Глава 3 Компенсация морального вреда в российской правоприменительной практике

Институт морального вреда в российском законодательстве сравнительно молод, но суды уже имеют практику рассмотрения довольно большого количества дел, связанньк с компенсацией морального вреда. Значительную долю среди них занимают иски о компенсации морального вреда причиненного нарушением прав потребителей, причинением телесных повреждений (в особенности в дорожно-транспортных происшествиях), распространением порочащих сведений и рядом других правонарушений. Для иллюстрации судебного подхода к решению дел, связанных с компенсацией морального вреда, рассмотрим выдержки из ряда судебных решений и иных публикаций по конкретным делам.

Дело№ Г.

«Истец обратился в суд с иском к перевозчику о защите прав потребителя, указав, что... заключил с ответчиком договор перевозки груза, ответчик обязанности по выдаче груза (чемодана) в аэропорту не выполнил, мерами розыска установить багаж не удалось. Истец просит взыскать в возмещение ущерба 400 долларов США из расчета 20 долларов за 1 кг груза, моральный вред в размере стоимости договора перевозки.

...Из показаний свидетелей установлена вина ответчика в неисполнении договора, нарушении п. 9.14.2 Правил международных воздушных перевозок пассажиров, багажа и грузов. Работниками аэропорта истец подвергался оскорблениям, необоснованно выдвигались предположения о том, что истец якобы употреблял спиртные напитки и сам утратил багаж, провоцировался скандал, в связи с чем истец и члены группы длительно задерживались в аэропорту с требованиями принять установленные законом меры к розыску и возврату багажа.

Поэтому суд считает необходимым взыскать с ответчика в пользу истца 19 795 руб. в возмещение морального вреда (в размере стоимости договора перевозки)...»

Дело № 22.

«Истица обратилась в суд с иском к кооперативу о взыскании 707 230 руб., ссылаясь на то, что она заключила договор с кооперативом на строительство щитового садового дома с покрытием крыши и установкой фундамента... По условиям договора она внесла предоплату... До настоящего времени кооператив к строительству дома не приступал... Неисполнением обязательства кооперативом ей причинен моральный вред, который она оценивает в 616 000 рублей... Суд считает, что истица понесла моральный вред по вине ответчика... Суд определяет моральный вред в сумме 500 000 рублей...»

Дело № З3.

«Истец обратился в суд с заявлением о взыскании с завода-изготовителя материального ущерба в сумме 4 167 568 руб. В обоснование своих требований истец указал, что в результате самовозгорания телевизора, изготовителем которого является ответчик, и произошедшего пожара сгорело принадлежащее его семье имущество на сумму 1 333 550 руб., выгорел паркетный пол, ремонт которого, согласно смете, обойдется в 194 433 руб., нуждаются в химчистке принадлежащие его семье вещи, согласно списку, на общую сумму 130 035 руб. Кроме того, истец просит взыскать морально-духовный ущерб в сумме 2 500 000 руб...

Суд полагает, что подлежит возмещению частично и моральный ущерб, понесенный истцом в результате возгорания телевизора. При этом суд учитывает, что дело приняло затяжной характер по вине ответчика,

1 Архивы Красногвардейского райнарсуда г.Москвы.

2 Там же.

3 Архивы Тушинского райнарсуда г.Москвы.

своевременно не принявшего меры к возмещению ущерба, в результате пожара истец потерял принадлежащее ему имущество, была повреждена квартира, в которой он проживает, до настоящего времени истец, являющийся человеком преклонного возраста, лишен возможности смотреть телевизор, слушать радио, т. к. не имеет указанной радиоаппаратуры.

С учетом этих обстоятельств, а также размера ущерба, суд полагает возможным определить моральный вред в 1 000 000 руб.».

Дело № 41.

«Г. обратилась с иском к производственному объединению о замене холодильника, взыскании неустойки за просрочку выполнения требования о замене товара ненадлежащего качества, возмещении морального вреда.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, иск о замене холодильника и взыскании неустойки удовлетворен, в возмещении морального вреда отказано. Отказывая в удовлетворении иска в этой части, суд в решении сослался на то, что приобретенный истицей холодильник не требовал сложного ремонта, эксплуатировался истицей три года, следовательно, моральный вред ей не причинен.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, частично отменяя судебные постановления, указала, что народный суд, установив вину объединения, отказавшегося заменить неисправный холодильник уже после вступления в силу Закона РФ «О защите прав потребителей», а также установив, что истица, будучи в преклонном возрасте, неоднократно обращалась в мастерскую по поводу ремонта холодильника, в течение длительного времени не имела возможности им пользоваться, что привело к ряду неудобств в хранении продуктов питания, вместе с тем необоснованно полностью отказал в возмещении морального вреда, сославшись при этом на обстоятельства, которые могли лишь повлиять на размер такого возмещения».

Это мнение Судебной коллегии представляется безусловно правильным. Размер компенсации морального вреда может быть сколь угодно малым, вплоть до символических сумм, но малый размер компенсации и отказ в компенсации — это принципиально разные решения. В компенсации морального вреда может быть отказано лишь в случае отсутствия состава оснований ответственности за причинение морального вреда либо в случае, если грубая неосторожность или умысел потерпевшего способствовали возникновению вреда.

Приведенные решения показывают, что в исках о защите прав потребителей суды в большинстве случаев, увязывая размер компенсации морального вреда со стоимостью товаров (работ, услуг), не устанавливают виды страданий, перенесенных истцом, и в чем они конкретно выражаются (например, решение по делу № 1) и не приводят обоснования определяемого ими размера компенсации морального вреда.

1 Бюллетень Верховного суда РФ. 1995. № 10. С. 14.

В решении по делу № 3 суд указал на обстоятельства, на основании которых он полагает, что моральный ущерб имел место, но не указал в решении, какого вида страдания истец перенес. В этом решении суд указывает ряд заслуживающих внимания обстоятельств (утрата имущества, повреждение квартиры, преклонный возраст истца, размер ущерба), с учетом которых он и определяет размер компенсации.

Довольно значительную группу составляют дела о возмещении морального вреда, причиненного источниками повышенной опасности.

Дело № 51.

«...в результате аварии истец стал инвалидом и утратил трудоспособность на 25%... В результате дорожно-транспортного происшествия истец утратил жизненно важный орган — селезенку. Истец требует... возместить моральный вред, причиненный ему в результате дорожно-транспортного происшествия и вытекающий из вреда здоровью. Истец просит суд возместить ему причиненный моральный вред в размере 4 004 562 рубля, что составляет 50% от суммы иска, по тем основаниям, что в результате дорожно-транспортного происшествия он утратил трудоспособность, лишился жизненно важного органа, который не может быть восстановлен, утратил подвижность суставов и приобрел остаточные посттравматические явления, а также утратил автомашину, вещи, вынужден обращаться в суд.

В силу ст. 130 Основ гражданского законодательства суд согласен в части возмещения морального вреда с требованиями истца, поскольку из перечисленных выше обстоятельств следует, что истец в результате ДТП не может отвечать требованиям к физически полноценному человеку».

