7. О СУДАХ НАД ЛИЦАМИ, ВИНОВНЫМИ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ

Индивидуальная уголовная ответственность физических лиц за международные преступления имеет своей целью и должна вести к наказанию виновных. К этому же направлена и норма об изъятии виновных лиц из судебной юрисдикции соответствующих государств. Принцип неотвратимости наказания, лежащий в основе национального уголовного права, безусловно применим и к международным преступлениям, обладающим повышенной степенью общественной опасности и затрагивающим защищаемые международным правом интересы всего международного сообщества.

192

И. И. Карпец пишет, что международные преступления

должны влечь специфическую для уголовного права меру

,ртственности— уголовное наказание52. По существу на

01 &*-'   ттт        /*•         с;ч

таких же позициях стоит и Шварценбергер 53.

Не вызывает сомнения, что эффективным средством борьбы против международных преступлений является предание виновных суду национальных трибуналов. Д. Б. Левин указывает, например, что в принципе вопросы о таких преступлениях, как геноцид и военные преступления, составы которых определены в Женевских конвенциях 1949 года, могут рассматриваться национальными судебными инстанциями54.

Статья VI конвенции о геноциде предусматривает, что лица, обвиняемые в совершении подобных актов, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого они были совершены.

По этому же принципу действуют и Женевские конвенции. Например, ст. 146 Конвенции о защите гражданского населения во время войны устанавливает, что каждая сторона обязуется разыскивать лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить то или иное из упомянутых в конвенции серьезных нарушений, и предавать их своему суду55.

При этом возникают два вопроса: на каких лиц распространяется юрисдикция таких судов и какое право они применяют?

В современном международном праве, как уже отмечалось, все больше утверждается принцип универсального преследования лиц, виновных в международных преступлениях.

Согласно этому принципу, уголовному преследованию подлежат лица, независимо от места совершения преступления или их гражданства. Так, если конвенция о геноциде еще основана на принципе места совершения преступления, то Женевские конвенции уже включают в себя принцип универсальности. Статья 146 IV Женевской конвенции прямо предусматривает, что суду должны предаваться лица, каково бы ни было их гражданство, и не оговаривает их наказание условием совершения преступлений в каком-либо определенном месте.

Статья V конвенции об апартеиде также устанавливает, что любые виновные в актах апартеида лица могут предаваться компетентному суду любого государства — участ-1ика конвенции, которое может приобрести юрисдикцию Над личностью обвиняемых.

193

-725

•

Все больше начинает о себе заявлять обычная норма, согласно которой индивидуальной ответственности за международные преступления подлежат лица, независимо от того, участвуют ли государства, гражданами которых они являются, в соответствующих конвенциях. Юридически эта норма основана на том, что преступность этих актов признана международным сообществом и их подавление является императивной нормой общего международного права.

Что же касается применяемого права, то Женевские конвенции налагают на государства-участников обязанность ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективного уголовного наказания военных преступников. Большинство государств мира имеет такое законодательство. Уголовный кодекс РСФСР, например, наказывает такие преступные действия, как мародерство, насилие над населением в районе военных действий, дурное обращение с военнопленными, незаконное ношение знаков Красного Креста и Красного Полумесяца и злоупотребление ими (ст. 266—269).

Поэтому в принципе национальные суды, рассматривая дела лиц, обвиняемых в совершении международных преступлений, могут применять внутригосударственное право. Однако у них нет никаких препятствий, если только это не противоречит правовым принципам той или иной страны, вести производство и на основе нормы соответствующих .международных конвенций.

Из императивного характера борьбы с международными .преступлениями вытекает и то, что трибуналы, в ходе разбирательства могут интерпретировать некоторые принципы традиционного уголовного права, например принцип, отри-.цающий обратную силу уголовного закона. Что касается полномочий  таких трибуналов,  то представляется  также, что наряду с вынесением приговоров по конкретным случаям совершения международных преступлений их решения должны играть большую роль в выяснении вопроса о международно-правовой  ответственности  соответствующих .государств за те же акты. Кроме того, эти решения могут быть отнесены к вспомогательным средствам для определения значения правовых норм, то есть вспомогательным источникам  права,  как они  определены  в  п.   «а»  ст.  38 Статута Международного Суда.

Таким образом, в случае международных преступлений, хотя суд над лицами, виновными в их совершении, может осуществляться национальными по своему составу трибу-

194

налами, их юрисдикционная основа является в принципе /ниверсальной или международной, и они могут применять нормы международного права. Рассмотрение дел о международных преступлениях резко меняет сам характер су-дебного разбирательства и его правовой основы.

