§ 1. Принцип вины и принцип причинения в обязательствах из причинения вреда в советском гражданском праве

1. В предшествующих главах уже не раз указано: по общему правилу советского гражданского права одной причинной связи между противоправным действием и последовавшим за ним вредом еще недостаточно для обоснования ответственности лица, совершившего противоправное вредоносное действие. По общему правилу основанием ответственности за причиненный вред является в советском гражданском праве не факт причинения вреда, а факт виновного его причинения. Предпосылками ответственности за вред являются объективная причинная связь между противоправным действием и вредом и объективный факт определенного субъективного отношения причинителя вреда к совершаемому им противоправному действию: умысел или неосторожность причинителя вреда.

Вред, причиненный без вины причинителя, называют случайным вредом.

Значение слова «случай» в гражданском праве не совпадает с философским понятием случайности. Случайность в философском смысле означает отсутствие причинно-необходимой связи между двумя явлениями. «Случай» в гражданско-правовом смысле означает отсутствие вины при совершении противоправного   действия,   причинно-необходимо   обусловившего   вред.

Так же, как и принцип ответственности за противоправное действие, принцип вины выражен в ст. 403 ГК РСФСР в отрицательной форме: согласно этой статье причинивший вред освобождается от обязанности возместить вред, «если докажет, что он не мог предотвратить вреда». Следовательно, обязанность возместить противоправно причиненный вред основывается на непредотвращении этого вреда, который мог, а значит, и должен был быть предотвращен лицом, причинившим вред.

Формула, в которой принцип вины как основания ответственности за противоправно причиненный вред выражен в ст. 403 ГК, сыграла своеобразную роль в неправильном толковании ст. 403 в первые годы действия советских гражданских кодексов. Вх этой формуле искал себе опору обосновывавшийся и другими

>>>74>>>

соображениями антинаучный и практически вредный взгляд на ст. 403 ГК как на выражение не «принципа вины», а «принципа» или «теории» причинения, «теории» ответственности причинителя за всякий противоправный вред, хотя бы и причиненный им без вины.

Еще в конце 20-х годов с достаточным основанием указывали, что в юридической литературе того времени нередким было понимание ст. 403 как статьи, строящей ответственность за вред на «голом» принципе причинения.

Этот взгляд находил себе иногда выражение и в судебной практике. Так, в постановлении Пленума Верховного суда РСФСР от 18 мая 1925 г. также говорилось: «XIII отдел Гражданского кодекса основывает ответственность за вред не на вине».

2. Разумеется, одной лишь формулы ст. 403 было бы недостаточно для того, чтобы — пусть в течение нескольких лет — сказывалось влияние «теории» причинения как обоснования правила, выраженного в ст. 403.

Формула ст. 403 лишь своеобразно укрепляла стремление толковать эту статью как выражение принципа причинения, представлявшегося в то время некоторым советским цивилистам «объективным, социалистическим» принципом в противоположность индивидуалистическому принципу вины в буржуазном гражданском праве.

Взгляд на принцип причинения как на социалистический принцип ныне искоренен в советской юридической литературе и в нашей судебной практике.

История показывает, что от принципа причинения отправлялись в своем развитии системы гражданского права рабовладельческих обществ. Лишь по мере развития товарно-денежных связей и усложнения всей хозяйственной жизни принцип вины как основания ответственности за противоправно причиненный вред утвердился в древнем римском праве. Из римского права он перешел и в право буржуазное. Его взяли под сомнение, ему даже попытались объявить войну в годы перехода капитализма в стадию империализма и затем в период империализма.

.Частичный отказ буржуазного гражданского законодательства от принципа вины был связан с развитием промышленности и транспорта во второй половине XIX и в XX в.

Механизированные промышленные предприятия, все более широкое применение химии в промышленности, развитие разнообразных видов механизированного транспорта выдвинули в гражданском праве капиталистических стран понятие «вреда, причиненного вещью», понятие «опасных вещей».

Развитие техники в годы перехода капитализма в стадию империализма и затем в период империализма значительно усилило экономическую роль «опасных вещей»,

>>>75>>>

«Опасные вещи» — это механизированные промышленные предприятия, предприятия химической промышленности, механизированного транспорта и др. В ходе пользования «опасными вещами» они не поддаются полностью контролю человека и тем самым оказываются опасными для тех, кто с ними соприкасается, — для окружающих. Бедствие огромного травматизма, который губит и калечит на таких капиталистических предприятиях тысячи рабочих, усугублялось правилом буржуазного гражданского права о распределении бремени доказательств в спорах об обязательствах* из причинения вреда.

