§ 1. История развития ответственности

за незаконное получение кредита и злостное уклонение от погашения

кредиторской задолженности в отечественном законодательстве

Достаточно хорошо известно, что целью любого исследования в юриспруденции является постоянный поиск (как некогда «философского камня») идеального механизма, позволяющего осуществлять регулирование и уравновешивание всегда существующих в обществе каких-либо противоречий. Область кредитных отношений не является исключением. Противоречия складываются из целого ряда отдельных конфликтов, как в сфере действия гражданского права, так и в сфере уголовного законодательства. Следует отметить, что одним из действенных методов познания в общественных науках является так называемый исторический метод. Другими словами, при сравнении характерных особенностей предмета исследования в историческом ракурсе с современными данными устанавливаются сходства и различия определенных признаков явления. Это позволяет, как правило, продвинуться дальше в познании.

Перевод с латинского «знание законов заключается не в том, чтобы помнить их слова, а втом, чтобы понимать их смысл».

18            Глава 1

Тема преступлений в области кредитных отношений в историческом аспекте представляет собой интерес, в первую очередь, как исследование явлений гражданско-правового характера. В связи с тем, что получение кредитов, ссуд, займов и т. д., а также ответственность должников (не связанная с установленной несостоятельностью) большей частью регулировались нормами не уголовного законодательства, необходимо уделить некоторое внимание нормам о мошенничестве, обмане кредиторов при наличии долгов, банкротстве.

Отправной точкой историко-правовой части в рамках настоящего параграфа взято начало XI в., а заканчивается 90-ми годами XX столетия, в которые вызрели предпосылки реставрации рыночных отношений в обществе. В памятниках уголовного права мы не находим преступлений, которые названы в действующем Уголовном кодексе как «незаконное получение кредита» и «злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности». Тем не менее анализ уголовного (и не только) законодательства прошлого позволяет с уверенностью сказать, что уже тогда в обществе существовало осознание необходимости криминализации деяний, напоминающих преступления, предусмотренные ст. 176 и 177 действующего уголовного закона.

т-<          «             «             10

В истории отечественного права уже в самый ранний период в государствах, находившихся на территории России, существовали нормы, которые по своему характеру скорее были нормами гражданского права, регулировавшими отношения предоставления ссуд, займов и т. д. На европейской части страны применялись законы Моисея, шариат, христианское каноническое право. Эти сборники норм также регулировали некоторые вопросы предоставления ссуд, займов, ответственности должников, что позволяло на тот период развиваться экономической жизни.

Возникновение Древнерусского государства (IX—XII вв.) сопровождалось формированием древнерусского феодального права. Как всякое феодальное право оно было правом-привилегией, т. е. закон прямо предусматривал неравноправие людей, принадлежавших к разным социальным группам, что было ярко выражено в от-

10 Подробнее см.: Салтыкова С. Зарождение древнерусского права // Российская юстиция. 1997. № 1. С. 59-62.

Юридическая характеристика составов преступлений...       19_

ношении и заемщиков, и недобросовестных должников. Древнерусское законодательство знало довольно развитую систему норм, регулирующих имущественные отношения. Обязательства возникали из причинения вреда и из договоров. И преступления, и гражданско-правовые деликты существовали как самостоятельные правовые институты. Иногда гражданская ответственность дополняла уголовную. Для древнерусского обязательственного права характерно обращение взыскания не только на имущество, но и на саму личность должника1'.

В важнейшем памятнике древнерусского права Русской Правде наиболее полно был регламентирован договор займа12. В Русской Правде (краткой редакции, текст по Академическому списку) имеется указание и на ответственность в случае невыполнения условий займа: «если где будет иск к кому-либо об уплате займа, то идти ему на судебное разбирательство при двенадцати свидетелях. И если окажется, что должник злонамеренно не отдавал его деньги, как следовало по условию, то с него взыскивается три гривны штрафа»13.

В пространной редакции Русской Правды (текст по Троицкому списку) имеется указание, что «если заимодавец потребует уплаты долга, а должник начнет отпираться, то заимодавец обязан представить свидетелей, которые пойдут к присяге, и тогда он полуже не дал ему кун за много лет. то платити ему за обиду (преступление) три гривны» .

Последствия для «купца, взявшего товар или деньги в кредит, которые он или пропьет, или проиграет, или испортит по глупости», таковы, что «доверители поступают с ним как им угодно; хотят — ждут, хотят — продадут в рабство, на то их воля»15.

Среди имущественных преступлений наибольшее внимание Русская Правда уделяет краже (татьбе). Упоминаний об обманном завладении чужим имуществом очень мало и то в связи с отноше-

12 Там же. С. 47.

История   отечественного   государства   и   права.   Ч.   1:   Учебник   /   Под   ред. О. И. Чистякова. М., 1996. С. 42-51.

Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России: Учебное пособие. М., 1997. С. 5. ,5Тамже. С. 15.

Там же. С. 17.

20            Глава 1

ниями только торговыми. «Если кто многим будет должен, а купец, приехавший из другого города или из другой земли, не зная про то, поверит ему товар, — а тот будет не в состоянии и с ним расплатиться за товар, да и первые заимодавцы также станут требовать уплаты долгов, не давая взаймы для уплаты гостю, в таком случае вести должника на торг и продать, причем наперед выплатить долг пришельца, а остаток поделить между своими местными заимодавцами...»16. Кроме этих норм в Пространной редакции есть нормы за такие случаи обмана и злоупотребления доверием, как длительное невозвращение долга (ст. 47), получение путем обмана денег, сопряженное с сокрытием в другой земле, при этом человек, совершивший такое деяние, не мог пользоваться доверием, так же, как и вор (тать)17.