Дело № б2.

«В судебном заседании истец... просил удовлетворить его иск в части взыскания с ответчика морального ущерба в сумме 2 400 000 руб. Прося об удовлетворения иска в части возмещения морального вреда, истец просил учесть, что по вине ответчика дело приняло крайне затяжной характер, предприятие всячески уклонялось от явки в суд и возмещения ему ущерба во внесудебном порядке, в результате ДТП он потерял практически новую машину, его супруге бьыи причинены телесные повреждения, а ему причинены нравственные и физические страдания.

...Суд полагает, что подлежит удовлетворению и иск истца в части возмещения морального вреда, предусмотренного ст. 131 Основ гражданского законодательства. Соглашаясь с суммой в 2 400 000 руб., указанной истцом, суд считает необходимым учесть, что дело находится в производстве суда более 8 месяцев и приняло затяжной характер в связи с систематической неявкой ответчика в судебное заседание, предложение ответчика о мирном разрешении спора фактически им не выполнено, в результате аварии супруге истца причинены телесные повреждения, по поводу которых она находилась на

1 Архивы Тушинского райнарсуда г.Москвы. 2 Там же.

излечении, более года истец лишен возможности пользоваться принадлежащим ему транспортным средством, что позволяет сделать вывод о наличии физических и нравственных страданий, причиненных истцу данным ДТП».

Дело № 71.

«...автомашине истца были причинены механические повреждения... Истец... просит возместить причиненный моральный вред в размере 1 000 000 руб.

В части возмещения причиненного морального вреда в соответствии со ст. 131 Основ гражданского законодательства «Моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем при наличии его вины». Вина ответчика подтверждена справкой ГАИ и не оспаривается сторонами, вместе с тем судом учитывается также то обстоятельство, что в результате аварии водитель получил множественные ссадины тела, ушибы, что повлекло кратковременное расстройство здоровья, нахождение на больничном листе... Таким образом, суд приходит к выводу, что имеют место как нравственные, так и физические страдания, и требование о возмещении морального ущерба подлежит удовлетворению в сумме 800 000 рублей».

Дело № 82.

«Истец просит взыскать с ответчика сумму материального ущерба в размере 16 285 руб. и моральный ущерб, так как он пострадал в этой аварии...

В результате аварии истцу причинен материальный и моральный ущерб, так как его автомашина значительно пострадала от столкновения с автомашиной ответчика...

Взыскать с ответчика в пользу истца сумму материального ущерба 16 285 руб. и за понесенный в результате аварии моральный ущерб в сумме 8100 руб.».

Дело № 93.

«...Истец просит взыскать... 600 000 руб. морального вреда. Ответчик иск признал в полном объеме...

Из материалов дела усматривается, что в связи с данным ДТП истцу причинен моральный вред (физические и нравственные страдания) в результате ушибов при аварии, в результате стресса появились головные боли, ухудшился сон, повысилась нервная возбудимость, по поводу которых истец обращался к врачу, что подтверждается медицинской справкой. Был сорван отпуск в августе и пропали путевки для отдыха и лечения. В связи с необходимостью устранения последствий аварии, оценки машины, судебного процесса истец отпрашивался с работы и испытывает чувство вины и морального неудобства перед руководством и коллегами по службе, которым приходилось выполнять чужую работу. Поэтому суд считает необходимым взыскать с ответчика в пользу истца моральный вред в размере 600 000 руб.».

1 Там же.

2 Там же

3 Архивы Волгоградского раинарсуда г. Москвы.

Дело № 101.

«...истец просит возместить ему моральный вред, причиненный в результате покуса собаками в размере материального ущерба, причиненного ему.

...суд приходит к выводу, что истцу в результате укусов собак был в большей части причинен моральный, нежели материальный ущерб, поскольку истец был вынужден пройти курс профилактических прививок от бешенства.

...взыскать с ответчика в пользу истца в счет возмещения материального ущерба 3675 рублей... и в счет возмещения морального вреда 3675 рублей...».

Дело № II2.

«Н. обратилась в суд с заявлением, в котором просит взыскать с ответчика материальный ущерб, складывающийся из расходов, связанных с похоронами ее мужа, умершего в результате травмы, полученной на работе у ответчика, а именно... Кроме того, Н. просит взыскать 10 миллионов руб. в качестве возмещения морального ущерба...

Суд считает возможным согласиться с требованием истца по возмещению морального вреда в размере 10 миллионов рублей...

Суд согласился с утверждением истицы о том, что ей и близким родственникам смертью мужа (отца) причинены нравственные страдания. Предъявленная сумма, по мнению суда, соразмерна. Суд учел материальное положение сторон при разрешении указанного требования...»

Дело № 1У.

«...Истица просит возместить ей расходы по восстановительному ремонту в сумме 1 234 423 руб. ...а также возместить ей моральный ущерб, причиненный дорожно-транспортным происшествием, в размере 10 млн. руб. Ответчик иск признал в части расходов... В части морального вреда иск не признается в полном объеме, поскольку ответчик считает, что моральный вред, причиненный в результате аварии истице, не отвечает заявленным 10 млн. руб.

В части возмещения морального вреда суд полагает» указанный иск подлежит частичному удовлетворению в части 350 тыс. руб., поскольку судом принимается во внимание то обстоятельство, что истица в момент рассмотрения дела является беременной, отсутствие в ее распоряжении автомашины при указанных обстоятельствах создает определенный дискомфорт, кроме того судом учтены также обстоятельства, что в таком состоянии женщина вынуждена обращаться в соответствующие органы для оформления судебных и автотранспортных документов...»

В этом решении также не указан вид морального вреда, нет ссылки на доказательства факта его причинения. Из решения не усматривается, на основании каких доказательств обстоятельства в этой части иска суд счел установленными.

1 Архивы Люберецкого райнарсуда г. Москвы.

2 Там же.

3 Там же.

Дело № 131.

«В ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению К. в нарушении правил безопасности движения, повлекшем смерть потерпевшего, родители потерпевшего предъявили гражданский иск о компенсации морального вреда. Суд учел, что погибший был единственным сыном у родителей, которые в силу возраста не смогут больше иметь детей, что им причинено горе, от последствий которого они никогда не оправятся, будучи до конца жизни лишены душевного тепла и поддержки со стороны сына, и присудил компенсацию морального вреда в размере 40 млн. руб.».

В большинстве этих решений видно отсутствие единообразия в подходе судов к рассмотрению дел о компенсации морального вреда и пассивное следование за притязаниями истцов в отношении размера компенсации.

