§ 2. Догматический метод.

Догматика заключается в систематическом изложении норм гражданского права, действующих в данное время в известной стране. Задача эта достигается посредством довольно сложного процесса, который состоит в описании, обобщении, классификации норм, а также в установлении юридических определений.

А. Первою стадиею в указанном процессе является описание частно-правовых норм, т.е. собирание и отделка того материала, из которого должно быть построено научное здание системы гражданского права. Это черная, но безусловно необходимая работа.

Собирание материала довольно трудно, когда действующее право выражается в форме обычая и нормы его приходится устанавливать, как явления внешнего мира, когда их нужно открывать. Собирание материала обычного права составляет первичную форму научного правоведения. В этом выразилась у римлян первая юридическая работа Кнея Фравия, тот же характер отличает все произведения средневековых юристов, как бы таковые ни назывались, зерцала, книги законов, сборники кутюмов. Собирание материала значительно легче, когда приходится иметь дело с законодательными нормами, знакомство с которыми доступно каждому грамотному человеку. Но даже в законодательный период знание норм затрудняется нередко чрезмерным их количеством, разбросанностью, неудовлетворительностью порядка их издания. Поэтому никогда не исчезает потребность в сборниках, которые бы обнимали все нормы гражданского права и с точностью выделили бы действующие в данный момент от потерявших уже силу.

К описательной стадии относится не только собирание норм, но и разъяснение их смысла, т.е. содержания того веления, которое в них заключается (комментарии). И в этом отношении законодательный материал представляет менее затруднений, чем обычай. При этом выяснение смысла законодательных норм, при помощи грамматики и логики, гораздо легче, когда они заключены в кодексе, нежели когда они собраны в своде. Во втором случае сопоставлены нормы, вырванные из различных исторических памятников, отделенных один от другого значительным промежутком времени, изданных при разных условиях и писанных языком разных литературных периодов. Поэтому настоятельность и важность описательной работы в этом случае представляются особенно очевидными. Такой труд требует нередко глубоких филологических и исторических познаний.

Если существование и смысл установлены, то от догматика не требуется еще доказывание верности положений, содержащихся в норме. Для догматика их верность заключается в их юридической силе. Для него они играют роль аксиом, не подлежащих доказыванию, но достаточных для правильности выводов, на них основываемых.

Знание всех норм гражданского права составляет необходимую предварительную ступень, на которой однако правоведение не должно останавливаться, рискуя в противном случае остаться законоведением, потому что только обобщение и систематизированное знание вправе называться научным. В этом отношении справочные издания и комментарии, всегда полезные для науки, сами по себе никакой претензии на научность иметь не могут. Наука свободна в распределении материала, тогда как комментарий связан системою, какую угодно было избрать законодателю.

В. Второй момент в догматическом процессе – это обобщение. Изъясняя смысл отдельных норм, комментируя положительное право, приходится разлагать содержание веления на составные элементы, чтобы с большею очевидностью и точностью установить все условия приложения нормы и все заключающиеся в ней последствия. Напр. в положении «бесспорное и непрерывное владение, продолжающееся в течение 10 лет в виде собственности, превращается в право собственности» каждое слово вызывает целое представление и сущность приведенной нормы не будет понята, пока она не разложится на составные представления.

Опуская постепенно все признаки ряда анализируемых норм, мы получим общий им признак в изолированном виде. Очевидно, что вместо многократного рассматриваемого одного и того же элемента, гораздо удобнее посвятить ему особое внимание перед группою повторяющих его норм. Так напр. встречая нормы, в которых повторяется положение о прекращении права на иск по истечении того или иного срока, можно рассмотреть самостоятельно исковую давность, независимо от разных сроков и прав, или напр. рассматривая один за другим признанные законом договоры, мы всюду встречаем соглашение сторон, как основание прекращения договоров; выделяя это обстоятельство, можно сказать, что соглашение составляет вообще способ прекращения договорного отношения. Такой пример, подобный вынесению за скобки общего множителя, дает возможность избегать излишних повторений. Этим не создается новая норма, а только выделяется общий ряд норм, тождественно в них повторяющееся правило, которое раз за разом проходит перед глазами наблюдателя. На таком обобщении основывается выделение общей части обязательственного права и общей части всего гражданского права.

