АНТРОПОЛОГЕМА ВИТАЛЬНОСТИ

Витальность человека представляет собой совокупность врожденных свойств и способностей, обеспечивающих его жизнь в природе. Взятый в витальном измерении, человек выступает как живое, телесное существо, как организм, находящийся во власти естественных законов, подчиненный воздействиям механизмов биологической детерминации. Как индивидуум, то есть как неделимая часть природы, человек не обладает свободой в ее социально-этическом понимании, а полностью зависит от требований естественной необходимости.

В содержание витальности входят такие естественные свойства человеческого организма, как телесность, генетика, инстинкты, чувственность, безусловные рефлексы, сексуальность, половозрастные особенности, смертность, биоритмы, двухполушарный мозг, подсознание, врожденные особенности психики. Все это, взятое в целом, составляет естественную, бессознательную основу человеческого существования, связанную с землей, природой, космической жизнью. Взятый в витальном измерении, человек выступает как неотъемлемая часть естественного мира.

Человеческий организм в его телесно-внешних проявлениях — это материальный субстрат, пространственно локализованная реальность. Изнутри, со стороны индивидуального, внутреннего «Я» организм, телесность — это совокупность самоощущений, не имеющих определенной конфигурации, но обладающих временной протяженностью. Биологическая программа существования человеческого организма во времени складывается из таких этапов, как зачатие, эмбриогенез, рождение, физическое, в том числе половое, и психическое созревание, старение и естественная физиологическая смерть.

Витальность циклична применительно к отдельному телу, которое, пройдя все естественные жизненные этапы, завершает свой путь тем, что возвращается в исходное состояние физического небытия. Применительно же к роду, состоящему из череды сменяющих друг друга, оставляющих потомство поколений, витальность поступательна, устремлена в необозримую перспективу.

Индивидуальное «Я», несмотря на свою бренность, наделено волей к жизни, стремлением сохранять себя от гибели как можно дольше. Эта привязанность к земному существованию носит бессознательно-инстинктивный характер и подкрепляется страхом боли, страданий, смерти.

Будучи эгоцентричным и видя свою главную задачу в оборонительно-агрессивном поведении, обеспечивающем свою безопас-

ность и самосохранение, витальное «Я» есть не что иное, как «жизнь, которая хочет жить среди других жизней, которые также хотят жить» (А. Швейцер). Оно замкнуто прежде всего на самом себе, на своих жизненных потребностях, вовлечено в борьбу за собственное выживание и продолжение рода.

Витальное «Я» ограничено в возможностях и формах своего проявления и не способно выходить за собственные границы. Оно не знает различий между добром и злом, приличным и постыдным, красотой и безобразием, поскольку существует на том уровне, где понятия, соответствующие этим различиям, еще не функционируют, то есть на уровне бессознательного, а значит доцивили-зованного, докультурного. Этот уровень можно сравнить с подвальным помещением, куда почти не проникает свет духовности, озаряющий верхние этажи.

Подсознание, как область психики, где обитает бессознательное, практически неконтролируемо у маленьких, недавно родившихся детей с едва лишь начавшим развиваться сознанием. Все проявления бессознательного находятся у них как бы на поверхности. Но последующая социализация, воспитание, образование, приобретение навыков цивилизованного, культурного, законопослушного поведения напоминают процесс надстраивания над «подвалом» подсознания все новых «этажей» социальных и духовных качеств. В итоге подсознание оказывается на самом «дне» психики, в ее темной глубине, где оно продолжает жить своей, скрытой от всех жизнью, подобно лаве вулкана под пятой горы. И подобно тому, как огненная лава время от времени вырывается на поверхность через жерло вулкана, бессознательное может прорываться сквозь заграждения культуры, нравственности, норм права. Оно способно заявлять о себе не только в безобидных формах сновидений, оговорок и острот, но и в опасном для окружающих виде немотивированной агрессивности, толкающей индивидов на грубые выходки и даже преступления.

Подавленные, нереализованные бессознательные влечения способны порождать неврозы и состояния фрустрации, то есть агрессивное отношение индивида к морально-правовым препятствиям, мешающим ему реализовать свои импульсивные желания. В подобных случаях невротик способен стать преступником.

