1.3. Центральный вопрос проблемы

"Вопрос труднее ответа".

Х.- Г. Гадамер

В предыдущем параграфе автор высказал сожаление о том, что в трудах предшественников, как правило, отсутствует четкая постановка проблемы. Однако наивно было бы предполагать, что до появления настоящей работы она вовсе не ставилась, и что вряд ли можно в творческом наследии отыскать тот заветный центральный вопрос, который и составляет ее существо.

Из общего правила, заключающегося в "снисходительном" отношении к методике разработки проблемы, автору удалось отыскать прекрасное исключение: это уже цитируемая работа Д.И. Беднякова "Непроцессуальная информация и расследование преступлений"1. По мнению указанного автора, проблема использования непроцессуальной информации (он ставил вопрос несколько шире) в общих чертах может быть сформулирована через вопросы: "Как с точки зрения уголовно-процессуального закона, требований оперативно-розыскной и следственной практики наиболее правильно (выделено мной - М.П.) использовать непроцессуальную информацию и какие формы и направления такого использования выработала практика раскрытия и расследования преступлений, насколько они соответствуют требованиям закона, положениям науки уголовного процесса, криминалистики, психологии, теории управления, оперативно-розыскной деятельности"2.

Почти дословно в своей диссертации повторил приведенную постановку проблемы В.К. Зникин. Единственное, что он добавил, это вопрос: "какие факторы влияют на качество результатов оперативно-розыскной деятельности и как их учитывать при использовании в уголовно-процессуальном доказывании"3. Это добавление, несомненно, важно, ибо в нем отражены эволюционные процессы в сфере оперативно-розыскной деятельности, произошедшие уже после выхода книги Д.И. Беднякова.

Суть центрального вопроса, выдвинутого Д.И. Бедняковым и поддержанного В.К. Зникиным, сводится к формулировке - как наиболее правильно использовать непроцессуальную (Д.И. Бедняков), либо оперативную (В.К. Зникин) информацию. Все последующие (сопутствующие) вопросы служат лишь для конкретизации указанного вопроса.

Названные исследователи намеренно и, по мнению автора, совершенно правильно, увязывают "правильность использования информации" с двумя близкими, но не совпадающими потребностями - законодательными и практическими. Понятно, что с позиций уголовно-процессуального закона и с позиций оперативно-следственной практики эта "правильность" не может быть одинаковой. С первых позиций, - это скрупулезное исполнение предписаний закона, со вторых, - наиболее полное использование произведенной информации4.

В указанном вопросе, таким образом, вполне четко просматривается узловое противоречие - между современными практическими информационными потребностями уголовного судопроизводства и исторически сложившимися положениями уголовно-процессуального закона и теории. С одной стороны, и Д.И. Бедняков, и В.К. Зникин ставят задачу максимально способствовать реализации практических потребностей, а, с другой, изначально настраиваются на поиск компромисса с действующими уголовно-процессуальными правилами. Последние при этом, насколько можно понять по духу центрального вопроса, воспринимаются достаточно аксиоматично (это проявляется и в тексте публикаций указанных авторов). Иными словами, идея реформирования уголовного процесса в связи с необходимостью использования "новых" видов информации из центрального проблемного вопроса прямо не вытекает и, по нашим оценкам, даже не подразумевается.

Автор осмелится предположить, что не помышляют об этом и другие, уже упоминаемые выше исследователи, вопрошающие: "как использовать эти данные, не расшифровывая негласного способа их получения", или: как "сохраняя негласный характер мероприятий, найти способ интерпретации их результатов и преобразования оперативной информации в доказательства"5.

Полагаем, что постановка задачи (а центральный вопрос, действительно, озадачивает), для решения которой необходимо соблюсти непременное условие неизменности уголовно-процессуального закона (да и процессуальной теории тоже) нуждается в коррекции. Представляется, что при формулировании центрального вопроса сегодня следует больше внимания обращать на практические потребности борьбы с преступностью, нежели на святость уголовно-процессуальной доктрины, и при этом тщательно учитывать эволюционные перемены, произошедшие в сфере оперативно-розыскной и иной кримкогнитивной6 деятельности.

При этом автору представляется, что вряд ли есть резон искать совершенно новую идею. Стержневой вопрос - как наиболее правильно использовать оперативно-розыскную и иную непроцессуальную информацию - вряд ли может быть изменен по существу, ибо суть ухвачена предшественниками верно. Однако для того, чтобы через этот вопрос четко была выражена проблемность, адекватная сегодняшнему дню, необходимо изменить смысловое поле (контекст) вопроса.

Первый наш шаг к формулированию новой сути будет достаточно банальным: русские слова "правильно и полноценно" автор заменит латинским (а, стало быть, более научным) эквивалентом - "оптимально"7. Таким образом, начало вопроса будет иметь следующую редакцию: "как оптимально использовать результаты оперативно-розыскной деятельности для ...".

