§ 2. Становление и развитие системы Особенной части уголовного законодательства России

Различного рода источники, в том числе договоры Олега и, Игоря с Византией (911, 945 гг.), свидетельствуют, что на Руси еще задолго до появления Русской Правды были известны такие преступления, как убийства, увечья, оскорбления, кражи, поджоги, угрозы. Однако из числа дошедших до нас рукописей она является первым древнерусским памятником, посвященным в основном уголовно-правовым нормам и упоминающим не об отдельных преступлениях, а о некоторого рода их перечне. Его составители усматривали в наказуемых деяниях посягательства на интересы отдельных лиц, нанесение

§ 2. Система Особенной части уголовного законодательства России       27

им личной обиды, а потому не касались всего того, что относилось к религиозно-нравственному сознанию, составляло сферу компетенции церковных уставов и связывалось с верой, ересью, чародейством, чистотой нравов, отношениями между членами семьи, супружеством и т. д. Более определенный перечень преступлений светского характере, содержался ив Судебнике 1497 г., который помимо упоминания о преступлениях частного характера — душегубстве (убийстве), татьбе (краже), разбое, ябедничестве — содержал статью, предписывающую жестокую наказуемость "государскому убойце" (лишившему жизни своего господина), "коромольнику" (изменнику, предателю, мятежнику), "церковному татю" (нарушившему интерес церкви), "головному татю" (некоторые исследователи полагают, что речь иДет о похитителе людей, холопов), "по-дымщику" (термин также по-разному интерпретируется учеными, часть которых связывает его с подстрекательством населения к восстанию), "зажигалыцику" (поджигатель города, укрепления), "ведомому лихому человеку". Введение и распространение на Руси системы кормлений, породившей расцвет взяточничества и злоупотреблений, побудило разработчиков Судебника 1550 г. к конструированию норм об ответственности должностных лиц за отказ в правосудии, вынесение неправосудного решения, судебный подлог, лихоимство. Кроме того, среди наиболее тяжких преступлений стали называться новые составы: сдача города неприятелю, подмет. Оба судебника, посвященные в основном решению вопросов судопроизводства, пополнили перечень преступлений новыми видами и подразделили их не с уголовно-правовой, а с процессуальной — по подсудности — точки зрения.

Период так называемого Смутного времени (конец XVI — первая половина XVII вв.) характеризуется не только резким возрастанием недовольства широких слоев населения, преступности, но и важными социально-экономическими и политическими преобразованиями, требовавшими своего нормативного оформления и закрепления. Принятие Соборного Уложения 1649 г. знаменовало собой новый этап правового (в том числе уголовно-правового) регулирования. Пытаясь создать свод законов, относящихся к различным отраслям права, разработчики этого Уложения уделили значительное внимание вопросам преступности и наказуемости деяний, впервые классифицируя их по направленности и социальной опасности. Судя по месту нахождения соответствующих статей, наиболее цен-

28

Глава I. Понятие, система и значение Особенной части

ным объектом уголовно-^правовой охраны стали каноны религиозного* учения, которые считались .мировоззренческой основой жизнедеятельности государства, общества и отдельных лиц. В отличие от ранее;действующих нормативных актов суще-* ственное развитие, в Соборном Уложении полу чили, статьи о преступлениях против государства, интересы которого защищались как интересы личности монарха (его жизни, -здоровья, чести), государевой казны, ратной службы, правосудия. Круг посягательств на интересы частных лиц также значительно расширился, причем сначала речь шла о многочисленных имущественных преступлениях (воровстве, татьбе, разбое), а только затем о посягательствах личного характера. Среди последних назывался ряд деяний, составляющих ранее предмет регулирования церковного законодательства: отцеубийство, детоубийство, убийство незаконнорожденного, изнасилование, блуд, сводничество, совращение в басурманскую веру и т. п. Заключительные главы Соборного Уложения касались ответственности за незаконное производство и торговлю спиртными напитками и табаком.