По буржуазному гражданскому праву в исках из причинения вреда вину причинителя обязан доказывать потерпевший. Понятно, как трудно доказать вину предпринимателя или его агентов, когда рабочий понес вред, работая в современном сложном механизированном предприятии. Понятно, что тысячи исков о возмещении такого вреда отклонялись буржуазными судами.

Отсюда — борьба рабочего класса всех крупнейших капиталистических стран за изменение — вместе с другими постановлениями так называемого «фабричного», «промышленного», «рабочего» законодательства — также и законов о возмещении вреда, причиненного рабочему увечьем, вреда, понесенного семьей в случае смерти рабочего в связи с исполнением им служебных обязанностей.

«Ни один «фабричный закон» не издается правительством до тех пор, пока рабочие не выйдут на борьбу, пока правительство не станет перед необходимостью удовлетворить их требования. История показывает, что каждому «фабричному закону» предшествует частичная или всеобщая стачка» '.

Признав, что «...соединенные рабочие представляют из себя силу, с которой приходится считаться...» 2, капиталисты и правительства капиталистических стран вынуждены итти на изменения «фабричного» законодательства, на уступки — «...всегда неискренние, — говорит В. И. Ленин, — всегда половинчатые, часто совершенно лживые и кажущиеся, обыкновенно обставляемые рядом более или менее тонко прикрытых ловушек» 3. И. В. Сталин характеризует эти уступки как средство, «которое, по мнению реакции, могло бы углубить разногласия в лагере пролетариата, возбудить ложные надежды у отсталой части рабочих, заставить их отказаться от борьбы и объединить их вокруг правительства» 4.

В ряду этих половинчатых и лживых уступок Ленин называет и «...законы о вознаграждении рабочих, пострадавших от увечий» 5.

1  Сталин,   Соч., т. 1, стр. 291.

2  Ленин, Соч., изд. 4-е, т. 2, стр. 101.

3  Л е н и н,  Соч.,  изд. 4-е, т.  6, стр.  464.

4  Сталин, Соч., т. 1, стр. 288.

6 Ленин, Соч., изд. 4-е, т. 6, стр. 465.

>>>76>>>

Эти законы, начиная с третьей четверти XIX в., исходят уже во всех капиталистических странах не из принципа вины, а из принципа причинения. Но, расширяя таким образом сферу ответственности предпринимателей, эти законы неизменно умаляют бремя ответственности предпринимателя ограничением размеров подлежащего выплате возмещения и рядом других правил, ограничивающих права потерпевшего.

В целях прикрытия совершенной недостаточности охраны интересов рабочих и служащих новыми законами в литературе буржуазного гражданского права стали громко вбсхвалять принцип причинения, на котором основаны эти законы, подчеркивать его «справедливый», «социальный» характер. От этого восхваления перешли и к пропаганде принципа причинения как единственного во всех случаях справедливого основания ответственности за всякий имущественный вред.

Лживо демагогический характер этой пропаганды остался незамеченным сторонниками принципа причинения в нашей юридической литературе.

Принцип причинения как единственное основание ответственности за противоправно причиненный вред поддерживала и кучка вредителей, действовавшая некоторое время на правовом фронте и пытавшаяся свести на нет воспитательную роль советского гражданского права, представив его как орудие слепой расправы с правым и виноватым.

Устраняла всякую оценку субъективной стороны противоправного действия и предложенная Стучкой вместо «принципа причинения» концепция социально вредного действия (в уголовном праве — социально опасного действия).

Надо, однако, сказать, что и в первые годы действия Гражданского кодекса ст. 403 понималась целым рядом советских юристов правильно. Наиболее полное обоснование толкования ст. 403, как построенной на начале вины, дал в то время С. И. Аскназий1. На ту же точку зрения встал и М. Я- Пергамент в отзыве на комментарий в ГК 2. Эту точку зрения разделил и ряд других советских цивилистов.

Позднее X. И. Шварц показал и отсутствие «новизны», на которую притязал принцип причинения, в действительности присущей примитивным эксплоататорским системам права, и то «пленение буржуазной идеологией»3, которое отражалось во взглядах сторонников принципа причинения в советской цивилистической литературе.

■ «Вестник советской  юстиции»   1925  г. № 20  (статья С.  И. Аскназий).