Так, в решении по делу № 7 о перенесении истцом какого-либо вида страданий не упомянуто, однако «между строк» решения читается, что суд принимает это как само собой разумеющееся. Истец увязывает размер компенсации морального вреда с размером имущественной части иска, и суд с заявленным размером соглашается. В решении по делу № 8 суд учитывает телесные повреждения, причиненные третьему лицу — супруге истца, не исследуя связи этого обстоятельства со страданиями истца, и соглашается с суммой, названной истцом. Представляет интерес решение по делу № 10, в котором истец вообще не оценивал размер предполагаемой компенсации, и суд самостоятельно, не указывая мотивов, согласовал этот размер с причиненным имущественным ущербом (50%). В решении по делу № 9 наиболее полно обосновано претерпевание нравственных и физических страданий, установлено, чем эти страдания были вызваны и в чем выражались, размер компенсации морального вреда с размером имущественного ущерба не связан, суд согласился с заявленным истцом размером компенсации.

В решении по делу № 10 размер возмещения морального вреда по заявлению истца равен материальному ущербу, и суд, отмечая в мотивировочной части, что материальный ущерб незначителен по сравнению с моральным, тем не менее оценивает их в равных суммах. В этом деле особенно важно было выяснить, воспринимал ли истец опасность заболеть бешенством как реальность, или он рассматривал курс прививок как пустую, но неизбежную медицинскую формальность, так как от этого зависело бы установление размера и степени нравственных страданий, поскольку они, в отличие от физических, особенно зависят от субъективного восприятия ситуации.

Относительно решения по делу № 11 следует отметить, что, поскольку родственники не были соистцами по делу, их нравственные страдания правового значения для решения не имели, а учет материального положения сторон, произведенный судом, не соответствует требованиям ст. 458 ГК, так как эта норма допускает учет лишь материального положения причинителя вреда, и только в случае, если таковым является гражданин.

Дело № 141.

«Районным судом г. Ярославля П. осужден по ч. 2 ст. 112 УК РСФСР к четырем месяцам лишения свободы с применением ст. 44 УК РСФСР — наказание назначено условно с испытательным сроком 1 год, с возложением обязанности компенсации потерпевшей морального вреда в сумме 500 000 руб.

Подсудимый признан виновным в том, что 18 июля 1994 г. во дворе своего дома во время ссоры с потерпевшей несколько раз ударил ее черенком лопаты, причинив легкие телесные повреждения, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья».

Рассмотрим постановление Президиума Верховного Суда РФ по делу, связанному с нарушением жилищных прав гражданина. Дело рассматривалось по протесту в порядке надзора заместителя Генерального прокурора РФ. Дело№ 152.

«Истица обратилась в суд с жалобой на действия администрации и профсоюзного комитета открытого акционерного общества (далее — ОАО), отказавших ей в предоставлении квартиры. В обоснование жалобы истица указала, что с 1976 г. работала в объединении, состояла в очереди на получение квартиры на семью из пяти человек (она, муж, трое детей).

27 ноября 1991 г. брак с мужем был истицей расторгнут. 25 декабря 1992 г. бывший муж на себя и на троих детей получил трехкомнатную квартиру. 25 ноября 1992 года истица была уволена из ТОО (ныне — ОАО) согласно п. 1 ст. 33 КЗОТ РФ. При распределении квартир (в двух жилых домах) ей было отказано в предоставлении однокомнатной квартиры, в связи с чем истица просила обязать ОАО включить ее в список очередников на получение жилого помещения в строящемся доме.

Дело неоднократно рассматривалось судебными инстанциями. В процессе рассмотрения дела истица оформила свои требования в исковое заявление и просила обязать ОАО предоставить ей однокомнатную квартиру либо выплатить ее стоимость в сумме 39,6 млн. руб., а также взыскать денежную компенсацию морального вреда в размере 16,5 млн. руб.

Решением городского народного суда (оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда автономной республики) на администрацию и профсоюзный комитет ОАО возложена обязанность выделить истице однокомнатную квартиру в пределах города, в случае невозможности предоставления квартиры выплатить истице 35 млн. руб., в возмещение морального вреда с ОАО взыскана денежная компенсация в размере 5 млн. руб...

В соответствии с требованиями ст. 151 ГК РФ компенсации подлежит моральный вред в случае причинения его действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. В данном случае

1 Бюллетень Верховного суда РФ. 1996. № 4. С. 8. 2 Бюллетень Верховного суда РФ. 1997. № 4. С. 1—3.

судом разрешен спор о защите имущественного права, на которое положения ст. 151 ГК РФ не распространяются.

Ссылка в решении суда первой инстанции на ст. 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик также неосновательна, так как распространение положений этой статьи Основ на жилищные правоотношения, являющиеся предметом спора по настоящему делу, не согласуется с требованиями ст. 1 тех же Основ.

В этой связи судебные постановления в указанной части подлежат отмене с вынесением нового решения об отказе истице в требовании о возмещении морального вреда».

Нельзя не согласиться с мнением Президиума Верховного Суда РФ о том, что ст. 151 ГК РФ к указанному случаю неприменима, поскольку неправомерными действиями ответчиков было нарушено имущественное право истицы. Однако к рассматриваемому делу это не могло иметь отношения, так как ст. 151 ГК РФ, ограничившая круг неправомерных действий, совершение которых порождает у потерпевшего право на компенсацию морального вреда, не имела обратной силы, а в данном случае правонарушение произошло до 1 января 1995 г. Не обоснован отказ суда применить статьи Основ при рассмотрении данного дела. Учитывая, что суд определил сохранившееся право на улучшение жилищных условий как вытекающее из трудовых правоотношений, к ним нормы Основ применимы только тогда, когда эти отношения не регулируются трудовым законодательством (п. 3 ст. 1 Основ). Кроме того, отсутствие в ст. 1 Основ прямого указания на жилищные правоотношения не означает, что гражданское законодательство не регулирует их, и, напротив, анализ ст. 1 Основ показывает, что гражданское законодательство в период действия Основ было применимо к жилищным отношениям в тех случаях, когда они носят имущественный характер и основаны на равенстве участников этих отношений — именно такими были отношения истицы и ОАО 6 января 1993 г.(в момент второго отказа в предоставлении квартиры).

Рассмотренное дело интересно еще в одном аспекте. Как известно, в целях получения жилья граждане зачастую прибегают к различным «маневрам» — фиктивные браки, разводы, попечительство, патронаж и т. п. Остается ощущение, что в данном деле имела место такая же ситуация — без согласия матери российский суд передал бы троих детей на воспитание отцу лишь в исключительных обстоятельствах, крайне отрицательно характеризующих личность матери (таковым было, да и остается по сей день обыкновение российской правоприменительной практики, несмотря на формальное равенство прав обоих родителей в отношении детей). Поэтому можно предположить, что в бракоразводном процессе истица дала согласие на передачу детей на воспитание отцу. Это обстоятельство дает основание предположить наличие у истицы индивидуальных особенностей в виде невысокой способности к переживаниям, что, возможно, мог

ло бы обосновать присуждение незначительного размера компенсации в данном случае.

Как показывает анализ судебной практики, большинство исков о компенсации причиненного работникам морального вреда связано с нарушением права на труд. Приведем несколько примеров1.

Дело№ 16.

