3.1. Общая теория результатов ОРД

"Лучший и убедительнейший способ доказательства - начать свои рассуждения с безобидных, всеми принятых утверждений".

Л. Шестов

История юридической науки не раз подтверждала истинность афоризма - "одно слово законодателя порой превращает целые библиотеки в горы макулатуры"7. Однако термин "результаты оперативно-розыскной деятельности", введенный в оборот законодателем8, угрозы для библиотечного фонда страны не создал: он, скорее, сотворил предпосылки для его пополнения.

Будучи введенным в текст закона, термин "результаты ОРД" не удостоился даже минимального законодательного объяснения. Поэтому отсутствие нормативного толкования пришлось компенсировать обстоятельными доктринальными разъяснениями9.

По мнению В.И. Зажицкого, в контексте ст. 11 Закона об ОРД "результатами оперативно-розыскной деятельности следует считать данные (сведения, информацию), полученные при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий, указанных в ст. 6, а также от конфидентов и зафиксированные в материалах дел оперативного учета. Эти сведения должны отражать обстоятельства совершенного преступления, а также другие обстоятельства, имеющие значение для быстрого и полного раскрытия преступления способами уголовного процесса"10.

Оригинальная трактовка результатам ОРД (тоже в рамках комментария) была дана К.В. Сурковым. По его мнению, это - "оперативно-розыскная информация, добываемая с помощью оперативно-розыскных мероприятий в сфере и инфраструктуре преступности. Она разделяется на стратегическую и тактическую. В качестве первой понимаются собираемые в течение длительного времени сведения о видах преступлений и правонарушений на обслуживаемой территории и объектах на данный момент и вероятных изменениях в этой области. Анализ стратегической информации позволяет определять тенденции в противозаконной деятельности и т.п. Вторая категория оперативно-розыскной информации - данные тактического характера. Они указывают на конкретных лиц, преступные сообщества, факты, подлежащие изучению и проверке и т.п."11.

Приведенные определения, будучи едиными, в гносеологическом ключе: результаты ОРД есть информация, расходятся в части содержания и характера этой информации. Так, В.И. Зажицкий в своем определении явно не подразумевает никакой стратегической информации, а ведет речь исключительно о добывании сведений, характеризующих состоявшееся преступное событие. К.В. Сурков, напротив, основной упор делает на аналитическую (прогностическую) информацию.

Подобное расхождение подходов, на наш взгляд, можно объяснить разными причинами. Во-первых, определяя результаты ОРД, В.И. Зажицкий, оговаривается, что речь идет о контекстной дефиниции, т.е. о содержании результатов ОРД применительно к уголовно-процессуальному использованию: в ст. 11 ФЗ об ОРД логическое ударение приходится именно на это направление. В свою очередь, К.В. Сурков определяет результаты ОРД, не особо привязываясь к нормативному контексту: он толкует их, как нам представляется, применительно к задачам соответствующей деятельности, которые (и здесь автор согласен с К.В. Сурковым) не позволяют сводить оперативно-розыскное познание исключительно к ретроспекции. Вместе с тем, данные стратегической криминальной разведки, по нашим представлениям, едва ли пригодны (в чистом виде) для уголовно-процессуального использования: даже для запуска производства по уголовному делу требуется, чтобы прогнозируемые события каким-то образом проявили себя в бытии (т.е. стали немножечко прошлым). Таким образом, стратегическая информация может быть использована преимущественно для подготовки и проведения оперативно-розыскных мероприятий, что и оговаривается в ч. 1 ст. 11 ФЗ об ОРД.

Предполагаем также, что обнаруженная разница определений может быть обусловлена и научно-практическими симпатиями их авторов: В.И. Зажицкий смотрит на результаты ОРД скорее с уголовно-процессуальных позиций, а К.В. Сурков с точки зрения оперативно-розыскной деятельности12. По мнению последнего, "правовая природа оперативно-розыскной информации указывает на необходимость ее использования только (выделено мной - М.П.) в сфере ОРД для осуществления ОРМ. Подобная категоричность, скорее всего, относится исключительно к стратегической информации, поскольку в отличие от нее "оперативно-розыскная информация тактического характера, - указывает К.В. Сурков, - может быть использована для привлечения объектов ОРД к ответственности, адекватной содеянному. В этом случае законодатель предусматривает целый ряд возможностей для применения оперативно-розыскных данных в уголовном процессе"13.

Определенное развитие понятие ОРД получило и в другой (помимо комментариев ФЗ об ОРД) литературе. Так, авторы несекретного учебника "Основы оперативно-розыскной деятельности", полагают, что "оперативно-розыскная информация, зафиксированная в оперативно-розыскных законах в виде такого термина как "результаты ОРД" отражает обобщенное наименование оперативно-розыскных понятий, имеющих точный и определенный смысл в виде: а) первичных (ранее неизвестных) сведений, имеющих только отдельные признаки преступлений; указывающих на лиц и факты, представляющие оперативный интерес; б) фактических данных, представляющих оперативный интерес для документирования действий проверяемых лиц-объектов ОРД. Речь идет об осуществлении ОРМ по выявлению и закреплению оперативно-розыскной информации в интересах обеспечения процесса доказывания по уголовному делу"14. С понятиями, приведенными выше, его объединяет явная информационная направленность.

Вероятно для того, чтобы избежать вредных последствий дефинитивной разноголосицы15 практика пошла на межведомственный компромисс по вопросам, связанным с содержанием нормативного понятия результата ОРД и направлениями и порядком их прикладной реализации. Весной 1998 г. органами, имеющими в своем составе оперативно-розыскные аппараты, была заключена "конвенция", отразившаяся в инструкции "О порядке предоставления результатов ОРД органу дознания, следователю, прокурору или в суд"16.

Указанный документ определяет результаты ОРД как - "фактические данные, полученные оперативными подразделениями в установленном законом об ОРД порядке, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших правонарушение, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от исполнения наказания и без вести пропавших, а также о событиях и действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности РФ".

Вполне очевидно, что нормативное понятие результата ОРД по своей информационной сущности мало отличается от научных понятий, приведенных выше. В нем находит отражение даже стратегическая информация (о событиях и действиях, создающих угрозу ... безопасности). Видимо по этому, данное определение было принято юридической наукой без особой критики17. В комментариях к законам об ОРД, опубликованных после выхода инструкции, оно, как правило, приводится дословно и преподносится вместо традиционной ранее доктринальной интерпретации18.