Теперь необходимо поговорить о продолжении фразы. Очевидно, что начало требует телеологической концовки. Казалось бы, что может быть проще: достаточно после слова "для" дописать - "цели уголовного процесса". Однако автора это, по чисто интуитивным причинам, не совсем устроило. Перебирая всевозможные варианты нацеливания (для борьбы с преступностью; для решения задач уголовного судопроизводства; в уголовном процесс) автор пришел к выводу, что цель уголовно-процессуального использования результатов ОРД должна находится не только внутри уголовного судопроизводства, но и "высовываться" за его пределы. Таковой может стать идея обеспечения социальной справедливости, которой автор уже касался в разделе, посвященном проблемной ситуации.

Таким образом, центральный вопрос может быть сформулирован следующим образом: "как оптимально использовать результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе, для того чтобы сделать этот процесс более справедливым". Слово "справедливость" вносит в центральный вопрос необходимую идеологическую составляющую. Говоря о справедливости, автор подчеркивает, что применение результатов ОРД в уголовном процессе в первую очередь направлено на защиту интересов граждан.

Вместе с тем, "справедливость" термин недостаточно операциональный. В этой связи автор вынужден обратиться к близкой по духу, но при этом вполне измеримой категории, каковой является - "эффективность". Применительно к уголовному судопроизводству, справедливость и эффективность имеют четко выраженную связь. Неэффективный уголовный процесс не может быть справедливым уголовным процессом8.

Исходя из этого, центральный вопрос проблемы может быть представлен такой формулой: "как оптимально использовать результаты оперативно-розыскной деятельности для повышения эффективности уголовного процесса".

Ставя вопрос подобным образом, автор, оставляет за уголовным процессом "пальму первенства" в сфере реализации норм уголовного права9. Однако в развитие центрального вопроса автором формулируется подвопрос, существенно отклоняющийся от традиционных вариантов вопрошания (суть их сводилась к вопросу - как правильно организовать использование оперативно-розыскной информации с позиций уголовно-процессуального закона?). Наша формула вопроса выглядит иначе: каким для этого (оптимального использования результатов ОРД в УСП) должно быть (стать) уголовно-процессуальное законодательство?

Предвидим, что по поводу этого подвопроса возможны возражения, идущие от доктринально-нормативных положений о подчиненности оперативно-розыскной деятельности целям и задачам УСП, и от устоявшейся веками иерархии между названными видами деятельности. Однако автора больше воодушевляет не идея "межотраслевого этикета" (подчиненности ОРД и уголовного процесса друг другу), а подчиненность названных сфер деятельности задачам обеспечения социальной справедливости.

Исходя из этой великой цели, в дополнение к центральному вопросу сформулируем еще одно острое уточнение: какой для этого (оптимального использования результатов ОРД в УСП) должна быть (стать) юридическая теория? Какие задачи перед собой она для этого должна ставить и решать?

И, наконец, третий вопрос, который может быть поставлен в развитие центрального вопроса: какой должна быть (стать) идеология обеспечения социальной справедливости средствами уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности? Будучи последним по счету, этот вопрос далеко не последний по значимости. В настоящее время он может оказаться вообще наиболее значимым, поскольку основные контраргументы реформы уголовно-процессуального использования результатов ОРД произрастают из области идеологической и политической.

Действенные ответы на все эти вопросы, надеемся, даст предлагаемая автором концепция уголовно-процессуальной интерпретации результатов ОРД.

1 Нам отрадно это осознавать и по той причине, что Дмитрий Иванович Бедняков имеет самое непосредственное отношение к нижегородской школе процессуалистов.

2 Бедняков Д.И. Указ. работа. - С. 18.

3 Зникин В.К. Использование оперативно-розыскной информации в уголовно-процессуальном доказывании. Дис. ... канд. юрид. наук. - Томск, 1998. - С. 8.

4 С.А. Демьянченко также полагает, что речь надо вести не только о проблеме правильного, но и полноценного использования результатов оперативно-розыскной деятельности. См.: Демьянченко С.А. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе // Законность, оперативно-розыскная деятельность и уголовный процесс. - СПб., 1998. - Часть 2. - С. 3-7.

5 Гущин А.Н., Франциферов Ю.В., Громов Н.А. Указ. работа. - С. 15, 16.

6Термин "кримкогнитивный", производный от лат. crimen (относящийся к преступлению) и лат. cognitio (познание), вводится автором для обозначения деятельности, направленной на познание криминальных событий.

7 "Оптимальный" - наилучший, наиболее соответствующий определенным условиям и задачам. См.: Словарь иностранных слов и выражений. - М., 1997. - С. 324.

8 Закономерность выявлена В.Т. Томиным. См.: Томин В.Т., Поляков М.П., Попов А.П. Очерки теории эффективного уголовного процесса. - Пятигорск, 2000. - С. 4.

9 Это не означает, что автор отказывается от поддержки попыток наших коллег расшатать "парадигму о монополии уголовного процесса в процедурном "обслуживании" уголовно-правовых норм (см.: Шумилов А.Ю. Начала уголовно-розыскного права. - С. 27.) Речь идет о монополии уголовного процесса на привлечение к уголовной ответственности, констатацию виновности, применение наказания и т.д.