных договорных актов, включая приложения к ним, объединяется в единый комплекс.

Следует особо отметить значение такого приложения, как географическая карта, определяющая линию прохождения границы между договаривающимися сторонами. Связанные с этим вопросы не раз возникали в международной практике. В решении по делу о споре относительно границы между Буркина-Фасо и Республикой Мали 1986 г. Международный Суд определил, что карта может обрести юридическую силу лишь в случае соответствующего волеизъявления заинтересованных государств. "Это имеет место, например, когда карты приложены к официальному тексту, составной частью которого они являются"*(1761). Это положение было подтверждено Судом и в решении 1999 г. по делу об острове Касикили/Седуду.

В случае расхождения между постановлениями договора о линии прохождения границы и прилагаемой к нему картой преимущественной силой обладают постановления договора. Это положение специально оговаривалось в договорной практике Советского государства. Например, Мирный договор между Россией и Польшей 1920 г. содержал примечание 3: "Описанная в сей статье граница нанесена красной линией на приложенной при сем карте. В случае несоответствия между картой и текстом решающее значение имеет текст"*(1762). Аналогичное положение содержало и Соглашение с Финляндией о мероприятиях, обеспечивающих неприкосновенность границы, 1922 г.

Замечу, что вопрос о юридическом значении приложенной к договору карты нередко весьма остро стоял в ходе дипломатических переговоров. В связи с вооруженным инцидентом на границе с Манчжоу-Го в 1938 г. японская сторона оспаривала юридическое значение карты, приложенной к Хунчунскому соглашению. Советская сторона доказывала решающее значение карты для определения линии прохождения границы*(1763).

Географическая карта может быть приложением к договору в качестве акта его последующего толкования. В таком случае она обладает преимущественной силой. При рассмотрении спора между Индией и Пакистаном о храме Преах Вихеар Международный Суд относительно принятой сторонами в 1908 г. карты в качестве приложения к договору 1904 г. пришел к следующему выводу: "....Стороны в то время приняли толкование договорного урегулирования, которое определило линию на карте; в той мере, в какой она может отклоняться от линии водораздела, она преобладает над соответствующими положениями договора"*(1764).

Приложения могут относиться как к договору в целом, так и к его отдельным статьям. Действие приложений обычно регулируется заключительными постановлениями договора и следует его судьбе. Нередко, однако, приложения имеют собственные заключительные постановления, обычно ограниченные, например, о необходимости их подписания и ратификации. Как правило, они не расходятся с соответствующими постановлениями договора.

Подписание приложения не является обязательным, если оно не предусмотрено. Тем не менее наличие подписей следует признать желательным. Необязательно, чтобы это были подписи тех же лиц, которые подписали сам договор. Подписи на приложениях не принято удостоверять печатями.

***

Анализ вопросов, связанных с формой международных договоров, показывает, насколько непростыми они являются. Они имеют серьезное как политическое, так и юридическое значение. Растут требования, предъявляемые к форме договоров. Чем более сложная система отношений является объектом регулирования, тем выше требования не только к содержанию, но и к форме нормативных актов. Международные отношения в этом смысле не имеют себе равных. Следует также учитывать, что международные договоры нацелены на решение все более сложных и ответственных задач.

В результате разработка договорного текста становится все более сложным и наукоемким процессом, требующим обширных знаний и высокого профессионализма. Тем, кто занят в этом процессе, необходимо учитывать многие факторы и особенно тенденции развития международной жизни, а также соответствующие изменения в международно-правовом регулировании.

В наше время каждый международный договор действует во взаимосвязи с другими договорами и обычными нормами международного права. Значительное внимание приходится уделять обеспечению соответствия постановлений договора, включая терминологию, актам и нормам, с которыми он взаимодействует.

Несмотря на все изменения, многие основные правила, касающиеся формы договора, сохраняют свое значение. Это относится, в частности, к требованию того, чтобы постановления договора формулировались как можно более четко, точно определяя права и обязанности сторон.

Вместе с тем в определенных условиях и это правило оказывается относительным. Анализ современной договорной практики показывает, что в определенных случаях, когда число потенциальных участников велико, а их интересы существенно расходятся, достижение четких соглашений оказывается невозможным. В таких случаях используются самые общие договорные постановления. Они возлагают на государства минимальные обязательства, определяя в основном лишь общие цели.

Эластичные формулировки общего характера позволяют сделать первые шаги в направлении сближения серьезно расходящихся позиций, создают условия для регулярного обсуждения соответствующих вопросов и тем самым - для утверждения общих подходов, формирования общих взглядов. Вовлечение в процесс обсуждения и координации своей деятельности создает государствам условия для конкретизации общих постановлений. В результате постепенно формируется соответствующий правовой режим в определенной области. Иными словами, указанные постановления общего характера рассчитаны на перспективу.

Довольно часто договоры разрабатываются на основе неправовых актов, актов "мягкого права", которые подготавливают почву для четких международно-правовых обязательств. Как известно, Стокгольмская декларация и Всемирная хартия природы сыграли роль катализаторов в процессе создания целого ряда международных договоров в области защиты окружающей среды.

Природоохранное право, решающее задачи исключительной сложности и большого значения, пожалуй, наиболее показательно в обсуждаемом плане. Вместе с тем и оно показывает, что нельзя во всех случаях придерживаться одного подхода. Анализ реализации заключенных в данной области договоров свидетельствует, что ряд договоров с "мягкими" постановлениями оказались менее результативными, чем "твердые" договоры. Иначе говоря, все зависит от конкретных условий.

Международные договоры в наше время стали важным инструментом совершенствования внутреннего права государств и его интернационализации. Это обстоятельство предъявляет дополнительные требования к разработчикам договорных текстов. Договорные постановления должны формулироваться таким образом, чтобы при их имплементации в разные правовые системы возникало как можно меньше неясностей.