В период действий Соборного Уложения было принято немало новых самостоятельных правовых актов, так или иначе устанавливающих новые уголовно-правовые нормы. Особенно много их содержалось в законодательстве Петра I, и прежде всего в его Артикуле воинском. Предназначавшийся для военнослужащих и лиц, приравниваемых к ним, он устанавливал наказуемость как специальных, совершаемых лишь по службе (дезертирство, побег с места службы^ мародерство, сдачу крепости и т. п.), так и иных деяний (преступлений против веры, политических преступлений, поединка, преступлений против жизни, половых преступлений, имущественных преступлений и преступлений против правосудия). Не раз предпринимались Петром I попытки разработки уголовного закона и для населения: Уложения о наказаниях, учитывающего опыт зарубежного и отечественного нормотворчества и различающего в качестве наиболее общих видов преступления государственные и партикулярные. По разным причинам созданные в этой связи комиссии не смогли воплотить в жизнь это намерение. Безрезультатной оказалась и деятельность других комиссий XVIII в., в том числе и той, которая, руководствуясь Наказом Комиссии для сочинения нового Уложения Екатерины II, усматривавшей в преступлении нарушение интересов не государства, а общества или личности, должна была исходить из деления наказуемых деяний на преступления против:

§ 2. Система Особенной части уголовного законодательства России       29

а) веры, б) нравов, в) тишины и спокойствия, г) безопасности граждан. Лишь сформированной в начале XIX в., одиннадцатой по счету комиссии удалось на первом этапе подготовить Полное собрание законов, состоящее из 46 томов и учитывающее в хронологическом порядке более 50 тыс. актов, и на втором — разработать Свод законов, в котором материал стал располагаться по отраслевому принципу. Том 15 Свода посвящался уголовному законодательству и впервые выделял в нем Общую и Особенную части. В последней все наказуемые деяния подразделялись на: преступления против веры; государственные преступления; преступления против правительства; преступления чиновников по службе; преступления против безопасности, жизни и прав общественного состояния лиц; преступления, нарушающие различного рода уставы (о повинностях, казенного управления, благоустройства); преступления против семьи, половые преступления; имущественные преступления; лживые поступки. С изданием Свода законов началась разработка Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, проект которого был утвержден в 1845 г.

Характеризуя в общем плане Особенную часть данного Уложения, отметим, что она строилась на многоуровневом принципе организации материала; разделы, главы, часто — отделения, иногда — отдельные группы. При этом определенный смысл обнаруживался в последовательности расположения разделов Особенной части. Первое место традиционно занимал раздел, именуемый "О преступлениях против веры и нарушении ограждающих оную постановлений". Примечательно, что в отличие от Артикула воинского, признававшего клятвопреступление посягательством на интересы правосудия, Уложение о наказаниях к многочисленным главам данного раздела ("О богохулении и порицании веры", "Об отступлении от веры и постановлений церкви", "Об оскорблении святыни и нарушении церковного благочиния", "О святотатстве, разрытии могил и ограблении мертвых тел") относило также главу "О лжеприсяге". Вслед за названным был, как и ранее, помещен раздел об ответственности за государственные преступления, понятием которых охватывались посягательства не только на жизнь, здоровье и честь императора, выступления против существующего строя ("бунт") и государственная измена, но и так называемые преступления против народного права (преступления против некоторых других государств, их представителей). Вместе с тем, пользуясь термином "преступления государственные", законодатель формально не включал в его

