Глава 22 Вещи и вещные права

Право собственности существует только на вещь. Поэтому, чтобы стать предметом права собственности, нужно быть вещью. Это непреложное правило имеет и обратное, правда, несколько ослабленное звучание: каждая вещь находится в чьей-либо собственности или является бесхозной, не имеет хозяина (что можно, очевидно, также воспринимать как существование через собственность, но в негативном значении).

Под вещью понимается любой материальный (или телесный)' объект (предмет)3, который не является лицом3. Это краткое определение ~ результат длительного развития. Как мы уже могли убедиться, выделение лица из своего вещного окружения, вещественной личности было весьма непростым и если завершилось в юридическом смысле, то продолжается в иных сферах.

Одновременно с эмансипацией лица от вещей (или вещей от лица) становился возможным их оборот. Те ограничения оборота, которые мы наблюдаем, во многих случаях – следы проявления в вещах личного начала.

Особенности оборачиваемости вещей предопределяются также их хозяйственными качествами. Для разграничения способностей вещей к обороту издавна существуют классификации вещей. Большинство классификаций закрепляют именно особенности вещи в обороте, что лишний раз подтверждает,

' "Является ли предмет телесным, т.е. вешью, решается по воззрениям оборота, но не по учению физики",– отмечает Эннекцерус (Курс германского гражданского права. Т. 1. Полутон 2. С. 12).

' Термин "предмет (объект)" Л. Эннекцерус обоснованно считает нетех-ничкым.

1 К. Сальковский, следуя классическому пониманию, определяет: вещь – это все, что находится в пространстве, не будучи личностью (Сояьковскый К. Указ- соч. С. 200).

428

что само понятие вещи было рождено оборотом, отделением вещи от лица; само же^обладание вещами, как правило, не зависит от закрепленных классификацией свойств.

Наиболее часто приводятся такие классификации: вещи движимые и недвижимые; вещи индивидуально определенные и определенные родовыми признаками (заменимые) (species et genus); вещи потребляемые и непотребляемые;'вещи делимые и неделимые; главная вещь и принадлежность; вещи простые и сложные (составные); плоды, доходы и выгоды; вещи оборотоспособные (res in commercio), изъятые из оборота (res extra commercium), ограниченно оборотоспособные; вещи телесные и бестелесные (res corporales et incorporates); деньги и ценные бумаги. Достаточно подробное изложение этих вопросов в литературе избавляет от необходимости более детального рассмотрения всего приведенного перечня.

Некоторые классификации не столько разделяют рещи, сколько^ отражают прибавление к вещам того, что вещью не является.                 1 -

Сюда относятся, прежде всего ценные бумагц и деньги, а также все некорпоральные. вещи', Уже. говорилось, что этот прием носит прежде всего технический характер и нисколько не отражает суть самих явлений, отнесенных к вещам, скорее их природа сопротивляется навязанной им вещественности, что приходится отражать в особых юридических статусах. Непосредственной причиной такого сопротивления нужно признать всегда сохраняющееся несовпадение владения и собственности. Владение реально и Существует во времени; собственность скорее идеальна и безразлична ко времени, это отличие не может не сказаться применительно к сфере вещи, ведь создается некоторый зазор между владением и собственностью, в который могут попасть объекты, не способные к завладейте,

- ' Некорпоральные (бестелесные) вещи – это такие объекты прав, которые только формально отнесены к вещам, хотя в основе такого технического решения обычно лежат практические нужды.

Примером некорпоралькой вещи может служить право, которому придается режим вещи, т.е. оно рассматривается как предмет залога или продажи (возникает так называемое право на право).

В этом смысле характерна ситуация, рассмотренная на страницах газеты "Экономика и жизнь": предприятие сообщает, что оно "купило право пользования личным автомобилем на 3 месяца", и уточняет, какая ставка подоходного налога применяется к продавцу этого права.

Е. Тимохина от имени редакции отвечает не без оснований, что предметом права* собственности может быть только имущество, а не "право пользования", поэтому не может быть продажи "права пользования", а речь идет об аренде (Экономика и жизнь. 1994. № 29. Приложение "Ваш партнер". С. 8).

