5. ПРЕВЕНТИВНОЕ ЗНАЧЕНИЕ НОРМ О МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ

Как уже отмечалось, преступный с точки зрения общего международного права характер тех или иных действий государств определяется самим международным сообществом в лице главных органов международных организаций. Их решения в этом отношении, и, разумеется, в первую очередь нормативные акты, имеют карательно-штрафную и правовосстановительную функции, которые реализуются в институте ответственности за международные преступления. Однако нельзя отрицать и превентивного значения соответствующих актов. В частности, превентивное значение имеют и международно-правовые санкции 34.

156

Нормы предупреждения, пресечения и наказания преступлений во внутреннем и международном праве имеют Как сходство, так и свои особенности. Хотя конвенции по борьбе с международными преступлениями и регулируют, как и всякие другие международно-правовые документы, поведение государств в данной области, то есть области предупреждения, пресечения и наказания за эти преступления, тем не менее их правовое, информационное и ценностное воздействие касается, как и воздействие внутригосударственных норм такого же характера, физических лиц. При этом особое место занимает вопрос о соотношении, с одной стороны, общепревентивного воздействия норм по борьбе с преступлениями как воздействия на будущее поведение этих лиц и, с другой стороны, фактических последствий совершения преступлений в этих системах права, иначе говоря о соотношении между позитивно-перспективным и негативно-ретроспективным аспектами ответственности.

Даже во внутреннем праве, обеспеченном мерами постоянного государственного принуждения, обязательность права не сводится к этому принуждению, а включает в себя в качестве мотивирующего для индивидов начала целого ряда моментов, отражающих их представления о характерных для данного общества социальных ценностях. «Обязательность правовых предписаний,— обоснованно отмечает В. Н. Кудрявцев,— вытекает не из принуждения как такового, а из того факта, что данное правило поведения установлено государством, выражающим волю всего советского народа, объективную общественную потребность. Не только санкция, но и диспозиция нормы отражают общеобязательность правила поведения, поскольку она адресуется к широкому (неопределенному) кругу субъектов»35. С. Н. Бра-тусь, анализируя юридическую ответственность, подчеркивает, что она характеризуется не только применением принудительных мер за нарушение правовой обязанности, но и как само исполнение юридической обязанности под воздействием государственного принуждения36.

Обязательность права рассматривается как результат действия целого ряда сложных социальных факторов, а не только как прямое следствие принуждения. Соответственно возрастает общепревентивная роль права в поведении людей, которые при определении своих поступков исходят из целого ряда оценочных представлений. Конечно, их по-- ведение определяется в какой-то мере и пониманием тех ..последствий негативного характера, которые они понесут

157

в случае несоблюдения предписанных норм поведения, не этот момент не всегда уже является определяющим.

Все большую роль начинает приобретать позитивно-перспективная ответственность, и соответственно уменьшается значение негативно-ретроспективной ответственности. В этой связи 3. А. Астемировым высказывается совершен ю правильная мысль о том, что ответственность нельзя сводить к действию лишь одного из структурных элементов правовой нормы — санкции, причем санкции исключительно отрицательной. Ответственность порождается всем содержанием нормы обязывающего характера, причем особая роль принадлежит именно не санкции, а диспозиции, являющейся сердцевиной нормы37.

Нормы международного права, направленные на предупреждение, пресечение и наказание за совершение международных преступлений, имеют по сравнению с нормами внутреннего права другую, так сказать, укороченную структуру и не включают в себя конкретные санкции.

Это, однако, не означает, что международное право вообще является системой права, в которой отсутствуют принудительные меры. Как уже отмечалось выше, в соответ ствии с гл. VII Устава ООН Совет Безопасности уполномо чен делать рекомендации или принимать решения о при нудительных действиях в отношении угрозы миру, наруше ний мира и актов агрессии. Однако ситуации, упомянутые в гл. VII Устава ООН, являются по существу единственными, когда все международное сообщество государств коллективно, то  есть в  лице своего наиболее важного  органа — Совета Безопасности, применяет принудительные меры  в  отношении  членов  этого  сообщества,  совершающих деликт.

Особенность международного права именно в том и заключается, что для имплементации его предписаний нет органов, обладающих всеобщей юрисдикцией и располагающих постоянным аппаратом принуждения. Поэтому международные конвенции и не являются кодексом, содержащим конкретные санкции.

Кроме того, в ряде случаев международное право, в отличие от внутреннего права, соглашается на осуществление санкций самими субъектами права — отдельными государствами. Так, по ст. 51 Устава ООН члены Организации имеют право на индивидуальную и коллективную самооборону. Современное международное право знает также и такие принудительные меры, как реторсии и репрессалии, которые могут осуществляться хотя и с соблюдением не-

158

которых требований обычного права, но также самими затронутыми государствами.

Применение описанных выше санкций является в международном праве не правилом, а скорее исключением, и нормы международного права имеют диспозитивную часть, но не предписывают конкретных санкций за невыполнение их предписаний.

Отметим, однако, что наличие санкции в структуре норм внутреннего права и аппарата государственного принуждения, по свидетельству многих юристов, не гарантирует особой эффективности этого права. В Англии, например, никогда не раскрываются до 56% преступлений, о которых известно полиции38. По данным криминалистов, только от 15 до 25% совершенных правонарушений становятся известны органам правосудия39.

Что же касается норм международного права, направленных на предупреждение, пресечение и наказание за международные преступления, то, несмотря на выражаю-; щиеся иногда сомнения в их эффективности, по нашему мнению, они играют большую и все возрастающую роль в оорьбе с этими правонарушениями.