Очень часто в некоторые списки Правды попадали так называемые «бродячие» статьи. Так, в одном списке Правды XV в. помещена статья о человеке, обманом, под предлогом какого-либо предприятия или поручения, выманившем у кого-либо деньги («полгав куны у людей»18) и убежавшем в чужую землю. Однако такое преступление приравнивалось по презумпции к татьбе.

Право Руси периода феодальной раздробленности (XII— XIV вв.) в контексте рассматриваемой темы представляет интерес в связи с существованием Новгородской и Псковской феодальных республик. Так, Псковская судная грамота восполняла существенные пробелы в области гражданского права, в том числе и в области предоставления ссуд, займов, ответственности должников, что определялось развитием товарно-денежных отношений и обусловило достаточно высокий уровень обязательственного права. Серьезное внимание уделялось способам обеспечения исполнения обязательства. В той же Псковской судной грамоте достаточно много места отведено поручительству и залогу.

Что же касается периода образования Русского централизованного государства и его правовой системы (XIV — начало XVI в.), то здесь важно изучить Судебник 1497 г., так как он внес единообразие

Юридическая характеристика составов преступлений...       21_

в судебную практику русского государства. Хотя в нем. например, о займе говорила лишь одна статья, предусматривавшая, подобно Русской Правде19, ответственность купца в случае потери, растраты заемного имущества20. Должник по-разному отвечал в зависимости от отсутствия или наличия злой воли. Неуплата долга в результате несчастного случая («утеряет товар бесхитростно, истонет, или зго-рить, или рать возьметь») влекла лишь обязанность возвратить долг — в рассрочку и без процентов. Если же неуплата проистекала по вине должника («пропиет или иным каким безумием погубит товар»), Судебник безальтернативно предписывал лишить виновного свободы и отдать истцу в холопы21 до отработки долга. Это положение получило развитие в последующем законодательстве.

Судебник 1550 г. представлял собой новую редакцию Судебника 1497 г. Именно в Судебнике 1550 г. Ивана Грозного, в ст. 58, впервые появляется термин «мошенник» («А мошенник}' та же казнь, что и татю»)22. И.Я. Фойницкий трактовал это как карманную кражу (от слова мошна — кошелек)23. Большинство исследователей считают, что именно ст. 58 Судебника 1550 г. впервые проводит различие между татьбой (кражей) и мошенничеством, в частности, М. В. Владимирский-Буданов24. Действительно, в этой же статье наряду с мошенником упоминается «оманщик», то есть обманщик. («А кто на оманщике взыщет и доведут на него, ино у ищен как пропал. А оманщика, как его приведут, ино его биты кнутьем»)25.

Соборное Уложение 1649 г., стремясь облегчить положение должников (особенно дворян), запретило взыскивать проценты по займу, считая, что таковой должен быть безвозмездным. Исковая давность по займу устанавливалась в 15 лет, частичная уплата долга прерывала течение давности. Способами обеспечения исполнения

Российское законодательство X—XX веков. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985. С.61. 21 Там же.

О холопах см., напр.: История государства и права: Словарь-справочник / Под ред. М. И. Сизикова. М., 1997. С. 276.

Российское законодательство X—XX веков. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985. С. 58, 148. 2< Фойницкий И. Я. Мошенничество по русскому праву. СПб., 1871. С. 128.

ВладимирскиО-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов-н/Д,  1995. С.351.

Российское законодательство X—XX веков. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. С. 108.

22            Глава 1

договоров были поручительство и залог. В законе имелись подробные описания различных составов преступлений, в том числе имущественных, где речь идет и о наказуемости нарушений кредиторских обязательств. Выделяя такого рода деяния в качестве преступных. Соборное Уложение содержало нормы, посвященные вопросам процессуального характера, а также вопросам гражданско-правовой и административной ответственности.

Соборное Уложение 1649 г. так же, как и Судебник 1550 г. предусматривало, что мошенникам «чинить тот указ, что указано чинить татям за первую татьбу»26.

Статья 206 главы 10 Соборного Уложения без существенных изменений воспроизвела карательную часть указанной выше ст. 55 Судебника 1497 г.: «А будет кто у кого возмет денег взаймы, или чего-нибудь для торговли, и тот долг истеряет своим безумием, пропьет, или проворует каким-нибудь обычаем, а сыщется про то допряма, а окупитися ему будет нечем, и его отдать исцу головою до искупу же»27. При анализе данной нормы, с точки зрения сегодняшнего дня, прежде всего, обращают на себя внимание несколько обстоятельств: должник нес личную ответственность за невозрат долга, причем она наступала и в том случае, если заем был сделан

28

для достижения коммерческих целей ; диспозиция нормы подкреплялась весьма суровой санкцией, которая помимо ограничения личной свободы должника позволяла некоторым образом компенсировать материальные потери кредитора и могла быть реализована независимо от того, каково имущественное положение первого; при решении вопроса об ответственности не играл роли размер непогашенного долга.