429

но в силу отдаленной связи с вещественныммиромеще сохраняющие качества, пригодные для собственности. Однако такой отрыв От реальности, позволяющий отнести нужные отношения по эту сторону вещных прав, не может зайти слишком далеко, не вызывая новых проблем, сложность которых довольно быстро перевешивает полученные удобства: так, обнаруживается, что владение не может быть преодолено собственностью и их отличие становится несущественным с позиций устройства права в целом.

Понятно, что отнесение конкретного явления.к вещи меняет юридический режим соответствующих отношений, чем достигается повышение защиты, усиление гарантий, ускорение оборота*

Каждая такая вещь имеет свою неповторимую судьбу в праве, но самые большие проблемы, пожалуй, связаны с деньгами.

Деньги ,в юридическом смысле – это вещи, которые кредитор по денежному обязательству обязан принять в уплату долга'.

Вещественный характер денег был очевидным фактом, пока деньги имели архаичную форму предмета для мены (скот и т.д.) и даже пока деньги оставались в виде металлических монет. Но и в этом последнем случае возникали уже проблемы в связи с изменением покупательной силы денег.

Для объяснения природы денег существовало несколько теорий. По одной из первых, изложенной, например, Коперником, считалось необходимым, чтобы "денежная единица представляла какую-то реальность". При этом "необходимо, чтобы стоимость денежной единицы определялась той массой металла, которую она содержит, то есть чтобы она вернулась к тому, чем она была прежде, когда государи еще не печатали ни своих изображений, ни своих печатей на кусках металла;

когда ни медь, ни золото, ни серебро не были деньгами, оце-ниваясь лишь на вес"2. Очевидно вещественное начало этих взглядов, деньги здесь, конечно, не могут быть нечем иным, как вещами (монеты, слитки и т.п.).

Но когда эта, казалось бы, совершенно верная теория была воплощена в практику (в течение XVI в. в Англии, Франции и других странах предпринимались неустанные попытки привести в соответствие "стоимость, вес и номинал"3 денег), то весьма

• Подробнее см, классическую работу Л-А. Лунца "Денежное обязательство в Гражданском и коллизионном праве капиталистических стран"(М.,1948).

2 Фуко М. Слова и всши. С. 196.

3 Там же. С. 197.

430

быстро выявились многие факторы, искажающие и компрометирующие! теорию;.прежде всего рост цен. Вопрос о сущности денег оказался гораздо труднее, чем казалось, что дало Д. Юму основания охарактеризовать его как "кабалистику, доступную разумению .немногих"'.

Если попытаться уловить субстанцию денег, мы можем заметить, что деньги в отличие от любой другой вещи оказываются подвержены воздействию времени (мы здесь отвлекаемся от проблемы износа и улучшения, которая, очевидно, не имеет отношения к делу) и оказываются заведомо не равны сами себе в разные моменты: они либо падают в ценности, либо "растут"2, не меняя при этом своей вещественной природы. Таким образом, любое самое прочное завладение деньгами не обеспечивает господства над их сущностью, остающейся до конца неподвластной ни владельцу, ни собственнику. Следовательно, утрачивается абсолютность самого права, оно оказывается зависимым от оборота, от общества в целом- Поскольку это обнаружилось уже применительно к металлическим деньгам, мы имеем возможность допускать иной источник весьма трудных проблем, связанных с сущностью права на деньги3, кроме перехода к бумажным, а затем и к безналичным деньгам.

В последующие десятилетия размышления меркантилистов над полезностью и иными свойствами денег привели их уже к противоположному выводу; "деньги заимствуют свою ценность не у вещества, из которого они состоят, но лишь у формы,

' См.: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. Том. I: Структуры повседневности: возможное и невозможное. М.: Прогресс, 1986. С. 501.

1 Упорное сопротивление ростовщичеству, свойственное всем архаичным обществам, рационально объяснялось чаще всего именно неестественностью, противностью этого явления природе.

