КАТЕГОРИЧЕСКАЯ ИМПЕРАТИВНОСТЬ ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА

И. Кант в своем труде «Критика практического разума», посвященном проблемам нормативной регуляции человеческого поведения, предпочитал пользоваться понятием не нормы, а императива. Императив в его понимании — это правило, содержащее объективное принуждение к поступку определенного вида. Все императивы он подразделял на две группы — гипотетические и категорические. Под первыми он подразумевал требования, которые следует соблюдать в качестве необходимых условий, чтобы достичь поставленных целей. Так, человек, занимающийся торговлей и желающий иметь постоянных покупателей, должен быть

честен» выступает для него в

качестве гипотетического императива, потому что честность не является в его глазах самоцелью и самоценностью, а есть всего лишь средство для ведения успешной торговли.

Среди гипотетических императивов различаются императивы умения и императивы благоразумия. В вышеприведенном случае первыми можно считать требования овладеть множеством конкретных навыков, связанных с успешным осуществлением торговой деятельности. Требование же быть честным является императивом благоразумия, продиктованным не нравственными мотивами, а прагматическими соображениями.

Поступки, осуществляемые под воздействием гипотетических императивов, И. Кант квалифицирует как не моральные, а легальные, то есть вполне приемлемые и даже одобряемые обществом, не противоречащие его интересам и задачам развития цивилизованных отношений.

Применительно к правовой проблематике принцип гипотетической императивности достаточно точно мог бы характеризовать ориентационную и регулятивную природу норм позитивного права. Эти нормы представляют собой предположительные (в кантовской терминологии это «гипотетические») условия и средства, необходимость соблюдения или использования которых очевидна при достижении позитивных, легальных социальных целей.

Гипотетическая императивность позитивного права — его сущностная черта. Легальные поступки, соответствующие нормам позитивного права, — это поступки, представляющие собой действия, формально совпадающие с требованиями закона. При этом мотивы их могут быть самыми разными, в том числе имморальными.

Иначе обстоит с социальными требованиями, которые И. Кант возводит к понятию категорического императива. Под ним он понимает требование: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству». Это требование того, чтобы каждый человек относился к другому всегда бескорыстно, видя в нем не средство достижения своих целей, но только самостоятельную, абсолютную самоценность.

Природа не наделила человека способностью постоянно поступать в соответствии с требованиями категорического императива. Чтобы не стать рабом своего естественного эгоизма, он вынужден прибегать к волевому самопринуждению. И. Кант доказывает что человек имеет все необходимые для этого качества:

он может и должен уметь поступать в соответствии с повелениями категорического императива.

Для И. Канта категорический императив — это нравственный закон. В качестве закона он обладает следующими качествами — объективностью, абсолютностью, необходимостью, универсальностью. В качестве такового он запрещает людям делать то, что могло бы стать всеобщим правилом поведения и в итоге привело бы к разрушению основ цивилизованного общежития. Он запрещает посягать на жизнь, собственность и личное достоинство других людей. Он запрещает лгать, нарушать обязательства, предавать, присваивать чужое. Он исходит из предположения, что если все начнут лгать, посягать на жизнь, личность и собственность друг друга, нормальная социальная жизнь станет совершенно невозможной. Именно поэтому категорический императив, запрещая все это, требует от людей только одного: чтобы каждый видел в другом абсолютную ценность и относился к нему, а значит и к его жизни, личности, собственности, свободе, правам и достоинству соответствующим образом.

Методологическая проработка И. Кантом проблемы категорического императива имеет огромную ценность для обоснования сущности естественного права. Идея категорической императивности естественно-правовых норм позволяет обосновать их безусловную повелительность для общественного и индивидуального правосознания. Она доказывает, что их адресатом являются все, без исключения, субъекты правоотношений. Перед фактом безусловной категоричности естественно-правовых требований все равны, поскольку эти требования доводят до людей содержание всеобщего нравственного закона.

Безусловная обязующая сила естественно-правовых норм ценна для цивилизации тем, что позволяет подчинять разрозненные, обособленные интересы частных индивидов единой, высшей цели развития человеческого рода и приглушать свои эгоистические или узко-корпоративные настроения.

Безусловно долженствовательная категоричность естественного права имеет важную особенность в том, что не предусматривает резкого отделения целей от средств. Полагая в качестве целей защиту жизни, свободы, собственности и достоинства индивидов, естественно-правовые нормы предполагают, что при их достижении категорически запрещено использовать средства, наносящие ущерб свободе, собственности и достоинству других людей.

Если следовать за И. Кантом, то источник категорической

субъекта, а в нем самом, в его свободной воле. Именно она является источником внутреннего законодательства, непосредственно соотносящегося с объективными, абсолютными и всеобщими требованиями естественной нравственности и естественного права. Можно утверждать, что свободная воля и воля, подчиненная естественно-правовым нормативам,— это одно и то же. И, разумеется, не может быть индивидуальной воли, свободной от всяких норм, поскольку тогда ее проявления утратили бы черты цивилизованности, исчезла бы целенаправленность ее проявлений и она предстала бы как отрицание самой себя. Если таковая и пожелает себя проявить, переступив через нормы морали и нрава, у общества и государства всегда на этот счет припасены охранительные средства. «Предположим,— пишет И. Кант,— что кто-то утверждает о своей сладострастной склонности, будто она, если этому человеку встречается любимый предмет и подходящий случай, совершенно непреодолима для него; но если бы поставить виселицу перед домом, где ему предоставляется этот случай, чтобы тотчас же повесить его после удовлетворения его похоти, разве он и тогда не преодолел бы своей склонности?» '

Предельная категоричность естественно-правовых требований заставляет индивидов обуздывать свои эмоции и страсти. И там, где у кого-то для этого недостает доброй воли, их подстраховывает правосудие, поскольку естественное право — это все-таки п р а в о, за которым стоят не только благие пожелания цивилизованного сообщества, но и его способность и сила, которых достаточно, чтобы их реализовать.

Обобщая сказанное, можно сформулировать основные принципы-предпосылки категорической императивности естественного права.

1. Существуют объективные, зависящие от воли людей, абсолютные по статусу и безапелляционные по степени требовательности первопринципы правомерного социального поведения людей, отвечающие критериям блага и справедливости.

2. Эти объективные первопринципы первичны по отношению к конкретным системам норм позитивной морали и позитивного права и выполняют по отношению к ним критериальную функцию исходных эталонов.

3.  Содержание этих первопринципов доводится до людей и становится достоянием цивилизации и культуры через механизмы метафизической интуиции, религиозного, нравственного и естественно-правового сознания.

1 Кант И. Сочинения в 6-ти т. Т. 4, ч. I. M., 1965, с. 346.