3. ВРЕМЕННОЕ ДЕЙСТВИЕ НОРМ О МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ

Помимо влияния на вопрос о территориальной юрисдикции определение каких-то деяний в качестве международных преступлений имеет своим следствием изменение временного действия применяемого права.

Как известно, одним из принципов законности традиционно рассматривается правило, согласно которому преступность и наказуемость деяния определяются законом, действующим во время совершения этого деяния.

Во внутреннем уголовном праве эффективность этого принципа обеспечивается наличием уголовных кодексов, перечисляющих все возможные составы преступлений, причем одновременно определяются вид и мера наказания. Следует, однако, сказать, что даже во внутреннем праве, где этот принцип можно считать общепризнанным, он не является единственным и важнейшим принципом правосудия. Не меньшее значение имеют такие принципы, как подсудность уголовного деяния и неотвратимость наказания, являющиеся основами уголовного законодательства. Тем не менее принцип nullum crimen sine lege, nulla poena sine lege, то есть о невозможности наказания без принятого ранее закона, имеет большое значение для функционирования правосудия.

По формулировке Комиссии международного права, согласно одному из принципов, признанному уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшему выражение в его решении, каждое лицо, обвиняемое в международно-правовом преступлении, имеет право на справедливое рассмотрение дела на основе фактов и права20. Защита постаралась в этой связи всячески использовать вопрос о ретроактивности, то есть о якобы обратной силе положений устава Нюрнбергского трибунала.

Следует при этом заметить, что западные юристы, а некоторые и по сей день поддерживают в этой связи тезис о неправомерности решений трибунала, как правило, не единодушны в отношении того, к каким из преступлений, рассматриваемых трибуналом, это относится.

Так, по мнению западногерманского юриста X. Бааде, не только военные преступления, но и преступления против человечности были наказуемы по международному праву к моменту Нюрнбергского процесса21. Другие утверждают, что преступления против человечности не были к этому

178

«ремени признаны в качестве влекущих уголовное нака-ание22- Однако многие из этих юристов выражают сомнения в правомерности привлечения Нюрнбергским трибуналом к ответственности лиц, обвиняемых в преступлениях против мира.

Отвечая на доводы защиты, трибунал указал в своем приговоре, что ссылка на отсутствие в международном праве довоенного периода норм, запрещающих агрессивную войну, являлась несостоятельной, поскольку Пакт Бриана — Келлога провозгласил отказ от войны как инструмента национальной политики, что сделало такую войну беззаконной в соответствии с международным правом. «Те, кто планирует такую войну с ее неизбежными и ужасными последствиями, действуя таким образом, совершают преступление». Поэтому, сделал вывод трибунал, принцип nullum crimen sine lege, nulla poena sine lege неприменим в данном случае.

Анализ приговора Нюрнбергского трибунала свидетельствует о том, что, делая такой вывод, он исходил из общественной опасности преступлений против мира, в свете которых этот принцип должен быть объявлен недействительным в интересах гарантирования другого, более важного в данном случае общего принципа правосудия, а именно: неотвратимости наказания. В приговоре прямо говорится, что не только не будет несправедливостью наказать тех, кто совершил эти преступления, но будет несправедливо оставить безнаказанным совершенное ими зло.

Неотвратимость наказания лиц, виновных в военных преступлениях,— один из важных принципов международного права, зафиксированный в Московской декларации от 30 октября 1943 г., Лондонском соглашении от 6 августа 1945 г. и других документах государств антигитлеровской коалиции.

В сформулированном позднее Комиссией международного права первом нюрнбергском принципе устанавливается, что «всякое лицо, совершившее какое-либо действие, признаваемое, согласно международному праву, преступлением, несет за него ответственность и подлежит наказанию» 23.

Что касается пресечения ^международных преступлений, то, принимая во внимание их особо тяжкий характер, можно сказать следующее. Если какие-то процессуальные нормы мешают отправлению правосудия, то они, очевидно, могут временно не применяться или применяться в видо-изыененной форме в интересах осуществления правосудия.

