§ 1. ВИНА КАК СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

1. Вина является субъективной стороной преступления, его психологическим содержанием. Опираясь на законодательное определение преступления (ст. ст. 3 и 7 Основ), наука советского уголовного права указывает следующие признаки преступного деяния (действия или бездействия): а) общественная опасность, б) уголовная противоправность, в) виновность, г) аморальность, д) уголовная наказуемость'. Та-й образом1, виновность (т. е. наличие вины — умысла или неосторожности) — необходимый конститутивный признак преступления, по советскому уголовному праву.

Всякое преступление представляет собой конкретное общественно опасное действие, либо конкретное общественно опасное бездействие (неоовершение олределенного действия, которое субъект был обязан и мог совершить), либо определенную общественно опасную деятельность (т. е. более или менее длительное поведение, систему взаимосвязанных действий, объединенных определенным единством). Хотя ст. 7 Основ говорит лишь о действии или бездействии, как формах совершения преступления, целый ряд составов Особенной части предусматривает деятельность, не сводящуюся к однократному действию (занятие запрещенным промыслом, бродяжничество), а ст. 72 УК РСФСР прямо упоминает об организационной деятельности,   характеризуя   объективную

1 См., например: Уголовное право. Часть Общая. М., 1966, с. 99.

38

сторону данного состава преступления. Для советского уголовного права чуждо как объективное вменение, так и «ответственность за мысли», за «уголовную неблагонадежность», за «опасное состояние личности».

Принцип ответственности за конкретное общественно опасное деяние, содержащее состав преступления, является одним из основных принципов советского уголовного права, проявлением принципов социалистического демократизма и социалистической законности. Этот принцип неоднократно подчеркивал К. Маркс. «Законы, которые делают главным критерием не действия как таковые, а образ мыслей действующего лица, — это не что иное, как позитивные санкции, беззакония. <...> Лишь постольку, поскольку я проявляю себя, поскольку я вступаю в область действительности, — я вступаю в сферу, подвластную законодателю. Помимо своих действий я совершенно не существую для закона, совершенно че являюсь его объектом»2. К- Маркс, развивая эту мысль, указывал на недопустимость привлечения к ответственности за политические и религиозные убеждения: «Мы... утверждаем только, что никто не может быть заключен в тюрьму, либо же лишен своей собственности или другого юридического права на основании своего морального характера, на основании своих политических и религиозных убеждений... Мы требуем неприкосновенного, правового положения для всякого негодного существа не потому, что оно негодно, а постольку, поскольку его порочность остается в пределах его образа мыслей, для которого не существует ни трибунала, ни кодекса» 3.

Преступление — это не просто повод для применения уголовной репрессии, «симптом» общественной опасности личности. Преступление •— это основание уголовной ответственности, объективное мерило, «масштаб» ответственности личности.

Уголовное право, как и всякое право (в отличие от морали), может регулировать лишь поведение людей (а тем самым — общественные отношения), но не их мысли, склонности, настроения. Для оценки поступка как правомерного или противоправного безразлично, с какими мыслями и чувствами люди соблюдают или нарушают предписания правовых норм: соблюдение правового предписания, хотя бы из

2                   Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 14—15.

3                     Там же, с. 182.

страха наказания, из соображений карьеризма, будет оставаться правомерным действием; тогда как нарушение правовой нормы, хотя бы из «благих» побуждений, явится противоправным актом и вызовет правовое (и моральное) осуждение.

«Всякое право, — писал В. И. Ленин, — есть применение одинакового масштаба к различным людям, которые на деле не одинаковы, не равны друг другу...»4 В уголовном праве таким одинаковым масштабом может служить лишь состав преступления, который является равным для всех основанием уголовной ответственности. Именно в этом находит свое выражение конституционный принцип равенства всех перед законом5.

2. всякое преступное деяние — это не просто внешнее телодвижение или отсутствие такового. Преступление предстаз-ляет собой разновидность человеческих поступков, а поступком является действие или бездействие, выражающее отно-'шение человека к окружающему миру, к обществу, к другим членам общества. Поэтому каждое (Преступление имеет определенное психологическое содержание; это, как правило, действие или бездействие, находящееся под контролем сознания и воли человека.

Психологическое содержание (сознание лицом фактического характера и общественного значения совершаемого деяния или отсутствие такого сознания, предвидение или не-предвидение общественно опасных последствий своих действий, определенное волевое к ним отношение, мотивы, которыми руководствовался субъект, совершая преступление, цели, которые он перед собой ставил, эмоции, которые он при этом испытывал) составляет субъективную (внутреннюю, психологическую) сторону преступления. Преступление представляет собой единство объективной стороны (внешнего выражения, внешних признаков) и субъективной стороны (внутреннего содержания, психологических признаков) деяния, причем одна сторона без другой в рамках данного единства существовать не может. Соответственно состав преступления представляет собой единство четырех элементов: объекта, субъекта, объективной и субъективной стороны.

По вопросу о соотношении вины и субъективной стороны существуют две точки зрения^Согласно первой из них, кото-

4                   Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 93.