«Администрация организации вынудила работника С. подать заявление об увольнении по собственному желанию (ст. 31 КЗОТ РФ). Вынужденный характер увольнения подтверждался материалами дела. С. утверждал, что незаконное увольнение причинило ему нравственные страдания, и требовал в качестве компенсации за них 100 млн. руб. Суд, признав увольнение незаконным, восстановил С. на работе в прежней должности и обязал ответчика к выплате компенсации за моральный вред в размере 500 тыс. руб.».

Дело№ 17.

«И. была незаконно уволена, в связи с чем претерпела значительные нравственные страдания. В качестве компенсации морального вреда И. требовала выплаты 5 млн. руб. Суд присудил компенсацию морального вреда в размере 4 млн. руб.».

Дело№ 18.

«Ш. была незаконно уволена в связи с истечением срока действия трудового договора. В судебном заседании истица представила доказательства, из которых следовало, что в действительности причиной увольнения было ее состояние беременности, ставшее известным администрации. Одновременно она утверждала, что срочный трудовой договор с ней был заключен незаконно, в отсутствие предпосылок, предусмотренных ст. 17 КЗОТ РФ. Истица и ответчик пришли к мировому соглашению, в соответствии с которым ответчик обязался восстановить истицу на работе, оплатить ей вынужденный прогул и выплатить компенсацию морального вреда в размере 1 млн. руб. Суд утвердил мировое соглашение».

Дело № 19.

«Т., уволенный за прогул (п. 4 ст. 33 КЗОТ РФ), предъявил иск к организации о восстановлении на работе, оплате вынужденного прогула и компенсации морального вреда, причиненного незаконным увольнением. Суд, исследовав материалы дела, пришел к выводу, что увольнение произведено с нарушением закона (вопреки требованиям ст. 136 КЗОТ РФ, от Т. не были истребованы письменные объяснения). Возражение администрации, основанное на том, что Т. отказался от дачи объяснений, не подтверждалось письменными доказательствами. Суд восстановил Т. на работе и взыскал с ответчика в пользу истца в качестве компенсации морального вреда 500 тыс. руб.».

1 Архивы райнарсудов г. Москвы

Как следует из приведенных примеров, суды присуждают в качестве компенсации морального вреда, причиненного нарушениями трудовых прав, достаточно скромные суммы. В примере 1 сумма компенсации могла бы быть больше, если бы истец не заявил явно завышенную и необоснованную сумму. В то же время в примере 2 взысканная сумма компенсации морального вреда сопоставима с суммой, которую заявила истица. В принципе, мнение истца о сумме компенсации не имеет существенного значения для суда. Задача истца — доказать, что: 1) имело место нарушение его личных неимущественных прав; 2) этим нарушением ему были причинены нравственные или физические страдания, выражавшиеся в той или иной форме. Определение размера компенсации, соответствующего перенесенным истцом страданиям, — это прерогатива суда, и хотя ничто не препятствует истцу высказать свое мнение о следуемом ему размере компенсации, однако в этом случае истец должен быть готов к просьбе обосновать заявленный размер компенсации.

Рассмотрим несколько решений по делам о защите чести и достоинства граждан.

Дело № 201.

«А. предъявил в суде иск к Т. и редакциям газет <Б.» и «В.» о защите чести и достоинства, взыскании морального вреда: с Т. — 5 млн. руб., с редакции газеты «Б.» — 10 млн. руб.

В обоснование иска А. сослался на то, что в газете «В.» было опубликовано выступление Т., в котором он сообщал не соответствующие действительности и порочащие А. сведения.

А. указал также на то, что газета «Б.» опубликовала статью под другим названием, в которой без всякой проверки воспроизведено выступление Т. в газете «В».

Суд вынес решение, в котором признал сведения в отношении А. не соответствующими действительности, обязал редакции газет в течение 10 дней со дня вступления решения в законную силу опровергнуть их на страницах газет, принеся А. публичные извинения, взыскал с Т. в пользу истца в возмещение морального вреда 500 тыс. руб., с редакции газеты «Б.» — 1 млн. 500 тыс. руб. Возлагая на газету «Б.» ответственность за распространение порочащих, не соответствующих действительности сведений, суд исходил из того, что статья Т. в газете «В.» не дословно воспроизведена, а изложена в статье под другим названием, со своим комментарием, в котором также содержались сведения, не соответствующие действительности, порочащие честь и достоинство истца».

В этом деле не вполне понятно, почему требование о компенсации морального вреда не было предъявлено к газете «В.», но следует обратить внимание на появление (с 1994 г.) некоторой активности судов в отноше-

1 Там же.

нии определения размера компенсации морального вреда, выражающейся в снижении размера компенсации по сравнению с затребованным истцом (в данном случае — в десять раз), хотя по-прежнему без обоснования определенного судом размера компенсации.

Дело №211.

«В газете «Р.» были опубликованы статьи, в которых двумя авторами указывалось, что некто Я., главный редактор одного из средств массовой информации, ненадлежащим образом использовал денежные средства, предоставленные учредителями этого средства массовой информации. Ознакомившись с публикациями, Я. предъявил редакции газеты иск об опровержении сведений и выплате 100 млн. руб. в качестве компенсации морального вреда. Ответчик не смог подтвердить соответствие действительности распространенных сведений. Суд, признав распространенные сведения не соответствующими действительности, обязал газету опубликовать опровержение и взыскал в качестве компенсации морального вреда с редакции 3 млн. руб. и с каждого из авторов — по одному млн. руб. (всего 5 млн. руб.)».

Дело № 222.

«Ответчик в интервью, опубликованном в средстве массовой информации, отзываясь об истице, журналистке по профессии, заявил, что «эта девица ведет достаточно свободный образ жизни, пьет, курит и совмещает две древнейшие профессии». Истица заявила требование о компенсации морального вреда, определив его в размере 500 тыс. дол. США. Представитель ответчика утверждал, что под древнейшей профессией ответчик не подразумевал какой-либо недостойной профессии. Однако представитель истицы настаивал на определенности общепринятого понимания словосочетания «древнейшая профессия». Суд удовлетворил иск, снизив размер компенсации до 500 тыс. руб. (т. е. примерно в 5000 раз по сравнению с заявленным требованием».

Дело № 233.

«Известный певец К. предъявил иск об опровержении не соответствующих действительности сведений и компенсации морального вреда к газете «Р.» и журналистке Л., которая в своей публикации отмечала связь истца с криминальными кругами. Истец оценил причиненный ему моральный вред в размере 100 тыс. дол. США. Суд удовлетворил иск, снизив размер компенсации до 15 млн. руб.».

Дело № 244.

«Известный певец П. предъявил иск к средству массовой информации, распространившему сведения о том, что в преддверии гастролей П. в го-

1 Там же.

3 Коммерсантъ-DAILY. 1996. № 79. 3 Коммерсантъ-DAILY. 1995. № 92. 2 Коммерсантъ-DAILY. 1996. № 37.