Вместе с тем, даже будучи объясненным на нормативном уровне, термин "результаты ОРД" не вытеснил из научного и практического оборота своих "предшественников", таких, например, как: "данные, полученные оперативно-розыскным путем", "оперативная информация", "оперативно-розыскная информация", "данные оперативно-розыскной деятельности" и т.п. Более того, не стал он безраздельно царствовать и в законодательной сфере. Хотя последнее обстоятельство не стоит связывать с Инструкцией. Помимо "результатов ОРД", законодатель с самого начала использовал и другие близкие по звучанию термины, в частности, в ч. 7 ст. 5 ФЗ об ОРД содержится такая формулировка, как - "полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий материалы".

Можно было бы не заострять внимание на этом терминологическом нюансе, если бы похожая формулировка не попала в текст одного из вариантов проекта УПК РФ. Речь идет о том варианте законопроекта, который был назван консолидированным и послужил основой для подготовки текста, пригодного в первому чтению19. В ст. 78 указанного документа речь шла об "Использование в доказывании материалов (выделено мной - М.П.) оперативно-розыскной деятельности". Несмотря на то, что в проекте, обсуждавшемся Государственной Думой РФ летом 1997 г., содержалась уже иная формулировка - "использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности" (сменился и номер статьи: в УПК, принятом в первом чтении, это - ст. 85; во втором - ст. 89) - некоторые ученые сочли необходимым вернуться к обсуждению первоначального варианта20.

С критическими статьями по поводу использования термина "материалы ОРД" в уголовно-процессуальном законе выступил В.И. Зажицкий21. Указанная конструкция, по его мнению, "не согласуется с дефинитивной нормой действующего УПК, которая доказательствами по уголовному делу называет "любые фактические данные" (ст. 69 УПК). В проекте УПК она осталась без изменений. Вероятно, по замыслу его авторов, термин "материалы оперативно-розыскной деятельности" должен подчеркнуть, что в доказывании по уголовным делам используются только определенные материальные предметы, которые получены в ходе осуществления этой деятельности и в рамках конкретного уголовного дела могут приобрести статус соответствующего вида доказательств". Однако общепризнанно, что и в этих случаях доказательственное значение будут иметь не сами эти материальные предметы, а содержащиеся в них фактические данные (их свойства, признаки и состояния)" 22.

Следует согласиться с В.И. Зажицким в том, что термин "материалы" не очень удачен23. Он подчеркивает лишь одну сторону результатов ОРД - предметную. Именно с этим прицелом "материалы" и используются в ст. 5 Закона об ОРД. Комментируя указанную статью, А.Ю. Шумилов заключает, что под материалами, полученными в результате оперативно-розыскных мероприятий, законодатель имеет в виду "оперативно-служебные документы и материалы дел оперативного учета, содержащие сведения на лиц, объектов оперативной заинтересованности"24. Примерно о том же говорит А.Е. Чечетин, полагая, что материалы ОРД это - "документы (рапорты, справки, акты и т.д.), в которых отражены сведения о признаках противоправного поведения, образе жизни, действиях и поведении проверяемых лиц; физические носители информации (кассеты с аудио-, ведоезаписями, фотографии, кино- и фотопленки), а также дела оперативного учета, где эти документы и физические носители информации концентрируются и хранятся"25.

Таким образом, можно сделать вывод, что применение термина "материалы ..." в контексте ст. 5 Закона об ОРД (где речь идет об ознакомлении с такими материалами (именно материалами) вполне определенной категории лиц и по вполне определенному поводу) оправдана; применительно к уголовно-процессуальному использованию речь необходимо вести не о материалах оперативно-розыскных мероприятий, а о результатах ОРД.

Однако и термин "результаты ОРД" (в контексте уголовно-процессуального закона) устраивает далеко не всех исследователей. Так, А.В. Земскова полагает, что формулировка "результаты оперативно-розыскных мероприятий" предпочтительнее, в связи с чем, рекомендует внести соответствующие изменения в проект УПК РФ26.

Нам же представляется, что подобная терминологическая нюансировка (в принципе допустимая) вряд ли что-то добавит в плане технологии уголовно-процессуального использования оперативно-розыскной информации. Если же смотреть на предлагаемую замену с позиций нашей концепции, то она представляется не целесообразной. Дело в том, что, по размышлениям автора, термин "результаты ОРД" несет в себе заряд информационной завершенности (системности), суть которой (по аналогии) может быть выражена словами теоретика стратегической разведки В. Плэтта: "Разведывательная информация есть осмысленные сведения, основанные на собранных, оцененных и истолкованных фактах, изложенных таким образом, что ясно видно их значение для решения какой-либо конкретной задачи текущей политики. Это определение подчеркивает разницу между "сырыми" материалами и окончательной продукцией информационной работы, которой так гордятся разведчики"27.

Следует заметить, что в некотором смысле системность понятия результатов ОРД прямо вытекает из закона. Так, ч. 2 ст. 10 ФЗ об ОРД гласит: "Дела оперативного учета заводятся при наличии оснований, ... для систематизации сведений (выделено мной - М.П.), проверки и оценки результатов оперативно-розыскной деятельности ...". Полагаем, что вывод из приведенной формулировки, о том, что появлению результатов ОРД предшествует систематизация информации (т.е. результатов ОРМ), едва ли можно назвать натянутым.

Таким образом, становится очевидным, что получить полноценный информационный продукт в результате одного акта, в нашем случае - оперативно-розыскного мероприятия, весьма проблематично28. Если же говорить о системе таких мероприятий (а иначе и быть не может), то тогда какой-смысл отказываться от термина "результаты ОРД".

Сторонники подобной субституции в поддержку своей позиции приводят довод о том, что: "фактически оперативно-розыскная деятельность не ограничивается проведением оперативно-розыскных мероприятий, несмотря на ее законодательное определение"29. И с этим трудно спорить, ибо всякая познавательная деятельность, по нашим оценкам, является процедурной и непроцедурной одновременно30. Любое познание невозможно уложить в рамки процедуры: эвристические потребности заставляют делать протокольные отступления ("поговорим без протокола"31). В этом смысле и уголовно-процессуальная деятельность не может быть сведена к сумме процессуальных, включающих судебные и следственные, действий. И не только в силу эмерджентности, но и потому, что и уголовный процесс, и оперативно-розыскная деятельность представляют собой единство процессуального и непроцессуального. Данная закономерность проявляет себя и на уровне отдельного следственного действия и оперативно-розыскного мероприятия. Поэтому в некотором смысле можно говорить и о том, что фактически оперативно-розыскное мероприятие не сводится к его процедуре. Исходя из сказанного, можно сделать вывод, не уступающий по "глубине" знаменитому решению судьи суфия32: правы сторонники терминологической замены, равно как прав и автор, с ними не соглашающийся.