5                   См. Смирнов В. Г, Функция советского уголовного   права.   Л„ 1965, с. 120—121.

40

рая нам представляется правильной, вина есть субъективная сторона преступления; понятия вины и субъективной стороны по существу тождественны 62Сотласновто£Ой, в субъективную сторону преступления, наряду~с виной в форме умысла или неосторожности, входят также мотив, цель и "другие психические моменты7. Сторонники этой точки зрения указывают, что, BOvnepfibLX, отнесение мотива, цели и эмоций к содержанию вины расширяет рамки законодательного определения вины (умысла или неосторожности) 6 и, во-вторых, мотив и цель преступления не во всех случаях заслуживают порицания и поэтому не охватываются понятием вины9. Эти аргументы нам представляются неубедительными.

Следует различат^ вину как психическое отношение субъекта, реальный умысел или реальную неосторожность лица, выраженные в совершенном преступлении, и признаки состава преступления, характеризующие эту субъективную сторону. Реальный умысел и реальная неосторожность лица возникают на основе определенного мотива, заключаются в деянии, направленном на определенную цель. Иными словами, мотив, цель, эмоции — необходимые компоненты психического отношения, составляющего вину. Эти психологические элементы имеют различное юридическое значение. Цель, заключающаяся в достижении преступного последствия, является признаком прямого умысла; цель, направленная на результат, находящийся за рамками состава, может характеризовать направленность умысла; мотив и эмоции характеризуют содержание умысла и т. д. Далеко не все, что входит в содержание вины, влияет на ее форму и входит в определение

6                    См., например: Чхиквадзе В. М. Советское   военно-уголовное право. М., 1948, с   180; Церетели Т. К вопросу о понятии вины. — «Вестник отделения общественных наук АН Груз.ССР», I960, № 1, с. 128, Лекшас Ион. Вина как субъективная сторона преступного деяния. М, 1958, с 12, и др.

7                   См., например: Советское уголовное право. Часть Общая. Л , I960, с. 310, Советское уголовное право. Часть Общая. М., 1964, с. 123; Уголовное право. Часть Общая. М., 1968, с. 176; Филановский И. Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. Л., 1970, с. 121*—122, и др.

8                   См. Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание а советском   уголовном праве. М., 1963, с. 229; Филановский   И. Г. Указ. соч., с. 121. Кстати, проявляя непоследовательность, И, Г. Филановский вводит понятие «объем вины», включающее признаки,, не охватываемые формами вины (с. 159), причем отрывает их от понятий умысла и неосторожности (с. 161—162).

9                    См. Уголовное право. Часть Общая. М, 1966, с. 177, и др.

41

формы вины. Поэтому возражения против отнесения мотива и цели к содержанию вины основаны на смешении понятий содержания и формы вины.

Признаки состава преступления, характеризующие вину (субъективную сторону преступления), более или менее полно описывают вину, дают критерии для разграничения виновного и невиновного совершения общественно опасного деяния, для разграничения различных видов преступлений, т. е. для установления конкретной вины субъекта в совершении конкретного преступления. Поэтому если субъективной стороной преступления является вина, то признаками состава преступления, ее характеризующими, могут быть, наряду с умыслом и неосторожностью, мотив, цель, аффект, заведо-мость и др.

И. Г. Филановский, оспаривая защищаемую нами точку зрения, пишет: «...психологический строй личности не исчерпывается мотивом, целью и эмоциями. Ему присущи и многие другие психологические категории (темперамент, черты характера и др.), которые также характеризуют психическое отношение к содеянному; но если бы все afro включалось в вину, то она утратила бы свою специфику как формулы, -представляющей в наиболее концентрированном виде элементы осознания преступником своего поведения» 10. В этом рассуждении любопытны два момента. Во-первых, смешение субъективной стороны деяния с «психологическим строем личности». Во-вторых, трактовка вины как «формулы», что поистине «в концентрированном виде» демонстрирует подмену сложного социально-психологического явления (вины) его законодательным определением.

Нельзя согласиться и с тем, что в содержание вины входят лишь такие психологические моменты, которые заслуживают порицания. Даже если отвлечься от того, что уголовным правом отрицательно оценивается не само психическое отношение, а все деяние в целом, то отдельные компоненты этого психического отношения сами по себе, взятые изолированно, не могут вызывать ни положительной, ни отрицательной оценки. Так, взятое изолированно, предвидение возможных общественно опасных последствий своего деяния еще не заслуживает отрицательной оценки и может иметь место при совершении как общественно опасных, так и общественно полезных поступков (например, связанных с риском). Поэтому

1° Филановский И. Г. Указ. соч., с. 121—122. 42

наличие не заслуживающих порицания мотивов и целей ie является аргументом против включения их в содержание вины. Напротив, если преступление совершено по мотиву, не являющемуся антиобщественным, это может определять меньшую степень вины субъекта.

Таким образом, понятия вины и субъективной стороны преступления могут рассматриваться как тождественные.