роде Н. общество гомосексуалистов этого города избрало его своим почетным членом и направило ему поздравительную телеграмму, в которой содержалась просьба сообщить размеры талии, бедер и т. п., чтобы сшить, к его приезду шелковое платье. П. счел распространенные сведения оскорбительными и потребовал компенсации морального вреда в размере 100 млн. руб. Суд первой инстанции иск отклонил, мотивировав это тем, что разглашение сведений о нетрадиционной сексуальной ориентации не является оскорблением. Суд второй инстанции согласился с доводами представителя истца о порочащем (вредящем деловой и творческой репутации) характере распространенных сведений и отменил решение, направив дело на новое рассмотрение в ином составе судей. В результате нового рассмотрения дела иск был удовлетворен и истцу присуждена компенсация морального вреда в размере 2 млн. руб.».

Следует заметить, что в последнее время в различных средствах массовой информации появляются публикации, содержащие, в прямой или завуалированной форме, утверждения о неестественной (с биологических позиций) сексуальной ориентации лиц, обладающих, как правило публичной известностью. Безусловно, такие сведения должны признаваться порочащими честь и достоинство, как это произошло в вышеприведенном деле. Между тем, следует учитывать, что некоторые признаки поведения таких лиц на публике (в особенности эстрадные выступления певцов артистов и т. п.), включающее в себя стиль одежды, манеру держаться на сцене, прическу, в некоторых случаях может совпадать с поведением лиц с неестественной сексуальной ориентацией (что может подтверждаться заключением эксперта-сексопатолога). Эти признаки могут вызывать в сознании обычного человека предположение об ассоциированности данного лица с кругом лиц, обладающих неестественной сексуальной ориентацией, хотя в действительности могут являться лишь выражением необычного вкуса или намерения эпатировать публику. До тех пор пока такое поведение не оскорбляет общественную нравственность, оно не является предосудительным, ибо свобода самовыражения является конституционным правом каждого гражданина. Представляется, что лицо использующее подобный необычный стиль поведения, в общем случае может и должно осознавать возможное восприятие такого поведения в массовом сознании. Например, если лицо мужского пола использует в качестве одежды предметы женского туалета или, наоборот, это совпадает с клиническими признаками трансвестизма, что, безусловно, не означает что указанное лицо непременно является трансвеститом, однако разум-" но предположить, что оно готово к возможности массового восприятия его в этом качестве, и его психическое отношение к такой возможности выражается либо в ее сознательном допущении, либо в безразличном (неосторожном) отношении к ней. Отсюда, с позиций компенсации морального вреда, следует, что трансформация этой возможности в действительность, даже приняв форму распространенных сведений, не может

причинить такому лицу нравственные страдания или причиняет весьма малые по сравнению с теми, которые претерпело бы в результате распространения таких сведений лицо с «обычным» поведением. Другими словами, в подобных случаях суд может, учитывая фактические обстоятельства дела и индивидуальные особенности потерпевшего, существенно снизить размер компенсации, а в случае обнаружения в действиях лица умысла или грубой неосторожности — полностью отказать в компенсации морального вреда.

Дело №251.

«Истец Б., заслуженный летчик-испытатель, предъявил к банку и рекламной фирме иск о компенсации морального вреда, причиненного в связи с использованием без согласия истца его изображения в рекламе банка. Призыв «Вы доверяете цифрам — Доверяйте опыту!» был расположен на фоне фотографии, изображавшей истца за штурвалом самолета. Истец требовал компенсации морального вреда в размере 300 млн. руб. (по 150 млн. руб. с каждого из ответчиков). В качестве соответчиков были привлечены газеты, опубликовавшие рекламу банка и обязанные, по мнению истца, опубликовать информацию о принятом в его пользу судебном решении. По объяснениям истца, ему были причинены нравственные страдания в связи с тем, что распространение такой рекламы может создать у его знакомых представление о том, что он «использует свои профессиональные качества для извлечения материальной выгоды из рекламной деятельности». Как указывается в публикации об этом деле, доводы представителей рекламной фирмы сводились к тому, что, не зная, кто изображен на фотографии, они не могли испросить согласия истца. По мнению представителей банка, присутствие его изображения в рекламе надежного банка не могло повредить репутации истца. Представитель истца заявила о незаконности действий ответчиков, нарушивших личное неимущественное право истца на собственное изображение, охраняемое ст. 514 ГК РСФСР, с чем согласился участвовавший в процессе прокурор (участие прокурора в процессах такого рода довольно необычно в настоящее время. — А.Э.), выразивший мнение о необходимости снижения суммы до 100 млн. руб. и взыскании этой суммы только с рекламной фирмы. Суд постановил взыскать в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 100 млн. руб., в равных долях с обоих ответчиков. Суд также обязал обоих ответчиков оплатить газетные сообщения о принятых в их пользу судебных решениях».

Решение по этому делу интересно в нескольких аспектах. По-видимо-мому, конструкция предмета иска была рассчитана на применение ст. 152 ГК РФ, предусматривающей компенсацию морального вреда, причиненного распространением порочащих сведений. Однако на случай, если суд

1 Архивы райнарсудов г. Москвы.

не сочтет содержание рекламы порочащим репутацию истца (что, по здравом размышлении, недалеко от истины, так как участие в рекламной деятельности, даже путем «использования профессиональных качеств», вряд ли может быть сочтено предосудительным), была применена ст. 151 ГК РФ, предусматривающая компенсацию морального вреда, причиненного любым виновным неправомерным действием, нарушающим личные неимущественные права, в данном случае право истца на собственное изображение, которое действительно было нарушено. Представляется, что суд не уделил достаточного внимания установлению самого факта причинения морального вреда. Ведь даже если предположить, что истец пользовался у своих знакомых репутацией сугубого профессионала, чуждающегося получения любых материальных выгод иным, кроме осуществления профессиональной деятельности, способом, такое предположение вошло бы в прямое противоречие с фактом предъявления требования о выплате далеко не «символической» суммы компенсации, сопряженного с требованием о сообщении об исходе процесса, а значит, и о полученной в результате процесса «материальной выгоде», в газетах. Кроме того, применение ст. 151 ГК РФ в сочетании со ст. 514 ГК РСФСР требует наличия вины в действиях ответчика хотя бы в форме неосторожности, то есть ответчик не предвидел того, что своими действиями он причинит истцу нравственные страдания, хотя по обстоятельствам дела должен был и мог это предвидеть. Несмотря на то что бремя отсутствия вины возлагается на правонарушителя, ответчик должен был бы справиться с этой не трудной для него при таких обстоятельствах дела задачей. Также не представляется обоснованным возложение ответственности на банк, который вообще не совершал каких-либо действий, нарушающих права истца. И, наконец, о размере присужденной по данному делу компенсации — 100 млн. руб. Сравним его с размером компенсации по делу № 15, где престарелым родителям, потерявшим в результате неосторожного преступления единственного сына, была присуждена (на двоих) компенсация морального вреда в размере 40 млн. руб., т. е. в два с половиной раза меньше, чем по делу № 21. Если бы оба эти решения были вынесены одним и тем же составом суда, то предположение о справедливости второго решения заставило бы считать первое невероятным кощунством и глумлением над истцами. Однако, поскольку эти дела рассматривались разными судами, эта ситуация не противоречит законодательству, а «всего лишь» кажется несправедливой, что еще раз подчеркивает необходимость установления единой методологии и базиса в подходе судов к определению размера компенсации морального вреда.