Нам недоступны статистические данные, позволяющие сделать вывод об эффективности применения рассматриваемой нормы российскими судами, однако теоретический анализ дает основание утверждать следующее. Эта норма гарантировала защиту кредитору,

26            Там же. Т. 3. Акты земских соборов. М., 1985. С. 81.

27            Там же. С. 136.

28            В соответствии с действующим законодательством учредитель или собственник

предприятия, иной организации (юридического лица) по общему правилу не отвечает

по обязательствам последних (п. 3 ст. 56 ГК РФ). Это обстоятельство в немалой сте

пени способствует тому, что имущественные конфликты порой невозможно решить

легальными способами (см.: Скобликов П. А. Истребование долгов и организованная

преступность. М., 1997. С. 14-16).

Юридическая характеристика составов преступлений...       23^

невзирая на отношение (прямой или косвенный умысел, а равно легкомыслие или небрежность) нерадивого должника к утрате взятых в долг средств; она стимулировала должника к тому, чтобы тот использовал для погашения долга все имеющиеся в его распоряжении возможности, в том числе укрытое от кредитора и иных лиц имущество; подобная норма заключала в себе большой предупредительный потенциал, ибо должник не мог отговориться неблагоприятно сложившимися условиями на рынке, отсутствием у него средств, необходимых для погашения долга, и прочее. — его ответственность была неотвратима.

Особенно важным представляется обращение к российскому уголовному законодательству времен судебной реформы XIX в., которая позволила создать одну из самых прогрессивных судебных систем. В середине XIX в., когда действовало множество других нормативных актов, законодателю удалось определиться с основными видами преступлений и отразить их сначала в Своде законов Российской империи, а затем в более совершенной форме — в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных.

Исследование законодательства этого периода времени целесообразно проводить с рассмотрения понятия мошенничества, которое уже было дано в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., так как фактически при незаконном получении кредита в смысле ст. 176 УК РФ 1996 г. используются мошеннический обман и злоупотребление доверием. Мошенничеством по данному Уложению признавалось всякое посредством какого-либо обмана учиненное похищение чужих вещей, денег или иного имущества (ст. 1665). По ст. 173 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, подлежали наказанию и те, кто выманит у кого-либо деньги или вещи через сообщение ложных известий или под видом выгодных предприятий, мнимых расходов по какому-либо Делу, благотворительных приношений или иным мошенническим образом. В этот же документ была включена ст. 176-1, содержав-щая следующую норму: «Лица, заведомо имевшие какие-либо способы к удовлетворению своих кредиторов, но умышленно не объявившие об этом суду или полиции в случаях и порядке, определенных правилами гражданского судопроизводства, а также сделавшие при сем объявлении ложные показания, хотя бы от этого и не последовало ущерба, подвергаются: заключению в тюрьму от

24            Глава 1

одного до восьми месяцев»29. Содержание данной статьи актуально и сегодня.

Конструкция данной нормы такова, что доказывание объективной и субъективной сторон преступления не представляет серьезных трудностей (поскольку опирается на формализованные и, как правило, должным образом документируемые процедуры административного и гражданского процесса). Представляется, что законодателю удалось ухватить в цепи злонамеренных действий должника существенное звено и это позволяло правоприменителю делать объективный вывод о необходимости привлечения к ответственности. Эффективность нормы повышало и то обстоятельство, что защита кредитора начиналась не на стадии исполнения судебного решения. а в более ранний период, на стадиях судебного и даже досудебного рассмотрения жалобы в отношении должника. По мнению П. А. Скобликова, эта правовая конструкция (с необходимыми коррективами) может быть воспринята и современным законодательством30.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1885 г. имелись также нормы о злоупотреблении доверием (не доверчивостью); в первом случае имеет место юридическое отношение с определенным содержанием, вытекающим из прав и обязанностей одного лица к имуществу другого; во втором же случае — фактическое, определяемое чисто субъективным моментом — личным доверием одного лица другому. Наряду с нормами о мошенничестве и ответственности должников они носили крайне дробный, казуистический характер (их было более 40), их признаки определялись недостаточно ясно и не всегда четко были выделены из составов других преступлений.

Показательна в рассматриваемом нами аспекте ст. 611, где в п. 2 установлена ответственность за побуждение к вступлению в невыгодную сделку или к иному по имуществу распоряжению посредством лживых обещаний и уловок, если виновный воспользовался для этого отсутствием у потерпевшего ясного понимания свойств и значения таких сделок или распоряжения и действовал с

29 Свод законов Российской империи. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Репринтное издание 1914 года. Волгоград, 1995. С. 63-64.

Скобликов П. А. Уголовно-правовое обеспечение возвратности долгов в Российском законодательстве // Хозяйство и право. 1999. № 1. С. 46-53.

Юридическая характеристика составов преступлений...       25

целью доставить себе имущественную выгоду. Эти действия в теории уголовного права входили в группу преступлений, которые называли договорными обманами, для наличия состава такого преступления требовалось: 1) оформление договора в письменную форму; 2) объектом могло быть как движимое, так и недвижимое имущество; 3) преступление признавалось оконченным с момента получения имущества или права на него31.

Один из видов договорного обмана, предусмотренный Уложением о наказаниях в ст. 1705, — противозаконный залог имения вымышленного, чужого, заложенного или состоящего под запрещением, секвестром или опекою, с сокрытием этого.