1 См., напр.: Суханов Е.А. Заем и кредит. Финансирование под уступку денежного требования- Банковский вклад. Банковский счет // Хозяйство и право- 1996. № 7. С. 16; Рахмиловыч В. О правовой природе безналичных расчетов, корреспондентских счетов банков и их прав на привлеченный капитал // Право и экономика. 199б.№ i–2; Трофимов К. Безналичные деньги, есть ли они в природе? // Хозяйство и право. 1997, № 3. С. 19.

Дискуссия, занимающая едва ли не центральное место в современном гражданском праве, разворачивается вокруг вопроса, является ли право на безналичные деньги правом собственности. Но обсуждению должно быть предпослано то соображение, что деньги не являются обычными вещами, так как не совпадают со своей материальностью, потому и собственность на деньги в любом случае оказывается лишена свойств вещного права, поскольку эти свойства вытекают из самой веши.

431

являющейся образом или знаком Государя"'. Тем самым был сделан шаг от вещественности денег .в теории (который был спустя короткое время совершен и на практике).  ;

Одновременно с возникновением этих взглядов в XVII– XVIII вв. бурно развивались кредит и вытекающие из него формы: банковские обязательства, векселя, складские записки (cedole) и др.

Причем, как только в обороте не хватало денег, банковские билеты, векселя, расписки начинали играть роль платежного средства2 вместе с сохранением кредитных функций (дисконт векселя и т.п.).

Завершение перехода к бумажным деньгам требовало только одного: открытия того факта, что банковское или казначейское обязательство может вообще не предъявляться к оплате3, т.е. утратить последние признаки обязательства, а служить лишь средством платежа и тем самым превратиться просто в деньги. С этих пор исчезает почва для юридического разграничения

1 Высказывание Scipion de Grammon (XVII в.) цитируется по: Фуко М. Слова и вещи. С. 202–203. Там же приведено аналогичное, но менее монархич-ное мнение Бугру: "Деньги – это часть вещества, которой общественный авторитет придал вес и определенную стоимость, чтобы служить ценой и уравнивать в торговле неравенство всех вещей" (С. 204). Обнаруживаемая здесь аргументация, видимо, может быть возведена в юридическом плане к употреблению фикции. Это движение, сначала слабо (металлические деньги – фикция золота), затем сильнее (бумажные деньги – фикция металлических), затем еще заметнее ("безналичные деньги– это квазиналичные, фикция наличных денег" (Ефимова Л. Правовые проблемы безналичных денег // Хозяйство и право. 1997. № 2, С. 47), конечно, создает напряжение, но в целом направлено на сохранение существующей системы права. Критика уязвимых мест упомянутых концепций не могла не привести к появлению таких взглядов, согласно которым "признание денег вещами является пережившей свое время традицией" с неизбежно вытекающим из этого предложением выйти за пределы дихотомии вещи–обязательства и создать "отдельный объект гражданского права – деньги" (Шкаричое И.А. Теория денег: проблемы, которые ждут решения // Журнал российского права. 1997. № 4. С. 116, 118).

Такой свежий подход, всегда сопровождающий любую сложную проблему, самоценность которой в какой-то момент может показаться увлеченному исследователю важнее целостности системы права, конечно, вызовет множество новых трудностей, которые всегда порождаются ломкой системы и которые сначала трудно даже предвидеть.

1 Ф. Бродель цитирует современника: "Что касается Парижа, то стоит заметить, что в 1647, 1648 и 1649 гг. деньги в торговле были столь редки, что для производства платежей только четвертую часть их давали наличными деньгами, а три четверти – билетами или векселями, подписанными на предъявителя, что служило для их перевода, но не способствовало порядку. Таким образом, купцы, негоцианты и банкиры завели между собой обыкновение расплачиваться друг с другом подобным способом" (см.: Бродель ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. Т. I: Структуры повседневности: возможное и невозможное. С. 505).

3 Этому предшествовало постоянное увеличение срока займов, в течение которого обязательства обращались как деньги.

432

бумажных и металлических денег путем признания за бумажными деньгами свойств вещей.