30

Глава 1. Понятие, система и значение Особенной части

содержание наказуемые деяния, нарушающие интересы государственной казны, порядка управления, гражданской и воинской службы, правосудия и т. п. Если в целом при конструировании составов; преступлений против веры и государства законодатель в, большей мере ориентировался на принципы, используемые при подготовке Соборного Уложения 1649 т г. и Артикула воинского, то при разработке статей о наказуемости деяний против общества — на Наказ Екатерины II. В этой связи последние распределялись по двум разделам, один из которых ("О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния") ставил под уго-ловно-правовую охрану здоровье населения, общественный порядок, общественную нравственность, многочисленные постановления о торговой и промышленной деятельности, а другой ("О преступлениях и проступках против законов о состояниях7*) — криминализировал деяния, касающиеся семьи (в частности, похищение или подмена малолетних), рабства (продажу в рабство и участие в торге неграми), порядка получения и пользования сословными преимуществами (званиями, титулами) и т. д. Заключительное место Уложение о наказаниях отводило разделам, объединяющим статьи, защищающие блага частных лиц: в первом разделе — принадлежащие всякому физическому лицу (жизнь, здоровье, честь, достоинство, свободу, спокойствие); во втором — члену семьи (супругу, детям и родителям) или родственнику (в случаях кровосмешения); в третьем — владельцу имущества (завладение, уничтожение, похищение чужой собственности) или имущественных прав (нарушение имущественных обязательств). Таким образом, положив в основу четырехчленное исходное деление защищаемых интересов — религии, государства, общества, отдельных лиц, Уложение о наказаниях придерживалось аксиологического подхода в расположении основных видов преступлений.

В 4—7 раз превышая по объему уголовные кодексы многих зарубежных государств, Уложение о наказаниях на момент своего принятия насчитывало 2304 статьи, подавляющее большинство которых относилось к его Особенной части. Это, а также признание необходимости отграничения преступления от проступков и принятие в этой связи в 1864 г. Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, послужило одной из причин разработки и утверждения Уголовного Уложения 1903 г. Выделив 36 разновидностей преступлений и посвятив каждой из них отдельную главу, его разработчики исходили уже из несколько иных принципов. Обращает на себя

§ 2. Система Особенной части уголовного законодательства России       31

внимание прежде всего то, что в Особенной части нового Уложения нет ни одной главы, в наименовании которой прямо бы говорилось о государственных преступлениях (преступлениях против государства). Данное обстоятельство объясняется скорей всего тем, что с таковыми законодатель увязывал не один, а несколько видов преступлений, именуемых: 1) "О бунте против Верховной Власти и преступных деяниях против Священной Особы Императора и Членов Императорского Дома"; 2) "О государственной измене"; 3) "О смуте"; 4) "О неповиновении власти"; 5) "О противодействии правосудию"; 6) "О нарушении постановлений о воинской и земских повинностях". Во всяком случае, будучи рядом расположенными, указанные главы Особенной части по сути дела оказались обособленными как от статей, предусматривающих наказание за нарушение постановлений о вере, так и от статей, устанавливающих основания ответственности за нарушение постановлений, касающихся народного здравия, общественной и личной безопасности, народного благосостояния, общественного спокойствия, общественной нравственности и др. Примечательно, что в проекте Уголовного Уложения среди последних предлага-лёЬь поместить и посягательства религиозного характера, т. е. считать их преступлениями против общества. Однако эта рекомендация не была воспринята, а потому и соответствующие статьи вновь заняли место в первой главе Особенной части. Без особого труда можно обнаружить сходство в объектах уго-ловно-правовой защиты, подразумеваемых в главах "О лишении жизни", "О телесных повреждениях и насилии над личностью", "О поединке", "Об оставлении в опасности", "О преступных деяниях против личной свободы", "О непотребстве", ибо все это непосредственно затрагивает личные блага. Указанные главы вместе с двумя другими ("Об оскорблении" и "О разглашении тайн"), в которых в качестве потерпевших признавались как физические, так и юридические лица, в конечном счете подразумевали посягательства на частный интерес. Уложение 1845 г. в рамках данного вида выделяло также преступления против частной собственности. В Уложении 1903 г. говорилось уже о наказуемости за преступления против чужой собственности, т. е. в более широком смысле, что позволило отнести статьи о них к заключительной группе глав Особенной части, в которых речь шла о деяниях, способных причинять вред разным интересам: частным, общественным, государственным (казенным). Помимо имущественных посягательств (повреждение, присвоение, похищение чужого имущества, так называемой недобросовестности по имуществу,

32

Глава 1. Понятие, система и значение Особенной части

самовольного пользования им) данный вид деяний охватывал и преступления, совершаемые по службе государственной и общественной. В итоге, фактически ориентируясь, но формально не закрепляя деление посягательств по их направленности на преступления против веры, преступления против государства, преступления против общества, преступления против частных лиц и, кроме того, преступления "смешанного характера" (преступления, вред от которых может причиняться любому из названных объектов уголовно-правовой охраны), законодатель одновременно за счет унификации значительно сократил общее количество составов преступлений.