От указанного сейчас обобщения несколько отличается другой процесс обобщения – установление юридических принципов. Под именем юридического принципа следует понимать общее направление, раскрываемое в ряде юридических норм. В противоположность обобщению первого рода, юридический принцип не содержится, в виде готового правила, в самих нормах. Эта мысль, лежащая в основании отдельных норм, устанавливается по некоторым частным и косвенным признакам. Нередко самим творцом нормы она только чувствуется, но не сознается ясно. Задача науки заключается в том, чтобы обнаружить эту мысль и облечь ее в образ нормы. Превращая в норму не формулированную мысль законодателя, наука не творит содержание веления, а извлекает его из материала положительного права; она только придает ему осязательную форму.

Так напр. в русском законодательстве имеются такие нормы: 1) Всякий владевший чужим имуществом на каком бы то ни было основании, обязан возвратить его собственнику; 2) в случае покупки вещи, которая впоследствии оказалась краденой, покупщик лишается вещи в пользу собственника; 3) все похищенное имущество, по обнаружении преступления, возвращается немедленно собственнику. Эта группа положений обнаруживает тенденцию законодателя защищать интересы добросовестных приобретателей. Отсюда выводится принцип строгой виндикации. Значение такого принципа заключается не в обнаружении только элемента общего трем указанным нормам, но в открытии основных взглядов законодателя на собственность, бросающих известный свет на все нормы, определяющая институт собственности. Таковы же принципы передаваемости обязательств, свойственный современному праву в противоположность принципу индивидуальности, принцип возмездности торговых сделок в противоположность гражданским сделкам, принцип равноправности иностранцев в противоположность принципу национальной исключительности, принцип освобождения собственности от всяких стеснений в противоположность принципу покровительства сервитутным отношениям, и др.

Значение юридических принципов не то, что обобщений первого рода. Дело идет не о том, чтобы избегать излишних повторений. Здесь научный капитал составляется не путем сбережений, а производством. Из сырого законодательного материала создается по форме как бы новая форма, которая в действительности представляет только переработку законодательного материла. Исходя дедуктивным путем из юридического принципа, мы предугадываем частные правила на предусмотренные законодателем случаи. Конечно, такой процесс возможен при том условии, если мы предположим, что и сам законодатель сделал бы такой логический вывод. Но предположение логичности законодателя во всех его постановлениях, не всегда, может быть, оправдываемое, так же необходимо, как предположение, что каждому гражданину известны все законы. Допущение обратного сделало бы невозможным толкование законов, а затем устранило бы установление юридических принципов.

В правоведении нередко значение юридических принципов придается общим логическим законам, напр. «кто имеет право на целое, имеет право и на часть, в него входящую». Это и подобные положения не имеют юридического характера. Они только применяются к юридическим отношениям, как и ко всяким другим. Напр. положение «если данная цель может быть достигнута лишь одним путем, то другим достигнута быть не может» представляет собою выражение закона противоречия, применимого к каким угодно отношениям.

Также ошибочно считать юридическими принципами чисто словесные предложения. Напр. верность положения «никто не может передать другому прав более, чем он сам имеет» обусловливается значением слова «передать». Верность положения «возвратить можно лишь то, что получил» определяется значением слова «возвратить». Положение dominium plurium in solidum esse non potest составляет лишь описание признака исключительности, уже введенного в dominium.

С. Выдающееся значение в догматике имеет установление юридических определений. Под именем юридического определения понимается соединение в одно различных условий, совокупность которых способна вызвать определенный ряд юридических последствий. Так напр. завещание есть законное объявление воли владельца об его имуществе на случай смерти (т. Х, ч. 1, ст.1010). здесь мы имеем условия: наличность имущества, предсмертное распоряжение владельца, смерть последнего, изъявление согласия со стороны наследника. Сочетанию этих условий соответствуют последствия: приобретение наследником прав, сходящих в состав наследства, слияние двух имуществ, ответственность наследника за долги наследодателя. Определение договора имущественного найма таково: это соглашение, в силу которого одно лицо за определенное вознаграждение обязывается предоставить другому временное пользование своею вещью. Такое соединение условий производит ряд последствий, достаточно известных каждому. Выбросим в приведенном определении условие о «вознаграждении»: оставшиеся элементы создадут иной ряд последствий: изменится значение несоблюдения формы сделки, изменится ответственность лица пользующегося за сохранность вещи. Эта новая комбинация поэтому носит особое название «ссуды». Произведем иное изменение: отбросим условие «временное» и тогда сумма оставшихся элементов создаст особый ряд последствий, обозначаемый именем чиншевого права.

Приведенные определения принадлежат самому законодательству. Каким же образом создает определения наука?