Похоже, что основания для терминологических споров законодатель собирается сохранить и в новом УПК России. Термин "результаты ОРД", как уже отмечалось, употребляется в проекте кодекса в разделе о доказательствах33. Кроме того, пока не исключается, что в другой статье грядущего УПК (в той, что содержит перечень поводов к возбуждению уголовного дела) появится иная формулировка - "данные, полученные в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий"34.

Этой терминологической разнице автор тоже готов дать концептуальное объяснение: уж так устроен человеческий мозг, который, по наблюдениям американских психологов Л. Орра и Р. Уилсона, "ведет себя так, как если бы он состоял из двух частей: Думающего и Доказывающего... Все что думает Думающий, Доказывающий доказывает"35. Однако думается (опять же!), что дальнейшее наполнение терминологических недоработок законодателя36 глубоким теоретическим смыслом вряд ли будет продуктивным для достижения цели исследования. В конечном счете, на практическом уровне "результаты ОРД" и "результаты ОРМ" не конкурируют, а дополняют друг друга. В этой связи, В.И. Зажицкий вообще предлагает вернуться к "исторической" формулировке - "использование в доказывании данных, полученных оперативно-розыскным путем"37.

На понимание сущности результатов ОРД существенное влияние оказывает сама этимология слова "результат". Так, А.С. Борщев и Ю.В. Колташев, определяют результаты ОРД как "конечный итог, завершающийся реализацией в уголовном процессе фактических данных (как оперативных доказательств), сформированных при проведении комплекса негласных и иных оперативно-розыскных мероприятий в рамках ведения дел оперативного учета"38.

Некоторые авторы подчеркивают, что "итоговый" подход к понятию результатов ОРД, характеризует последние с точки зрения именно оперативно-розыскной деятельности. С этих позиций "ее результатом, т.е. завершающим итогом, - указывает С.Г. Савенко, - будет как добывание информации, так и принятие на ее основе определенных оперативно-розыскных мер, исполнение принятых на основе добытой информации решений... Ее результат - это решение конкретных задач оперативно-розыскной деятельности, предусмотренных ФЗ об ОРД, а также установление обстоятельств, свидетельствующих об объективной невозможности решения этих задач"39.

Таким образом, представители оперативно-розыскной науки включают в понимание результата ОРД не только гносеологический, но и управленческий аспект. Причем акцентирование последнего иногда существенно затушевывает информационную природу результатов ОРД, в связи с чем дефиниции, раскрывающие сущность анализируемого понятия через итоги и обусловленные ими решения, подвергаются обстоятельной критике40.

Упреки в принижении гносеологической составляющей понятия результатов ОРД принадлежат в основном ученым процессуалистам. Это в очередной раз подчеркивает, что названые результаты интересуют УСП, прежде всего с информационной стороны. Тот же Савенко С.Г. подчеркивает, что с позиции уголовного процесса, результатом оперативно-розыскной деятельности являются данные (сведения, информация), которые были добыты оперативно-розыскным способом и зафиксированы в оперативно-служебных материалах41.

Постижение результатов ОРД с гносеологических позиций предполагает глубокое проникновение в существо самого понятия информации (это автор попытается сделать в последующих разделах работы). Вместе с тем, один только информационный срез не дает полного представления о результатах ОРД42. "Выясняя природу явления, - как совершенно справедливо заметил И.М. Лузгин, - нельзя рассматривать его односторонне. Это неизбежно приводит к ошибкам, неверному истолкованию сущности явления"43. Следует помнить и то, что специфика понятия результатов ОРД предполагает осмысление оных не иначе, как с оглядкой на их практическое предназначение и применение44. При подобном подходе непременно актуализируются правовой и онтологический аспекты понятия, которые в конечном итоге являются закономерным проявлением информационной сущности анализируемого феномена.

Правовая характеристика результатов ОРД вытекает из их нормативного определения, сформулированного в Инструкции. Анализ указанной дефиниции позволяет сделать вывод о том, что говорить о результатах ОРД в правовом смысле можно лишь тогда, когда полученная информация, во-первых, коррелирует с задачами оперативно-розыскной деятельности; во-вторых, получена способом указанным, в оперативно-розыскном законодательстве; в-третьих, добыта субъектом, уполномоченным на производство соответствующих действий; в-четвертых, облачена в предусмотренную законами и ведомственными актами форму.

Первый элемент правовой характеристики означает, что содержанием результата ОРД должна быть такая информация, которая прибавляет знания о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление, скрывшихся от органов предварительного расследования и суда, уклоняющихся от исполнения наказания и без вести пропавших, а также о событиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности. Этот элемент правовой характеристики вполне можно обозначить как относимость результата ОРД. Применительно к уголовному процессу требование относимости ограничивается лишь криминальными событиями.

Второй элемент предполагает, что оперативно-розыскная информация должна быть получена посредством действий, названных в законе об ОРД и ведомственных нормативных актах. В этой связи неизбежно возникает вопрос о допустимости производства мероприятий, не указанных в оперативно-розыскном законе, поскольку реальных мероприятий, как замечает А.Ю. Шумилов, значительно больше45. А В.Г. Бобров вообще говорит о безграничном многообразии оперативно-розыскных мер, которое невозможно предусмотреть в каком-либо нормативном акте46. С другой стороны, перечень ОРМ, приведенный в законе, является исчерпывающим. Следовательно, предписания закона, "ведут к сковыванию инициативы правовых работников по нахождению и внедрению в практику более эффективных способов решения оперативно-технических задач"47.

Таким образом, наблюдается функциональный раскол внутри оперативно-розыскной деятельности. Если раньше основным препятствием, сдерживающим творческие порывы оперативников, были в основном нормы уголовно-процессуального права, то теперь эту функцию зачастую выполняют нормы родного оперативно-розыскного закона. Информация, полученная в результате действий, не перечисленных в ст. 6 ФЗ об ОРД, с правовой точки зрения не может рассматриваться в качестве полноценного результата ОРД, а, следовательно, и передаваться в следственные аппараты для соответствующего использования. Исходя из этого, можно заключить, что проблема, именуемая ранее "легализацией оперативно-розыскной информации", теперь становится внутренней проблемой ОРД: данные полученные в результате творческого поиска (при помощи "безграничного многообразия" мер), пригодны для использования, исходя из смысла закона, только после предварительной переработки их при помощи легитимных ОРМ. Рассматриваемая ситуация, по нашему убеждению, в очередной раз свидетельствует о существовании закона единства и борьбы процессуального и непроцессуального, лежащего в основе познания криминальных событий, а может быть и познания вообще.

