Глава 4. Способы толкования

Способ толкования - это комплекс родственных приемов, применение которых дает возможность получить специальную информацию о содержании нормы права. Характер приемов определяет свойства получаемой информации.

В литературе и на практике используются различные термины для обозначения одного и того же понятия, относящегося к толкованию: метод, способ, прием толкования. Объясняется это не только недостаточной теоретической разработкой проблем толкования, но и тем, что в различных языках значение этих терминов неодинаково. Представляется целесообразным, во всяком случае в русском языке, использовать термин "способ". Он не так широк, как "метод", который означает некий принципиальный, общий подход к проблеме. Он не так узок, как "прием", представляющий собой конкретное действие, направленное на исследование предмета.

В литературе и практике нет единства мнений относительно существующих способов толкования. Представляется, однако, что расхождения касаются в основном терминологии, а не существа. В одном из решений Трибунала для бывшей Югославии указываются следующие способы толкования: буквальный или словесный, телеологический, логический, систематический*(1818). В этом перечне отсутствуют такие признанные способы, как исторический и политический, а также толкование по аналогии. Объяснение видится в том, что Трибунал является уголовным судом и для него эти способы не имеют существенного значения. Остановимся на признанных способах толкования и начнем со специфически юридического способа толкования.

Специально-юридическое толкование - выяснение юридических характеристик международно-правовой нормы. Речь идет об определении таких моментов, как: находится ли норма в действии, является ли она правомерной, круг субъектов, на которых распространяется ее действие, и др. В силу самого характера формирования норм международного права специально-юридическое толкование имеет первостепенное значение и отличается сложностью по сравнению с аналогичным толкованием во внутреннем праве.

Нормы международного права в высокой степени индивидуализированы, они призваны максимально учитывать специфику конкретных субъектов, отношений и ситуаций. Даже тогда, когда речь идет об универсальных договорах, то в большинстве случаев они охватывают лишь часть государств, а отношения с другими регулируются соответствующими обычными нормами. Поэтому при толковании важное значение имеет определение взаимодействия договорных и обычных норм. Государства делают оговорки к многосторонним договорам, что также ведет к особенностям в их правах и обязанностях по договору.

Специально-юридическое толкование заключается также в анализе юридических понятий, категорий, конструкций на основе специальных правовых знаний. Этот аспект имеет особое значение в тех случаях, когда речь идет о государствах с различными правовыми системами. Следует учитывать, что значение одних и тех же юридических терминов во многих случаях не совпадает. А некоторые термины и понятия, существующие в праве одних государств, отсутствуют в праве других.

Трудно найти адекватный перевод термину, который обозначает чрезвычайно сложное понятие. Вот как определяется liability в классическом юридическом словаре Г. Блэка: "Слово является широким правовым термином, всеохватывающего значения, включая почти все виды риска или ответственности..."*(1819). Британский профессор У. Батлер в своем Русско-английском юридическом словаре (М., 1995. С. 166) использует как равнозначный русскому термину "ответственность" только responsibility. Переводить liability он не рискнул.

Специально-юридическое толкование исходит из того, что согласованные воли сторон зафиксированы в норме не просто в словесном выражении, но в специальных юридических терминах, категориях, конструкциях, понятиях, т.е. облечены в правовую форму. Нередко при этом юридическое значение термина не совпадает с бытовым, обычным. Это обстоятельство следует учитывать при толковании правила о том, что договор должен толковаться "в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора". Имеется в виду обычное для юриспруденции значение.

Специально-юридическое толкование предполагает уяснение специально-правовых терминов, используемых в формулировке нормы, исследование ее юридической структуры, расшифровку юридических фикций, определение типа нормы и ее отраслевой принадлежности. Таким образом, специально-юридическое толкование предполагает, что оно производится на базе всего арсенала правовых знаний.

Специально-юридическое толкование может касаться и внутреннего права государств. Как известно, Венские конвенции установили, что государство не вправе ссылаться на то, что его согласие на обязательность договора было выражено в нарушение внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия. Исключение составляет случай, когда нарушение было явным и касалось нормы внутреннего права особо важного значения (ст. 46). В результате с помощью толкования конституционного права необходимо выяснить, какие же нормы относятся к категории норм особо важного значения.

В этой связи следует отметить, что в целом возможности оспаривания действительности договора ссылками на внутреннее право предельно ограничены.