Как известно, главы Уголовного Уложения 1903 г., посвященные преступлениям против собственности, не были введены в действие.

Говоря об этих двух исторических документах (Уложении о наказаниях и Уголовном Уложении), необходимо отметить, что в обоих документах под мошенничеством понималось противозаконное приобретение чужого имущества посредством такого обмана в фактах, который вызывал в передавшем имущество ошибочное представление об обязательности или выгодности для него такой передачи. Не всякий обман признавался мошенническим, а только тот, на который мог попасться человек, не отличающийся легковерием и легкомыслием. Ученые того времени полагали, что определение мошенничества, данное в ст. 1665 Уложения о наказаниях, было узким и неправильным, считая, что использование в характеристике мошенничества термина «похищение» неуместно, так как при мошенничестве вещь передается добровольно потерпевшим, а не похищается у него. Узкий взгляд на природу мошенничества заставил законодателя выделить из него в самостоятельную группу «обманы для побуждения к даче обязательств».

С позиции современного законодательства нас больше всего интересуют: глава 31 «О необъявлении о находке, присвоении чужого имущества и злоупотреблении доверием»; глава 33 «О мошенничестве»; глава 34 «О банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемой недобросовестности по имуществу».

31

Устинов В. С. Российское уголовное законодательство об ответственности за преступления против собственности. Н. Новгород, 1998. С. 72-75.

26            Глава 1

Уголовное Уложение 1903 г. относило к мошенничеству (ст. 591). помимо прочего, похищение посредством обмана чужого движимого имущества с целью присвоения; побуждение посредством обмана, с целью доставить себе или другому имущественную выгоду, к уступке права по имуществу или к вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу.

Центральным признаком понятия мошенничества вновь был признан обман, под которым понималось сознательное и умышленное искажение истины для введения другого в заблуждение, для обольщения его (Н. С. Таганцев)32. Признаками мошеннического обмана признавались: заведомое искажение фактов, т. е. явлений настоящего или прошедшего; мошеннический обман должен касаться настолько существенных фактов, чтобы вызвать у обманываемого представление об обязательности или выгодности для него передачи виновному известного имущества^3. Таким образом, «понятие обмана, — писал И. Я. Фойницкий, — складывается из трех признаков: 1) заведомого, 2) с намерением обольстить другого, 3) искажения истины34. И в силу третьего признака, содержанием обмана может быть только область фактов, то есть явлений настоящего и прошедшего времени, объективно существующих»35. Поэтому ложные обещания, «обольщение будущим» ни теория, ни практика того времени не признавала мошенничеством. Формы мошенничества могли быть различны: устная, письменная, путем печати, посредством известных знаков или так называемых конклюдентных действий, то есть действий, приводящих к ошибочному заключению и равносильных словам. Для состава мошенничества приобретение имущества виновным должно быть противозаконным, т. е. виновный не должен иметь права на это имущество.

Как Уложение о наказаниях, так и Уголовное Уложение предусматривали несколько видов мошенничества.

По данным С. С. Остроумова в период с 1909 по 1913 год особенно возросло количество злоупотреблений в сфере кредитования и вексельного обращения, связанных с нарушением уставов торго-

32            Таганцев Н. С. Уголовное Уложение 22 марта 1903 года. СПб., 1904. С. 879.

33            Объяснительная записка к проекту Уголовного Уложения 1903. СПб., Т. 7.

34            Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть особенная. Посягательства личные и

имущественные. СПб., 1904. С. 248.

35            Познышев С. В. Особенная часть русского уголовного права. СПб., 1912. С. 238.

Юридическая характеристика составов преступлений...       27_

вых и кредитных предприятий с 2814 до 4661 в год. Нарушения выражались в основном в невыполнении обязательств по полученным кредитам .

Длительный период времени, как отмечал Н. Можжевелов, зачастую приходилось сталкиваться с фактами, когда служащие с жалованием в 100 руб. имели кредиты в 7-8 обществах на 5-6 тыс. руб. и задолженность в 4 тыс. руб. и более37.

Говоря об ответственности должников, стоит отметить, что уголовной ответственности подлежали лишь лица, объявленные несостоятельными, или лица, которые своими действиями влекли такое состояние своих дел.

Конкретный интерес представляют деяния, которые примыкают к банкротству. Эти деяния относились к группе преступлений, именуемых имущественной недобросовестностью38.

Уголовное Уложение 1903 г. в ст. 605 давало довольно полный перечень этих деяний; Уложение о наказаниях в различных местах упоминало лишь некоторые из них. К ним относились, среди прочих: неисполнение обязанностей должника по отношению к его кредиторам (ст. 599-604 Уг. Ул.); сокрытие способов удовлетворения кредиторов, например, необъявление их суду (ст. 606 У г. Ул.; ст. 1700-1 Ул. о нак.. ст.176-1 Ус. о нак.); противозаконное распоряжение своим имуществом, во вред кредиторам (обесценение или отчуждение недвижимого имущества, состоящего в залоге, похищение, сокрытие, отчуждение или отдача в заклад заложенного или арестованного движимого имущества и пр.) (ст. 607 Уг. Ул.). Таким образом, эти нормы были фактически разновидностями уклонения от исполнения гражданских обязанностей должником. Деяния, предусматривавшиеся в этих нормах, частично сходны с теми, которые сейчас считаются наказуемыми по статье за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности Уголовного кодекса РФ 1996 г.