Согласно третей стороне правовой характеристики результата ОРД, информация должна быть добыта надлежащим субъектом - оперативными подразделениями, перечисленными в ст. 13 Закона об ОРД. Таковые имеются в: органах внутренних дел РФ, органах федеральной службы безопасности, федеральных органах налоговой полиции; федеральных органах государственной охраны, органах пограничной службы РФ, таможенных органах РФ, службе внешней разведки РФ48, министерстве юстиции РФ.

Здесь тоже не обходится без сложностей. Хотя трудности эти касаются скорее теоретической сферы, нежели практики. Речь идет об оперативно-розыскных полномочиях органа дознания. "В настоящее время, - пишет А.А. Чувилев, - упоминание в УПК об оперативно-розыскных мерах как элементе процессуальной компетенции органов дознания стало анахронизмом"49. Разделяя эту позицию, А.В. Земскова идет дальше: "нельзя не упрекнуть сторонников позиции, включающей в содержание уголовного процесса оперативно-розыскную деятельность органов дознания, и отстаивающих эту позицию после принятия Закона об ОРД, в том, что они игнорируют факт возникновения новой отрасли права. Анализ его норм и институтов не оставляет сомнений относительно ошибочности отнесения оперативно-розыскной деятельности к уголовно-процессуальной функции органов дознания"50.

Полагаем, однако, что упрекать сторонников критикуемой позиции не за что. Во-первых, насколько нам известно, вопрос об уголовно-процессуальной природе оперативно-розыскных мер в процессуальной теории давно исчерпал себя (см. главу 2). Оперативно-розыскная функция органа дознания не является уголовно-процессуальной, но от этого она не перестает быть функцией именно органа дознания. Изъятие из УПК упоминания об этом, на наш взгляд, еще больше осложнит ситуацию с уголовно-процессуальным использованием результатов ОРД. Автор полагает, что необходимо сохранить указанное положение.

Орган дознания очень специфичный процессуальный субъект. Благодаря своей полифункциональности он погружен и в процессуальную и во внепроцессуальные сферы одновременно. Именно эта особенность органов дознания генерирует тенденцию их умножения. Однако умножение указанных органов само по себе малоэффективно, если вместе с новым органом дознания в сферу борьбы с преступностью не вовлекаются новые познавательные процедуры. В свое время автор говорил о том, что досудебное производство должно реформироваться по направлению "Два У" - увеличение числа субъектов досудебной подготовки и умножение ее форм51. Позже появилась мысль прибавить и "третье У" - умножение информационных источников. Так вот, в органе дознания все эти "У" синтезируются наилучшим образом.

Четвертый элемент правовой характеристики результата ОРД подчеркивает, что результатом ОРД информация станет лишь после ее фиксации и систематизации в надлежащем образом оформленных оперативно-служебных документах. Иными словами, оперативная информация должна быть надлежащим образом удостоверена. Согласно все той же Инструкции, "результаты ОРД отражаются в оперативно-служебных документах (рапортах, справках, сводках, актах, отчетах и т.п.) К оперативно-служебным документам могут прилагаться предметы и документы, полученные при проведении ОРМ. В случае проведения в рамках ОРД оперативно-технических мероприятий, результаты ОРД могут быть также зафиксированы на материальных (физических) носителях информации (фонограммах, видеограммах, кинолентах, фотопленках, фотоснимках, магнитных, лазерных дисках, слепках и т.п.)".

Формы материализации оперативно-розыскной информации, по мнению некоторых исследователей, характеризуют результаты ОРД с онтологической точки зрения. Именно так, понимает указанный аспект С.Г. Савенко. "С точки зрения онтологии, - пишет он, - ее результаты (сведения, информация) должны быть ясно выражены, т.е. каким-либо способом приобрести материальное воплощение, материализоваться, например, в виде оперативного документирования"52.

Данный подход к онтологической стороне результата ОРД, по нашему мнению, вполне приемлем. Правда, представляется, что он несколько упрощен. По нашим размышлениям, онтологический аспект означает не просто способ материального проявления информации в бытии, но такой способ, который бы позволял судить об объективности предоставляемой информации. Так, среди ученых-процессуалистов на сегодняшний день сложилось мнение, что для использования в уголовно-процессуальном доказывании результаты ОРД могут быть интересны только, если они имеют материальную или документальную форму53.

По мнению некоторых ученых, результаты ОРД могут проявить себя в бытии не только как позитивные итоги, но и как определенные последствия (т.е. итоги негативные). Так, А.Ю. Шумилов полагает, что к материальным результатам ОРД необходимо относить не только предметы, изъятые в ходе оперативно-розыскных мероприятий, но и вред (материальный, физический или моральный), вынужденно причиненный конкретному лицу (как изучаемому, так и третьим лицам) оперативно-розыскным органом в ходе названных действий54. Многие противники широкого применения результатов ОРД в уголовном процессе иногда акцентируют внимание именно на этой стороне результатов оперативно-розыскной деятельности.

Тем не менее, в функциональном плане результат ОРД представляет собой в первую очередь информационный продукт55. Правовые детерминанты результата ОРД призваны обеспечить высокое качество указанного продукта. Правовая характеристика результатов ОРД, в этом смысле, вполне созвучна аналогичной характеристике уголовно-процессуальных доказательств: это тоже фактические данные, относящиеся к преступлению, добытые предусмотренным законом путем и закрепленные в установленной этим же законом форме. Разница заключается лишь в том, что законодатель не требует, чтобы результаты ОРД черпались из строго определенного законом круга источников: уголовно-процессуальное доказательство, как известно, представляет собой неразрывное соединение фактических данных и известного источника, из которого они получены; при неизвестности источника, доказательство "невзрывоопасно"; источник в некотором смысле выполняет функцию детонатора.

Результат ОРД, на первый взгляд, активен и в случае неизвестности конкретного источника. Но это только на первый взгляд. Информация, запускающая ОРД, действительно, может и не содержать сведений об источнике: достаточно, чтобы имелись данные о криминальном событии. Яркий пример - анонимные письма, не являющиеся поводом к возбуждению дела, но передаваемые в оперативные аппараты для проверки56. Однако стартовая информация это еще не результат ОРД. На выходе источник информации должен быть установлен, либо первоначальная информация (без источника) должна быть заменена сведениями, имеющими источник, известный субъекту познания. Тем не менее, в отличие от доказательств, эти сведения могут предаваться по технологической цепочке (в рамках ОРД) и без указания источника. Источником впоследствии будет выступать оперативный сотрудник, имеющий представление о первоисточнике. Вместе с тем, это не означает, что в рамках ОРД действуют более либеральные правила оценки информации, нежели в уголовном процессе. Требования относимости и достоверности57 присутствуют и здесь. Хотя ОРД, естественно, менее щепетильна при отборе информации на входе. Оперативно-розыскными способами могут быть исследованы самые различные информационные сигналы, вплоть до сообщений экстрасенсов и т.п. Но на выходе, где и можно вести речь о результате ОРД, должен быть достоверный информационный продукт.