И все же, как убедительно показал в своей теории психоанализа 3. Фрейд, конфликт между подсознанием и сознанием не ведет с фатальной неизбежностью к неврозам и преступлениям. Цивилизация за свою многовековую историю выработала немало эффективных средств, позволяющих достаточно безболезненно разрешать противоречия между бессознательными импульса-

ми психики и социокультурными запретами. Это прежде всего путь трансформации инстинктивной витальной энергии в культуро-творческую деятельность — путь ее сублимации. По мнению Фрейда, множество великих творений культуры не появились бы на свет, если б при этом не сыграла свою роль сублимированная витально-сексуальная энергия их создателей.

3. Фрейд разработал специальную психоаналитическую методику по разрешению конфликтов между сознанием и подсознанием. Он исходил из того, что человеку свойственно страдать от необходимости подавлять те или иные естественные влечения. Диктатура социальных запретов, подобно любой диктатуре, тяжела для индивидуальной психики и в отдельных случаях способна оборачиваться различными психотравмами и неврозами. Задача специалиста-психоаналитика состоит в том, чтобы помочь пациенту прийти к наименее болезненному разрешению обострившегося конфликта между «хочу» витального «Я» и «нельзя» социального «Я».

Психоанализ в качестве практики — это особый вид психотерапии, складывающийся из серии бесед между психоаналитиком и невротизированной личностью. Каждая беседа состоит приблизительно из десяти тысяч слов, раскрывающих различные стороны внутренней жизни человека. Психоаналитик помогает невротику вспомнить ключевое для его психотравмы событие, перевести его с подсознательного уровня на уровень сознания, восстановить те обстоятельства, что привели к душевному потрясению, и тем самым уяснить для себя причину, рационализировать воспоминания о ее событийном контексте. При этом совершенно не используется гипноз, а вся методика строится на основе игры свободных ассоциаций.

Достоинство психоанализа заключается в его способности устанавливать истинные причинно-следственные связи, обнаруживать вытесненное в подсознание значимое событие, а с ним и скрытые неосознаваемые установки. В итоге резко ослабевает болезненность воздействия памяти о роковом событии на психику, происходит высвобождение внутреннего «Я» личности от его угнетающего эффекта.

Согласно теории 3. Фрейда, конфликт между сознанием и подсознанием чреват тремя возможными выходами. В первом случае, когда инстинктивные влечения систематически подавляются социальной средой и культурными нормами, человек может стать невротиком. Во втором случае, когда неуправляемые агрессивные и сексуальные импульсы прорываются сквозь морально-правовые запреты, возникает опасность того, что человек станет преступ-

ником. И, наконец, когда инстинкты сублимируются в духовные свойства и соответствующие художественные, поэтические, музыкальные проявления, это ведет к раскрытию талантов творческой личности.

Таким образом, человеческая витальность — это прирожденная биологическая данность, чистая возможность, способная устремить свою энергию в разных направлениях: от правомерно-созидательных до деструктивно-криминальных.

Витальное «Я», как правило, страшится смерти, трепещет перед ней. Основой такого страха является инстинкт самосохранения. Но следует учитывать, что витальное «Я» боится прежде всего насильственной и несвоевременной смерти. Что же касается естественной смерти, приходящей к человеку по достижению престарелого возраста, то витальное «Я» воспринимает ее как нечто должное и непреложное и относится к ее неизбежности достаточно спокойно.

Угрозе смерти витальное «Я» может противопоставить только витальное бессмертие. Если в качестве единичного организма человек смертен, то как родовое существо он бессмертен в потомстве —детях, внуках, правнуках и т. д. Природа позаботилась о том, чтобы из цепочки единичных жизней складывалась уходящая в бесконечность череда поколений. Природа, равнодушная к судьбе отдельного индивида, подверженного множеству опасных случайностей, заботливо охраняет бессмертие рода. Для нее, как отмечал А. Шопенгауэр, жизнь индивида — средство, а жизнь рода — цель.