Дело № 261.

«Государственный служащий К. предъявил к бывшему государственному служащему Л. (оба занимали ответственное положение в системе ор-

Сегодня. 1997. 25 янв.

ганов государственной власти) и газете иск о защите чести, достоинства и деловой репутации, которые, по мнению К., оказались опорочены в результате распространения не соответствующих действительности сведений. Эти сведения содержались в опубликованном газетой интервью, которое Л. дал корреспонденту газеты. В интервью Л. сделал утверждение о совершенных К. финансовых правонарушениях. К. просил суд обязать Л. опровергнуть распространенные сведения и взыскать с него компенсацию за причиненный моральный вред в размере 1 руб., а также обязать газету опубликовать опровержение и взыскать с нее компенсацию морального вреда в размере 500 млн. руб. Решением суда с Л. взыскано в качестве компенсации морального вреда — 1 руб., с газеты — 100 млн. руб. (Решением суда кассационной инстанции размер взысканной с газеты компенсации был снижен до 100 тыс. руб.)».

Это решение нуждается в комментарии в силу его противоречия требованиям закона. Видимо, ответчикам не удалось доказать соответствие действительности распространенных ими сведений и, таким образом, в данном случае имело место совместное причинение Л. и газетой морального вреда К., т. е. существовала причинная связь между совместными действиями ответчиков и наступившим результатом этих действий — моральным вредом. Этот вред подлежал компенсации. Согласно ст. 1080 ГК РФ, лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. Солидарная ответственность причинителей вреда означает, что потерпевший вправе требовать возмещения причиненного вреда (в данном случае — компенсации морального вреда) как от всех причинителей совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и частично (п. 1 ст. 323 ГК РФ). Если потерпевший не получит полной компенсации от одного из сопричинителей вреда, он имеет право требовать недополученное от остальных сопричинителей вреда, при этом они остаются обязанными до тех пор, пока обязательство не исполнено полностью (п. 2 ст. 323 ГК РФ).

Итак, по общему правилу ст. 1080 ГК РФ, компенсация должна была быть взыскана с Л. и газеты солидарно. Впрочем, ст. 1080 ГК РФ допускает отступление от этого общего правила: по заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность в долях, определив их применительно к правилам, предусмотренным п. 2 ст. 1081 ГК РФ. Пункт 2 ст. 1081 ГК устанавливает, что причинитель вреда, возместивший совместно причиненный вред, вправе требовать с каждого из других причинителей вреда долю выплаченного потерпевшему возмещения в размере, соответствующем степени вины этого причинителя вреда, а при невозможности определить степень вины доли признаются равными. Допустим, что в данном случае суд решил применить к сопричинителям вреда долевую ответственность. Как показано выше, это возможно при одновременном наличии двух условий: 1) если потерпевший заявляет о возложении на причинителей вреда ответствен-

ности в долях; 2) если это соответствует интересам потерпевшего. Первое условие, несомненно, выполнялось — именно так К. сформулировал исковые требования. Однако второе условие в данном случае отсутствовало. С точки зрения реального взыскания компенсации, солидарная ответственность ставит потерпевшего в более выгодное положение по сравнению с долевой, поскольку все возможности, предоставляемые потерпевшему возложением на причинителей долевой ответственности, с избытком охватываются возможностями, предоставляемыми ему при возложении солидарной ответственности. Если потерпевший не захочет восполь-. зоваться теми возможностями, которые предоставляет ему солидарная от-1 ветственность, в полном объеме, то он вправе по своему усмотрению про-1 изводить взыскание с причинителей в долях,                        l

Возможна лишь одна гипотетическая ситуация, при которой возложе-1 ние на причинителей вреда именно долевой, а не солидарной ответственности более соответствует интересам потерпевшего: если потерпевший находится в настолько близких и специальных (например, супружеских! или родственных) отношениях с одним из причинителей вреда, что для! него естественно проявлять заботу об имущественном благополучии та-.) кого причинителя, то потерпевший может опасаться, что его наследник) взыщет по правилам о солидарной ответственности всю присужденную! сумму компенсации именно с этого причинителя вреда, которому впос-) ледствии может оказаться сложно или невозможно произвести обратное! взыскание с остальных причинителей вреда (например, в случае их несо-! стоятельности). Понятно, что в данном случае такие специальные отно-1 шения между К. и Л. отсутствовали, поэтому возложение долевой ответ-1 ственности в данном случае не соответствует требованиям закона.

Кроме того, в случае возложения долевой ответственности она должна распределяться между причинителями вреда пропорционально степени вины каждого из них, а при невозможности ее определить — поровну. Поскольку, согласно ст. 1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, при отсутствии вины в действиях всех причинителей вреда ответственность также распределяется поровну между причинителями. Хотя общий размер компенсации в случае опорочения чести, достоинства и деловой репутации не зависит от вины причинителя вреда (ст. 1101 ГК РФ), распределение ответственности между причинителями подчиняется правилу п. 2 ст. 1081 ГК РФ, т. е. пропорционально степени вины каждого из них. Итак, поскольку суд определил общий размер компенсации в 100 000 001 руб., то при отсутствии вины Л. и газеты, а также при невозможности определить степень вины каждого из них с Л. и газеты должно было быть взыскано по 50 000 000 руб. (отбросим 50 копеек). Если в распространении не соответствующих действительности сведений была бы виновна только газета, а степень вины Л. равнялась нулю, то вся компенсация при возложении долевой ответственности дол

жна была бы быть взыскана только с газеты (и наоборот). Отсюда хорошо видны преимущества солидарной ответственности — потерпевший может производить взыскание с газеты даже при отсутствии ее вины, а невозможность для газеты произвести обратное взыскание с виновного автора публикации может создать неблагоприятные имущественные последствия лишь для самой газеты, но не для потерпевшего. Однако решение о взыскании с Л. 1 руб. позволяет предположить, что суд усмотрел наличие вины в действиях Л. Это неудивительно, ведь Л. являлся источником распространенных сведений и, занимая ответственную государственную должность, был обязан проверить соответствие действительности этих сведений и имел для этого большие, чем у газеты, полномочия. При подобных обстоятельствах степень вины Л. не могла составлять одну стомиллионную долю от степени вины газеты, т. е. быть пренебрежимо малой. Но, как показано выше, для возложения долевой ответственности в этом деле вообще нет оснований. Более того, сумма компенсации в один рубль позволяет предположить причинение истцу столь незначительного морального вреда, что это ставит под сомнение обоснованность размера компенсации морального вреда, взысканной со второго ответчика.