С принципами построения системы Особенной части Уголовного Уложения 1903 г. можно соглашаться или не соглашаться, но в любом случае она была более логичной, чем системы уголовных законов многих зарубежных государств того периода. Так, довольно широкое распространение в них получил подход, предложенный в УК Франции 1810 г., где за основу был взят принцип двухчленной систематизации составов преступлений. В соответствии с ним они классифицировались на преступные деяния против публичного строя и направленные против частных лиц: первые объединяли посягательства на безопасность государства (внешнюю и внутреннюю) и конституционную хартию (преступления против прав гражданства, правосудия, общественного спокойствия, интересов службы и т. д.); вторые — преступления против личности и собственности. Восприняв такой взгляд, зарубежное уголовное законодательство было вынуждено слишком часто отступать от исходного основания деления, определяя место нахождения статей, предусматривающих ответственность за преступления против собственности, так называемые общеопасные преступления, преступления против авторских прав и прав изобретательских и др. Подобного рода отступления обнаруживаются и в попытках использовать принцип двухчленного деления при анализе Особенной части Уголовного Уложения 1903 г. Приверженцем этого варианта решения вопроса был, в частности, В. Б. Есипов, который утверждал, что указанные в ней посягательства индивидуального характера подразумевают наказуемые деяния, во-первых, против личности (преступления против жизни, телесной неприкосновенности, свободы и чести) и, во-вторых, против имущества (преступления в виде недобросовестности по имуществу, его повреждение, похищение и т. д.). Что же касается посягательств публичного характера, то, по мнению автора, одна их часть затрагивает интересы одновременно государства и общества (преступле-

§ 2. Система Особенной части уголовного законодательства России       33

ния против веры, политические преступления, преступления против порядка управления, преступления по службе гражданской и военной, преступления против повинностей, монетные и таможенные преступления), в то время, как другая — права общества и частных лиц (преступления против общественного благоустройства и благочиния, преступления против прав состояния либо интересов семьи). Заметим, что в начале XIX в. в отечественной литературе можно было встретить и другие точки зрения на систему Особенной части Уголовного Уложения 1903 г.

Советская уголовно-правовая доктрина объявила неприемлемыми для себя принципы буржуазного права вообще, в том числе ранее выработанные принципы построения Особенной части уголовного закона. Первый УК РСФСР 1922 г. отказался от наказуемости преступлений против веры, предусмотрев вместо этого ответственность за нарушение правил отделения церкви от государства. Ориентируясь в наименовании и последовательности расположения материала Особенной части больше на Уложение о наказаниях 1845 г., чем на Уголовное Уложение 1903 г., советский законодатель счел наиболее опасными контрреволюционные преступления и преступления против порядка управления, объединив оба этих вида деяний главой "Государственные преступления". Вслед за ней были названы главы о должностных (служебных) преступлениях, нарушение правил об отделении церкви от государства, хозяйственных преступлениях. Далее законодатель сформулировал статьи, предусматривающие наказуемость посягательств на жизнь, здоровье, свободу и достоинство личности. Аналогичные приоритеты были положены в основу конструирования глав "Имущественные преступления" и "Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок". Между этими главами располагалась новая, ранее не упоминавшаяся в отечественном законодательстве глава: "Воинские преступления". Указать какое-либо единое, исходное начало системы Особенной части УК РСФСР 1922 г. не представляется возможным, тем более что нередко содержание статей, образующих отдельные ее главы, мало согласовывалось с их наименованием.