«Значение санкций не следует переоценивать.  Они не •лавная причина, почему закон соблюдается в любой системе   права...   Тенденция   рассматривать   любую   систему йрава с точки зрения наличия санкций является нездоровой. Лучше рассматривать право в качестве собрания норм, •'.^которые обычно соблюдаются, но не концентрировать внимание исключительно на том, что происходит, когда нормы  нарушаются.   Не  нужно  смешивать  патологию  права с самим правом»40.

Существуют несколько причин, которые, по нашему мнению, объясняют довольно высокую эффективность норм международного права.

Высказывается мнение, что эффективность международного права не только не страдает, но даже выигрывает от отсутствия в нем централизованного законодательства. Если во внутреннем праве стран капитала законы нередко рассматриваются населением в качестве чего-то чуждого и навязанного ему, то в международном праве государства — сами творцы международных законов, которые если не полностью, то хотя бы частично отражают их интересы. Поэтому государства заинтересованы в их выполнении. В конечном счете, хотя те или иные государства пытаются иногда уклониться от выполнения своих международных обязательств, они понимают, что такое невыполнение опас-

159

но для международного правопорядка и может иметь отри-дательные последствия для них самих. Наконец, если в с внутригосударственной практике преступникам часто удается укрыться от органов правосудия, то в международной жизни противоправное поведение какого-либо государства становится, как правило, предметом всеобщего обсуждения. Некоторые авторы связывают довольно большую эффективность норм международного права с влиянием международного общественного мнения, которое они называют «моральными санкциями»41.

Можно также сказать, принимая во внимание строение норм международного права, что если роль специальной превенции в силу отсутствия в этих нормах конкретных санкций соответственно невелика и может рассматриваться либо в связи с осуществлением национального законодательства, принятого во их исполнение, либо в свете возможности международно-правовых санкций, то тем более по сравнению с внутренним правом возрастает значение общего превентивного влияния этих норм.

Некоторые правительства в ответах на запрос Секретариата ООН о действенности конвенции 1948 года о геноциде прямо указывали на значение превентивного характера содержащихся в ней норм. Правительство ФРГ, например, в своем ответе от 17 декабря 1974 г. высказало мнение, что «угроза наказания, согласно статьям II—V, обеспечивает максимальный превентивный эффект. Важно, следовательно, чтобы обязательства, связанные со статьей V конвенции, выполнялись всеми ее участниками»42.

В этой связи еще раз следует подчеркнуть важную особенность международных преступлений, а именно их масштабность и протяженность во времени. Отметим, что и внутреннему праву известны преступления, совершенные многократно или в крупных размерах. Международные преступления, положить конец которым призвано международное сообщество, являются сложным деянием государства, образованным последовательностью действий или бездействия различных государственных органов. И хотя нарушение международного обязательства деянием государства продолжительного характера происходит в момент начала этого деяния (ст. 25 проекта статей об ответственности государств) 43, одновременно с чем возникает и его международно-правовая ответственность, в то же время международному сообществу далеко не безразличен вопрос о продолжении или прекращении таких деликтов. Поэтому в конвенциях о геноциде и апартеиде речь идет не только

160

о наказании за эти преступления, но также об их пресечении и даже предупреждении.

Превентивное значение норм международного уголовного права в значительной мере зависит от прогрессивного развития этого права. Это развитие проявляется, с одной стороны, в усилении борьбы с отдельными международными преступлениями, а с другой — в разработке общей концепции ответственности за такие деликты. Так, в соответствии со ст. VI конвенции об апартеиде государства-участники обязуются «признавать и выполнять в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций принимаемые Советом Безопасности решения, направленные на предупреждение, пресечение и наказание за преступление апартеида, и содействовать осуществлению решений других компетентных органов Организации Объединенных Наций, принимаемых для достижения целей настоящей конвенции». Такого положения нет в конвенции о геноциде.

В ее нынешнем виде конвенция об апартеиде является гораздо более действенным орудием в борьбе против международного преступления апартеида, чем конвенция о геноциде в борьбе против международного преступления геноцида. По оценке Р. Аго, положения конвенции об апартеиде «сильно напоминают Устав в отношении действий, предпринимаемых на основе главы VII в случае посягательства на международный мир и безопасность»; они характеризуются «сближением режима в отношении преступления апартеида по этой новой конвенции с режимом в отношении преступления агрессии, установленного Уставом» 44.

Что же касается развития общей концепции ответственности за международные преступления, то принципиальное значение в этом отношении имеет утвердившаяся в последнее время точка зрения, на которой мы уже останавливались, о том, что индивидуальная уголовная ответственность физических лиц не исключает международно-правовой ответственности соответствующих государств и что эти два вида ответственности опосредствуют друг друга и существуют одновременно в отношении тех же преступных актов.

Превентивное значение этого положения трудно переоценить. Кроме того, исключительно важны положения ст. 19 проектов статей об ответственности государств. В ней определены некоторые международные преступления и, что не менее важно, установлено, что ответственность за их совершение будет определяться единым режимом, одна-

6—725  161

ко более тяжелым, чем ответственность за другие, обычные правонарушения.

Кодификация норм, запрещающих международные преступления, имеет превентивное значение также в связи с тем, что эти нормы носят императивный характер, поэтому в соответствии со ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров положения конвенций, противоречащих этим нормам, являются недействительными45.