179

Принцип недопустимости наказания без наличия ранее изданного    закона    является    общеправовым    принципом. В качестве такового он может применяться как во внут реннем,  так и в   международном  праве.  Однако  каждая из этих систем права имеет свои особенности, оказываю щие влияние на его функционирование.

Как уже отмечалось, во внутреннем праве преступность и наказуемость какого-то деяния устанавливаются законодателем, как правило, в рамках одной и той же нормы. Иначе обстоит дело в международном праве. Как отмечалось в приговоре Нюрнбергского трибунала, «международное право не является продуктом международного законодательства», и такие международные соглашения, как Парижский пакт, «должны рассматривать общие принципы, а не формальные вопросы процедуры».

По нашему мнению, особенность в данном случае международного права состоит в том, что международно-правовые акты, как правило, устанавливают преступность тех или иных деяний, оставляя открытым вопрос о конкретной санкции за их осуществление. Таким образом, нельзя утверждать, что принцип «нет закона — нет ни преступления, ни наказания» не применяется в отношении международных преступлений. Скорее можно говорить о том, что международный закон устанавливает преступность тех или иных деяний, а часто и состав преступления, но не содержит указания о виде и мере наказания. Однако такое установление преступности имеет важные юридические последствия. Одной из них является допустимость того, .что конкретная мера наказания может быть определена либо национальными судами, либо международным трибуналом уже после осуществления таких действий. Поэтому можно утверждать, что общий принцип правосудия «нет закона — нет ни преступления, ни наказания» действует и в международном праве с той лишь оговоркой, что конкретные вид и мера наказания могут устанавливаться после совершения преступления. Но и эта оговорка относительна, поскольку как национальные суды, так и международные трибуналы, определяя наказание за международные преступления, как правило, действуют по аналогии, то есть устанавливают наказание примерно в пределах существующего за самые серьезные преступления во внутреннем праве.

Интересно проанализировать с этой точки зрения сформулированный Комиссией международного права второй нюрнбергский принцип. Он гласит: «То обстоятельство, что

180

внутреннему праву не установлено наказания за какое-i действие, признаваемое, согласно международному пра-

преступлением, не освобождает лицо, совершившее эта действие, от ответственности по международному праву»24.

Здесь как бы приравниваются две юридические категории, различные в пределах одной и той же системы права и 'как бы совпадающие в разных системах: уголовное наказание во внутреннем праве и признание каких-то действий преступными в международном. С одной стороны,, можно говорить о том, что установление преступности определенных акций означает хотя бы возможность наказания за них. Еще более важно то, что, с точки зрения Комиссии международного права, эти две категории являются юридически равнозначными, то есть вызывают одинаковые правовые последствия, являясь основанием ответственности за преступные действия.

Таким образом, известный принцип правосудия об отсутствии обратной силы закона имеет свои существенные особенности в международном праве. Однако эти особенности не сводятся только к установлению конкретной санкции уже после совершения соответствующих акций. Если преступный характер такого рода деяния уже установлен, международным правом, а сами они имеют вопиюще тяжкий и массовый характер, то уточнение объективной стороны преступления, то есть самих преступных, с точки зрения международного сообщества, деяний, может быть сделано и позднее. Это имело место и в Нюрнберге, где устав Международного военного трибунала был разработан уже после фактического совершения действий, которые, однако, задолго до этого признавались преступными.

Народно-революционный трибунал, заседавший в Пномпене в августе 1979 года, в своем приговоре клике Пол Пота — Иенг Сари признал их виновными в планировании и осуществлении преступлений геноцида по следующим пунктам: а) преднамеренное убийство невинных людей; б) насильственная эвакуация из городов и деревень; в) заключение людей в концентрационные лагеря и принуждение их выполнять тяжелую работу в физически и морально изнуряющих условиях; г) запрещение вероисповедания и разрушение экономических и культурных структур и подрыв семейных и социальных отношений.

При этом трибунал признал, что преступление геноцида, совершенное этой кликой и «не имеющее прецедента в мировой истории, является намного более тяжким, чем °но определено в конвенции от 9 декабря 1948 г.»