Сказанное подтверждается и практикой Международного Суда ООН. В деле о морском разграничении и территориальных вопросах между Катаром и Бахрейном (1994 г.) последний ссылался на то, что рассматриваемый протокол не является международным договором, представляет лишь запись переговоров. Его представитель утверждал, что согласно Конституции Бахрейна "договоры, касающиеся территории государства, могут обрести силу лишь после их позитивного утверждения законом". Суд решил, что у него нет необходимости выяснять намерения министров, подписавших протокол. "Два министра подписали текст, зафиксировавший обязательства, принятые правительствами, некоторые из которых подлежали немедленному применению. Подписав такой текст, министр иностранных дел Бахрейна не может в дальнейшем говорить, что он был намерен подписать лишь "заявление, фиксирующее политическое соглашение", а не международный договор"*(1820).

Грамматическое толкование представляет собой уяснение смысла нормы путем анализа слов, терминов, а также ее текста с точки зрения этимологии, лексики, синтаксиса и даже стилистики языка. В связи с этим едва ли есть основания выделять в особый способ буквальное или словесное толкование.

Поскольку международные нормы, будь то обычные или договорные, в своем большинстве так или иначе облекаются в словесную форму, то первое, чему они подвергаются, является грамматический анализ. Он начинается с выяснения смысла использованных слов и терминов. Последним придается общеупотребительный смысл. При этом следует учитывать, что с течением времени семантика слов может меняться. Словам и терминам должен придаваться смысл, который в него вкладывали субъекты при создании нормы.

Только в том случае, если субъекты по обоюдному согласию придадут тому или иному термину отличное от общеупотребительного значение, это значение принимается во внимание. Исключение составляют специальные термины (технические, научные, из области искусства). Им нельзя придавать смысл иной, чем это принято в соответствующей области.

Следующий этап грамматического толкования - выяснение смысла предложений в целом. На этом этапе выясняются грамматические связи между членами предложения, определяются его грамматическая и смысловая структура. При грамматическом толковании особое значение имеют союзы, знаки препинания и согласованность членов предложения. При этом нельзя забывать, что качество правовых актов, как правило, далеко от идеала и потому следование лишь букве способно вести к абсурду. Поэтому двусмысленные выражения должны толковаться так, чтобы избежать неудобства и нелепости (interpretatio talis in ambiguis semper fienda est ut evitetur inconviniens et absurdum).

Заслуживают внимания и некоторые другие максимы. В неясных случаях мы следуем толкованию, которое наименее неясно (semper in obscuris quod minimum est sequitur). В сомнительных случаях предпочтительнее широкое толкование (in dubiis benignoria praeferenda sunt). Приводя латинские максимы, нельзя не отметить, что в оригинале они звучат лучше, чем в переводе.

Логическое толкование - подвергает текст нормы анализу, основанному на законах и правилах логики. Предметом анализа являются не слова, а понятия, обозначаемые словами, и их соотношение. Разумеется, законы логики используются при любом толковании, но при логическом толковании они выдвигаются на первый план. В этой связи заметим, что сказанное в большей или меньшей мере относится ко всем способам толкования.

Особенно продуктивен логический способ в тех случаях, когда норму можно толковать в нескольких смыслах. Путем логического анализа можно доказать логическую несостоятельность неверного толкования и выделить правильный вариант.

Историческое толкование - анализ содержания нормы в свете исторических условий ее создания. Эти условия неизбежно накладывают отпечаток на воле субъектов и воплощающих ее нормах. В результате их анализ помогает установить подлинные цели, смысл и содержание норм.

Историческое толкование используется в международной судебной практике. В решении Международного Суда по делу об арбитраже (1991 г.) говорится: "Для того чтобы установить значение указанной аргументации, полезно обратиться к обстоятельствам, при которых было подготовлено арбитражное соглашение"*(1821). Из этого видно, что обращение к обстоятельствам заключения соглашения используется как дополнительное средство толкования в целях подтверждения определенной аргументации.

При историческом толковании используются такие дополнительные средства, как подготовительные материалы и обстоятельства заключения договора (ст. 32 Венских конвенций о праве международных договоров). К подготовительным материалам относятся дипломатическая переписка государств, документы переговоров и конференций, проекты договора и т.п. Эти документы могут оказать существенную помощь при выяснении смысла норм.