28            Глава 1

Важно подчеркнуть, что, как и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (ст. 176-1), Уголовное Уложение (ст. 606) предусматривало случаи недобросовестности должника, в несостоятельность не впавшего, во вред своим кредиторам, которыми уже предъявлен против него иск39.

Кстати, в 1912 г. произошло два скандальных банкротства, в связи с чем Министерство финансов заявило, что «часто банкирские заведения открываются исключительно с целью недобросовестного обогащения за счет клиентов».

Довольно показательна, в контексте исторического анализа ч. 2 ст. 176 УК РФ 1996 г., глава 31 Уголовного Уложения. В ст. 579 этой главы предусматривалась ответственность за использование капиталов, полученных от правительства на нужды предприятий, вопреки целям, на которые они были предназначены, а также за использование таких капиталов вопреки их назначению и не на потребности предприятия. Субъектами этих преступлений являлись заведующие и управляющие делами кредитных установлений, обществами взаимного страхования, товариществами на паях и акционерных обществ. Кстати, для наступления уголовной ответственности не требовалось причинения фактического вреда. В этом плане примечательны рассуждения Я. Н. Городынского, который критически относился к описанию ущерба при помощи признаков, имеющих оценочный характер, типа «значительность вреда», «важный ущерб», «расстройство и упадок дел»40. Эти суждения совершенно органично вписываются в научную дискуссию настоящего времени о применении признака «крупного ущерба» в составах преступлений, предусмотренных ст. 176 УК РФ 1996 .

В этот период были распространены и злоупотребления, обусловленные совмещением государственной службы с участием в акционерных компаниях. С 1860 г. совместительство из отдельно встречающихся фактов переросло чуть ли не в повсеместное дело. Так. высшие чиновники Министерства финансов приглашались в учредители за будущую возможность получать кредиты Госбанка.

39            Таганцев Н. С. Уголовное уложение 22 марта 1903 года. СПб., 1904. С. 903.

40            Городинский Я. Н. Банковые хищения // Журнал гражданского и уголовного права.

Кн. 7, июль. СПб., 1887. С. 86-87.

Юридическая характеристика составов преступлений...       29^

В прошлом всякая имущественная недобросовестность влекла денежный штраф. Даже простое неисполнение договоров обеспечивалось личностью должника, понуждаемого к исполнению гражданской обязанности отдачей в работы или даже в рабство кредиторам, правежом и т.д. Постепенно подобное личное обеспечение гражданских отношений сменяется материальным. Эта смена субъективных гарантий составляла, по замечанию Иеринга, общий закон в истории права. Иеринг утверждал, что в будущем (и это закон истории) объективное сменит субъективное, уголовная ответственность будет заменена гражданско-правовыми мерами.41

Однако его прогноз не оправдался и сейчас в действительности имеет место расширение уголовно-правовой охраны собственности и имущественных отношений, хотя со стороны некоторых ученых высказываются предложения именно этой направленности42.

Итак, нами рассмотрено развитие уголовного законодательства в дореволюционный период времени. Несмотря на относительную неразвитость производственных отношений в XIX в., в уголовном законодательстве России содержалось значительное количество норм, охранявших отношения, складывавшиеся между должниками и кредиторами. Конечно же, в уголовных законах не было точного указания на такие преступления, как незаконное получение кредита и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности, однако сравнительный анализ законодательства прошлого и настоящего позволяет сказать, что очень многие из посягательств могут быть отнесены к таким преступлениям.

Советское уголовное законодательство с первых лет своего существования пошло по пути значительного сужения возможных сфер частнопредпринимательской деятельности. Не было специальных норм, направленных на обеспечение подобающего поведения Должников. Однако справедливости ради надо признать, что в советскую эпоху в подобных нормах не было сколько-нибудь заметной надобности.

Что же касается, например, понятия мошенничества, то в Уголовном кодексе 1922 г. ответственность за него предусматривалась

42 ®ойницкий И. Я. Указ. курс. С. 356.

Достаточно ярко и обоснованно критикует эти позиции П. С. Яни (см., напр: Яни п. С. Проблемы уголовной ответственности за экономические преступления // Законность. 2000. № 1. С. 3-6).

JO           Глава 1

в ст. 187. Под мошенничеством подразумевалось получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана43. Обманом считалось как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно.

В Уголовном кодексе 1926 г. по сравнению с УК 1922 г. существенно изменился состав мошенничества. Оно определялось как злоупотребление доверием или обман для получения имущества или права на имущество или иных личных выгод (ст. 169 УК)44. Выдвижение на первый план в определении мошенничества злоупотребления доверием было вызвано тем. что УК 1926 г., преследуя мошенничество, прежде всего, имел в виду «борьбу с эксплуатацией неопытности, доверчивости и т. п., поскольку от такой эксплуатации необходимо усиленно охранять массы трудящихся, особенно же более культурно-отсталые слои крестьянства»45. И это было сделано несмотря на то, что в теории уголовного права злоупотребление доверием считалось совершенно самостоятельным преступлением и отличалось от мошенничества, между прочим, отсутствием обмана. Довольно показателен в этом плане комментарий проф. А. Эстрина: «Известное доверие всегда налицо, например, у кредитора к тому, кому он дает взаймы: не веря в готовность его отдать занятое, он не стал бы ему ничего давать. Кредитор, конечно, о всяком своем должнике-неплательщике станет говорить: «он злоупотребил моим доверием». Такому кредитору закон скажет: взыскивай со своего плательщика долг путем гражданского иска46. По сравнению со ст. 187 УК 1922 г., объем мошенничества был шире: не требовалось действительного получения имущества или права на него; достаточно применения обмана для этой цели, действия, которое прежде и в теории, и в других кодексах рассматривалось только как покушение, т. q. состав был сформулирован как формальный. Далее целью может быть и получение вообще личных выгод. Если можно так сказать, такое понятие мошенничества целиком поглотило бы ст. 176