Для нас важно проследить, как из обязательственных отношений (главным образом кредитных) возникают такие веши как деньги. Но эти вещи остаются особыми вещами. Как говорит Шумпетер, "деньги, в свою очередь, суть, не что иное, как орудие кредита, право, которое дает нам доступ к единственным средствам окончательного платежа, а именно: потребительским товарам"'. Став вещью, деньги не приобрели никаких качеств предмета природы (имея в виду и рукотворную природу), важного само по себе, а сохранили неразрывную связь с миром прав, точнее – кредитных прав2.

Эта связь еще нагляднее проявляется в акции или иной ценной бумаге на предъявителя, в чем после обсуждения происхождения денег можно убедиться без особого труда.

К вещам примыкает имущество – термин, очень широко применяемый законодателем. Однако в отношении имущества не существует единства взглядов и даже можно отметить довольно вялую, впрочем, дискуссию. Трудно не согласиться с Л. Эннекцерусом в том, что различное и^иное" употребление слова "имущество" "практически не мешает делу".

Распространенное суждение, что имущество – совокупность вещей, конечно, в наименьшей степени может найти обоснование в праве. Ведь любая совокупность вещей лишена какого-либо правового смысла, пока не определено, кому и на каком праве принадлежат эти вещи. Поэтому чаще под имуществом в строгом смысле понимают не вещи, а совокупность прав на вещи (например, когда имеются в виду только активы), а еще чаще – совокупность прав и обязанностей. Это последнее понятие наиболее употребительно, хотя и не освобождает от необходимости в каждом случае разбираться в объеме юридического содержания имущества.

В завершение следует указать известные нашему закону вещные права. Подробное рассмотрение этой темы, конечно, нуж-

\ Бродель Ф. Структуры повседневности. С. 507.

1 Но эта связь не усилила, а ослабила вещественную, материальную природу денег. Именно на этой стадии возникло то положение, которое охарактеризовано Н- Бердяевым так: "Деньги оторвались от всякой онтологической основы, в них нет подлинного бытия, они ведут фиктивное, призрачное существование" (Бердяев НА. Философия неравенства: Письма к недругам по социальной философии // Русская философия собственности. СПб., 1993. С. 300).

433

дается в специальном рассмотрении и не может осуществляться в рамках иного исследования, в том» числе и-о собственности, да и нужда в таком совмещении не'столь велика, если учесть, что уже имеются исследования этой проблемы'.

Определенных оговорок, требует, пожалуй, только вопрос о самом подходе к вещным правам. Мы вслед за законодателем обычно исходим из того, что вещное право следует понимать как право собственности, ограниченное определенным в законе способом. В таком понимании кроются некоторые в общем хорошо известные истины, например та, что собственность не может быть ограничена договором, а значит, и вещное право не может быть установлено договором и должно быть указано в законе.

Технически вещное право определяется как указание на те полномочия, которые остаются у собственника (остальные соответственно – у носителя вещного права). Этот весьма эффективный технический прием усиливает понимание вещного права как ослабленной, лишенной чего-то собственности. Однако исторический материал не позволяет столь же уверенно конструировать вещные права как дополнения и отражения собственности и скорее заставляет признать их самостоятельное развитие, лишь на сравнительно поздних стадиях подвергшееся разного рода трансформациям, позволившим включить их в класс вещных прав. Само объединение вещных прав, в том числе собственности, дано Гаем с чисто эмпирических позиций, в рамках разграничения вещных и личных исков. Тем самым поставлена проблема поиска оснований такого объединения, если одни только соображения удобства не кажутся достаточными,

Для примера приведем некоторые суждения о генезисе такого вещного права, как сервитуты.

Более древние сельские сервитуты возникли, как считается, из еще слабо расчлененных отношений коллективной (по-видимому, родовой) земельной собственности, хотя, по мнению Д. Диошди, родовая србственность на землю правовым институтом не являлась2.

Р. Орестано по этому поводу пишет, что некоторые юридические отношения оказались отнесенными непосредственно к

' Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. М.: ВЕК.. 1996.