Сходство результатов ОРД с уголовно-процессуальными доказательствами просматривается и по другим параметрам. Вероятно, это обстоятельство и вызвало к жизни рассуждения об оперативно-розыскных доказательствах. Наиболее активным проводником этой идеи в теорию ОРД и одноименное законодательство является А.Ю. Шумилов58. Сама же идея, по мнению указанного автора, зародилась достаточно давно: основы учения о об оперативных доказательств были заложены В.Я. Дороховым и развивались Е.А. Долей, В.П. Жиромским, В.И. Зажицким59. Заметим, что почти все названные ученые внесли свой вклад и в развитие теории уголовно-процессуальных доказательств. Все это, пусть и косвенно, но подтверждает необходимость тесного сближения уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности.

По мнению А.Ю. Шумилова, оперативно-розыскные доказательства это - полученные в установленном законом об ОРД и нормативно-правовыми актами порядке фактические данные, посредством которых оперативники устанавливают обстоятельства, имеющие значение для дела оперативного учета или принятия соответствующего решения60.

Как видим, определение оперативно-розыскных доказательств, тоже не сильно отличается от дефиниций своих уголовно-процессуальных "собратьев". Да и сам А.Ю. Шумилов не отрицает (а, напротив, подчеркивает), что подобные рассуждения базируются на теории уголовно-процессуальных доказательств. "Изложенные в трудах многих ученых-процессуалистов теоретические положения, - пишет он, - окажут, несомненно, положительное влияние на разработку концепции "оперативного доказывания" в рамках уголовно-розыскного права. По-видимому, можно прогнозировать, что точно так, как и вопросы о понятии доказательств, источников и средств доказывания, являющихся одними из самых спорных в уголовно-процессуальной науке, вопросы оперативного (уголовно-розыскного) доказывания явятся одними из наиболее дискуссионных в науке о зарождающейся отрасли права"61.

Подтверждение этому прогнозу уже можно найти на страницах юридической печати. Так, далеко не все согласны с самим использованием термина "доказательство" в рамках оперативно-розыскного законодательства. Отождествление результата ОРД с категорией доказательства некоторыми последователями оперативно-розыскной науки называется чуть ли не крайней формой радикализма62.

Вместе с тем, судя по общему контексту, сомнению подвергается лишь правовая сторона, т.е. совместимость термина "доказательства" с буквой и духом оперативно-розыскного закона. В связи с этим и критикуются преимущественно предложения de lege ferenda. Речь идет о предложенных А.Ю. Шумиловым разделах "Оперативно-розыскные доказательства и оперативно-розыскное доказывание" (Оперативно-розыскной кодекс РФ) и "Доказательства и доказывание в уголовно-розыскном процессе" (Уголовно-розыскной Кодекс РФ)63.

"Нельзя согласится с А.Ю. Шумиловым, - указывают авторы несекретного учебника, - о том, что вполне допустимо использовать для моделирования оперативно-розыскного закона методологию законодательства о деятельности по расследованию преступлений. Бесспорно, что и уголовный процесс, и ОРД направлены на выяснение обстоятельств противоправных действий, однако, нельзя игнорировать то обстоятельство, что технология такого выяснения различна"64.

В закон термин "оперативно-розыскные доказательства" пока не проник, а вот в научных публикациях встречается все чаще. Е.А. Доля в своей известной работе "Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности", даже предпочел его термину результаты ОРД (несмотря на название работы). Термин "оперативно-розыскные доказательства" используется им в тандеме с другим неологизмом - "оперативное доказывание". Оно, по определению Е.А. Доли, "начинается с собирания оперативных доказательств... и представляет собой производство властными субъектами оперативно-розыскных мероприятий, направленных на обнаружение, рассмотрение и сохранение фактических данных, имеющих значение для оперативно-розыскной деятельности, включая действия подготовительного и обеспечивающего характера. Обнаружение фактических данных предполагает отыскание источника оперативного доказательства и получение из него этих данных"65.

Следует заметить, что указанные понятия ("оперативное доказательство" и "оперативное доказывание") не встретили серьезной критики со стороны представителей уголовно-процессуального лагеря66. Даже А.М. Ларин, написавший достаточно строгую рецензию на книгу Е.А. Доли67, спокойно прошел мимо этих теоретических новаций.

Нам же представляется, что сами авторы предложений критику ожидали и потому еще до "битвы" смягчили отдельные положения. Так, А.Ю. Шумилов вслед за определением сыскных доказательств, поспешил обмолвиться, что последние "уголовно-процессуального значения не имеют"68. Не думаем, что речь в данном случае идет о полном "обнулении" процессуальной значимости указанных доказательств (хотя приведенная редакция к этому действительно располагает): этим, скорее всего, подчеркивается недопустимость непосредственного использования результатов ОРД в "качестве доказательств по уголовному делу"69.

Последнее уточнение правильно; во всяком случае, пока. Однако, вряд ли стоит так настойчиво подчеркивать эту мысль: сама затея по поводу оперативно-розыскных доказательств, на наш взгляд, чего-нибудь стоит лишь в том случае, если сокращает дистанцию между оперативно-розыскной информацией и уголовно-процессуальными доказательствами70.

Наша собственная позиция по поводу оперативно-розыскных доказательств сформировалась не сразу. Первая реакция, естественно, была неодобрительная: мол, заимствуют чужую терминологию без санкции "старшего брата" (науки уголовного процесса). Однако позже автор задумался: действительно ли она (терминология) для оперативно-розыскной деятельности чужая.

Если начать рассуждения в этом направлении издалека, то можно прийти к выводу, что не только оперативно-розыскная теория, но и сама математика пользуется чужой (уголовно-процессуальной) терминологией. Интересны в этом смысле рассуждения А.А. Вотякова (не юриста). Он говорит о том, что: "за три тысячи лет до того, как появилось первое математическое доказательство (а, возможно, что даже и значительно раньше), человечество уже пользовалось судебными доказательствами и, упорно отвергая в этой сфере достижения математической логики, продолжает ими пользоваться и по сей день"71.