2  Там   же, 1928 г. № 15/16    .

3  X. И   Шварц, Значение вины в обязательствах из причинения вреда, Юриздат,  1938, стр. 7.

>>>77>>>

3. Философские истоки защиты принципа причинения лежат в вульгарном детерминизме: раз воля человека обусловлена внешними условиями, в которых протекает деятельность человека, то якобы невозможно говорить о свободе воли. Отсутствие же свободы воли исключает и возможность говорить о вине.

Между тем марксистский «детерминизм не только не предполагает фатализма, а, напротив, именно ,и дает почву для разумного действования» '.

Марксизм не раз подчеркивает, что чем более человек овладевает -природой, тем большее значение приобретает активная роль человека в историческом процессе. «Свобода заключается не в воображаемой независимости от законов природы, а в познании этих законов и в возможности поэтому планомерно пользоваться ими для определенных целей, — говорит Энгельс, -*- ...свобода воли означает не что иное, как способность принимать решения со знанием дела... Следовательно, свобода состоит в господстве над самим собой и над внешней природой, основанном на познании естественной необходимости... Следовательно, чем свободнее суждение какого-нибудь человека по отношению к известной проблеме, с тем большей необходимостью будет определено содержание этого суждения; а, наоборот, вытекающая из незнания неуверенность, которая выбирает якобы произвольно между многими различными и противоположными решениями, этим именно доказывает свою несвободу» 2.

При этом тут же Энгельс говорит: «Нельзя толковать о праве и нравственности, не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека, об отношении между необходимостью и свободой» 3.

«Идея детерминизма, устанавливая необходимость человеческих поступков, отвергая вздорную побасенку о свободе воли, нимало не уничтожает ни разума, ни совести человека, ни оценки его действий, — писал Ленин. — Совсем напротив, только при детерминистическом взгляде и возможна строгая и правильная оценка, а не сваливание чего угодно на свободную волю» 4.

Пропаганда в период империализма в литературе буржуазного гражданского права принципа причинения как единственного «социального», «справедливого» основания ответственности за вред есть демагогическая ложь, направленная на прикрытие действительного лживого характера законов ответственности предпринимателей за вред, понесенный рабочим в связи с исполнением служебных обязанностей. А отказ от понятия вины, который пред-

1 Ленин, Соч., изд. 4-е, г. 1, стр. 400.

2 Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 114.

3 Т а м же, стр. 113.

4 Ленин, Соч., изд. 4-е, т. 1, стр. 142.

>>>78>>>

лагается некоторыми представителями буржуазного уголовного права, попытки заменить или сочетать его с понятием «опасного состояния» выражают, как это вполне ясно показано в литературе советского уголовного права, стремление буржуазии, охваченной страхом за свое господство, обеспечить фактическое подавление всех, кто опасен для этого господства '.

Советскому праву принцип вины не только не чужд. Следует сказать больше: принцип вины имеет особое значение для социалистического общества, в котором «...свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» 2.

В работе «Первоначальный набросок статьи «Очередные задачи советской власти» В. И. Ленин писал: «...мы не можем в точности даже представить себе в настоящее время, какие богатые силы таятся в массе трудящихся... какие силы могут развернуться при социалистическом устройстве общества» 3.

«Реальность нашей программы — это живые люди, — указывал И. В. Сталин, — это мы с вами, наша воля к труду, наша готовность работать по-новому, наша решимость выполнить   план» 4.

С исчерпывающей полнотой охарактеризовано значение вклада каждого отдельного человека для жизни и деятельности социалистического общества в словах И. В. Сталина о том, что «...из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры» 5.

Из этого признания роли вклада каждого отдельного человека в дело социалистического общества вытекает сталинская забота о личности человека, вытекает проблема кадров и неуклонное совершенствование способов ее разрешения. Из этого же признания значения личных сил и труда каждого отдельного человека вытекает и моральная ответственность гражданина социалистической страны перед своим государством и своими согражданами. Из природы социалистического общества вытекает неразрывная связь основных прав гражданина с его обязанностями, закрепленная Сталинской Конституцией. Из нее вытекает и правовая ответственность гражданина за то, что Советское государство признает его виной.

«Добиться персональной ответственности — самое важное, — говорит Ленин б. — Чтобы наказать, надо найти виновных» 7.

' См. Маньковский,  Проблема  ответственности в уголовном праве, изд. Академии наук СССР,  1945, стр. 70 и ел.