Вступивший в силу УК РСФСР 1926 г. ситуацию не только не исправил, но и в результате постоянно вносимых в него дополнений, не считающихся с уже закрепленной структурой Особенной части, еще больше усугубил положение. Первоначально, например, лишь глава "Преступления воинские" законодателем рассматривалась как особо расположенная, за-

34

Глава 1. Понятие, система и значение Особенной чисти

ключительная, но затем появилась еще одна: "Преступления, составляющие пережитки, родового быта". Отнюдь не в лучшую сторону изменилась и точка зрения законодателя на понятие государственных преступлений: после принятия в 1927 г. специального положения о них часть преступлений против порядка управления ("особо для СССР опасных") была признана разновидностью государственных преступлений, а часть — Нет. Сходная тенденция вскоре начала проявляться, в отношении преступлений против социалистической собственности, с той лишь разницей, что одни из них считались имущественными преступлениями, другие — приравнивались к государственным, а третьи — вообще оказывались не включенными в систему Особенной части УК РСФСР 1926 г. (Закон "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности" от 7 августа 1932 г.). Не говоря уже о непоследовательности позиции законодателя в решении вопросов принадлежности многих конкретных составов к тому или иному нормативно закрепленному виду посягательств, заметим, что и структура отдельных глав Особенной части нередко не поддавалась логическому объяснению, что, собственно, и побуждало ученых к отказу от ее использования в своих исследованиях.

Разработчики УК РСФСР 1960 г. внесли немало нововведений в систему Особенной части уголовного закона: впервые сформулированы в качестве самостоятельных видов преступления против правосудия, преступления против политических и трудовых прав граждан; имущественные посягательства приобрели две самостоятельные разновидности (преступления против социалистической и личной собственности); переосмыслены родовые характеристики многих конкретных составов (хулиганства, покупки заведомо похищенного и т. д.); унифицирован ряд статей, в том числе предусматривающие ответственность за нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви; уточнен порядок расположения статей в каждой главе Особенной части; расширены основания ответственности за отдельные виды деяний (преступления против природы, транспортные преступления и др.); криминализированы отдельные виды возможных посягательств на мир и безопасность человечества; изменено место нахождения глав "Хозяйственные преступления" и "Воинские преступления"; исчез принцип аналогии закона и т. д. Вместе с тем разработчиками УК РСФСР 1960 г. не был решен и даже не обсуждался главный вопрос построения системы Особенной

•'§ 2. Система Особенной части уголовного законодательства России       35

части: об отправном, наиболее общем делении всей предусматриваемой ею совокупности составов преступлений. Еще в первые годы своего существования советская уголовно-право-вая доктрина провозгласила неприемлемость многих "буржуазных" институтов, в том числе непосредственно касающихся принципов исходного, первичного деления посягательств по их направленности против личности, общества и государства. С одной стороны, говоря, по сути дела, о тех же самых видах преступлений, вычленение которых так или иначе связывается с представлениями о соотношении личности и общества, общества и государства, а с другой — отвергая классификации преступлений по их направленности по причине недопустимости противопоставления в условиях социализма личных и общественных интересов, советская уголовно-правовая наука тем самым отказывалась от уяснения методологических основ систематизации материала Особенной части. Предлагавшиеся взамен абстрактные рассуждения об объекте преступления как критерии такой систематизации, разграничении так называемого общего, родового и непосредственно объекта посягательства не могли служить исходными началами для вычленения составов преступлений в качестве самостоятельных видов, правильного уяснения их сути, взаимосвязи с другими видами и местонахождения соответствующих статей в структуре Особенной части Уголовного кодекса. Если при конструировании Уголовных кодексов 1922 и 1926 гг. законодатель (пусть и не совсем последовательно) еще как-то использовал принцип дихотомического деления наказуемых деяний на: "направленные против основ советского строя, установленного в Союзе ССР волею рабочих и крестьян, и потому признаваемых наиболее опасными" и "все остальные преступления", то при разработке УК РСФСР 1960 г. такого рода основание потеряло свое общее значение, ибо было использовано лишь для систематизации статей, предусматривающих ответственность за государственные преступления. Пожалуй, лишь представлениями законодателя о типовой опасности видов посягательств можно объяснить принятую им последовательность расположения глав Особенной части: 1) "Государственные преступления" ("Особо опасные государственные преступления", "Иные государственные преступления"); 2) "Преступления против социалистической собственности"; 3) "Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности"; 4) "Преступления против политических и трудовых прав граждан"; 5) "Преступления против личной собственности граждан"; 6) "Хозяйственные преступления"; 7) "Должностные пре-

36

Глава 1. Понятие, система и значение Особенной части

ступления"; 8) "Преступления против правосудия"; 9) "Преступления против порядка управления"; 10) "Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения"; 11) "Преступления, составляющие пережитки местных обычаев"; 12) "Воинские преступления".