Следует вместе с тем напомнить, что дополнительные средства не могут использоваться для изменения текста норм. Субъекты пришли к соглашению относительно данного конкретного текста, а не какого-либо предыдущего варианта. Присоединяющимся к договору государствам неизвестны подготовительные материалы, и потому они не могут иметь для них юридического значения. Отмечаемый подход обоснован и с точки зрения государственного права. Парламент одобряет определенный текст. Подготовительные материалы остаются вне поля его зрения.

Обычно историческое толкование связывают только с прошлым. Между тем толкование не может не учитывать исторических условий и в момент осуществления нормы, а желательно - и тенденций их развития. Значение исторических параметров толкования издавна сознается юристами: наилучшее толкование проистекает из того, что предшествует, и из того, что следует (ex antecedentibus et consequentibus fit optima interpretatio). Толкование с учетом существующих исторических условий смыкается с политическим толкованием.

Политическое толкование - выяснение содержания нормы с учетом политических условий, существующих во время ее осуществления, а также политики участников. Значение этого способа едва ли стоит подчеркивать. Без учета политических условий невозможно обеспечить правильное применение нормы. Не только нормы, но и их толкование является инструментом политики. Оно активно используется государствами в своих политических интересах.

В решении Международного Суда по делу "Никарагуа против Гондураса" говорится: "...Суд отдает себе отчет в том, что политические аспекты могут присутствовать в любом представленном ему споре"*(1822). Чем больше политических моментов в договоре, тем важнее для него политическое толкование. К сожалению, этот важный способ толкования не получил теоретической разработки. В качестве одной из немногих работ по этому вопросу можно назвать статью норвежского юриста Анны-Софи Нильсон "Политическое толкование международных правовых норм". Автор проводит следующее различие: "Если правовая модель представляет то, что автор "думает", а политический язык то, что он "говорит", то практическое поведение демонстрирует то, что он "делает"*(1823).

В своем большинстве юристы считают, что политическое толкование относится к сфере политики, а не юриспруденции. Между тем это не совсем так. Политика имеет не только общее значение для толкования, но и сказывается на конкретных формах, в которые облекается воля государств. Нередко политические договоры формулируются в расплывчатых формулировках, за которыми скрывается не общая воля, а расхождения сторон. Это дает возможность каждой из них толковать договор в соответствии со своими интересами. Порой договор содержит формулировки, которые не выражают содержание воли сторон. Их задача - ввести в заблуждение другие страны и общественность. Реальный смысл созданных таким путем норм известен лишь участникам. Иначе говоря, формальное соглашение служит прикрытием реального соглашения. Содержание последнего можно определить лишь путем анализа взаимодействия, согласованной политики субъектов. К такому виду толкования широко прибегала дипломатия СССР, а в дальнейшем и России для определения реального содержания Североатлантического договора.

Телеологическое толкование - толкование нормы в свете ее объекта и цели. Значение этого способа толкования видно уже из того, что он нашел отражение в первом пункте статьи Венских конвенций о толковании. Значение этого способа нашло отражение и в практике международных судов. В решении Международного трибунала для бывшей Югославии от 2 октября 1995 г. ему посвящен целый раздел. Не раз отмечалось значение объекта и целей для толкования Международным Судом. В решении от 14 июня 1993 г. говорится: "При всех условиях Соглашение 1965 года должно рассматриваться в его контексте и в свете объекта и целей"*(1824). Телеологическое толкование в силу своего значения принято рассматривать как особый способ толкования. Вместе с тем следует учитывать, что он является частью более общего способа толкования - толкования систематического, приобретающего все большее значение.

Систематическое толкование - анализ нормы во взаимосвязи с иными нормами международного права. О значении этого способа свидетельствует уже тот факт, что на нем основано общее правило толкования Венских конвенций. Его основные положения сводятся к следующему: а) норма должна толковаться в свете ее объекта и целей; б) норма толкуется как часть содержащего ее акта; в) учитывается любое относящееся к норме соглашение субъектов, достигнутое при ее создании; г) учитывается любой относящийся к норме документ одного из субъектов, принятый другими субъектами; д) учитывается любое последующее соглашение между субъектами относительно толкования или применения нормы; е) учитывается последующая практика применения нормы, свидетельствующая о согласованном толковании нормы; ж) учитываются любые соответствующие нормы международного права, применяемые между субъектами.