Однако с позиций дня сегодняшнего, термин "доказательства" в контексте оперативно-розыскной деятельности вряд ли является чуждым. По нашим размышлениям, указанный термин приходит во всякую сферу познавательной деятельности на определенной ступени ее развития. Слово "доказательства" применительно к ОРД означает, что последняя постепенно переходит в стадию "процедуризации". Термин - лишь онтологическое проявление древнейшей гносеологической тенденции. Весьма показательны в этом плане и другие терминологические новшества теории ОРД, в частности, - оперативно-розыскной процесс72 (уголовно-розыскной процесс)73.

В этой связи, автор позволит сделать небольшое отступление по поводу теории оперативно-розыскной деятельности. В указанной сфере, как нам представляется, сегодня царит необычайное воодушевление. Складывается впечатление, что многие адепты науки ОРД (автор судит преимущественно по несекретным работам) заново открывают для себя родную теорию. Как и во всякой "молодой" теории, в теории ОРД сегодня популярен метод аналогии: законодательное сближение оперативно-розыскной деятельности с уголовным процессом вызвало здесь расцвет "процессуализма"; к рассуждениям об общности задач ОРД и УСП все чаще добавляются разговоры об их процедурной близости. "Уголовно-розыскное право, - указывает А.Ю. Шумилов, - во многом заимствует в уголовно-процессуальном праве процедурную форму, для создания новой формы, причем процесс использования достижений родственной отрасли права только начат и на этом пути предстоит еще много неизведанного"74.

Следует заметить, что теоретики ОРД после рассекречивания одноименной деятельности, значительно активнее стали интересоваться достижениями уголовно-процессуальной теории: будто рассекретили ее, а не теорию ОРД. К сожалению, их коллеги процессуалисты пока не столь активно проявляют любопытство к экс-секретам соседей. Вероятно, многие до сих пор, как полагает Р.С. Белкин, "не видят оснований считать, что существует некая теория оперативно-розыскной деятельности, как самостоятельная область научного знания"75. "Такое игнорирование процессуалистами одного из важнейших направлений деятельности органов внутренних дел, - продолжает он, - может свидетельствовать лишь об известном отрыве их от практики борьбы с преступностью, незнании или нежелании средствами своей науки способствовать решению актуальных в наши дни проблем непроцессуальной деятельности органов дознания"76.

Нельзя не заметить, что в последние годы ситуация изменилась в лучшую сторону. Многие процессуалисты (и не они одни) с энтузиазмом взялись за разрешение головоломки уголовно-процессуального использования результатов ОРД77. Вместе с тем, говорить о создании стройной системы знаний, которая бы способствовала преодолению проблемной ситуации в сфере взаимодействия уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности пока не приходится: в предыдущих работах автор пришел к выводу, что научная мысль об использовании результатов ОРД в УСП не всегда рвется вперед, а гораздо чаще "ходит по кругу"78.

Обзор дефиниций результатов ОРД показал, что четкого представления об этом феномене пока также не наблюдается. Единственное, в чем единодушны авторы определений, это выделение информационной сущности результатов ОРД. Таким образом, актуализируется исследование информационного аспекта анализируемого понятия, ибо прочие его стороны производны от указанной (информационной) составляющей и, следовательно, их понимание также всецело зависит от глубины постижения последней. Кроме того, без информационного анализа все попытки разработки добротной концепции уголовно-процессуального использования результатов ОРД заведомо обречены на неудачу.

Названные обстоятельства и обусловили выбор информационного подхода к дальнейшему исследованию понятия результатов ОРД.

1 Это осознается пока далеко не всеми представителями уголовно-процессуальной науки. На отсутствие интереса к понятию результатов ОРД со стороны процессуалистов указывают и другие исследователи. См., например: Земскова А.В. Указ. работа. - С. 19.

2 По мере продвижения исследования вперед воздействие уголовно-процессуального ограничителя будет усиливаться, однако, не настолько, чтобы свести исследование на монодисциплинарный уровень.

3 Существование указанной отрасли права, правда, с отдельными терминологическими нюансами, признается не только представителями науки ОРД (см., например: Шумилов А.Ю. Основы уголовно-розыскного права (правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности). - М., 2000), но и учеными процессуалистами. См.: Чувилев А.А. Оперативно-розыскное право. - М., 1999.

4 В действительности же проблема понимания результатов ОРД в связке с их последующим уголовно-процессуальным использованием требует применения значительно более широкого спектра научных знаний. Так, по мнению А.Ю. Шумилова, это "пограничная проблема оперативно-розыскной теории, формирующегося уголовно-розыскного права и наук уголовного права, уголовного процесса и уголовно-исполнительного права. Вот почему решать ее надо системно, с учетом не одного или двух аспектов (например, оперативно-розыскного и уголовно-процессуального), а всех практически значимых". См.: Шумилов А.Ю. Основы уголовно-правовой оценки сыскной информации. - М., 2000. - С.15.

5Следует заметить, что проблема, избранная для исследования, почти классически укладывается в схему специальности 12.00.09. "Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность". В меньшей степени востребованы лишь достижения теории судебной экспертизы.

6 Так величают представителей оперативно-розыскной науки в вузах системы МВД РФ.

7Афоризм принадлежит предположительно немецкому юристу Кирхману (XIX век).

8 Ст. 10 Закона об ОРД (1992 г.) и ст. 11 ФЗ об ОРД (1995) г.

9 Автору известно, как минимум, пять комментариев к ФЗ об ОРД (1995 г.) См. ссылки.

10 Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" / Отв. ред. А. Ю. Шумилов. - М., 1997. - С. 109. Похожее определение результатам ОРД дают В.М. Мешков, В.Л. Попов. См.: Указ. работа. - М., 1999. - С. 45.

11 Горяинов К.К., Кваша Ю.Ф., Сурков К.В. Федеральный закон ""Об оперативно-розыскной деятельности": Комментарий. - М., 1997. - С. 381.

12Такой вывод можно сделать даже из названий публикаций авторов (см. библиографический список к настоящей работе). Хорошим подспорьем для объективации понимания различных научных позиций является раздел "Персоналии" библиографического справочника "Оперативно-розыскная деятельность в России", подготовленного проф. А.Ю. Шумиловым (М., 1998.).

13 Горяинов К.К., Кваша Ю.Ф., Сурков К.В. Указ. работа. - С. 382.

14 Основы оперативно-розыскной деятельности / Под ред. В.Б. Рушайло. - СПб., 2000. - С. 631.

15 Содержания понятия результатов ОРД (оперативно-розыскной информации) в своих работах касались также В.Г. Баяхчев, Д.И. Бедняков, В.Н. Григорьев, А.А. Давлетов, В.Н. Зайковский, В.К. Зникин, В.А. Камышин, Н.М. Кипнис, Л.Н. Масленникова, В.Т. Томин, С.А. Шейфер и др.