Д. И. Полторак применительно к Нюрнбергскому трибуналу писал, что международный характер суда определяется не применяемым правом и не тем фактом, что он был создан на основе международного соглашения, а одобрением устава и приговора трибунала международным сообществом56. С ним согласны и некоторые западные юристы57-

В принципе это совершенно правильно. Однако не сле-дует забывать, что Нюрнбергский процесс, по словам Ю. М. Рыбакова, «был первым в истории примером международного суда за преступления против мира и человечества» 58 и что поэтому со стороны всего международного сообщества государств было естественным и даже необходимым выразить поддержку и одобрение его решениям. С тех пор нормы международного права, касающиеся пресечения международных преступлений, получили большое развитие, принят ряд соответствующих конвенций, нюрнбергские принципы стали .частью современного общего международного права59. Поэтому вряд ли необходимо в нынешних условиях каждый раз выяснять мнение международного сообщества в случае их применения на практике.

щих

Как отмечает Шварценбергер в отношении резолюции Генеральной Ассамблеи от 11 декабря 1946 г., подтвердившей их, «главное юридическое значение этой резолюции может быть усмотрено в том, что в будущем любой член Организации Объединенных Наций будет лишен возможности ставить под сомнение действенность этих принципов как норм международного права»60. В то же время, хотя состав суда, юрисдикция и применяемое право судов над лицами, виновными в международных преступлениях, являются до определенной степени производными от одобрения нюрнбергских принципов в качестве части общего международного права и, более того, признания международным сообществом их императивного характера, вряд ли это Должно умалять самостоятельное значение вопросов о составе суда, юрисдикции и правовой основе соответствую-

судов'

По нашему мнению, на характер суда влияет общест-венная опасность совершенных преступлений. Чем выше 7*

195

ущерб, нанесенный ими международному сообществу, тем больше потребность того, чтобы судебное разбирательство носило действительно международный характер. Обычные военные преступления могут, как правило, преследоваться в рамках национальных систем, в то время как наказание главных военных преступников, лиц, совершивших особенно чудовищные преступления, следовало бы осуществлять международными судебными органами, как это было в Нюрнберге и Токио. Такие органы, состоящие из представителей не одной, а нескольких стран, а желательно и разных правовых систем, могут способствовать лучшему отправлению правосудия на основе общепризнанных принципов права и фактов.

Черты международного характера имел народно-революционный трибунал в Пномпене, судивший в августе 1979 года клику Пол Пота — Иенг Сари. Это, в частности, видно из того, что в качестве защитников и свидетелей в нем приняли участие иностранные юристы (Кубы, США и Японии).

Юрисдикция   трибунала   соответствовала   требованиям международного   права.  Уже   в   Нюрнберге   гитлеровских главарей судили за преступления против народов не толь-ко   других   стран,    но    и    против    собственного    народа. Статья VI конвенции о геноциде постановляет, что обвиняемые в совершении геноцида лица должны  быть судимы компетентным судом того государства, на территории кото-рого было совершено это деяние. В Принципах междуна родного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступле-ниях и преступлении против человечества, подчеркивается, что  «каждое  государство обладает  правом  судить  свои: собственных  граждан  за  военные  преступления  или  пре-ступления против человечества» (принцип 2). Лица, в отно-шении которых имеются доказательства в совершении та ких   преступлений,   подлежат   привлечению   к   уголовно! ответственности и наказанию, как общее правило, в стра нах,  где  они  совершили  эти  преступления   (принцип   5) Наконец, признанной нормой  международного уголовного права, нашедшей свое выражение в ряде документов, стало положение о том,  что лица,  виновные в  международных преступлениях, подлежат наказанию и не освобождаются от ответственности, независимо от того, являются ли они ответственными,  по конституции, правителями, должностными  или  частными  лицами   (принцип  III  нюрнбергских принципов, ст. IV конвенции о геноциде).

196

Что касается применяемого права, то трибунал в Пном-пене наряду с конвенцией о геноциде также ссылался на декрет-закон № 1 от 15 июля 1979 г., изданный для кон-кретизации определения актов геноцида, содержащихся в конвенции.

В истории юридической науки известно большое число случаев, когда выдвигались проекты создания международных трибуналов, которые должны  были функционировать на основе кодексов аналогичных национальным уголовным кодексам и содержащих более или менее всеобъемлющий перечень международных преступлений. При этом кодификаторы   часто  включали   в   них  не  только  действительно международные   преступления,   обладающие   повышенной степенью общественной опасности, но и менее значительные преступления с международными элементами и даже общеуголовные преступления, такие как торговля наркотиками, фальшивомонетничество.   Последние   в   принципе   вообще неподсудны    международным    судебным    инстанциям,    а юрисдикционные конфликты в их отношении должны разрешаться соответствующими государствами. Касаясь вопроса о заключении международных конвенций в отношении подобных преступлений, английский юрист М. Хадсон указы-вал: «Однако применение наказания такие договоры неиз-менно  предоставляют  самим   государствам,   которые   при том  руководствуются  своими  собственными  уголовными законами. Какова бы ни была форма этих договоров, их действие заключается всего лишь в том, что они возлагают на государства известные обязательства в отношении со-держания и применения их внутреннего права. Указанные договоры непосредственно не могут быть применены к от-дельным лицам, и их воздействие на поведение отдельного лица зависит  от выполнения   каждым   государством  его договорных  обязательств — путем  включения  соответству-щих  законоположений   во   внутригосударственное  право или каким-либо иным образом»62.