С точки зрения конструкции Особенной части ныне действующий УК РФ 1996 г. во многом отличается от ранее действующего (прежде всего советского) уголовного законодательства. Не касаясь всех деталей (о них пойдет речь при характеристике отдельных видов посягательств), укажем на два принципиально важных момента, один из которых непосредственно касается различных уровней деления составов преступления, а другой — последовательности расположения вычленяемых на разных уровнях видов преступлений.

Говоря о первом моменте, обратим внимание сначала на то, что в статьях Особенной части достаточно четко и однозначно закреплена первичная классификация всех деяний, объявляемых преступными. С принятым решением вопроса можно спорить (мировая практика и доктрина на этот счет до сих пор не выработали единого взгляда), однако, следуя закону, местонахождение всякого состава преступления в системе Особенной части предопределяется прежде всего направленностью деяния против личности, общества или государства. Как мы полагаем, в данном случае может идти речь о типах посягательств. В рамках каждого типа нужно различать виды посягательств, но это уже другой, менее общий уровень деления. Члены такого деления нашли свое отражение и в наименованиях разделов Особенной части: 1) "Преступления против личности"; 2) "Преступления в сфере экономики"; 3) "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка"; 4) "Преступления против государственной власти"; 5) "Преступления против военной службы"; 6) "Преступления против мира и безопасности человечества". Непосредственно в самом законе не раскрывается, какие именно виды посягательств (разделы Особенной части) образуют содержание каждого из отдельно взятых типов: преступлений против личности, преступлений против общества и преступлений против государства. Более того, рассуждая с формальных позиций, законодателя в этой связи можно упрекнуть в непоследовательности. И действительно, элементарная логика позволяет сделать однозначный вывод, что нельзя, не вступая в противоречие с требованиями теории классификации, один и тот же член деления (преступления против личности) рассматривать составной частью одновременно как трехчленного (указанного в Об-

§£. Система Особенной части уголовного законодательства России       37

щей части), так и шестичленного (подразумеваемого разделами Особенной части) деления. Однако все это вовсе не исключает необходимости "привязки" разделов (видов преступлений) к первичному делению посягательств на типы. Не имея возможности подробно обосновать свою точку зрения, заметим, что в настоящее время речь должна идти не о трех, а о четырех типах посягательств. Поясним свою мысль.

Первый тип — преступления против личности. В Особенной части УК РФ им посвящается одноименный раздел. Указанные в нем главы — результат вторичных оснований деления и поэтому каждое из деяний, признаваемое посягающим на личность, должно быть отнесено к какому-то отдельному виду. С некоторой долей условности можно сказать, что в качестве вида посягательств данного типа преступлений (преступлений против личности) должны рассматриваться посягательства на жизнь и здоровье (глава 16); свободу, честь и достоинство личности (глава 17); половую неприкосновенность и половую свободу личности (глава 18); конституционные права И свободы человека (глава 19), семью и несовершеннолетних (глава 20). Каждый из перечисленных видов, в свою очередь, имеет разновидности (например, преступления против жизни, преступления против свободы), а они — более мелкие группы (скажем, преступления против жизни включают в себя умышленные и неосторожные деяния).