Учитывая особую тяжесть совершенных преступлений, трибунал в Пномпене исходил из отличного, по сравнению с содержащимся в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, определения международного преступления геноцида. Это новое определение -содержалось в декрете-законе № 1 Народно-революционного совета Кампучии от 15 июля 1979 г. В его ст. 1 преступление геноцида определено следующим образом: «запланированное массовое убийство невинных людей, насильственная эвакуация населения из городов и деревень, концентрация населения и принуждение их работать в физически и морально истощающих условиях, запрещение вероисповедания, разрушение экономических и культурных структур и социальных отношений» 25.

Таким образом, трибунал в Пномпене наряду со ссылками на конвенцию о геноциде 1948 года применял модифицированное определение этого международного преступления, содержащееся в декрете-законе № 1.

Эта конвенция обязывает государства-участников, к числу которых относится и Народная Республика Кампучия, вводить необходимое законодательство, и в частности предусмотреть эффективные меры против лиц, виновных в совершении геноцида. Таким образом, принимая вышеуказанный декрет-закон, Народная Республика Кампучия выполняла свои обязательства по конвенции.

Вопрос о действии норм международного права, касающихся борьбы с международными преступлениями, имеет и другую сторону. Уголовному законодательству всех стран известен принцип, согласно которому лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности, если со дня совершения им преступления истек определенный срок. Обвинительный приговор не приводится также в исполнение, если он не был приведен в исполнение в определенный срок.

Нормой современного общего международного права является положение о том, что никакие сроки давности не применяются к военным преступлениям и преступлениям против человечности, независимо от времени их совершения. Эта норма, которая применялась после второй мировой войны целым рядом государств в качестве обычной, была установлена в договорном порядке Конвенцией о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности, принятой 26 ноября 1968 г. Генеральной Ассамблеей ООН.

Следует отметить, что, хотя в названии и тексте кон-

нции прямо не упоминаются преступления против мира,

ержащиеся в Heg ССЫЛКи на устав Международного во-нного трибунала можно толковать как свидетельство того, что в данном случае имеются в виду и преступления против мира.

Важным является также тот факт, что действие конвенции прямо распространяется на преступления геноцида и апартеида.

Статья III конвенции предусматривает, что государства-участники обязуются принять все необходимые внутренние меры законодательного или иного характера, направленные на то, чтобы в соответствии с международным правом создать условия для выдачи лиц, виновных в этих преступлениях.

По мнению Р. В. Валеева, положения этой статьи являются «развитием и подтверждением уже существовавшего в международном праве принципа выдачи указанной категории преступников, то есть правовым основанием выдачи, независимо от заключения между государствами договоров о выдаче преступников»26.

Следует, однако, сказать, что эффективность принципа о неприменимости срока давности к международным преступлениям значительно страдает от того, что среди участников конвенции практически нет западных стран27. Поэтому обязательство, содержащееся в ст. IV конвенции о принятии законодательных и иных мер для обеспечения того, чтобы срок давности не применялся к международным преступлениям, связывает в договорном порядке практически небольшое число государств.

Социалистические страны и до и после разработки конвенции принимали меры путем, в частности, одобрения соответствующих законов. Сроки давности к военным преступлениям были отменены и в некоторых западных странах, например в Италии и Нидерландах. Вместе с тем в некоторых из них, и в первую очередь в ФРГ, внутри-правовые нормы не соответствуют требованиям современного международного права и в целом ряде случаев распространяют сроки давности на преступления нацистов.

Принцип неограниченности во времени действия международных норм, направленных на борьбу с международными преступлениями, содержится и в Принципах международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности. В первом принципе этого документа говорится, что воен-

182

ные преступления   и   преступления   против   человечества подлежат расследованию, когда бы они ни совершились.

Так же как и принцип универсальности преследования, принцип неограниченности во времени действия норм по пресечению международных преступлений не был непосредственно включен в число принципов международного права, признанных уставом Нюрнбергского трибунала и нашедших выражение в решениях этого трибунала. Однако, как и принцип универсальности, он может быть косвенно выведен из первых двух принципов этого документа (подсудность международных преступлений и незначительность того обстоятельства, что внутреннее право не устанавливает за них наказание) и является основой борьбы с международными преступлениями.