Поэтому  сторонников  создания  постоянного  междуна-родного уголовного суда не так уж много. Даже иностран-ные юристы выражают сомнения в отношении возможно-стей  учреждения  такого трибунала  и  призывают  в  этой связи к осторожности63.

Правда, в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 489 (V) от 12 декабря 1950 г. особым комитетом из представителей 17 стран был подготовлен проект международного уголовного суда. Однако он практически остался нереализованным64.

197

Как писал М. Хадсон, «история последнего времени свидетельствует, по-видимому, о том, что для создания постоянного международного уголовного суда нет широких перспектив»65.

По мнению А. Н. Трайнина, «в современной международной обстановке нельзя рассчитывать, что органы международной юстиции способны вести решительную борьбу с преступлениями против человечества. Твердую и неуклонную борьбу с преступлениями против человечества в настоящий момент должны вести в первую очередь национальное уголовное законодательство и национальный уголовный суд. Разумеется, при соответствующих условиях и надлежащем устройстве могут быть использованы для борьбы с преступлениями против человечества и органы международной юстиции»66.

По нашему мнению, к таким органам международной юстиции, создание которых нельзя считать исключенным, можно отнести специальные суды.

67

Нюрнбергский и Токийский трибуналы тоже были специальными судебными инстанциями, созданными для наказания лиц, совершивших различные международные преступления, но являвшихся высшими должностными лицами двух конкретных государств — Германии и Японии. В сложившихся конкретных исторических условиях мы понимаем под специальным судебным органом трибунал, созданный на основе согласия государств и имеющий целью пресечение какого-то определенного международного преступления. В пользу создания международных уголовных судов ad hoc высказываются и некоторые юристы из социа листических стран, например чехословацкий юрист И. Мра-

зек

В юридической литературе встречаются предложения, чтобы такой специальный судебный орган рассматривал, например, дела по обвинению в геноциде68.

Еще более реальной является возможность создания такого специального суда в отношении преступления апартеида.

В настоящее время в органах ООН все чаще выдвигаются предложения о создании такого трибунала на основе конвенции  об   апартеиде.  Так,  некоторые  государства, частности Сирия, уже поднимали вопрос о созыве междунг родной конференции, которая должна определить услови создания трибунала, его мандат и членство и урегулирс вать   связанные  с   этим   вопросы,  такие   как  учрежден:-! единой системы наказаний69. Комиссия по правам человек.

198

в своей резолюции 13 (XXXVI) от 26 февраля 1980 г. просила Генерального секретаря ООН вновь предложить государствам — участникам конвенции, которые этого еще не сделали, высказать свои соображения относительно путей и средств создания международного уголовного трибунала, упомянутого в ст. V конвенции, и представить эти соображения специальной группе экспертов, которой поручено проводить расследование нарушений прав человека в ЮАР, в целях обсуждения вопроса о создании упомянутого выше международного трибунала. Эта группа, созданная на основе ст. IX конвенции, провела большую работу, в частности, по составлению списков лиц, которые, как предполагается, несут ответственность за акты апартеида.

Нельзя, конечло, недооценивать реальных трудностей на пути создания такого судебного органа. В этом отношении нужна высокая степень ответственности государств; проблемы могут возникнуть по вопросу о составе суда; большие трудности представляет вопрос, каким образом такой суд мог бы приобретать фактическую юрисдикцию над подозреваемыми лицами. И тем не менее возможность создания таких судов нельзя отвергать, исходя из практических, пусть даже и очень значительных, трудностей, стоящих на их пути.

В политическом плане эти трудности состоят прежде всего в том, что если после второй мировой войны страны антигитлеровской коалиции выступали единым фронтом по вопросу наказания военных преступников стран оси, то теперь западные державы оказываются покровителями, прямыми сообщниками международных преступлений, будь то преступление апартеида, творимое правящей кликой ОАР, или военные преступления Израиля на оккупированных арабских территориях.

Эднако, с другой стороны, международное право сделало со времени второй мировой войны большой шаг в своем прогрессивном развитии. В нем утвердился принцип универсальности наказания за международные преступления, что имеет большое значение с точки зрения перспектив создания международных судебных органов. Ведь если национальному суду могут предаваться лица, независимо от шествовавших ранее принципов судебной юрисдикции осударств, и ничто не мешает такому суду применять Существующее международное право, устанавливая за вершенные международные преступления конкретные ранкции, то нет никаких международно-правовых препятствий для создания суда или судов на международной

199

основе. Конечно, условием образования таких трибуналов должно быть общее согласие государств, и в первую очередь социалистических и развивающихся. Это, несомненно, содействовало бы борьбе с международными преступлениями.

Нельзя одновременно отрицать возможности, создаваемые для усиления этой борьбы работой квазисудебных органов, которые, например, функционируют в рамках Комиссии по правам человека. В литературе встречаются также высказывания в поддержку разработки новых международных конвенций, развивающих нюрнбергские принципы 70.