Следовательно, следует исходить из того, что для уяснения содержания нормы необходимо рассматривать ее как часть системы, системы конкретной и общей. Конкретной системой является содержащий норму акт, будь то договор или акт, содержащий обычную норму. Систематическое толкование основано на том, что международно-правовые нормы связаны между собой и регулируют отношения во взаимодействии. Международно-правовой акт представляет собой единое целое и является внутренне согласованным. Поэтому важно установить, в каком разделе акта норма находится, является ли она общей или специальной.

Следующий этап - выяснение места самого акта в системе норм, регулирующих взаимоотношения субъектов, вплоть до норм общего международного права. Систематическое толкование предполагает раскрытие смысла нормы в зависимости от места, которое она занимает в соответствующей системе, а также от характера ее связей с иными нормами системы. Надо сказать, что значение системного толкования издавна сознавалось. Согласовывать одни законы с другими - лучший способ их толкования (concordare leges legibus est optimus interpretandi modes).

Раскрытие связей и опосредствований правовых норм способно скорректировать результаты иных способов толкования и обеспечить более глубокое выяснение их смысла. О значении систематического толкования свидетельствует тот факт, что оно может привести к изменению содержания нормы, содержащейся в тексте. Правда, к подобным результатам следует относиться крайне осторожно.

В подтверждение можно сослаться на решение Международного трибунала для бывшей Югославии от 2 октября 1995 г. Перед Трибуналом встал вопрос, относится ли ст. 2 его Статута также к вооруженным конфликтам немеждународного характера. Трибунал констатировал: "Мы считаем, что наше толкование статьи 2 является единственным предписываемым текстом Статута и соответствующими положениями Женевских конвенций, а также логическим толкованием их взаимосвязи... Однако мы учитываем, что это заключение может не соответствовать современным тенденциям как в практике государств, так и в доктрине прав человека в целом..." Несмотря на это, Трибунал все же решил, что "при нынешнем состоянии развития права статья 2 Статута применяется только к преступлениям, совершенным в условиях международных вооруженных конфликтов"*(1825). Как видим, Трибунал не исключил возможности иного толкования ст. 2 при дальнейшем развитии международного права.

Сказанное подчеркивает значение характерной черты толкования современного международного права, система которого существенно упрочилась. В результате толкование предполагает раскрытие содержания нормы с учетом места, которое она занимает в международно-правовой системе в целом. Значение этого момента подчеркивает Международный Суд. В консультативном заключении о правовых последствиях, вытекающих для государств из факта продолжающегося присутствия Южной Африки в Намибии, говорится: "...Международный документ должен толковаться в рамках всей юридической системы, существующей в момент толкования"*(1826).

Важнейшими системообразующими факторами международного права являются его цели и принципы. Система международного права выражает расположение основанных на принципах правовых институтов по связанным между собой отраслям. Поэтому принципы международного права, его императивные нормы имеют первостепенное значение для толкования. Результаты толкования должны им соответствовать. Системность современного международного права углубляется, и соответственно появляются новые моменты в систематическом толковании. В частности, растущее значение приобретает толкование с учетом иерархии норм международного права.

Систематическое толкование в свете иерархического соподчинения норм одновременно является разновидностью толкования специально-юридического. Оно непосредственно вытекает из принципа добросовестного выполнения обязательств по международному праву. Как известно, этот принцип обязывает выполнять лишь обязательства, действительные "согласно общепризнанным принципам и нормам международного права".

Современное международное право характеризуется быстрым ростом количества как универсальных и региональных, так и особенно двусторонних норм. Как никогда актуальной и сложной стала проблема обеспечения согласованного действия этих норм. Возможности их согласования на стадии создания оказываются ограниченными в силу интенсивности и динамизма правотворческого процесса. В результате значительную долю согласования приходится проводить на стадии реализации норм. Главная роль в этом принадлежит толкованию. Нельзя также не учитывать, что несогласованность норм может быть обнаружена не при анализе их текста, а лишь в процессе применения в конкретных условиях.