Рассмотренное дело дает основание рассмотреть и некоторые процессуальные аспекты дел, связанных с рассмотрением требований о компенсации морального вреда. Как подчеркнул Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» от 20 декабря 1994 г., моральный вред признается законом вредом неимущественным, несмотря на то что он компенсируется в денежной форме. Исходя из этого, Пленум сделал вывод, что государственная пошлина по таким делам должна взиматься в размере, установленном Законом РФ «О государственной пошлине» для требований неимущественного характера. Доводы Пленума представляются достаточно спорными, так как, хотя моральный вред, безусловно, является неимущественным вредом, вытекающее из причинения этого неимущественного вреда требование о взыскании денежной компенсации имеет имущественный характер и должно повлечь взыскание государственной пошлины, исходя из ставок, установленных для имущественных требований. По нашему мнению, более правильным был бы иной подход к этому вопросу.

Согласно ст. 151, 1101 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом. Какой-либо базовый или ориентировочный размер компенсации законом не установлен, как не существует и общей единицы измерения или эквивалента между перенесенными страданиями и денежной единицей. Отсюда следует, что до вынесения судебного решения окончательного размера компенсации морального вреда не существует — он возникнет только с момента вынесения решения судом, и, соответственно, у истца нет права требовать взыскания какого-либо определенного размера компенсации. Это не означает, что истец не может выразить в исковом заявлении свое мнение о следуемом ему размере компенсации,

но это будет лишь мнением истца, но не ценой иска в смысле ст. 126 ГПК РСФСР. Собственно размер компенсации не входит в предмет доказыва-ния по иску о компенсации морального вреда. Предметом доказывания по гражданскому делу является совокупность юридических фактов (юридический состав), образующих основание иска. Основанием иска о компенсации морального вреда является виновное совершение ответчиком противоправного деяния, повлекшего причинение истцу физических или нравственных страданий. Доказыванию, в частности, подлежит характер причиненных страданий, степень вины причинителя вреда, наличие у потерпевшего индивидуальных особенностей, так как эти обстоятельства учитываются судом при определении размера компенсации (ст. 151, 1101 ГК РФ). Предметом иска является субъективное право истца на компенсацию такого вреда в денежной форме. Содержанием же иска является то действие, о совершении которого истец просит суд, т. е. в данном случае:

1) Признать право истца на компенсацию морального вреда в принципе.

2) Определить денежный размер компенсации морального вреда.

3) Взыскать с истца компенсацию в определенном судом размере. Такой способ защиты гражданских прав предусмотрен ст. 12 ГК РФ. В случаях причинения имущественного вреда и вреда жизни и здоровью (в части имущественных последствий) объем и размер возмещения определен законом (ст. 1064, 1082, 1084—1092 ГК РФ). От регулирования размера денежной компенсации морального вреда законодательство, по существу, отказалось, оставив этот вопрос на усмотрение суда. Денежная компенсация за причинение морального вреда призвана вызвать положительные эмоции, которые могли бы максимально сгладить негативные изменения в психической сфере личности, обусловленные перенесенными страданиями. Понятно, степень такого «сглаживания» будет иметь достаточно условный характер, это неизбежно в силу особенностей морального вреда. Можно сделать вывод, что именно в связи с условным в вышеуказанном смысле характером компенсации морального вреда законодатель отказался от прямого регулирования его конкретного размера, оставив этот вопрос на усмотрение суда. Именно поэтому у истца нет субъективного права требования компенсации морального вреда в заранее определенном размере, он может лишь требовать, чтобы суд определил этот размер и вынес решение о соответствующем взыскании с ответчика. Возможна ситуация, при которой правонарушитель не оспаривает виновность и противоправность своего действия, не отрицает факта причинения морального вреда и согласен произвести его компенсацию, но считает невозможным компенсировать вред до тех пор, пока размер компенсации не определен судом, так как до вынесения решения по делу у потерпевшего отсутствует право на определенный размер компенсации. В принципе, нельзя исключить возможность обращения потерпевшего к суду с заявлением об определении размера компенсации морального вре

да. Если при причинении имущественного вреда любого вида (повреждение вещи, утрата дохода и т. п.) его размер объективно существует (как и сам вред) в виде цены вещи или размера дохода, уточненных в торговой организации или из соответствующих документов, ведь цена в конечном счете отражает объем трудозатрат, связанных с изготовлением материального объекта (а в более сложных случаях, например, в отношении предметов искусства — путем экспертной оценки), то в отношении компенсации за страдания законодатель отвел роль «эксперта» суду. Поэтому в случае компенсации морального вреда в добровольном порядке возместивший вред никогда не может быть уверен в отсутствии в последующем каких-либо претензий со стороны потерпевшего и не «застрахован» от определения судом совершенно иного размера компенсации. Сказанное не означает, что автор выступает против добровольной компенсации морального вреда, но является предупреждением о том, что добровольная выплата компенсации не препятствует потерпевшему предъявить иск о компенсации морального вреда, поэтому следует надлежащим образом оформлять добровольную выплату компенсации путем заключения досу-дебного мирового соглашения. В нем, в частности, должно быть отражено: потерпевший всесторонне оценивает глубину перенесенных им к моменту достижения соглашения и могущих быть перенесенными в будущем страданий; сознает, что решением суда мог бы быть определен как более высокий, так и более низкий размер компенсации; считает себя полностью удовлетворенным в случае ее выплаты в соответствии с условиями соглашения.

Применительно к уплате госпошлины изложенное означает, что иск о компенсации морального вреда имеет цену, но она в момент предъявления иска не существует и определяется судом при разрешении дела. Поэтому, пользуясь терминологией Закона РФ «О государственной пошлине», исковые заявления о компенсации морального вреда имеют имущественный характер, но не подлежат оценке в момент их предъявления; при подаче заявления нужно взыскивать соответствующую фиксированную госпошлину (т. е. 10 процентов от минимального размера оплаты труда), считая этот размер госпошлины, в порядке аналогии со ст. 84 ГПК РСФСР, предварительно установленным судьей с последующим довзыс-канием «сообразно цене иска, определенной судом при разрешении дела». Если суд откажет во взыскании компенсации морального вреда, то есть признает отсутствие у истца права на нее и, следовательно, не приступит к определению ее размера, то это означает, что исковое заявление, которое не подлежало имущественной оценке на момент предъявления иска, осталось таковым и на момент вынесения решения по делу. Уплаченная госпошлина в этом случае возврату не подлежит. Если суд признает право истца на компенсацию морального вреда и, определив размер компенсации, взыщет ее с ответчика, расходы по оплате госпошлины должны быть взысканы с ответчика в пользу истца в размере предварительно уплаченной госпошлины, а в остальной части — в доход государства. При этом

сумма госпошлины определяется сообразно взысканной сумме компенсации по ставкам, установленным для исковых заявлений имущественного характера, подлежащих оценке. Если окончательная сумма госпошлины окажется меньше внесенной истцом при подаче искового заявления (что на практике будет встречаться крайне редко, только при взыскании символической компенсации, как в вышеприведенном примере — 1 руб.), то излишне внесенная госпошлина должна быть возвращена истцу.