13 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-952 гг. М„ 1953. С. 138.

44            Там же. С. 285.

45            Вроблевский А. Б., Утевский Б. С. Уголовный кодекс 1926 г. Комментарий / Под

общей ред. Е. Г. Ширвиндта. 2-е изд. М., 1928. С. 356.

46            Эстрин А. Уголовное право СССР и РСФСР. М., 1927. С.74.

Юридическая характеристика составов преступлений...       31_

У К РФ 1996 г. Для того, чтобы мошенничество не стало всеобъемлющим понятием, под которое можно подвести что угодно, необходимо было помнить, что ст. 169 УК 1926 г. помещена в главе об имущественных преступлениях и что выгоды, о которых говорит закон, должны быть непременно имущественного характера. Однако было одно «но» в виде ч. 2 ст. 169 УК 1926 г., где мошенничество признавалось оконченным только при распоряжении имуществом, как результатом учиненного виновным обмана (в ч. 2 ст. 169 УК ответственность установлена за мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению).

Для раскрытия, если можно так сказать, исторической сущности ст. 177 УК РФ 1996 г. можно обратить внимание на ст. 111 Уголовного кодекса 1926 г. В данной статье устанавливалась ответственность за «бездействие власти, то есть невыполнение должностным лицом действий, которые оно по обязанности своей службы должно было выполнить, при наличии признаков ст. 109 (Злоупотребление властью или служебными полномочиями), а равно халатное отношение к службе, то есть небрежное или недобросовестное отношение к возложенным по службе обязанностям, повлекшие за собой волокиту, медленность в производстве дел и отчетности или иные упущения по службе, при наличии тех же признаков...».

По данной статье привлекались к ответственности члены ликвидационных комитетов как органы кооперативных организаций, признаваемые должностными лицами, в частности, за следующие действия: будучи обязанными рассчитаться с кредиторами, не производят расчета или проводят его ненадлежащим образом, рассчитываясь, например, неправильно с одними кредиторами в ущерб Другим и др.47

Статьей 131 главы 5 «Хозяйственные преступления» устанавливалась ответственность за неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием, если при рассмотрении дела в порядке гражданского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неисполнения. Субъектами этого преступления являлись только частные лица. Установление злонамеренного характера неисполне-

7 Вроблевский А. Б., Утевский Б. С. Указ. соч. С. 208. 211.

_32         Глава 1

ния было основной задачей суда, и определялся он на основании доказательств преследования виновным «корыстных или личных видов». Злонамеренный характер выражался и в том, что неисполнение должно было вызываться умыслом причинить ущерб государству. На этом положении основывались решения о непризнании преступными неисполнений, вызванных непреодолимой силой, произошедших по неосторожности контрагента, его неопытности и бесхозяйственности, а также неисполнение, допускаемое самим договором и сопровождаемое неустойкой, и др.

Все эти решения могут иметь место и для действующего уголовного законодательства, при раскрытии признака «злостности уклонения» в ст. 177 УК РФ.

А. А. Пионтковский считал, что злонамеренным неисполнение нужно было признавать и в тех случаях, когда у контрагента не было прямого умысла не исполнить договор, но его неисполнение явилось результатом предшествующих действий, не соответствующих нормальному ходу выполнения обязательств, возникающих из договора и совершенных в личных интересах контрагента. При этом психическое отношение контрагента к неисполнению договора может выразиться в форме «эвентуального умысла» или даже в форме неосторожности. Примером такого злонамеренного неисполнения договора может служить использование полученного аванса на цели, не относящиеся к исполнению обязательств, вследствие чего последовало неисполнение договора. При этом возможно, что контрагент, вкладывая полученный аванс в посторонние операции, предвидел возможность неисполнения обязательства, но рассчитывал к определенному сроку вернуть обратно вложенный капитал и исполнить в срок взятое на себя обязательство. Возможно, наконец, что контрагент не предвидел, но должен был предвидеть возможность неисполнения обязательства вследствие своих недобросовестных действий.48 Данная статья имела большое применение в период нэпа, однако уже в момент принятия УК 1926 г. она потеряла свое значение.

Такая же статья, но более многословная была и в УК 1922 г.49 Она устанавливала ответственность за неисполнение обязательств

48            Там же. С. 255, 256.

49            Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и    РСФСР

1917-1952 гг. М„ 1953. С. 132.