Международное право не единственная нормативная система, связи с которой имеют значение при толковании его норм. Растущее значение приобретает толкование его норм с учетом иных нормативных систем. Среди последних особое место принадлежит политическим нормам и внутригосударственному праву. О последнем речь впереди. Здесь же отметим, что по мере роста роли политических норм в регулировании международных отношений увеличивается и значение учета их при толковании норм международного права. Политические нормы содержатся в совместных декларациях, коммюнике, в резолюциях международных конференций*(1827). Для иллюстрации их роли можно указать на акты ОБСЕ. По мере развития нормотворческой деятельности международных организаций растет значение толкования правовых норм в свете принимаемых организациями резолюций.

Это положение не раз подчеркивалось Международным Судом, который широко использует резолюции международных органов и организаций при толковании норм международного права. В консультативном заключении о правомерности угрозы или применения ядерного оружия содержится следующее положение: "Суд отмечает, что резолюции Генеральной Ассамблеи, даже если они не являются обязательными, могут иногда обладать нормативной ценностью. Они могут в определенных условиях представлять доказательства, имеющие важное значение для установления существования нормы или появления opinio juris"*(1828).

С систематическим толкованием связан вопрос о применении права по аналогии. Вопрос заключается в следующем: возможно ли применение к прямо не урегулированным правом, но нуждающимся в таком регулировании отношениям норм, регулирующих аналогичные отношения, или общих принципов соответствующей отрасли права. В теории права различают аналогию закона и аналогию права. В первом случае речь идет о применении закона, регулирующего аналогичные отношения. Во втором - о применении общих принципов системы права или соответствующей отрасли права. Аналогичное положение существует и в международном праве. Речь может идти о применении по аналогии конвенции или общих принципов права соответствующей отрасли.

В международных отношениях к применению норм по аналогии относятся более чем осторожно, поскольку это открывает простор произвольному толкованию. Но порой вопрос все же возникает и может касаться чрезвычайно важных проблем. Наиболее показателен в этом плане вопрос о применении по аналогии конвенционных и общих норм к ядерному оружию.

Вопрос начал активно обсуждаться еще в 60-е гг. Видные американские юристы профессора М. Макдугал и Ф. Фелициано отрицали возможность того, что запрещение ядерного оружия может возникнуть по аналогии из обычных норм и унаследованных принципов*(1829). Другие юристы допускали такую возможность*(1830). Представляет в этом плане особый интерес позиция Международного Суда. Генеральная Ассамблея ООН поставила перед ним вопрос: правомерны или неправомерны угроза ядерным оружием или его применение?

В своем консультативном заключении от 8 июля 1996 г. Суд детально рассмотрел этот вопрос. При этом были рассмотрены как конвенционная аналогия, так и аналогия права. Проанализировав существующие конвенции о запрещении отдельных видов оружия, Суд счел, что они не могут быть применены к ядерному оружию. Суд отклонил и аналогию права. Он не согласился с тем, что применение ядерного оружия противоречит общим принципам гуманитарного права, в частности известному положению Ф.Ф. Мартенса. В Дополнительном протоколе I 1977 г. оно сформулировано следующим образом: "В случаях, не предусмотренных настоящим Протоколом или другими международными соглашениями, гражданские лица и комбатанты остаются под защитой и действием принципов международного права, проистекающих из установившихся обычаев, из принципов гуманности и из требований общественного сознания" (п. 2 ст. 1). Общий вывод Суда: "Не существует ни в обычном, ни в конвенционном международном праве какого-либо всеохватывающего и универсального запрещения угрозы или применения ядерного оружия как такового"*(1831).

Различают буквальное, распространительное и ограничительное толкование. Буквальное толкование используется в тех случаях, когда текст достаточно точно отражает намерения субъектов. Когда слова и намерения согласуются, тогда нет места толкованию (quando verba et mens congruunt, non interpretationi locus). Это положение следует понимать в том смысле, что когда текст ясен, то нет необходимости прибегать к иным средствам и способам толкования.

К распространительному и ограничительному толкованию прибегают в тех случаях, когда текстуальное выражение нормы не соответствует намерению сторон, реальному смыслу нормы. Распространительное толкование применяют тогда, когда реальный смысл нормы шире своей буквальной формы. Ограничительное толкование - когда смысл эже.