Поскольку, как было отмечено выше, выраженное истцом мнение о размере компенсации не образует цену иска в смысле ст. 126 ГПК РСФСР, по тем же причинам какие-либо изменения во мнении истца по этому поводу, выраженные письменно или устно в процессе производства по делу в суде первой инстанции, не являются увеличением или уменьшением размера исковых требований в смысле ст. 34 ГПК РСФСР. По тем же причинам определение судом компенсации морального вреда в размере большем, чем указывает истец, не выходило за пределы исковых требований в порядке ст. 195 ГПК РСФСР.

Это не означает, что мнение истца о размере компенсации вообще не имеет правового значения. С позиций процессуального права это один из видов доказательств, а с позиций материального права мнение истца о размере компенсации следует относить к числу «иных заслуживающих внимания обстоятельств» (ст. 151 ГК РФ). Каким образом суду следует учитывать это обстоятельство? Нет оснований не считать заявленный истцом размер косвенно подтверждающим глубину перенесенных им страданий, но суду при оценке мнения истца следует учитывать, что оно носит субъективный характер. Поэтому нет никаких препятствий к определению меньшего, по сравнению с заявленным истцом, размера компенсации. Но назначать размер компенсации больший, чем заявил истец, суд не должен, в том числе и при предъявлении исков о взыскании символических сумм компенсации. Следует исходить из предположения о том, что, в силу специфики морального вреда и предназначения компенсации для сглаживания перенесенных потерпевшим страданий, требование символического размера компенсации свидетельствует (в подавляющем большинстве случаев) либо о незначительности перенесенных страданий, либо о нежелании истца в действительности защищать свои права путем взыскания компенсации морального вреда, что полностью соответствует принципу свободы лица в осуществлении и защите гражданских прав по своему усмотрению.

Поскольку мы коснулись применения института компенсации морального вреда в бюджетных и налоговых правоотношениях, рассмотрим здесь же некоторые вопросы, связанные с применением этого института в законодательстве о налогообложении физических лиц и, в частности, в Инструкции Государственной налоговой службы РФ (далее — ГНС РФ) № 35 от 29 июня 1995 г. «По применению Закона Российской Федерации «О подоходном налоге с физических лиц» (далее — Инструкции). Возни

кало большое количество вопросов и споров в связи с попытками налоговых органов включать любые суммы компенсации морального вреда в облагаемый доход гражданина. Позиция налоговых органов была выражена ими, в частности, в письмах ГНС РФ № 08-1-06/737 от 04.07.96 и № ПВ-6-08/58 от 20.01.97.

Такая ситуация неудивительна, поскольку она была связана не только с неудачным изложением подпункта «д» п. 8 Инструкции в редакции от 11.07.96, но и с некоторым несоответствием этого подпункта Инструкции подпункту «д» п. 1 ст. 3 Закона РФ «О подоходном налоге с физических лиц». Обратим внимание, что Инструкция может лишь детализировать, конкретизировать и разъяснять положения Закона, но не противоречить ему. В случае противоречия применению подлежат нормы Закона. В основном это касается круга субъектов, определенных в этих подпунктах Закона и Инструкции. Так, Закон устанавливает, что не включаются в облагаемый доход все виды установленных законодательством компенсационных выплат любым физическим лицам в пределах норм, утвержденных законодательством, если эти выплаты связаны с наступлением определенных в Законе случаев; Инструкция же давала основания предположить, что упомянутый круг лиц включает в себя лишь работников, и, соответственно, указанные в подпунктах «в» и «д» п. 8 выплаты не должны были включаться в облагаемый доход лица только в случае, если они произведены его работодателем. Подпункт «л» п. 1 ст. 3 Закона подобного ограничения не предусматривает. Как указывалось выше, применению в этом случае подлежит норма Закона. Из числа упомянутых в подпункте «д» п. 1 ст. 3 Закона случаев, компенсация морального вреда (если относить ее к компенсационным выплатам в смысле этой нормы) может иметь место в случае причинения вреда жизни или здоровью гражданина. Это означает, что сумма компенсации морального вреда, причиненного нарушением иных, кроме жизни и здоровья, прав и благ (честь, достоинство, свобода передвижения и т. п., права потребителей), очевидно, должна включаться в облагаемый доход.

В вышеупомянутых письмах ГНС РФ указывалось, что выплаты в возмещение морального вреда не относятся к компенсационным для целей налогообложения, если такие выплаты не предусмотрены законодательными актами РФ. Это указание основывалось на аналогичном абзаце подпункта «д» пункта 8 Инструкции в редакции от 11.07.96. Однако содержание этого абзаца могло быть истолковано лишь как основание для расширения круга выплачиваемых в качестве компенсации морального вреда сумм, поскольку разве сам ГК РФ с содержащимися в нем нормами о компенсации морального не относился к таким законодательным актам? Конечно, относился. Впрочем, 27.03.97 Инструкция подверглась очередным изменениям, вышеупомянутый абзац из подпункта «д» пункта 8 исключен, а в остальной части этот подпункт приведен в соответствие с Законом.

Итак, мы установили, что сумма компенсации морального вреда в случае причинения вреда здоровью или жизни потерпевшего (в последнем

случае — членам семьи кормильца) не должна включаться в облагаемый доход. Полностью или частично? В принципе, в подпункте «д» указывается, что компенсационные выплаты не включаются в облагаемый доход в пределах норм, установленных законодательством. Однако, как отмечалось выше, для компенсации морального вреда законодатель таких пределов не установил — следовательно, вся сумма компенсации должна исключаться из облагаемого дохода. Вряд ли можно ожидать установления подобных пределов и в ближайшем будущем, поскольку это потребовало бы внесения в Гражданский кодекс РФ весьма существенных изменений в части подхода к определению размера компенсации морального вреда.

Перейдем к вопросу о порядке установления и выплаты компенсации. Поскольку закон устанавливает, что размер компенсации морального вреда определяется судом (ст. 151 ГК РФ), могут возникнуть сомнения относительно допустимости исключения из облагаемого дохода суммы компенсации, полученной во внесудебном порядке. При решении этого вопроса следует исходить из того, что компенсация морального вреда остается таковой независимо от того, в судебном или внесудебном порядке произведена ее выплата. Например, ст. 61 Уголовного кодекса РФ предусматривает именно добровольное возмещение морального вреда в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Единственное основание для применения некоего предельного размера компенсации в отношении налоговых последствий могло бы быть установлено только законодательством, но в настоящее время такое основание законодательством не установлено. Таким образом, в целях налогообложения размер компенсации морального вреда может следовать как из судебного решения (в случае спора между сторонами), так и из внесудебного соглашения между при-чинителем вреда и потерпевшим о добровольной компенсации морального вреда. Презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (п. 3 ст. 10 ГК РФ) распространяется и на определение размера компенсации морального вреда. В случае, если налоговые органы усматривают в действиях участников соглашения о добровольной компенсации морального вреда злоупотребление правом или иное неправомерное действие, они вправе предъявить в суд иск о признании такого соглашения недействительным.