16 Утверждена совместным приказом ФСНП РФ № 175, ФСБ РФ № 226, МВД РФ № 336, ФСО РФ № 201, ФПС РФ № 286, ГТК РФ № 410, СВР РФ № 56 от 13 мая 1998 г. // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. -1998. - № 23.

17 Практика тоже достаточно ровно восприняла этот документ. Если и были претензии, то они касались вовсе не понятия результатов ОРД, а механизма их реализации.

18 Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности": Научно-практический комментарий / Под ред. проф. В.В. Николюка. - М., 1999. - С. 107; Комментарий к Федеральному закону об оперативно-розыскной деятельности. С постатейным приложением нормативных актов и документов / Авт. - сост. проф. А.Ю. Шумилов. - М., 1999. - С. 107; Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности". Научно-практический комментарий / Под ред. В.В. Николюка, В.В. Кальницкого, А.И. Чечетина. - Омск, 1999. - С. 97. А.Ю. Шумилов характеризует подобное понимание результатов ОРД как - практическое. См.: Краткая сыскная энциклопедия. - М., 2000. - С. 145.

19 Юридический вестник - 1995. - № 31.

20 Полагаем, что до официального принятия текста нового УПК РФ обсуждение всех вариантов законопроектов является не только приемлемым, но и актуальным.

21 Зажицкий В.И. Понятие использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Проблемы формирования уголовно-розыскного права (актуальные вопросы обнаружения преступлений с помощью негласных возможностей). - М., 2000. - С. 66; Он же. Оперативно-розыскная деятельность и уголовное судопроизводство // Российская юстиция. - 2001. - №. 3. - С. 45-46.

22 Зажицкий В.И. Оперативно-розыскная деятельность и уголовное судопроизводство. - С. 45.

23 Стоит вспомнить, что термин "результаты ОРД" В.И. Зажицкому тоже пришелся не совсем по душе. См. Его. Новый закон об оперативно-розыскной деятельности более совершенен // Государство и право. -1995. - № 12. - С. 53.

24 Комментарий к Федеральному закону об оперативно-розыскной деятельности / Авт. - сост. проф. А.Ю. Шумилов. - С. 46.

25 Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности": Научно-практический комментарий / Под ред. проф. В.В. Николюка. - С. 39;

26 Земскова А.В. Указ. работа. - С. 20. Термин "результаты ОРМ" вполне устраивает и других ученых, например, проф. Г.М. Миньковского. См.: Научно-практический комментарий к УПК РСФСР / Под ред. В.П. Божьева. - М., 1997. - С. 139.

27 Плэтт В. Стратегическая разведка. Основные принципы. - М., 1997. - С. 26.

28 Одним из признаков ОРД А.Ю. Шумилов называет - "достижение результата, имеющего, как правило, локальное значение". См.: Краткая сыскная энциклопедия. - С. 79.

29 Земскова А.В. Указ. работа. - С. 20.

30 Хотя, вполне возможно, что аргумент (ОРД не исчерпывается проведением ОРМ) базируется на совершенно другой посылке, согласно которой не всякая оперативно-розыскная деятельность имеет отношение к уголовному процессу. А.Ю. Шумилов, например, считает, что в рамках ОРД следует выделять уголовно-розыскную деятельность. См.: Шумилов А.Ю. О понятии и содержании уголовно-розыскного права // // Проблемы формирования уголовно-розыскного права (актуальные вопросы обнаружения преступлений с помощью негласных возможностей). Выпуск 3. - М., 2000. - С. 6

31 На телеканале НТВ 22 апреля 2000 г. была показана передача "Один день убойного отдела" (авт. К. Набутов). Главный герой этой передачи (начальник отдела уголовного розыска) начинал беседовать с "трудным" опрашиваемым вне отдела, предварительно угостив того бутылкой пива. И лишь потом беседа переносилась в служебный кабинет и принимала протокольный характер.

32 Речь идет о притче, когда судья (последователь суфизма), выслушав истца, сказал: "Ты прав". Послушав ответчика, произнес: "И ты прав". На реплику постороннего наблюдателя, что не могут быть оба правы (!), заключил "И ты прав".

33 По мнению А.В. Земсковой, после вступления УПК РФ в законную силу понятие "результаты ОРД" станет уголовно-процессуальным. См. : Земскова А.В. Указ. работа. - С. 19.

34 В проекте УПК РФ, принятом во втором чтении, такой формулировки, правда, нет. Хотя до этого в некоторых документах с грифом "ко второму чтению" ее можно было встретить. На это обратил внимание и В.И. Зажицкий. Оперативно-розыскная деятельность и уголовное судопроизводство. - С. 45.

35 Роберт А. Уилсон. Психология эволюции. - Киев, 1998. - С. 25-26.

36 Не только язык оперативно-розыскного закона, но и язык теории и практики ОРД пока изобилует неудачными терминами. Подробнее см.: Елинский В.И. Этимология некоторых терминов оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел // Проблемы формирования уголовно-розыскного права / Под ред. А.Ю. Шумилова. Вып. 2. - М., 1999. - С. 28.

37 Зажицкий В.И. Понятие использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам. - С. 66.

38 Борщев А.С., Колташев Ю.В. О соотношении документирования в оперативно-розыскной деятельности и доказывания в уголовном процесс // Правовые, научные и организационно-тактические проблемы оперативно-розыскной деятельности. - М., 1997. - С. 58. Цит. по: Земскова А.В. Указ. работа. - С. 19.

39 Савенко С.Г. О понятии результата оперативно-розыскной деятельности // Проблемы формирования уголовно-розыскного права (трибуна молодого ученого). Вып. 2. - М., 1999. - С. 81.

40 См., например: Земскова А.В. Указ. работа. - С. 19-20.

41 Савенко С.Г. Указ. работа. - С. 81.

42 А.Ю. Шумилов полагает, что "нет оснований для понимания результата ОРД в узком смысле слова, т.е. только как определенной информации". См.: его. Основы уголовно-правовой оценки сыскной информации. - С. 15.

43 Лузгин И.М. Некоторые спорные вопросы доказательств в свете теории информации // Вопросы судебной экспертизы. Вып. 12. - Баку, 1971. - С. 110. Цит. по: Белкин Р.С. Курс криминалистики. - Т. 2. - С. 120.

44 Понятие результатов ОРД тесно связано с их последующим использованием. Так в "Краткой сыскной энциклопедии" оба этих понятия объединены в рамках одной статьи. См.: Шумилов А.Ю. Краткая сыскная энциклопедия. - С. 144-145.

