1. ОСНОВАНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Юридические основания ответственности* физических лиц за международные преступления — это-обязательные предписания международно-правовых актов, квалифицирующие отдельные составы в качестве международных преступлений, ответственность за которые может быть возложена на физические лица, и устанавливающие принципы и нормы наказания.

Следовательно, речь идет,  с одной стороны,  о нормах

168

материальных, а с другой стороны, о нормах процессуальных. Надо, однако, заметить, что, в то время как некоторые правовые акты содержат только материальные нормы, а другие касаются исключительно вопросов процедуры, в делом ряде их содержатся нормы как материального, так и процессуального права.

Кроме того, как уже отмечалось, в некоторых актах формально речь идет о деяниях собственно государств, однако современное международное право исходит из возможности возложения за них ответственности и на физических лиц.

Не подлежит сомнению, что одну из главных частей юридических источников ответственности физических лиц за международные преступления составляют договоры и соглашения. К ним могут быть отнесены уставы военных трибуналов, конвенции о гуманитарном праве, в том числе Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним, Женевский протокол 1925 года, Пакт Бриана -Келлога 1928 года, Лондонские конвенции 1933 года, ряд соглашений по вопросам разоружения, запрещающих действия, которые могут рассматриваться в силу своей повышенной опасности как преступные, например, распространение ядерного оружия. Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него, Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

В международно-правовой доктрине сложилось мнение о том, что некоторые из этих источников имеют особое значение в силу своего революционизирующего воздействия на развитие международного пр?ва, и в частности на разработку и применение других международно-правовых актов по борьбе с международными преступлениями. К таким главным источникам международного уголовного права •обычно относят устав Нюрнбергского военного трибунала, Женевские конвенции 1949 года и конвенцию 1948 года о геноциде1. Однако в западной доктрине и по сей день иногда еще высказываются сомнения в правомерности распространения юрисдикции Нюрнбергского трибунала на преступления против мира, а также на деяния, совершенные до его принятия2. Кроме того, западные юристы по политическим соображениям, которые они, однако, часто маскируют юридическими аргументами, выступают против признания юридического значения ряда других международно-правовых актов, развивающих принципы, сформулированные в указанных документах. Это в первую очередь

169

относится к конвенции об апартеиде, являющейся значительным шагом вперед по сравнению с конвенцией о геноциде.

Перед международно-правовой доктриной стоит также задача глубоко и всесторонне проанализировать значение конвенций, запрещающих использование оружия массового уничтожения, которое по своей общественной опасности для мирового сообщества намного превосходит обычные военные преступления.

Что же касается процессуальных норм, то из договорных источников основания ответственности физических лиц за международные преступления следует прежде всего указать на Конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 года.

По справедливому мнению некоторых юристов, к источникам международного уголовного права следует также отнести некоторые общепризнанные принципы права3„ Речь в данном случае идет о таких традиционных и имеющих основополагающее значение принципах правосудия, как подсудность уголовно наказуемого деяния и неотвратимость наказания, равенство перед уголовным законом,, определение ответственности на основе доказательств, индивидуальность вины каждого субъекта, учет смягчающих и отягчающих обстоятельств, соучастие и т. д.4 Однако общественная опасность международных преступлений имеет своим юридическим следствием то, что ряд традиционных принципов правосудия приобретает в случае международных преступлений значительную специфику. Как отмечает И. И. Карпец, «отождествление внутренних уголовных законов с международными уголовно-правовыми нормами несостоятельно юридически»5.

Западная доктрина международного права, как правило, не признает роли обычая как одного из источников международного уголовного права. Это непризнание, однако, проистекает не из юридического анализа различных категорий международных преступлений. И действительно, такой анализ позволяет констатировать, что нормы борьбы по крайней мере с некоторыми из них имеют в известной мере обычное происхождение. Западные юристы свое отрицание обычая как юридического основания ответственности физических лиц связывают с требованием обязательной предварительной фиксации санкции в письменной форме6. Однако принцип невозможности наказания иначе как на основе ранее изданного закона, неприменим к международно

ному праву в той мере, в какой он применим к внутреннему праву, где он является обязательным. Поэтому правы те юристы, которые признают обычай одним из источников международного уголовного права7.

Особо следует сказать о постановлениях и решениях международных органов как юридических источниках ответственности за международные преступления. Хотя далеко не все решения международных организаций имеют обязательный в строго юридическом смысле характер, многие из них обладают значительной долей обязательности. Эта степень обязательности тем выше, чем больше согласие государств в отношении содержащихся в них положений. Кроме того, существенную роль играет и значимость для международного сообщества отраженного в них предмета. Если эта значимость велика (а международное сообщество и ранее высказывало свою точку зрения по этому вопросу, и в том числе в виде нормативных постановлений), то и степень обязательности данного решения или постановления соответственно возрастает.

В этой связи следует упомянуть такой документ, как Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества [резолюция Генеральной Ассамблеи 3074 (XXVIII)]. Наконец, юридическим источником ответственности физических лиц за международные преступления может быть и национальное уголовное законодательство, если оно соответствует международному праву. П. С. Ромашкин писал в свое время о его признании в международном масштабе8, но, очевидно, правильнее говорить о его соответствии международному праву.

Таким образом, имеются несколько категорий юридических оснований ответственности физических лиц за международные преступления, однако общим является для них то, что они определяют рассматриваемые деяния в качестве преступных, а в некоторых случаях более или менее подробно характеризуются их составы.

В то же время, в отличие от внутреннего уголовного права, в них, как правило, не определяются вид и мера наказания за конкретные преступления. Исключение составляет устав Международного военного трибунала. В нем была установлена одна основная конкретная мера наказания — смертная казнь и одна дополнительная —• конфискация награбленного имущества. Это качество норм, направленных на борьбу с международными преступлениями,

171

отвечает принципу суверенитета государств, которые индивидуально или коллективно могут по собственному усмотрению устанавливать вид ответственности и меру наказания за них. Однако отличие международных преступлений от других преступных действий, и в частности преступлений с международным элементом, именно в том и состоит, что вследствие их тяжкого для международного сообщества характера уголовная ответственность за такие преступления является международной и ей в принципе может сопутствовать международная уголовная юрисдикция в отношении этих лиц.

Таким образом, важным юридически значимым следствием установления международной преступности того или иного деяния является возникновение международной уголовной ответственности физических лиц, его» совершивших. Возникновение же этой ответственности имеет глубокое нормативное значение и существенно изменяет характер процессуальных норм и принципов осуществления судебной юрисдикции.

Поэтому, когда в международно-правовой литературе высказывалась мысль, что нормы международного права во все большей степени адресуются непосредственно физическим лицам9, этим часто хотят обратить внимание на эволюцию некоторых принципов правосудия в свете изменений в международном праве, происшедших под влиянием появления категории международных преступлений.