2  Маркс   и   Энгельс,   Манифест   Коммунистической   Партии,   1948, стр. 80.

3  Ленин, Соч., изд. 3-е, т. XXII, стр. 417.

4  Сталин,  Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 349.

5  Там  же, стр. 491.

в Л е н и н,   Соч., изд. 3-е. т. XXIX, стр. 409. -      'Ленин,  Соч., изд. 3-е, т. XXVII, стр. 250—251.

>>>79>>>

«Обязательно найдите виновных...», — требовал Ленин в записке о простое шведского завода «Нитвес и Голым»'.

«Марксизм является врагом уравниловки» 2, — учит товарищ Сталин. Применение этого принципа к области ответственности за причиненный вред требует не только точного учета характера и размера причиненного вреда, но и учета всех условий, при которых вред причинен, — прежде всего учета субъективного отношения причинителя к jcbohm действиям, причинившим вред другому.

Из этого принципа и исходят ныне при толковании ст.. 403 ГК РСФСР как советская цивилистическая литература 3, так и судебная й арбитражная практика.

Небезынтересно отметить, что в работе X. И. Шварца, вышедшей в свет в 1938 году, приведены всего несколько определений Гражданской кассационной коллегии Верховного суда СССР и одно постановление Верховного суда РСФСР, прямо упоминающие слово «вина».

Между т!м в настоящее время слово «вина» стало одним из самых употребительных в определениях Судебной коллегии по гражданским делам и в постановлениях Пленума Верховного суда СССР, в которых речь идет об ответственности по ст. 403 ГК-

Так, в определении по делу № 1181 — 1940 г. по делу Исакадзе с Боржомской городской аптекой Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР указала: «Суд не выяснил, в какой мере причиной гибели павших коров является вина работников аптеки» 4.

В определении по делу № 1474— 1949 г. по иску Кокрашвили к Осошвили Судебная коллегия по гражданским делам указала: «По делу ничем не установлено, что вред возник по вине ответчика».

В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР по делу Брейкиной и Ивановой указано, что «Иванова не может нести ответственности, так как в действиях ее отсутствует не только уголовная, но и гражданская вина».

Лишь в случаях, когда по особым условиям той или иной дея-

1  Ленин,   Соч., изд. 3-е, т. XXIX, стр. 401.

2  Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 470.

3  См. «Гражданское право», учебник для юридических вузов, 1938, ч. II; «Гражданское   право»,   учебник   для   юридических   институтов,    1944,  т.  I, стр. 322—326; «Советское" гражданское право», учебник'для юридических высших  учебных заведений,   1950,  т.  I,  стр.   437 и  ел.;   «Гражданское право», учебник для юридических школ,  1950;  Агар ко в, Обязательства из причинения вреда — «Проблемы социалистического права» 1939 г. № 1; А г а р ко в, Вина потерпевшего в обязательствах из причинения вреда — «Советское государство и право»  1940 г. № 3; Шварц, назв. соч., И.  Б. Новицкий и Л. А. Лунц,  Общее учение об обязательстве,  стр. 319;  названная работа Б. С. Антимонова и др.

4  Сборник   постановлений   Пленума   и   определений судебных   коллегий Верховного суда СССР 1940 г., стр. 225.

#

>>>80>>>

1 л а а и

тельности необходимы особые способы стимулирования борьбы с причинением вреда, как то имеет место в деятельности, связанной с так называемой повышенной опасностью для окружающих (см. гл. VIII), ответственность за причиненный вред возлагается советским гражданским правом на причинителя вреда независимо от наличия его вины.

Для других случаев, когда нарушение того или иного охраняемого советским правом блага происходит независимо от вины кого-либо, советское право создает иные способы восстановления нарушенного блага. Основное место среди этих способов занимает страхование: государственное имущественное и личное страхование, государственное социальное страхование и социальное обеспечение. В целом ряде отдельных случаев Советское государство приходило и приходит на помощь пострадавшим от стихийных бедствий. Но причинитель имущественного вреда несет ответственность по общему правилу лишь в случаях, когда он виновен в причинении вреда. Иное отношение не вязалось бы с высоким уважением к личности человека, которым проникнуто все советское право, с уважением к личности гражданина социалистического государства. Оно было бы проявлением обезлички в общественной оценке советского человека, которая значительно ослабляла бы воспитательное значение советского гражданского права, в частности, воспитательное значение обязательств из причинения вреда.