45 Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" / Авт. - сост. проф. А.Ю. Шумилов. - С.51.

46 Бобров В.Г. Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности": вопросы требующие разрешения // Проблемы формирования уголовно-розыскного права. Выпуск 1. - М., 1998. - С.11.

47 Бобров В.Г. Указ. работа. - С. 12. См. также: Батаев И.А. О совершенствовании правового регулирования оперативно-розыскной деятельности // Вестник Удмуртского ун-та. - 1998. - № 1. - С. 106.

48 Оперативно-розыскные полномочия органов внешней разведки ограничены обеспечением собственной безопасности (ч. 2 ст. 13 Закона об ОРД).

49 Чувилев А.А. Указ. работа. - С. 6.

50 Земскова А.В. Указ. работа. - С. 15.

51 Поляков М.П. Налоговая полиция как орган дознания. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 1995. - С. 13.

52 Савенко С.Г. Указ. работа. - С. 78.

53См., например: Шейфер С.А. Использование непроцессуальных познавательных мероприятий в доказывании по уголовному делу // Государство и право. - 1997. - № 9. - С. 63; Гущин А.Н., Франциферов Ю.В., Громов Н.А. Указ. работа. - С. 16.

54 Шумилов А.Ю. Основы уголовно-правовой оценки сыскной информации. - С. 15.

55 А.Ю. Шумилов также понимает под результатом ОРД "информационный и (или) материальный продукт". См.: Шумилов А.Ю. Основы уголовно-правовой оценки сыскной информации. - С. 14-15.

56 См.: Приказ МВД СССР № 415 от 11 ноября 1990 г. " Об утверждении примерной инструкции о порядке приема регистрации, учета и разрешения в органах внутренних дел заявлений, сообщений и другой информации о преступлениях и происшествиях". Инструкция о порядке приема

57 По мнению С.А. Шейфера (он ссылается на общее правило), достоверность лежит за рамками понятия доказательств. См.: Шейфер С.А. Доказательственные аспекты закона об ОРД // Государство и право. - 1994. - № 1. - С. 99-100.

58Это обстоятельство признают и его критики. См.: Основы оперативно-розыскной деятельности. - СПб., 2000. - С. 630.

59 Шумилов А.Ю. Начала уголовно-розыскного права. - С. 102.

60 Шумилов А.Ю. Краткая сыскная энциклопедия. - С. 35-36. В своих работах А.Ю. Шумилов говорит и более широком понятии - сыскных доказательствах. См. его. Начала уголовно-розыскного права. - С. 102-103.

61 Там же. - С. 86.

62 Основы оперативно-розыскной деятельности. - С. 629.

63 Шумилов А.Ю. Проблемы законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности в России. - М., 1997. - С. 206, 207, 213..

64 Основы оперативно-розыскной деятельности. - С. 632.

65 Доля Е.А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. - М., 1996. - С. 7.

66 Автор встретил пока лишь одну публикацию, в которой содержится критическая оценка терминологических нововведений. См.: Азаров В.А. Изобличение виновного и раскрытие преступления: уголовно-процессуальный и оперативно-розыскной аспекты // Актуальные проблемы теории борьбы с преступностью и правоприменительной практики. - Красноярск, 2001. - С. 195.

67 Государство и право. - 1997. - № 7. - С. 120-122.

68 Шумилов А.Ю. Краткая сыскная энциклопедия. - С. 38.

69 Об этом А.Ю. Шумилов говорит в другой своей работе. См.: Комментарий.../Авт. - сост. проф. А.Ю. Шумилов - М., 1999. - С. 109.

70 Следует обратить внимание на парадокс: с формулой - "результаты ОРД непосредственно не могут быть использованы в качестве доказательств" сегодня спорят в основном процессуалисты, а не представители науки ОРД. См. например: Азаров В.А. Уголовно-процессуальные и оперативно-розыскные средства достижения цели раскрытия преступлений // Государство и право. - 1997. - № 10.- С. 46-48; Москалькова Т.Н. Указ. работа. - С. 78.

71 Вотяков А.А. Логос. Русский стиль мышления. - Киев, 1998. - С. 57.

72 Сурков К.В. Сущность оперативно-розыскного процесса и его соотношение с уголовно-процессуальной деятельностью // Законность, оперативно-розыскная деятельность и уголовный процесс. - Часть 1. - С. 18-28.

73 Шумилов А.Ю. "Рождение" уголовно-розыскного процесса: закономерность или "голое" абстрагирование? // Начала уголовно-розыскного права. - М., 1998. - С. 93-110.

74 Шумилов А.Ю. Начала уголовно-розыскного права. - С. 86.

75 Белкин Р.С. Курс криминалистики. - Т. 1. - С. 204. Об этом же говорит и А.Р. Белкин. Указ. работа. - С. 94.

76 Белкин Р.С. Указ. работа. - С. 205.

77По проблемам уголовно-процессуального использования результатов оперативно-розыскной деятельности нам известны работы: В.А. Азарова, С.В. Бажанова, В.И. Баскова, В.Г. Баяхчева, Д.И. Беднякова, Б.Т. Безлепкина, А.Р. Белкина, Р.С. Белкина, А.В. Белоусова, В.П. Божьева, А.Я. Гинзбурга, В.Н. Григорьева, С.П. Гришина, Н.А. Громова, А.Н. Гущина, А.А. Давлетова, И.Ф. Демидова, С.А. Демьянченко, Е.А. Доли, В.И. Зажицкого, А.В. Земсковой, З.З Зинатуллина., И.А. Зинченко, В.К. Зникина, Г.А. Зорина, С.В. Зуева, В.В. Кальницкого, Н.М. Кипниса, А.Ф. Лубина, А.Г. Маркушина, П.Г. Марфицина, В.М. Мешкова, В.И. Михайлова, Ю.А. Николаева, В.В. Николюка, В.С. Овчинского, М.А. Пешкова, А.П. Попова, В.Л. Попова, Н.М. Попова, В.А. Семенцова, С.П. Серебровой, В.Е. Сидорова, В.М. Тертышника, В.Т. Томина, А.А. Фальченко, Ю.В. Франциферова, В.П. Хомколова, В. Черновола, А.А. Чувилева, А.В. Чуркина, С.А. Шейфера и др.

78 Поляков М.П. Основы уголовно-процессуальной интерпретации результатов оперативно-розыскной деятельности. - Н. Новгород, 2000. - С. 8. По поводу этого вывода доцент А.М. Баранов (Омск) иронично заметил, что наши попытки вырваться из круга привели пока лишь к увеличению его диаметра, но не к "выпрямлению" окружности.