Подчеркнем, что оба вида толкования не должны вести к ограничению или расширению реального содержания нормы. Их задача - привести в соответствие словесную форму с реальным смыслом нормы. Пользоваться этими видами толкования следует очень осторожно, поскольку противопоставление содержания и формы нормы способно привести к отрицательным правовым последствиям. Свидетельством тому может служить уже упоминавшаяся попытка США истолковать Договор по ПРО распространительно, в духе "либерального" толкования. Тем не менее распространительное толкование используется и приводит к важным результатам. Известны случаи, когда с помощью "распространительного" толкования расширяется содержание нормы. Как известно, Совет Безопасности ООН весьма широко истолковал свои полномочия по Уставу, учредив трибуналы для бывшей Югославии и Руанды.

Ограничительное толкование встречается реже, но все же имеет место. Так, приведенное консультативное заключение Международного Суда о ядерном оружии содержит элементы такого толкования. Международный трибунал для бывшей Югославии в решении от 2 октября 1995 г. отверг аргумент защиты, утверждавшей, что у Трибунала согласно ст. 3 его Статута отсутствует юрисдикция относительно преступлений в вооруженных конфликтах немеждународного характера. Аргумент был отвергнут, поскольку он основывался "на неосновательно узком толковании Статута"*(1832). Ограничительное толкование может применяться и в иных случаях. Вспомним о правиле, согласно которому неясные положения толкуются в пользу обремененной стороны.

Следует отметить, что в отечественной доктрине доминирует отрицательное отношение к распространительному и ограничительному толкованию. А.Н. Талалаев считает, что они ведут "к отрыву содержания договора от его словесного текста, "духа" договора от его "буквы". Поэтому "приемы ограничительного или расширительного толкования международных договоров недопустимы. Не случайно Венская конвенция о них ничего не говорит"*(1833).

Прежде всего заметим, что Венская конвенция ничего не говорит и о ряде других общепризнанных способах толкования. Более того, Венские конвенции как бы предполагают возможность распространительного и ограничительного толкования. Так, они могут быть использованы при толковании "в свете объекта и целей договора". Это же относится и к последующей практике. Опасность представляет одностороннее толкование, противопоставляющее дух договора его букве в целях неправильного понимания воли сторон. Опасность представляют не рассматриваемые способы толкования, а злоупотребление ими. Но ведь это в большей или меньшей мере относится и к иным способам толкования.

У В.И. Евинтова "применение ограничительного толкования вызывает сомнения"*(1834). Однако в международной практике, включая судебную, ограничительное толкование применяется. В частности, оно применяется при толковании разноязычных текстов, в случае расхождения разноязычных текстов принимается наиболее ограниченное толкование, не противоречащее всем текстам. Это правило соответствует общему принципу толкования, согласно которому сомнения решаются в пользу обременяемого субъекта. Оно отвечает и принципу суверенного равенства государств.

Ограничительное толкование известно как практике Постоянной палаты международного правосудия, так и практике Международного Суда ООН*(1835). В решении по спору между Никарагуа и Гондурасом 1988 г. Суд констатировал расхождение между разноязычными текстами Боготского пакта 1948 г. Согласно французскому тексту спор может быть передан на судебное рассмотрение, если "по мнению одной стороны" спор не может быть решен путем переговоров. В остальных текстах содержалась иная формулировка, если "по мнению сторон" спор не может быть решен путем переговоров. Суд заявил, что будет исходить из гипотезы о том, что более узкое, ограничительное толкование должно быть применено, т.е. "что необходимо установить, являлось ли "мнением" обеих сторон то, что спор не может быть решен путем переговоров"*(1836).

Существуют нормативное и каузальное толкования. Первое представляет собой выяснение общего содержания нормы применительно ко всем случаям, подпадающим под ее действие. Основным видом нормативного толкования является толкование аутентическое, т.е. официальное толкование самими субъектами. Одностороннее толкование может быть нормативным в ином аспекте. Так, толкование нормы государством является нормативным и обязательным для всех его органов. Толкование нормы высшим органом международной организации является нормативным и обязательным для нижестоящих органов. Каузальное толкование означает толкование нормы, даваемое субъектом в процессе ее применения. Основное назначение состоит в обеспечении правильного применения нормы в конкретном случае.

Особой разновидностью толкования норм международного права является нормативно-рекомендательное толкование. Оно характеризуется тем, что выясняет общее содержание нормы применительно ко всем случаям и тем самым отличается от каузального. Другая характерная черта - наличие лишь рекомендательной силы. Такое толкование, осуществляемое международными органами и организациями, имеет существенное значение не только для выяснения содержания существующих норм, но и для его развития.