Юридическая характеристика составов преступлений...       33_

по договору, заключенному с государственным учреждением или предприятием, если доказан заведомо злонамеренный характер неисполнения договора или иные заведомо недобросовестные по отношению к государству действия, даже если эти действия выразились в возвращении авансов до срока и отказе от дальнейшего исполнения договора, но с использованием предоставленных государством средств на цели, не относящиеся к исполнению обязательств по договору. Последнее обстоятельство конкретно показывает, что и в тот период государство активно боролось с нецелевым использованием предоставленных государством средств.

Приведенная выше ст. 131 УК РСФСР 1926 г. разграничивалась с мошенничеством. «Если виновный при злонамеренном неисполнении договора учинил обман, благодаря которому он получил известную выгоду и тем причинил ущерб государственному имуществу, он должен отвечать по совокупности — и за неисполнение договора, и за мошенничество». Кроме того, «если договор, заключенный при помощи мошеннических действий со стороны частного контрагента, хотя бы и был последним выполнен, но оказался невыгодным для государства, безусловно, ст. 131 не будет; в данном случае можно говорить лишь о мошенничестве, имевшем своим последствием убыток, причиненный государственному или общественному учреждению...»50.

Уголовный кодекс 1960 г. не имел в своем составе статей, которые нами исследуются.

В отношении лиц, завладевавших кредитами, предоставлявшимися государственными банками, применялись статьи о хищениях, в том числе применялась и статья о мошенничестве.

В период кооперативного движения, в середине 80-х годов, стали нередки случаи получения кредитов лжекооперативами, такие Действия также квалифицировались как хищения государственного имущества.

Зарождение рыночных отношений, возникновение и бурное развитие банковской системы в начале 90-х годов привело к возникновению ситуаций в экономической деятельности ее субъектов, когда предприятия, организации, физические лица стали присваивать (не возвращать) выданные коммерческими банками ссуды, путем

Вроблевский А. Б., УтевскиО Б. С. Указ. соч. С. 256.

2 Зак  3628

34            Глава 1

предоставления в банки-кредиторы минимума данных, фальшивых балансов, ложных сведений о своем имуществе и хозяйственном положении. Такие ситуации ставили работников правоохранительных органов в тупик, поскольку привлечь виновных к уголовной ответственности стало проблематичным по причине невозможности доказать умысел на хищение имущества в момент получения кредитных ресурсов, т. 6. при отсутствии признаков хищения.

Однако очень часто эти ситуации были порождены не пробелами уголовного законодательства, хотя это было очевидно, а растерянностью и отсутствием опыта расследований и квалификации новых экономических правонарушений и неумением правоприменителя выявить среди массива признаков лишь те, которые имеют уголовно-правовое значение. Этому также способствовали утверждения ряда ученых-криминалистов о том, что многие объективно вредоносные экономические нарушения были некриминализированы. Следствием этого стало то, что во многих случаях даже очевидные преступления списывались на этот счет и не влекли возбуждения уголовного преследования, потерпевшей стороне рекомендовали решать свои проблемы в гражданско-правовом порядке. А ведь даже если умысел на хищение не будет доказан, то и тогда гражданские правоотношения, возникшие при заключении сделки, не свидетельствовали сами по себе об отсутствии посягательства на собственность.

На самом же деле в Уголовном кодексе существовало немало норм, аналоги которых предлагались авторами ряда проектов УК в главах об экономических преступлениях как новеллы для российского законодательства. В частности, в числе некриминализированных деяний называлось и получение кредита путем обмана.

Это было не совсем верно, так как в 1994 г. в Уголовный кодекс была введена ст. 148-1 «Неправомерное завладение ценным имуществом без цели хищения», не говоря уже о ст. 148-3 «Причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения».

Содержавшимся в ст. 148-1 составом охватывались не только ситуации «временного позаимствования». где оно было сопряжено с обманом собственника или владельца имущества, но и ситуации, когда путем различных ухищрений, например, вступив в сговор с работниками банка и с их помощью обманув кредитора

Юридическая характеристика составов преступлений...       35_

(банк), частная фирма неправомерно получает кредит. Причем цель получения такого кредита состояла не в его присвоении, а, как это часто бывает, в практически безвозмездном использовании кредитных средств. Приведенной нормой охватывались действия, состоящие в обманном получении кредитных или авансовых средств без желания их присвоить, и заведомо не для целевого их использования, при том, что целевое использование кредитных средств было обязательным условием передачи собственником своего имущества51.

Л. Д. Гаухман и С. В. Максимов считают, что действия, которые сейчас охватываются ст. 176 УК РФ 1996 г., подпадали под норму, сформулированную в ст. 148-3 УК РСФСР 1960 г. Примерами обмана в смысле ст. 148-3 могли быть: представление кредитору ложных сведений о финансовой состоятельности получателя кредита, заведомо недостоверного бизнес-плана, технико-экономического обоснования предстоящих инвестиций, а равно несообщение кредитору об ухудшении финансового состояния получателя кредита, если обязательность такого уведомления была предусмотрена кредитным соглашением .

В то же время основной причиной необоснованного предоставления кредитов и их расходования не по назначению являлось (и до сих пор является, несмотря на отработанность методик выдачи кредитов) отсутствие при заключении договоров кредитования контроля и надлежащих проверок со стороны коммерческих банков подлинности и достоверности документов заемщика, его платежеспособности, экономического обоснования кредитных проектов, а также дальнейшего использования полученных кредитов.