1 Капогросси Колоньезе Л. Земля в Древнем Риме: формы собственности и производственные отношения (Реферат Е.В. Ляпустиной) // Современные исследования римского права: Реферативный сборник. М-: ИНИОН АН СССР. 19S7. С. 85.

434

материальным объектам, res. Утвердилось воззрение на земель-^ ный участок как-йа, «то-то целое, в собственности которого находятся- виллы, границы, дома и который наделен правами на сервитуты. Автор отмечает, что слово res, первоначально обозначавшее конкретные объекты, постепенно приобретало все более абстрактный характер'.

Об архаичности сельских сервитутов прямо говорит Л. Ка-погросси Колоньезе, причем развитие права происходило путем освобождения собственности "от тягот и пут, налагаемых сервитутами"2.

Эти высказывания скорее свидетельствуют о более раннем3 или в крайнем случае параллельном с собственностью развитии сервитутов. Следовательно, не подтверждается исторически такое построение вещного права (отраженное, однако, в законодательстве), когда оно выступает как противостоящее собственности право той же природы, но меньшей силы» "несовершенная собственность" в понятиях схоластики.

Соответственно и попытки выявить глубинное содержание вещных прав, игнорирующее этот генезис, могут приводить к неудачам.

Уже отмечалось, что вещное право может возникнуть только после указания его в законе4. Поэтому перечень вещных прав может быть данИсключительно на базе законодательства.

Статья 216 ГК РФ к вещным правам наряду с правом собственности, "в частности", относит: право пожизненного наследуемого владения земельным участком; право бессрочного (постоянного) пользования земельным участком; сервитуты;

право хозяйственного ведения и право оперативного управления. Наиболее интересной является, конечно, оговорка "в частности" применительно к перечню, который мыслится все же как исчерпывающий.

1 Орестано Р. "Проблема юридических лиц" в римском праве (реферат .О-В. Смыка) // Современные исследования римского права. С. 29–30.

2 Капогросси Колоньезе Л. Указ- соч. С. 87.

3 О генезисе предкальных сервитутов см; также: Копылов А.В. Сервитуты в римском, русском дореволюционном и современном гражданском праве // Древнее право. 1997. № 1 (2). С. 93-94.

4 Известны более мягкие варианты этого правила: соглашением сторон не может быть установлено вещное право, неизвестное законодательству. Г.Ф. Шер-шеневич, в частности, допускал возможность установления вещного права пожизненного жительства при условии его крепостного утверждения, хотя законодательство и не упоминало о нем (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 235). Необходимо, однако, при этом отметить как отсутствие кодификации гражданского права в то время, так и широкое применение и признание пользовладения (узуфрукта), к которым вообше примыкает пожизненное проживание.

435

Если эта оговорка имеет в виду суду nice, то возникшая неопределенность, пожалуй, слишком большая жертва, в которой, скорее всего, будущий законодатель и"не нуждается.

Если же с помощью оговорки нынешний законодатель пытался обойти спорные вопросы и прежде всего, конечно, демонстративно отсутствующий залог, то, надо признать, результат достигнут скорее противоположный.

Ведь если законодатель прямо говорит, что перечень ст. 216 ГК РФ неисчерпывающий – а ведь только такой смысл вводится словами "в частности", – то следующее право, относительно которого идет теоретический спор и которое не могло не быть известным законодателю, т.е. залог, тем самым и занимает пустующее место, после чего перечень из частного становится общим*.

' Ю.К. Толстой хроме залога недвижимости (ипотеки) включает в состав вешних прав принадлежащее учреждению право самостоятельного распоряжения имуществом, право члена кооператива на кооперативную квартиру до ее выкупа, права членов семьи собственника жилого помещения на пользование этим помещением, права пожизненного проживания в жилом помещении, принадлежащем другому лицу, по договору или в силу завещательного отказа (Гражданское право. Ч. 1 /Под ред. А.П- Сергеева и Ю.К. Толстого. СПб., 1996. С. 288); см. также: Крашенииникм П.В. Субъекты права собственности и иных вешных прав на жилые помещения // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика, С. 298–308).