Нередко законодатель, избегая определений, устанавливает ряд норм для данного отношения, в которых условия и последствия разбросаны по разным местам. Задача науки состоит в том, чтобы выделить эти условия и последствия и собрать их в одно. Напр. наше законодательство, давая постановления о последствиях поручительства, не определяет, что оно такое. Постановление закона о поручительстве помещены в отделе об обязательствах по договорам: следовательно поручительство есть обязательство, основанное на соглашении. Оно помещено среди других способов обеспечения обязательств: следовательно поручительство есть договорное обязательство, обеспечивающее другое обязательство. Из норм, перечисляющих последствия поручительства, видно, что обеспечение достигается посредством привлечения к ответственности третьего лица, следовательно, поручительство есть договор об обеспечении обязательства третьим лицом, поручителем. А так как с последнего может быть потребовано исполнение того, что обязан был исполнить сам должник, то поручительство можно определить окончательно, как договор об исполнении обязательства, в случае неисправности должника, поручителем.

Более затруднений для науки представляют те случаи, когда законодатель связывает ряд последствий, с суммою условий, которых он сам не перечисляет, но которые он определяет ссылкою на общеупотребительное название. Науке приходится с точностью установить признаки того отношения, которое носит в жизни название, указанное законом. Известно, что названия в жизни редко употребляются с точным значением. Наука приходится, наблюдая типические случаи, установить точный смысл названия, хотя бы для этого пришлось пожертвовать некоторыми случаями более широкого его применения. Напр. закон соединяет с комиссией, как договором, ряд последствий, не определяя употребление этого названия в более тесном значении, в каком сумма признаков представляет особое сочетание представлений, и в более широком значении, когда это представление о комиссионер сливается с представлением о приказчике.

Составление указанным путем юридических определений делается возможным только благодаря предшествующему анализу, выделившему каждый элемент из связи с другими. Однако это не дает основания утверждать, будто юридическое определение представляет собою чистый анализ. Напротив, в отличие от юридического принципа, юридическое определение основывается на синтезе. Анализируется только законное определение, а также научное с точки зрения изучающего, но составляется юридическое определение синтетически. Не смотря на форму выражения, определения по существу не перестают быть нормами, указывающими, какие последствия должны соединяться с данным составом условий.

Комбинируя разнообразными способами элементы условий, мы производим, как мы это видели, соответственно различия в последствиях. Но сочетания эти не произвольны. Они выдвигаются самою жизнью, на науку же возлагается обязанность точно определить их состав. Конечно, возможны a priori самые различные сочетания, но если они не имеют почвы в жизни, то создание их будет только бесполезной игрой ума.

Удачность юридического определения зависит от логического соответствия его частей. В некоторых случаях законодатель берет на себя труд составления определений и это обстоятельство указывает на высокую степень правового развития, потому что на ранних ступенях право выражается в форме казуистических норм. Законодательные определения обладают юридической силою и в этом их преимущество перед научными определениями. Но это же обстоятельство делает их более опасными, потому что допущенное в них логическое несоответствие влечет за собою неисправимые последствия.

Значение юридических определений заключается прежде всего в том, сто одно название заменяет собою необходимость подробного перечисления всех условий и последствий. Во-вторых, определение дает отчетливое представление о совокупности условий, с которыми соединяются данные юридические последствия, и о совокупности последствий, вызываемых данной группою условий. Этой отчетливостью и сознательностью отличается научное знание от общежитейского. Относительно юридических определений по преимуществу допустимо замечание, что la science s’est une langue bien faite. Отсутствие точных определений и отличительных для каждого отношения названий создает на практике массу затруднений. Так напр. у нас с выражения «ссуда» или «мировая сделка» не соединяется ясного представления, всякий раз приходится прибегать к перечислению, а упущение этого создает неизвестность относительно того, какое сочетание имелось ввиду при употреблении этих слов.

Напротив, выработка юридических определений создает краткий, сжатый и ясный язык, благодаря которому возможет т.н. счет понятий. Соединяя самые определения в различные комбинации, можно дойти до математических приемов. Препятствие этому заключается однако в том, что ни одно законодательство не построено исключительно на логических основаниях.

В связи с юридическими определениями находятся т.н. юридическая природа института, под которою следует понимать логическое соответствие определяющих его элементов. Когда мы говорит, что данное положение противоречит юридической природе института, значит, оно не согласуется с элементами его определения. Напр. допускаемое нашим законодательством право пользовладельца заложить предмет пользования (т. Х, ч. 1, ст. 1629, п.2) приводит к возможности таких юридических последствий, которые не соответствуют определению пользовладения.