Показательный пример в этом отношении приводит В. С. Ибрагимов, татарский транспортный прокурор. Проверкой, проведенной прокуратурой, установлено, что в казанском филиале «Инкотранс-банка» отсутствовало Положение о кредитовании, не был создан кредитный комитет. Однако кредиты выдавались физическим и юридическим лицам регулярно, но без надлежащей проверки платежеспособности гаранта, что привело к возможности предоставле-

. С. Экономические и служебные преступления. М., 1997. С. 42-43. Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за преступления в сфере экономики. М., 1996. С. 171.

^6            Глава 1

ния подложных документов. Все это, естественно, отрицательно влияло на возврат кредитов53.

Очень примечательны в связи с этим обстоятельством действия руководителей АКБ «СБС-АГРО», которые в 1998-1999 гг. без оформления кредитного договора перечислили около 1 млрд долл. в АКАБ «Агропромбанк», в другой раз этому же банку был предоставлен кредит без залога имущества или имущественных прав, что противоречит всем нормативным актам, регулирующим банковскую деятельность. В сложившихся условиях АКАБ «Агропромбанк» проценты по кредиту не уплатил, а кредит не возвратил.54

Можно обратить внимание и на тот момент, что многие злоупотребления при кредитовании связаны с взяточничеством (коммерческим подкупом).

Именно за взятку нередко решаются вопросы о предоставлении кредитов, поскольку свободных средств, как правило, нет, и спрос на них в связи с развитием предпринимательства возрастает; предоставление преимуществ при выдаче кредита, установление льготных процентных ставок либо освобождение от взимания процентов; согласие банка не проводить должной проработки всех сторон финансово-хозяйственной деятельности кредитуемого предприятия в целях установления источников погашения задолженности; предоставление кредита без определения конкретной цели либо с превышением предельно допустимых размеров для одного заемщика; в целях получения информации, составляющей коммерческую или банковскую тайну.

Нередко такие действия сопряжены попутно и с предоставлением в банк надуманной документации с технико-экономическим обоснованием так называемых проектов фирм, фальшивых балансов, ложных данных об имущественном состоянии и других сведений для создания видимости гарантий по обеспечению возврата полученного кредита.

Именно необычайное распространение в отечественной финансовой сфере практики невозврата кредитов, которая справедливо оценивалась банкирами и работниками финансовых компаний как

53            Ибрагимов В. С. Устранены нарушения банковского законодательства // Закон

ность. 1998. № 7. С. 33-34.

54            См: http://www.sbs-agro.nm.ru/1111-7.php.

юридическая характеристика составов преступлений...        37_

проблема номер один, обусловило включение в Проект Уголовного кодекса нормы о незаконном получении кредита55.

Происходившие в обществе перемены затрагивали все сферы общественной жизни. В результате реформирования системы финансового контроля возникла сложная ситуация по исполнению бюджетов всех уровней. Не последняя роль в ее возникновении принадлежит получившим распространение фактам нецелевого использования бюджетных средств. В сложившейся ситуации законодатель был вынужден предложить более жесткие способы разрешения проблемы: в новый УК РФ была введена ч. 2 ст. 176, которая предусматривает уголовную ответственность за незаконное получение государственного целевого кредита, а равно его использование не по прямому назначению, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству.

В этот же период времени особой проблемой для банков стало невозвращение выданных ссуд, не только связанных с незаконным завладением кредитными средствами.

По таким фактам банки обращались в правоохранительные органы, однако в следственной практике не было единообразного подхода к этому вопросу, путям его решения. Зачастую в возбуждении уголовного дела отказывалось и предлагалось решать вопрос в гражданско-правовом порядке, через арбитражный суд, что не давало должного эффекта.

О недостаточной эффективности гражданско-правового механизма защиты прав кредиторов от действий (бездействия) недобросовестных заемщиков свидетельствуют неоднократно устанавливавшиеся в ходе предварительного расследования вымогательств, совершенных организованными группами, факты выплаты в качестве вознаграждения за услуги по возврату денег не менее половины от размера предоставленного кредита.

Об этом юристы и экономисты говорили еще в январе 1994 г. на семинаре «За честный бизнес», который проводился в г. Москве56. В сложившихся условиях особую актуальность приобрело принятие Уголовно-правовых мер для оздоровления ситуации методом введе-

55

1 аухман Л. Д.. Максимов С. В. Уголовно-правовая охрана финансовой сферы: новые виды преступлений и их квалификация. М., 1995. С. 58.

Международный семинар «За честный бизнес» // Тезисы и материалы выступле-Н|"й. М., 1994.0.17,42.

38                           Глава1

ния и реализации уголовно-правовых запретов на определенные действия должников, грубо нарушающих возложенные на них законодательством, договором или судом обязанности. И, естественно, введение в действие уголовной нормы, предусматривающей ответственность за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ), не без оснований рождало надежду, что эта мера значительно снизит количество таких правонарушений.

В связи с вышеизложенным П. А. Скобликов отнес составы преступлений, предусмотренных ст. 176 и 177 УК РФ, к преступлениям, ответственность за которые способствует предупреждению ситуаций неисполнения обязательств должниками.57

Таким образом, как показывает сравнительный анализ, формы и виды криминальных проявлений в современной финансово-кредитной сфере России не являются принципиально новыми. Многие черты современного состояния преступности во многом подобны тем, что были присущи экономической системе в конце XIX и начале XX столетия.