Второй тип — преступления против общества. Содержание данного типа раскрывается двумя разделами Особенной части: "Преступления в сфере экономики" и "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка". Принадлежность последнего вида посягательств к преступлениям против общества сомнений не вызывает, в то время как относительно первого вида (если иметь в виду историю развития отечественного уголовного законодательства) этого сказать нельзя. Не вступая в дискуссию по данному вопросу (а он, кстати, ныне становится самым актуальным в характеристике системы Особенной части), следует констатировать, что разновидностями преступлений в сфере экономики нужно было бы рассматривать те деяния, которые в законе именуются преступлениями против собственности, преступлениями в сфере экономической деятельности и преступлениями против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Соответственно содержание другого вида посягательств на интересы общества — преступления против общественной безопасности и общественного порядка — составляют деяния, образующие каждую главу раздела IX Особенной части. При

38

Глава 1. Понятие, система и значение Особенной части

выяснении разновидностей преступлений, включаемых в отдельную главу данного раздела, надлежит учитывать используемый законодателем принцип группировки ее статей.

Третий тип — преступления против государства. С позиции действующего в настоящее время закона их основными видами служат преступления против государственной власти (раздел X) и преступления против военной службы (раздел XI). Однако такое решение вопроса вряд ли заслуживает поддержки. Прежде всего наименование раздела "Преступления против государственной власти" явно требует более широкой формулировки, ибо оно оказывается даже более узким по сравнению с наименованием одной из его глав: "Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления". Надо полагать, что в данном случае раздел должен именоваться несколько иначе: "Преступления против государства". Но если это так, то помимо традиции, сохраняющейся со времен Петра I, нет никаких оснований для противопоставления интересов государства и интересов военной службы. Имея в виду данное обстоятельство, в качестве самостоятельных видов преступлений против государства можно назвать: преступления против основ конституционного строя и безопасности государства (глава 29); преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (глава 30); преступления против правосудия (глава 31); преступления против порядка управлений (глава 32); преступления против военной службы (глава 33). Что касается разновидностей каждого из перечисленных видов преступлений против государства, то данный вопрос должен решаться опять-таки исходя из анализа структуры конкретной главы.

Четвертый тип — преступления против мира и безопасности человечества. Представляется, что они не могут быть составной частью трех выше названных типов преступлений, ибо предполагают свой, отличный от других объект уголовно-правовой охраны. Специфика направленности преступлений против мира и человечества, исключительно высокий уровень их общественной опасности, международно-правовой характер решения вопросов об основаниях ответственности и т. п. позволяют рассматривать такие преступления в качестве самостоятельных по отношению к преступлениям против личности, общества и государства.

Специфика общественной опасности так называемых международных преступлений требует уяснения не только их

§ 3. Уголовно-правовая квалификация         39

соотношения с иными типами посягательств, но и мотивов, побудивших законодателя поместить статьи об ответственности за преступления против мира и безопасности человечества в заключительном разделе Особенной части УК РФ. Со времен Соборного Уложения 1469 г. была принята такая последовательность основных видов преступлений, которая отражала ^сравнительную ценность объекта уголовно-правовой охраны, причем предпочтение всегда отдавалось защите интересов государства. Разработчики УК РФ 1996 г., отказавшись от такой традиции, на первое место выдвинули интересы личности, на второе — общества, на третье — государства, на четвертое — мира и безопасности человечества. Такое решение вопроса в литературе часто связывают с признанием интересов личности высшей социальной ценностью, однако подобного рода объяснение не бесспорно. Если допустить, что именно наибольшей значимостью интересов личности диктуется целесообразность помещения в Особенной части раздела "Преступления против личности" на первом месте, то придется согласиться с утверждением, согласно которому все другие разделы подразумевают : а) какие-то иные, не принадлежащие личности интересы; б) то, что последние характеризуются сравнительно меньшей ценностью. Между тем в Особенной части все без исключения разделы, главы и статьи имеют своей целью защиту интересов (благ) личности, и вопрос состоит лишь в том, какие из них имеются в виду в каждом конкретном случае: индивида, большого или малого круга лиц, всего человечества. Это во-первых. Во-вторых, по меньшей мере странной выглядит позиция законодателя, считающего, что безопасность отдельной личности имеет приоритет по отношению к безопасности человечества в целом. Последовательность расположения материала в Особенной части должна объясняться не аксиологическими соображениями, а логикой: от простого к сложному, от причинения вреда отдельному лицу к причинению вреда обществу или государству либо человечеству.