Д. Наконец, высшую ступень в догматическом процессе составляет классификация норм, уже объясненных, обобщенных и соединенных в определения. Этот момент дает основание отнести гражданское правоведение к наукам систематизирующим.

Система права представляет всю массу действующих норм в их взаимной логической связи, обнаруживает отношение частей к целому и друг к другу. От казуистических норм взор наблюдателя постепенно восходит к более и более общим группам, достигая высших юридических принципов. При удачной классификации все положительное право, представляет собою стройное здание, с строгою пропорциональностью частей и удобством расположения. С первого же взгляда определяется положение данной нормы в общей системе и ее отношение к другим нормам.

Наука свободна в выборе системы и принципов классификации. Это одинаково верно как относительно естественных наук, так и правоведения. Законодательная система не может стеснять науку в распределении материала. Научное достоинство классификации зависит от того, 1) насколько полно охватывает она весь материал действующего права: если какая-либо часть последнего осталась вне системы, то классификация должна быть признана неудавшеюся. 2) Классификация не должна содержать внутренних противоречий, которые обнаруживаются вследствие отсутствия единства в признаке классификации, вследствие того, что одни и те же нормы отнесены к разным классам, и т.п. 3) Классификация научная не должна противоречить законодательной, насколько законодательная система дает такие выводы, возможность которых устраняется при распределении норм в научную систему. 4) Классификация не должна быть слишком сложною, иначе вместо облегчения она может доставить только затруднения.

Классификация права представляется в высшей степени полезною как для изучения права и применения его, так и для законодательной политики.

Так как настоящее понимание нормы достигается не в ее изолированном виде, а только в связи ее с другими нормами, то система права составляет самый удобный способ усвоения права. При систематическом изучении права, отмена или изменение закона, введение нового не производят в уме практика никакого замешательства. Напротив, если бы нормы не были классифицированы, то всякая законодательная новость обязывала бы пересмотреть все остальные нормы, чтобы убедиться, не произвело ли на них нововведение какого либо действия. Отсюда несимпатия к реформам со стороны практиков, усвоивших себе знание права путем механического заучивания одной нормы за другою.

С точки зрения применения права классификация норм дает возможность легко и быстро находить все относящиеся к данному случаю. Система для практика то же, сто касса для наборщика. Сколько труда пришлось бы ему затратить, если бы он должен был выискивать каждую букву среди кучи других, сваленных в беспорядке. Напротив, благодаря кассе, наборщик, привыкший к ее распределению, быстро, уверенною рукой, даже не глядя, вынимает требуемые буквы и нанизывает их одну на другую. Когда нормы расположены по возрастающим кругам, то практик знает, что применение данной нормы приводит в действие целый ряд других, по отношению к которым данная норма находится в подчиненном отношении. Признавая данный случай подходящим к определению аренды, юрист должен помнить, что одновременно он распространяет на этот случай силу положений о договоре, а восходя еще выше, и силу положений об обязательстве.

С точки зрения законодательной политики систематическое распределение норм имеет то значение, что обнаруживает все недостатки положительного права: его пробелы, противоречия, повторения. Удачная и удобная для практики система является образцом для законодателя, который в позднейших кодификационных работах следует системе, выработанной наукою. Так, при господстве в начале нынешнего столетия институционной системы, и кодексы этого времени кладут ее в свое основание; когда же, с половины столетия начинает преобладать в науке система пандектная, то и кодексы новейшего происхождения становятся на ее сторону.

Научно классифицированное право дает почву для приема, который называется юридическою конструкциею. Под этим именем следует понимать разложение рассматриваемого юридического явления, института, на составные его элементы и, на основании этого, определение, по существенным признакам, места, которое ему принадлежит в системе права. Для этого необходимо установить сходство его с ближайшими по местонахождению институтами, а также отличие, не допускающее их слияния. Конструкция залога, как вещного права, состоит в том, что этому институту отводится место в кругу вещных прав с распространением на него действия норм вещного права, а затем устанавливается отличие его от других вещных институтов, строящих с ним рядом. Конструкция авторского права заключается в том, что его относят, увлекаясь маловажным сходством и пренебрегая существенным различием, к праву собственности, или к разряду личных прав, или к договорам, или же, наконец, не находя ему помещения в старом здании, раздвигают корпус и отводят новое место