«ОСЕВОЙ» СОЦИУМ

«Осевое время» носило ярко выраженный переходный характер. Это был переход от традиций патриархально-родовой жизни к существованию в новых, еще только складывающихся условиях. Активное формирование основ государственности, возникновение классов, имущественное расслоение прежде монолитных родовых общин на богатых и бедных, рост городов, развитие ремесел, увеличивающееся разнообразие общественных отношений, усложнение образа жизни и характера общения — все это раздвигало привычные рамки существования и открывало новое социокультурное пространство индивидуальной самореализации. В этом пространстве, как в исторической лаборатории, складываются и апробируются новые социальные, государственные, политические, морально-правовые модели жизнедеятельности и стереотипы поведения.

Вместе с социальной дифференциацией и утратой общих ценностных систем исчезает практическая и духовная почва для солидарности, взаимопонимания и взаимной ответственности, происходит атомизация социальных целостностей родовых «Мы-сообществ»: они распадаются на множество отдельных индивидуумов-личностей. У каждого из этих людей, как у атомов во вселенной Демокрита, свой, особый жизненный путь.

По существу, наиболее точным понятием при определении того состояния, в котором пребывал «осевой» социум, является понятие аномии. Пребывая в исторически переходном состоянии, когда традиционные, патриархальные нормативные структуры утратили свою прежнюю эффективность, а новые, морально-правовые регуляторы только еще формировались, «осевой» социум оказался на историческом «пороге», когда внутри него самого «распалась связь времен» и нужны были особые усилия, чтобы ее восстановить. Эту связь необходимо было восстанавливать не только в самих структурах его социального «тела», но и в человеческом

сознании, уже привыкшем воспринимать повсеместные нарушения традиционных норм как норму повседневного существования.

Пока существовало родовое «Мы», то кровно-родственные отношения были необходимым и достаточным основанием для поддержания твердых, устойчивых социальных связей, в которых обязанности сторон подразумевались сами собой, а их невыполнение, чреватое серьезным уроном для всего рода, предполагало суровые наказания виновных.

«Осевое время» изменило ситуацию: теперь каждое индивидуальное «Я», выделившееся из родового «Мы», превращалось из «своего» в «чужого». Разрывы традиционных связей и привязанностей вносили в отношения прежде близких людей нечто новое, непривычное, что впоследствии обретет название отчужденности или отчуждения. Это заметно усложняло механизм взаимодействия между родовым целым и индивидами, которые недавно еще были его частицами, а теперь таковыми уже фактически не являлись.

Усугублению этих ситуаций заметно способствовало развитие и приумножение городов с присущей им сложной социальной структурой, где, по сути, все, кроме ближайших родственников внутри семьи, являлись чужими друг для друга. Как типичный цивилизационный феномен, город сразу же обнаружил свою амбивалентность. Антропоморфный по сути своей, он, как и человеческая природа, начал выказывать в одно и то же время противоположные качества и свойства. Он явился не только средством жизнеобеспечения больших человеческих сообществ, но и специфической социальной системой, которая стала предъявлять к людям новые, дополнительные требования. Выступая в качестве некоего лона, в котором нарождались новые формы цивилизации и культуры, каких не знало «доосевое время», город стал и социальным пространством, где сконцентрировалось много темного, порочного и преступного. Не случайно в библейской традиции основателем городов и городской цивилизации принято считать первопреступника Каина.

Город, обладая особой структурой жизнедеятельности, характерной многофункциональной организацией, потребовал от людей активного развития навыков социального сосуществования на ковенциальной, антагональной основе. Прежней, традиционной кровно-родственной конвенциальности для чужих друг другу людей было уже недостаточно. Для тех, кто волею судьбы оказались согражданами, а зачастую и прямыми соперниками и конкурентами из-за сходных и пересекающихся интересов, необходим был новый, дополнительный механизм нормативной регуляции социальных отношений. Он должен был помочь цивилизовать систему взаимодействий между людьми, чуждыми друг другу.

не связанными узами крови, родства, товарищества, дружбы, но вынужденными в силу сложившихся обстоятельств решать общие социальные задачи. Нужна была система достаточно жестких средств по организации и поддерживанию гражданских конвенций, которая открывала и гарантировала бы для них широкий простор и вместе с тем предусматривала бы надлежащий контроль за их осуществлением вместе с эффективными санкциями за их нарушения.

Такой системой стало писаное право, ориентированное на нормативную регуляцию отношений прежде всего чужих друг для друга индивидов, не связанных узами родства, братства, любви и не ощущающих нравственных обязательств друг перед другом.